Как не писать идиотский сюжет и иные советы

      Эта часть будет состоять из моего субъективного опыта — я хочу поделиться своими соображениями, чувствами и ощущениями, которые у меня были, когда я противопоставлял себя некоторым персонажам моих историй. Надеюсь, этот опыт поможет вам собрать свои мысли и подскажет идеи.       Это один из наиболее интересных конфликтов. Суть его заключается в том, что вы сами вводите в текст персонажа, чья позиция и чьё поведение вам не нравятся, либо вам противоположны. Такой конфликт связан с соблазном взять и воспользоваться силой творца сюжета — сломать, унизить и раздавить персонажа.       Для начала: • Не стоит делать соломенное чучело. Совсем уж картонные персонажи едва ли будут интересны. Можно сделать персонажа неприятным, но уж покажите его личностью. • Персонаж должен быть убедительным. Вы должны довести его позицию до такого состояния, чтобы у вас появилось чувство возможного принятия. По крайней мере, если она у него есть (возможно, какой-то определённой позиции у персонажа может и не быть, если так и задумано). • Разделите личность персонажа и его аргументы — в принципе можно показать, как они связаны. Помните: личные обстоятельства жизни персонажа не опровергают его позицию. • Я знаю, что все мы хотим воспользоваться сюжетом, чтобы раздавить персонажа, который нам не нравится, однако я всё же прошу не злоупотреблять этой способностью, по крайней мере использовать её обдуманно.       В качестве примера конфликта автора и персонажа вспомню де Сада и Жюстину. Это тот случай, когда автор постоянно упрекает свою героиню в ряде вещей: • Де Сад упрекает Жюстину в том, что она постоянно хочет быть святее Папы Римского. Жюстина в самом начале сталкивается с такой проблемой — никто ей за красивые глаза не хочет помогать, вместо этого от неё требуют ублажать свою похоть всякие мрази. Жюстина, когда это возможно, не может ни развернуться и уйти, ни согласиться — вместо этого она давит на жалость. За это она становится их жертвой. По мнению де Сада, Жюстина должна понять, что в жизни надо вертеться — иногда надо быть шлюхой. • Де Сад упрекает Жюстину в том, что она христианка. По его мнению, девочка должна была выкинуть из головы эти бредни и понять, что жизнь — одна, а Бог если есть на свете, то такая же мразь, как все эти либертины. • Де Сад упрекает Жюстину в том, что у неё не хватает воли и решимости убить злодея. • Де Сад упрекает Жюстину в том, что она постоянно всем доверяет, например, готова идти куда-то с первым встречным.       Вот таков список обвинений автора в адрес персонажа. Как наглядный пример, я перескажу сюжетную арку про заключение Жюстины в замке Ролана. Жюстина видит, как на некого незнакомого мужчину напал разбойник. Она ему помогает. Этот человек представляется Роланом и предлагает пройти к себе в замок. В замке оказывается, что этот Ролан — очередной серийный убийца-насильник, а также фальшивомонетчик. Ролан заставляет Жюстину молить Господа о помощи. Когда ничего не происходит, Ролан едко комментирует это: «ай, посмотри какой жестокий и бесполезный Бог». Злодей подвергает героиню пыткам и изнасилованиям. В один момент он говорит ей, что идёт на опасное дело, которое сделает его либо очень богатыми, либо его повесят. Ролан морально готов ко второму, так как считает, что повешение — это очень приятно с точки зрения такого маньяка-садомазохиста как он. Разумеется, Ролан становится очень богатым и избегает казни. Тогда он обращается к Жюстине с такой просьбой: я хочу, чтобы ты меня связала и повесила, когда я буду задыхаться, ты обрежешь верёвку. Я знаю, ты очень добрая, потому только тебе могу доверять. Разумеется, Жюстина так и делает, и сразу выкидывает нож, чтобы Ролан не подумал о том, что она намерена использовать его против него. В благодарность Ролан в очередной раз насилует и пытает Жюстину, после чего выкидывает её в погреб с трупами в надежде, что она там будет медленно и мучительно умирать, не имея возможности выбраться. Вот в этой сюжетной арке де Сад проходится сразу по всему списку обвинений. Мне это, как вы понимаете, очень понравилось. Это было ярко и броско.       Я тут, полагаю, поговорить о собственном опыте. У меня было несколько персонажей, которые были мной поставлены как спикеры позиции, которая мне противоположна.       В первую очередь я хотел бы поговорить о моём первом опыте в конструировании оппонентов, которые не были бы откровенными носителями антисоциальной идеологии. Таким моим опытом была Мария Венсен из РСБЕ. Она — милая в общении девушка, блондинка, умная и талантливая. Она — христианка и верит в то, что Господь заботится о своих творениях, в частности возможность NERV создать Евангелионы она объясняет благим божественным замыслом. Естественно, моя позиция заключается в том, что никакого благого бога существовать не может и если наша жизнь является частью некого замысла, то исключительно вредоносного. Естественно, я начал дискредитировать этого персонажа в глазах читателя, однако, очень умеренно. Во-первых, при внешнем дружелюбии Мария скрывает своё негативное отношение ко всему окружению, она никому ничего плохого не делает, но так или иначе своё настоящее отношение она надёжно прячет. Во-вторых, я наделил Марию двумя главными христианскими добродетелями — двуличием и гомофобией. — Мария хочет сохранить девственность до брака. Потому занимается анальным и оральным сексом. Если в ней заинтересован некий юноша, то Мария говорит ему, что: «я христианка, я буду заниматься сексом только после брака». На её языке это означает: «ты должен более активно за мной приударить, если хочешь добиться от меня постели». То есть даже сами слова этого персонажа зачастую имеют обратный смысл — она говорит одно, но при этом считает, думает и имеет в виду полностью противоположное. — Мария несколько раз показывает своё пренебрежительное отношение к нетрадиционно ориентированным персонажам. Я пояснил, чем это обусловлено. Например, есть тут такая героиня, как Мари Макинами. Мария и Мари очень похожи, у них не только по сути одинаковые имена: они обе были юными гениями, обе — пилотки Ев. Только Мари может лучше и больше и превосходит Марию так, как лучшая кобыла превосходит хорошую. Мария ей завидует и потому за глаза рассуждает на тему того, что лесбийская сексуальность делает Мари неполноценным, несчастным и ущербным человеком. Говорит об этом Мария с абсолютно наглядным желанием возвыситься над другим человеком. Самое интересное, что Мари — действительно несчастный в отношениях человек (несколько раз влюбилась в гетеросексуальных женщин), но, по моему мнению, это не повод считать её неполноценной. У Марии нет никаких способов уровнять себя с Мари, кроме как вспомнить о том, что «гомики не рожают» и «неполноценные люди обречены быть несчастными».       Данный персонаж в общем-то на тот момент сюжета является положительным — озвученные выше её недостатки по большому счёту необходимы всякому положительному персонажу, потому что полностью положительный персонаж без недостатков и пороков будут выглядеть просто скучно. Однако это те недостатки, которые резко антипатичны лично мне, по понятным причинам. В повествовании присутствуют персонажи с куда более страшными пороками, чем банальные разговоры за глаза и бытовой шовинизм. Например, Аска — убила свою сестру, чтобы стать «право имеющей», Рей — нигилистка, готовая разрушить мир, которой наплевать на всех, кроме узкого круга лиц, Зеро Ту — ещё одна нигилистка с похожей позицией, Кенске — фотографировал одноклассниц и торговал их снимками. И вот лично у меня Мария вызывает большую антипатию, чем этим все персонажи. Я не хочу сказать, что это обоснованно. Я хочу поделиться, что я испытываю к персонажам, которых я придумал/адаптировал. Сейчас редактируют свой фанфик и, возможно, изменю или как-то очень сильно дополню сюжетную линию Марии, но вот на данный момент я могу сделать такую заметку. Например, у меня есть такая идея: Мария и Мари попадают в плен к расе мерзких азиатских орков [1], которые насилуют Мари, но не успевают изнасиловать Марию. Тогда Мария по этому поводу думает: «Я — христианка, меня хранит Господь. А эту лесбиянку — нет». В общем я чувствую сильное желание сделать неприятного лично мне персонажа ещё более неприятным, чтобы она была неприятна всякому читателю. Я предупредил, с каким явлением вы можете столкнуться, то есть вы можете быть очень предвзяты хотя бы на уровне чувств к персонажу, который заведомо призван выражать нечто, что вам лично не нравится.       Да — уточню — для меня человек характеризуется прежде всего его делами, а не мыслями и словами — потому что мысли и слова могут быть какими угодно и зачастую являются производными от конъюнктуры или от сиюминутных желаний и встрясок, когда «тьма, что была прежде» берёт верх — тогда в человеке звучит скорее дикий зверь, чем сам человек. В свою очередь именно дела показывают, на что человек реально готов пойти.       Я заметил, что некоторым персонажам, чью позиции я сознательно не разделяют, напротив, я сочувствую — если эта позиция всё же представляет некоторую часть моей души, с которой я не согласен как цельная личность. Например, упомянутая выше Зеро Ту считает, что все люди по натуре — сволочи, рабы «тьмы, что была прежде», то есть безмозглые животные, чьи ценности и идеалы — бессодержательное прикрытие их хаотичной и животной натуры; все политические фракции, все страны, все противоборствующие силы — одинаковые сволочи; любая власть существует для того, чтобы угнетать в интересах мелкой клики, все идеологии и политические доктрины лживы — так как призваны оправдать чьи-то эгоистичные интересы; от жизни следует взять всё, совсем не стоит думать об окружающих тебя людях, если они тебе не выгодны. Данная идеология является откровенно деструктивной и антисоциальной, ибо позиция «все люди — сволочи» в конечном счёте служит самооправданием: если все — сволочи, то я тоже могу поступать как сволочь. На протяжении всего сюжета Зеро Ту придерживается именно такой идеологии и совершенно не меняет её. Честно говоря, я не знаю, как мне пошатнуть взгляды такого персонажа. Я смог сделать это лишь один раз, когда свёл вместе Аску и Зеро Ту. Аска рассказа Зеро Ту о том, что она разделяла такие взгляды, но раскаялась в них и сейчас их не разделяет. Сам факт, что человек способен раскаяться, удивил Зеро Ту, так как подорвал утверждение о том, что все люди — сволочи, для которых мораль — лишь фикция, призванная прикрывать войну всех против всех. Однако Зеро Ту в целом не поменяла такие взгляды, всего лишь удивилась и влюбилась в Аску, они, естественно, стали хорошими и довольными друг другом любовницами. В теории Зеро Ту могла бы изменить свои взгляды, если бы осталась жить с Аской, но у меня по сюжету Зеро Ту осталась жить с Хиро. В общем я не знаю, как вообще можно заменить такие взгляды, по крайней мере, на мои нынешние воззрения. Как вы понимаете, я сам склонен к тому мышлению, к которому склонна здесь Зеро Ту, потому все её взгляды представляются мне чрезвычайно родными и близкими.       В некоторых случаях я прямо чувствовал глубокую близость к персонажам, которые были мной задуманы как те, кто не правы. Например, я больше всего люблю свою версию Мелькора, поэтому я постарался сделать его максимально убедительным. Однако я всегда чувствовал, что он мне противоположен. Дело в том, что несмотря на своё негативное мироощущение, я обладаю очень развитой волей к жизни и именно поэтому я никогда не думал о самоубийстве. Персонаж, который взывает к тотальному суициду, мне чрезвычайно антагонистичен, пусть хоть даже мне глубоко понятны его чувства.       Должен признаться, что один раз я специально поставил такой блок. Я прочитал «Излом времени», где в качестве главного антагониста присутствовал инопланетный гигантский мозг (я выдал ему имя — Анн’вар) [2], который лишает населения планеты свободы воли на том основании, что так будет лучше для их же блага. Канон представляет его как откровенное полное чудовище, которое называет себя счастливым садистом и которое использует свою власть для того, чтобы расстреливать за насморк. Понятное дело, что это совершенно карикатурный злодей, которого из-за этого невозможно воспринимать всерьёз. Я решил выкинуть всю эту карикатурность (например, в моей версии он никого не казнит — зачем, если Анн’вар может исцелить любые болезни?) и обосновать его позицию. Так вот я понял, что не могу противопоставлять себя этому персонажу просто так. Чтобы я ощущал его как противника, я сделал Анн’вара гомофобом. Анн’вар не только порабощать свободу воли, но и делает всех гетеросексуальными. Потому что он считает, что так будет правильно (уточню, что это целиком соответствует концепции персонажа, а не является чем-то карикатурным (в отличие от расстрелов за насморк) — в первоисточнике злой мозг подавался как тот, кто хочет сделать всех одинаковыми — потому его мир выглядит как гротескная пародия на наш мир, где «всё делается правильно», где люди ходят нога в ногу, действуют как часы, будь то поход на работу или игра в мяч — это обстоятельство зацепило лично меня при чтении «Излома времени»). Вот я специально это сделал, чтобы испытывать ненависть к Анн’вару и ощущать его врагом. Я подумал, что без этого мне было бы сложно не соглашаться с тем, что свобода воли и разность мышления — это плохо.       Я хотел бы сравнить Анн’вара с тем, как я воспринял свою версию Лелуша — я ему придумал ту же мотивацию — лишить людей свободы воли. Сам Лелуш ничего не имеет против нетрадиционно ориентированных (кроме того, в моей версии он сам нетрадиционно ориентированный), однако мной этот персонаж ощущается как антагонист, так как Лелуш только намеревается сделать то, о чём говорит. То есть речь идёт о персонаже, который намерен глобально изменить мир к лучшему, как он это понимает, а я не люблю персонажей, которые стремятся изменить мир к лучшему. Я терпеть не могу идеологии, которые глобально стремятся изменить мир к лучшему. Следовательно, Лелуша я ощущаю как антагониста, однако такого ощущения у меня нет по отношению к Анн’вару, так как на момент появления в сюжете Мегамозг уже установил статус-кво.       Наконец, я думаю, стоит поговорить о том, когда автор берёт свою власть и повергает персонажа, который ему противоположен, в крах, либо наказывает за те взгляды, которые полагаются неправильными — тем самым показывая саму суть их неправильности.       В РВФ у меня было два положительных персонажа, которые мне противоположны по взглядам — Ноно и Ларк. Во-первых, они обе верующие, во-вторых, Ноно считает, что все люди на самом деле добрые и что сама Вселенная устроена по-доброму. Ларк при этом постоянно апеллируют к аргументу про свободу воли, чтобы объяснить, почему в мире происходит зло (пожалуй, это мой самый ненавистный довод от апологетов). Ноно и Хиро ведут религиозные дискуссии на тему нечестивости или благости окружающего мира — разумеется, Хиро отражает мою позицию. Вот так: Теперь Хиро взглянул на Ноно: — Я намерена сражаться за Землю, — смело заявила она. — Даже против Архангелов того замечательного «Единого Бога», в которого ты веришь? — Хиро с ненавистью вспомнил, как эльдилы Малакандры продали его расу ВИРМ. — Хиро, я верю, что даже Ангелы могут ошибаться, — заявила тут Ноно. — Я не знаю, действительно ли Валар тождественны ангелам мировых религий или нет. — У вас же церковь этого Толкиена признала Пророком? — напомнил Хиро. — Да, но мы считаем, что каждому веку своё Богоявление, — Ноно стала излагать свою доктрину. Зеро Ту уныло зевнула. — Для одного века или земли Богоявления — это Платон, Плотин, Аристотель, Пифагор, для иной земли — это Кришна, Мани и Заратуста, для иного народа — Моисей, Христос, Будда и Мухаммед, для своей эпохи — это Бахаулла, Баб и Лев Толстой. Для следующего — Клайв Льюис, Джон Толкин, Говард Лавкрафт, Лавкрафт и Рональд Хаббард и Даниил Андреев. Ноно упомянула ещё ряд имён, перечисляя тех, кого было принято в рамках её религии считать пророками. — Мы признаём, что каждый видит Единого по-своему… Мы даже признаём, что некоторые люди могут бояться Единого — но это от невежества, как, например, Лавкрафт или Хэдиаки Анно. Ибо как сказал апостол Иоанн: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви. Хиро несколько раз моргнул с таким видом, словно слушает психически неполноценного — и это относилось не только к Ноно, но и к автору Евангелия. Ноно же продолжала: — Ведь наш опыт подтверждает, что произведения Даниила Андреева, Лавкрафта, Хэдиаки Анно, Льюиса и Толкина говорят о реальности правду не меньшую, чем Коран, Библия или Махабхарата. Просто по-своему. — Может быть — но я полагаю, эльдилы и Оярсы сейчас сделают с твоей замечательной планетой то, что ВИРМ сделал с моей — что-то мне подсказывает, что забой всего живого мы будем видеть с тобой примерно одинаково, — сказал Хиро. — Хиро, я не спорю, потому что это не духовный опыт, а опыт — физический, — Ноно вдруг посмотрела на Хиро очень серьёзно, — послушай, Хиро, если ты хочешь, чтобы я оставила свою веру и приняла твой взгляд на природу вещей только потому, что Ангелы могут причинить вред невинным — то знай: я не намерена так делать. Ведь ты сам, Хиро, зачастую причинял вред невинным. — Не отрицаю — и считаю, что это следствие зла, которое не просто заложено в каждом существе, но каждое существо обретает свою реальность только потому, что у него есть ядро зла — это тень Высшего Существа, Отца Порока — и чем существо ближе к миру духовному, тем оно злее, потому что финал лестницы — Зло Абсолютное. — Я не верю в это и считаю наоборот, — Ноно сказала затем следующее: — Знаешь, главное зло в моей религии — это вовсе не дьявол. Это не отдельный злой ум. Хиро взглядом дал понять, что желает продолжения темы: — Дьявол, Шайтан, Сансара, Ариман, Азатот — всего лишь метафоры. Людям проще всего воспринимать мир как персонификацию. И все эти имена — имена Обители вражды, — Ноно сейчас заговорила очень серьёзно, Хиро даже перестал считать её полной дурой. — В Исламе её так называют — дар-уль-харб. Это отсутствие общности намерений. Ведь никто из вас не является злым, — Ноно оглядела всех присутствующих: — Никто из вас не думает и не мыслит категориями «зло нужно делать ради зла». Мелькор испугался Обители вражды и захотел всех убить, чтобы спасти всех. Фэанор, — она поворачивала лицо к тому, к кому обращалась, — ты хотел отомстить за отца и вернуть то, что принадлежит тебе. Вы, Саурон, хотели навести лучший порядок. ВИРМ желают спасти себя и тоже победить Обитель вражды. Ты, Хиро, намерен спасти свою расу. Вы все желаете добра. Хиро цинично ухмыльнулся, Фэанор изобразил это же выражение одними глазами, Зеро Ту лопнула надутую жвачку, Саурон вообще ничего не показал своим выражением. — Но Обитель вражды так устроена, что наши добрые намерения оказываются несовместимы друг с другом, потому приводят к тому, что мы называем «злом». Зло — это раздробленность в добре. Даже сатанисты и циники — несчастные души, потерявшие надежду от того, что они живут в Обители вражды. Потому меня совершенно не удивляет, что Валар, осуществляя добрые намерения, в итоге делают то, что делают. Я не считаю себя лучше их, потому без ненависти к ним, я намерена делать то, что делают они же — творить добро. А то, что мы ещё в оковах Обители вражды — я думаю, огорчает нас всех. И Валар тоже, — Ноно закончила. — Да, Ноно, ты права, — уверенно заявил ей Хиро, — но если ты думаешь, что добро в наших действиях первично, а зло вторично — я обращу внимание: Обитель вражды существовала до нас, до наших желаний и до нашего рождения — Обитель вражды это в сущности обстоятельства, предшествующие каждому из нас, они всегда окружают нас. Они — сама жизнь. Они — пыточный аппарат, который был создан Всевышним Богом Абсолютного Зла, чтобы пытать нас всю жизнь. Чтобы добро страдало, потому что Отцу Порока больше всего нравится пытать свою противоположность — Господь миров испытывает величайшее садистическое удовольствие, когда он топчет души, любящие добро. Тот факт, что Обитель вражды — то есть Зло — предшествует каждому из нас — это доказательства того, что мир изначально зол, неисправимо зол и создан таким только для того, чтобы питаться нашей болью! И нужно быть абсолютной дурой, чтобы не понимать этой истины! Ни один добрый бог никогда бы поместил своего ребёнка в пыточную камеру. — Может хватит, а? — вмешался тут Николае Карпатия. — Вашу ж мать, у нас не богословский дискурс, у нас — реальная политика! Зеро Ту снова надула и лопнула жвачку. — В любом случае, мы друг друга услышали, — лаконично закончила на том Ноно. Дальше их беседу прервали, так как я не мог возражать далее от имени Ноно — я реально не смог придумать других аргументов против своей же позиции. Разумеется, я не мог отказать себе в удовольствии изобразить позицию Ноно так, чтобы она по крайней мере отчасти воспринималась читателем в качестве глупой — с другой стороны, я думаю, мировая церковь бахаизма в n-надцатом веке где-то так бы и выглядела. Так как же я наказал Ноно? Я столкнул её в борьбе с Апостолами Смерти. Ноно берёт на переговоры с ними свою жену Ларк. Ноно искренне верит в скрытую доброту всех существ и полагает, что Апостолов Смерти можно переубедить не идти на конфликт. Но дело в том, что Апостолы Смерти злы по самой своей природе: они сражаются за тёмное будущее, в котором они будут безнаказанно трахать всех своими щупальцами — у этих существ нет никаких причин сражаться, кроме зла во имя самого зла — у них психика не содержит никаких других начал, кроме тех, какие бы мы назвали абсолютно греховными. Апостолам удаётся захватить Ларк и Ноно в плен, где они насилуют обеих девушек, при этом Каоринайт — перед тем, как превратиться в отвратительного демона с мужским членом и начать насиловать Ларк — просит девочку умолять того бога, в которого она верит о спасении (этого не происходит). Да, я никогда не скрывал, что Де Сад был моим главным литературным наставником.       Должен сказать, что кроме мировоззрения есть ещё одна вещь, которая мне ненавистна в Ноно. Это её безукоризненный оптимизм, абсолютное позитивное мышление. Когда Ноно переживает изнасилование демонами, то сразу же забывает об этом. Для неё это как споткнуться, встать, отряхнуться и пойти дальше. В то время как её возлюбленная Ларк пребывает в голубом экране смерти и приходится стереть ей воспоминания. Ноно не может из-за этого нормально ей сочувствовать. У неё всегда всё хорошо и всё замечательно.       Вот это был мой опыт. Давать ещё какие-то советы я не буду, так как тема очень субъективная, тут самому во многом смотреть надо. Ведь один из участников конфликта — вы сами.