— мой друг по поводу моих речей о первородном грехе.
— Если есть Бог на свете, — слабо простонала Клотильда, — пусть он увидит, к чему привел первородный грех. Я виновата в том, что принадлежала этому чудовищу, и признаю свою вину, но скажи, Боже, неужели так жестоко ты должен карать меня? — Ого! Что я слышу? — повернулся я к Карлсону. — Это, кажется, настоящий бунт против Всевышнего; давай отомстим за Бога, которого мы оба с тобой глубоко уважаем. Обычно за богохульные речи вырывают язык, и справедливость должна восторжествовать немедленно. Пора лишить этих тварей возможности кощунствовать. Мы силой разжали им зубы и отрезали язык почти по самый корень.— злодеи Маркиза де Сада расправляются с очередными дурами, которые ранее влюбились в них, «Жюльетта».
Для начала стоит сказать, что концепция греха не является религиозной сама по себе — она находится на стыке этики и антропологии. Различные культовые доктрины используют её, но они лишь дают ей своё истолкование через призму своей мифологии. Я затрону этот аспект в собственном разборе, так как в нашем культурном поле концепция греха неразрывно связана с религиозной мифологией — но начну я с общей посылки. Грех — это злая версия некой нормальной, нейтральной или доброй черты психики. Грех — это не поступок, а его психологическая предпосылка. Склонность человека ко всевозможным грехам называется «первородным грехом». Этот термин взят из христианской мифологии — я нахожу его приемлемым для широкого употребления. Разница в том, что атеисты и христиане наблюдают-то одно и то же — греховность человека на всех уровнях — но объясняют по разному: у христиан это доктрина о грехопадении Адама и Евы, у современных атеистов — происхождение человека от обезьяны силой, которая по сути своей является стихийной. Если человек — это животное, собранное эволюцией как попало, лишь бы жило, то не следует удивляться, что он постоянно страдает от всевозможных дефектов. Помнится, некоторые сторонники креационизма любят вопрошать «а как это ураган может собрать самолёт из обломков, раскиданных на поле?» Наша трагедия в том, что мы — и есть такой самолёт — вы представляете себе качество самолёта, собранного из говна и палок? Я потом приведу примеры, показывая, как эволюция стоит за нашими грехами. Для тех, кому вдруг придёт в голову идея спросить, какое отношение эта тема имеет к построению сюжетов, я отвечу — грех как мотивация очень удобен для автора — множество конфликтов может развернуться просто потому, что кто-то из персонажей страдает неким грехом. Кроме того, необходимо понимать концепцию греха для построения тех или иных сеттингов, связанных с ними (загробные миры и т.д.). Существует традиционный список грехов — так называемые семь смертных грехов — гордыня, похоть, чревоугодие, гнев, лень, зависть и жадность. Иногда вместо лени там фигурирует уныние. Я ниже разберу восемь смертных грехов, чтобы хорошо показать природу греха: — Гордыня — злодейская версия гордости. Гордость — это чувство удовлетворения своей личностью, а также наличие принципов, которые человек не нарушит из чувства собственного достоинства. Гордыня — раздувание личности, её достоинств и т.д., что, к слову, может сочетаться с полным отсутствием всяких принципов — хороший пример: Мелькор у Толкина, который не стесняется, когда прижали, падать в ноги к Манвэ. — Гнев — злодейская версия праведного гнева. На некоторые вещи надо гневаться, будь то это злодеяния Гитлера, Сталина или Чикатило — греховный гнев — это неоправданный гнев, гнев, когда мы теряем над собой контроль, зазря ссоримся и ругаемся. — Жадность — противоположность бережливости. — Похоть — противоположность умеренности в сексе. — Чревоугодие — противоположность умеренности в еде. — Зависть — противоположность идеи учиться у других и брать их за пример. — Уныние — над некоторыми вещами правильно расстраиваться, уныние — чрезмерное горе. — Лень — противоположность идеи размеренного отдыха. Как можно заметить, каждый грех является версией добродетельного/нейтрального аспекта психики, который, подобно тому, как здоровые клетки, становятся раковыми, становится злокозненным, они или делают тебя неадекватным (гордыня, гнев, похоть), или сподвигают тебя вредить другим (гнев), или вообще доставляют мучения (чревоугодие, зависть, лень). Грехи, как психологическая основа, могут быть локально преодолены силой воли, однако, этого не всегда достаточно, так как сама по себе воля должна быть мотивирована быть направленной на победу над грехом — для этого необходимо развивать морально-нравственное начало. Но в любом случае грехи будут ощущаться — вы можете подавлять чувство гнева, не давать ему реализоваться, когда оно появляется из-за бытового конфликта, до какого-то предела ваша воля сможет его держать — потребность выпустить пар, который хочет переть из ушей — будет вас мучить. Вот что такое — мучение души от греха. Теперь я кратко поговорю о первородном грехе — то есть об общей предрасположенности человеческой природы ко греху. Как я уже говорил, первородный грех объясняется эволюцией. Вот многие люди сейчас страдают от греха чревоугодия — им хочется есть пищу больше, чем организм может принять, по крайней мере, без негативных ощущений. Спрашивается, а почему так? Потому что эволюция человека происходила в условиях, когда всегда пищи не хватало и её нельзя было хранить. Сознание было сформировано в привычке есть то, что находится перед глазами. Потому не удивительно, что если таким существам выдавать много пищи, то они будут страдать от желания есть больше, чем им надо. Аналогично и с другими грехами — функция похоти сводится к тому, чтобы оплодотворить как можно больше самок за то короткое время, пока организм ещё жив. Короче, говоря, ураган собрал самолёт — но каким будет качество этого самолёта! Да, читатель, мы все собраны не для нашего счастья, а как попало, потому все будем страдать от первородного греха и мучить других до тех пор, пока мы живы. В ряде произведений, посвящённых трансгуманизму, есть одна и та же тема — если человека попробовать избавить от греховного начала, то вместе с ним исчезнет и здоровая часть души. Это верно — за праведный и за чрезмерный гнев отвечает один и тот же механизм, за гордость и гордыню — один и тот же, и т.д. Если здоровую клетку от раковой можно отличить хотя бы в теории, то отличить одно переживание идеального сознания от другого — уже не выйдет, его-то нельзя пощупать. Потому невозможно уничтожить грех, так как он един с доброкачественной ментальностью. Применительно к нашей теме стоит вспомнить «Тёмные начала» Филипа Пульмана, где он очень наглядно показал эту тему. По ходу сюжета местная христианская церковь пытается избавить человека от первородного греха — для этого сверхценники отделяют человека от его даймона (персонификация души в виде разумного животного), в результате у них получаются овощи-аутисты, не способные вытереть слюну, капающую со рта. Если активные начала психики отвечают за грехи, то удаление их повлечёт за собой распад сознания. Здесь Пульман высмеивает христианскую церковь — на всём протяжении своего существования церковь боролась с грехом путём вымученного подавления здоровых начал психики, ведущих ко греху — тут и постоянные ограничения в сексе, и посты, и ритуальные самоуничижения — мол, рассуждает Пульман, если дать этим попам реальные ножницы, которые позволяют резать идеальную психику, то что они оставят после того, как возьмутся за операцию по «исцелению души от греха»? Я склонен полностью разделять такие воззрения. Это что касается этики и антропологии. Перейдём теперь к мифологии. Этика авраамических религий предполагает наказание за грех. И я сразу же вопрошаю: а как можно наказывать за болезнь? Опустим тот факт, что во власти Яхве/Аллаха создать человека сразу безгрешным — хотя это делает данную картину мира особенно подлой и мерзкой и столь мне ненавистной, но не в этом сейчас суть. Чтобы обосновать вредность греха для самого человека, то есть, чтобы доказать, что религиозное осуждение грехов — это не прихоти божков, а здравое соображение — адепты уподобляют грех духовной болезни. И это верно — если вы поругались со своими близкими, то это не приносит выгоды ни им, ни вам, вам всем от этого только плохо, а всё по вине греха гнева — вот только болезнь не может подлежать наказанию. В свою очередь за грехи авраамические религии угрожают адом — вечным или не очень. Вообразите, если бы за то, что вы один раз чихнули, некая Высшая сила заставила бы вас чихать на протяжении вечности в аду? Было бы это справедливо? Нет. Тот есть, с кем можно сравнить Высшую силу этих религий? Вот я однажды слышал следующую новость — в России всякие опустившиеся люди пьют в качестве алкоголя технический спирт. Как решили эту проблему чиновники? Они распорядились делать спирт этот вообще непригодным для употребления. То есть, видя, что люди пьют гадость, они делают ещё более ядовитой эту гадость, думая, что они решают проблему. Грех — это жажда употреблять гадость, ад — это сознательное добавление туда ещё больше яда — в свою очередь Высшая сила, которая осуждает на ад, это у нас тупой российский чиновник. Воистину, это вселенский ужас, если по мнению верующих в это, нашу участь за гробом будут решать те лица, которые я постоянно вижу в телике, только бесконечно большие. Конечно, в отличие от авраамических культов, есть буддийские религии, где нет разумной Вселенской высшей силы и где участь грешника в аду — не наказание, а печальное последствие болезни. Об этом я поговорю отдельно. Зороастрийский вариант может сослаться на то, что грех — это скверна Аримана, потому Ормазд бы и рад помочь грешнику, да не может — не в его власти убрать ношу скверны, которая тянет в ад. В конце концов Ормазд равен Ариману. Здесь я поговорю о той идеи, что души, полностью поддавшиеся греху, после смерти попадают в среду, соответствующую этому греху. Такая версия снимает ответственность за несправедливый суд с Небес, и перекладывает всё происходящее на трагическое стечение обстоятельств. Здесь можно выделить две идеологии: — Борьба с грехом и отрешение от зла. — Напротив, полное предание себя греху, чтобы наслаждаться им, таким образом возделывая свою психику, чтобы отдаться греху, но не страдать от него, а получать удовольствие. Такие взгляды разделяют либертины де Сада, хаоситы из Вахи, например. Некоторые из них сознательно хотят переродиться в демонов, чтобы стать живым воплощением своей прижизненной порочности. Такую идеологию мы будем звать «сатанизм» — в той или иной форме она встречается во многих сеттингах. Сатанизм — как религия спасения — в общем-то идентичен теоцентризму. Теоцентризм утверждает, что бог (с маленькой буквы, потому что это не конкретный бог) — это абсолютное добро, грех — то, что отвращает от добра, потому приводит к мучениям, слияние с богом-благом — к высшему блаженству. Сатанизм, соответственно, утверждает, что Мировое зло (является ли оно персонификацией или нет) — то, с чем надо слиться, чтобы избежать ещё больших мучений, а также, если ты будешь толковым парнем, обрести блаженство среди зла и порока. Уточню, что если отбросить все эти загробные жизни и прочую мифическую ерунду, то в общем-то говоря об этих пути одинаковые — можно подавлять в себе грех, а можно так себя воспитывать, чтобы снижать страдания от последствий греха лично для себя, и потому предаваться ему сколько угодно. Любая социальная доктрина осуждает сатанизм в этом смысле, но на деле — оба пути приносят страдания, как от борьбы с грехом, так и от потакания ему. Так что, как я ещё раз скажу, выбор добра или зла не может быть аргументирован выгодой, это чисто выбор того, что тебе нравится. От мифологии я перейду к раскрытию личности персонажей через его грехи. Уточню некоторые вещи: — Гордость и гордыня — абсолютно разные вещи. Они настолько разные, насколько здоровая ткань отличается от больной, а полицейский от бандита. Помню, в «Симпсонах» был эпизод, где Высшая сила покарала одного персонажа за то, что он чем-то гордился. Ещё я помню, что гомункула из «Стального алхимика» иногда переводя как «Гордость» — он «Гордыня», блядь! Так вот, не надо путать гордость и гордыню. — Жадность, алчность и корысть — это разные аспекты одного греха. Жадность — не желание делиться там, где это было бы добродетельно. Алчность — это сильное желание обладать материальными благами в ущерб всему остальному, в том числе благам духовным. Корысть — мотив, направленный на обогащение там, где такой мотив сам по себе не может морально одобряться — Гнев является грехом только тогда, когда он неуместен. Гневаться на врагов во время боя — уместно. Праведный гнев даёт силу покарать зло. Оттого мне не очень понятны злопыхания Дьябло по поводу того, что его враг — Архангел Доблести — встанет на Тёмную сторону. Простите, а почему? Добро предполагает, что зло — каким является Диабло, местный проклятый Ариман — как раз должно вызывать гнев. Потому вот эти злодейские словеса про то, что «я тебя разозлил своим злодейством — а ты меня за это убить хочешь — потому ты тоже плохой» — это, откровенно говоря, полная хрень. Аналогично меня бесило в «Стальном алхимике» то, что жажда Роя прикончить Энви приподносится как что-то плохое. Энви — абсолютный злодей, его нужно уничтожить, чтобы спасти от него окружающих, он не заслуживает никакой пощады. Гнев Роя был абсолютно праведным. — Похоть является грехом тогда, когда приводит к проблемам. Хочу отметить, что сексуальные потребности у всех разные, кому-то нужно заниматься сексом каждый день, кому-то — раз в месяц. Похоть является грехом тогда, когда, например, она толкает человека приставать к тому, кто сказал «нет» — не говоря уже про более тяжкие вещи, вроде изнасилования. Если человек испытывает влюблённость в мудака и вредит себе через отношение с ним и через потакание его злодейству (де Сад очень любил вводить в сюжет дур, которые влюбляются в тех, кто их потом насилует и расчленяет), то это тоже грех. Педофилия сама как таковая тоже грех, так как она является влечением к тем, с кем нельзя по моральным соображениям вступать в связи. Это влечение можно реализовать безгрешным образом через мастурбацию, через арты и т.д., но так как она — проблема, она есть грех. То есть само ощущение интереса и влечения — это не грех, это норма. И, да, самый простой способ победить похоть — просто подрочить. Я это прекрасно по себе знаю. — Религиозные доктрины сверхценного толка в борьбе с грехом полагают нужным постоянно ограничивать здоровые позывы души, из которых вырастает грех (типа сегодня ты скушал шоколад — а завтра ты одержим жаждой есть шоколад любой ценой). Подобный подход в принципе не позволяет жить полноценной жизнью — лучше всего его, на мой взгляд, довёл до логического конца Пульман: если с грехом надо бороться не для полноценной жизни, а для того, чтобы в загробной судьбе попасть в рай, то тогда и превращение людей в овощей-аутистов оправдано. Или, если уж на то пошло, просто делать аборт, чтобы быстрее отправлять детей в рай — или убивать в детском возрасте — это куда более быстрый и надёжный способ добиться этого. Теперь про раскрытие персонажей через их грехи — в части про то, как описывать дружественный ИИ, я наглядно раскрыл Ларк, Тихо и Николаса через их грехи — и я показал то, к чему их привели эти грехи: Ларк благодаря любви к Ноно, смогла подавить зависть и гордыню и жить полноценной жизнью, Тихо страдает от греха уныния (она мучается от идеи собственной неполноценности) — вместо того, чтобы попытаться перестроить свою психику так, чтобы факт постоянных поражений перестал возмущать душу — она продолжает допускать эти страдания. Что же касается Николаса, то от зависти и гордыни, у него начался на душе фирменный ад. Да, я очень люблю рисовать грешников, страдающих от своих грехов. Меня с детства интересовала тёмная сторона в жизни — ещё будучи очень маленьким, я решил, что напишу книгу о человеческих пороках. Вот кто из вас думал о таком в малом возрасте? В качестве одного из моих любимых примеров — вспомним «Стального алхимика»: Отец гомункулов отделил аспекты своей психики — гипостазировал их, научно говоря, в семерых своих детей. По тому, как их личность определяет их грех, можно понять, какой из грехов более свойственен личности Отца. Гомункул Похоть любит вести себя игриво, но только этим её поведение и ограничивается, Обжорство глуп и по большей части себя не проявляет как личность, Лень любит отдыхать, но он делает возложенную на него работу, превозмогая себя ради Отца. Кинг Бредли человек не особенно то гневный. Вот Жадность, Зависть и Гордыня — как раз самые главные его грехи. Жадность настолько хочет загребать, что предал Отца. Поведение Зависти всецело имеет подноготную в виде зависти к людям. Гордыня единственный, кто ради своего блага убил другого гомункула (даже Зависть питал братские чувства к Похоти и был расстроен её смертью).