Как не писать идиотский сюжет и иные советы

      Начать стоит с того, что сцены должны быть физически возможными. Я уже ранее несколько раз бичевал такую дурацкую сцену, как процесс доставания длинного меча из-за спины рукой. Он невозможен физически, если у персонажа нет очень гибкой руки, длинной до земли. В некоторых случаях его ещё можно обосновать — например, в «Бличе» мечи синигами духовные и вообще живые и разумные, потому, вероятно, они сами там как-нибудь прыгают в руку. Но в других случаях — это просто абсурд. Похожий момент — похожий потому, что находится он на стыке с жанровой условностью — возникает тогда, когда в истории присутствуют антропоморфные животные или существа, которые не могут осуществить некую нормальную человеческую функцию, но по факту они её совершают. Тут мне вспоминается фанфик Крылова-Хартонова — каким образом представители расы разумных поней могут осуществлять деятельность, для которой необходима гуманоидная форма тела? Они с помощью психических способностей порабощают других существ и заставляют их трудиться на износ.       Далее, сцены должны быть не противоречивыми. В некоторых случаях противоречие может быть обосновано жанром. Например, битва Мелькора и Финголфина (рост несколько выше двух метров). Мелькор подан огромным как башня, его физиономия при этом такая здоровая, что гигантский орёл её царапает когтями с размаху. Между тем Мелькор может поставить свою ногу на горло Финголфина. Какие размеры у Мелькора? У Толкина был миф — в мифе всякая деталь имеет в первую очередь ценностное значение, а не логическое: тот факт, что Мелькор описан как башня означает его злодейский масштаб, тот, что он попирает своего врага, обозначает злодейское глумление, то есть моральную антиценность, тот факт, что ему царапают рожу, означает, что он получил кармическое возмездие. Однако, если вы пишите фанфик в духе логоса, а не мифоса, вам надо определиться с ростом Мелькора. Например, можно сказать, что он экстрамерное существо и его физический размер зависит от точки зрения наблюдателя.       Следующий момент связан с тем, как события происходят во времени и в пространстве. Автор показывает череду событий и зачастую показано сразу несколько событий, которые происходят параллельно друг другу. Обычно такая проблема возникает в комиксах, где всегда есть время поболтать — персонаж будет озвучивать целые предложения параллельно тому, как рядом проносятся секунды. Как правило такое даёт о себе знать в экшн-сценах и там выглядит особенно нелепо. Ну, вот первый попавшийся пример — моя любимая «Леди-смерть». Посчитайте, сколько времени уходит у главной героини на озвучивание своих слов во время потрошения Люци? [1] При этом потрошить его надо быстро, покуда он не кастанул чем-нибудь в ответ. Для сравнения — сцена дуэли Люци и Матиаса выглядит как раз удачно: они проговаривают всё кратко в момент сближения, Матиас далее грозит в момент, когда магия оружия давит друг на друга — и всё завершается без лишних слов [2].       В другом случае персонаж стоит и тупит, позволяя совершить действие. Короче — следите за потоками времени.       Обращайте внимание на язык персонажа, возможно, на том языке, на котором он говорит, это слово является коротким, на нашем же языке это слово является длинным. Например, Акаме во время убийства озвучивает фразу «ликвидирую» — в японском это вроде как короче. На русском это звучит слишком длинно, плюс, сложно для произношения, чтобы оно прямо слетало. Я даже слышал про вариант «Урою!» — но совершенно не катит к характеру персонажа. «Убью!» — тоже, потому что это действие в будущем, а не описание как бы перманентного процесса. «Уничтожить» — тоже слишком длинное слово. В итоге при написании своего фанфика я полностью отказался от идеи, согласно которой Акаме что-то говорит перед убийством. Потому что в русском языке я не нашёл подходящего слова, чья длина соответствовала бы моим нуждам.       Отношение объектов в пространстве, их физических габаритов. Я уж отмечал ранее, что в визуальном искусстве художники часто кладут болт на соотношение этих самых размеров, потом какой-нибудь Кайдзю или ОБЧР в одном кадре будет метров 20, в другом — 40, а в третьем все 100. Это жанровая условность, ну, не будет же художник всякий кадр вымерять с линейкой, чтобы думать на тем, что там как с чем соотносится. Приведу конкретные примеры — Мисато в оригинальном сериале ростом всего 163 см. В «Конце Евангелиона» она сбивает спецназовца. Как-то слишком круто для женщины с таким ростом. В ремейке рост ей повысили — там ей 173 см. А то не солидно как-то. Ну, и прочее тому подобное, когда подвиги девятилеток и дрыщей превосходят их показатели [3]. Вообще прямо скажу, вам следует держать в голове рост персонажей (если дело касается канонических персонажей, то в анимации обычно их рост официально указывается автором, либо он известен из концептуальных артов).       Стиль описания положения физических объектов. Художественное описание в первую очередь предполагает наличие некоего общего духа — то есть длинное перечисление заклёпок следует внести в некий контекст. Для примера: когда я пишу постельные сцены в своих фанфиках, и мне нужно подчеркнуть телесность происходящего, то я беру в качестве макета некий визуальный прототип — додзинси или арт, например, после чего детально переношу то, что там изображено в тексте, дотошно указывая как и где лежат ноги и руки в данном случае. Это призвано не создать дотошную картину, сколько просто подчеркнуть телесность происходящего, как я сказал ранее. В данном случае телесность служит именно стилем и духом сцены, а подробность — средство для цели. Это просто первый пример, который пришёл мне в голову — помните про стиль, в рамках которого вы перечисляете физические объекты внутри кадра.       Точка зрения при описании. Если есть фокальный персонаж, то в кадре подано всё так, как он видит. Это прямой маркер размера — что он видит высоким или низким, принадлежащим к тому или иному тону. Здесь предполагается некая последовательность. В некоторых случаях я вынужден нарушать это правило. Например, в прошлой части я описывал космологическую-механическую форму Ньярлатхотепа. Повествование использует одновременно два источника подачи информации — это фокальный персонаж в лице Каору и всезнающий автор одновременно. Вы можете вернуться, если интересно, и ещё раз перечитать сцену. Она начинается, как поданная от лица Каору и описывает то, что видит он, но потом, когда Каору утрачивает всякую осознанность, повествование уже идёт от лица всезнающего автора — в кадре описывается то, что находится со стороны затылка Каору и слишком высоко, чтобы он мог увидеть. У меня не было возможности одновременно соблюсти два условия: Каору должен одновременно утрачивать сознание и Ньярлатхотеп должен быть описан. Я хочу вас спросить: вы испытывали какую-то дисгармонию от чтения этой сцены? Сама сцена является неким религиозным опытом Каору и потому в рамках такой сцены я допускаю нечто такое. Для сравнения: Лавкрафт справлялся с этим куда как хуже — у него в «Обитатели Тьмы» концовка выглядит просто ужасно: I am Robert Blake, but I see the tower in the dark. There is a monstrous odour … senses transfigured … boarding at that tower window cracking and giving way… Iä. . . ngai. . . ygg. . . I see it—coming here—hell-wind—titan blur—black wing—Yog Sothoth save me—the three-lobed burning eye. Ага, воззвание «Yog Sothoth save me» написано в самом тексте письма дрожащей рукой! И ещё выписывается очень заумное «the three-lobed burning eye». Это за секунды до того, как ГГ захавали. Это эквивалент эпилога «Дагона»: The end is near. I hear a noise at the door, as of some immense slippery body lumbering against it. It shall not find me. God, that hand! The window! The window! Да, персонаж, которого либо преследует реальная НЁХ, либо его охватывают адовы галлюцинации, будет писать вот эти слова прямо в тексте, да! С «Боже» и со всеми восклицательными знаками! У Г.Ф.Л. настолько хорошо удавался псевдодокументальный стиль (вплоть до копирования староанглийского стиля там, где это надо), столь же ужасно у него происходили переходы из документального стиля в реальность живого действия.       В общем, эти переходы от одного фокального персонажа к другому или от конкретного фокального персонажа к всезнающему автору, конечно, возможны, но следует очень тщательно за ними следить.       Мне вспоминается «Чужая жизнь» Сергея Кима. Повествование ведётся от первого лица, потому автор оказался как бы в ловушке — нельзя описать то, что находится за пределами поля зрения персонажа, включая мысли других персонажей, при этом этот персонаж достаточно ограничен в локализации и повествование отдаёт дневниковыми записями. Ким придумал очень специфический и, я бы сказал, уникальный способ вывести персонажа из локализации. Виктору снятся сны, которые в каком-то степени представляют собой плод его свалки в голове, а в какой-то — отражают объективную реальность, которая происходит с другими персонажами вне его непосредственного видения. То есть Виктор днём играет с другими в «Wolfenstein», потому ему снится что-то похожее, но с указаниями на реальность. Вообще это гениально, так как можно бесконечно интерпретировать происходящее, а также забавляться, как там выглядят персонажи в воображении Северова. Конечно, Ким не везде выдерживает этот стиль — скажем, четвёртая часть фанфика в эпилоге нарушает этот стиль, вдруг перенося всё от первого лица к третьему лицу и описывает разговор Гендо и Фуюцуки.       Так, чтобы ещё сказать? Это всё в общих чертах. Ну-у-у, в качестве бонуса, чтобы не завершать всё так просто, я хочу, надеюсь, повеселить читателя гачимучи между эльфом 80 уровня и óни разного уровня, но главным образом тоже 80-го. Поделюсь своим опытом… как я написал то, что выглядит, после некоторых размышлений, очень потешно — попробуйте всё это визуализировать в голове. Не обязательно читать всё это полностью — просто постарайтесь достаточно чётко визуализировать в голове то, что я написал ниже: Ребята тренировались. Начать решили с рукопашного боя. Все оживлённо обсуждали, с кого бы начать мероприятие. В итоге начали считать, что было бы неплохо, если бы Хиро и Курво дрались в рукопашную. Сам Хиро не очень этого хотел: — В бою я больше полагаюсь на свою магию или оружие, чем на обычные удары, так что… — Это как раз тебе надо наверстать! — настаивал Горо. — Да, Хиро, ведь смысл тренировок в том, чтобы научиться делать хорошо то, что ты ещё не умеешь делать хорошо! — поддержала эту идею Итиго. — Любимый, — ущипнула его за ухо Зеро Ту, — я тебя страшно накажу, если ты меня подведёшь! — Ээ… хорошо. В смысле я вас не подведу. Я постараюсь вас не подвести. В чём, в чём Хиро не был уверен, так это в навыках рукопашной борьбы. Рёвозавр и эльф, оба в одних труселях, вышли на середину арены. Борцы решили начать с минимального, потому сейчас Хиро находился в форме получеловека, а не полноценного синекожего рёвозавра. Шаги одной пары босых ног сейчас казались леденящее уверенным. У второй пары — каким-то спешным, нервным. Вот так соперники сблизились. — Давай, ты нападай первым, — добродушно изволил Фэанор, накрывая низкого, на его фоне, Хиро своей тенью. — Эм… А куда можно бить? — Хиро даже озадачился сперва этим. Двухметровый эльф на редкость по-доброму рассмеялся. — А ты как думаешь? Куда бы ты меня бил, если бы между нами происходил реальный бой?! Хиро подумал, кивнул… и разогнался — пятки очень быстро сорвались с пола, пальцы ступней мелькнули. Пальцы руки энергично сжались в кулачок. Кулак Хиро врезался в грудь эльфа, очень плотную. Фэанор никак на это не отреагировал. Даже бровью не пошевелил. Хиро пару секунд просто упирался в его кожу. И затем сместил кулак. Врезал в область паха, потом под подбородок, затем ещё раз в область солнечного сплетения. Он наносил удар один за другим. Фэанор не шевелился — только снисходительно-скептически взирал на эти кулачные попадания по себе. Хиро задрал ногу, пятка снизу-вверх врезалась о подбородок Фэанора. Эльф с серьёзным выражением запрокинул голову — но, казалось, он сделал это чисто из снисходительности. — Я могу сделать теперь свой ход? — взглянул он соперника. Все как-то замерли, затихли, ожидали продолжения. — Гм… — Хиро аж как-то съёжился. — Ну… да. Фэанор врезал ему в живот, его рука совершила очень быстрое движение. Хиро, конечно, его увидел, но не посчитал нужным уклоняться. Зря. Хиро согнулся, его аж переломила от всего лишь одного попадания кулака себе по животу. Глаза расширились. Ему стало стыдно, что Зеро Ту на него рассчитывала. В уголках синих выступили слёзы. Нет, не от того, что он расплакался — это была чисто физиологическая реакция. Организм давно не принимал таких ударов. Хиро с дрожью согнулся спины. — Ещё, — Фэанор сказал это каким-то особенно безжалостным тоном. Его рука врезала теперь прямо в подбородок Хиро — от этого нашего героя подбросила над полом. Хиро рухнул, из губы и носа брызнула красная кровь. Он буквально испытал на себе сотрясение. — Хиро-Хиро! Ай, да что ж ты так любимый! — послышался голос Зеро Ту. — «Сама попробуй завалить его тупо в рукопашную!» — Хиро подумал. Потом вскочил, собрал силы. Он начал бить его по руке — по руке потому, что Фэанор именно ею заслонился. Кулаки пришлись сюда. Хиро задрал ногу, Фэанор схватил стопу. Хиро остался на одной ноге, будучи не в силах вытащить эту из хвата противника. Фэанор повернул руку, нога Хиро осталась в цепком хвате пальцев, зато он сам на спине. Очень звучно шлёпнулся. Кто-то начал смеяться, но, по большей части, все болели именно за него (кроме Тихо), потому притихли. — Думаю, будет лучше, если я буду касаться тебя одним пальцем. После таких слов Фэанор действительно начал касаться Хиро одним пальцем — ткнул промеж глаз, ткнул в солнечное сплетение, ткнул в левый сосок, ткнул в правую ключицу, даже коснулся пальцем левого глаза, когда таковой моргал. После чего замер с поднятым пальцем. Хиро рухнул на колени, едва вообще не свалился лицом в пол. Почему? Хиро понял, что тело не подчиняется. Глаз, куда его ткнули, вообще погас, словно его выкололи. — «Подумать только!» — он лежал лицом на щеке, — «я в базовом облике не могу даже сдвинуть Курво с места!» — Ладно, похоже, ты вообще мне не ровня, Хиро, — Фэанор согнул колени, провёл у него рукой по волосам даже как-то заботливо. Хиро даже уловил резкое возвращение сил, смог встать по крайней мере поначалу на руки. — Да уж… Хиро встал и на ноги, отошёл к краю. Сел, ему там дали попить, окружили заботой. — Давайте вместе атаковать Курво! — вдруг предложил Гамма. — Вместе нападём! — Только мужчина, с женщинами — сразу предупредил эльф, — я не дерусь, по крайней мере на тренировках. Женщины нашей расы слабее телами, чем мужчины, потому у нас так принято. Гамма, Бета, Эпсилон, Альфа и Хиро — каждый в труселях цветов своих волос (у всех, кроме семейников Эпсилона и плавок Хиро — стринги, обтягивающие ягодицы; у самого Фэанора — там скорее нормальные шорты или полушорты). Они напали все с кулаками, все впятером — эльф в этот раз поднял ногу, крутанулся на второй как балерина. Всех пятерых разбросало только от одного этого. Они ещё поврезались друг в друга. Альфа, Гамма, Бета, Хиро и Эпсилон смешались в кучу, где было непонятно, кому какая рука или нога принадлежит. У кого-то ещё на губах выступила кровь. — У меня встал член, когда Курво меня ударил, — Гамма первым оторвал голову от пола. Для этого ему пришлось дождаться, когда Хиро оторвёт свои ягодицы от его лица. Не то чтобы ждать пришлось очень долго. — У меня тоже шишак отвердел, — Альфа оторвал физиономию тупо от пола. После того как Эпсилон соизволил, конечно, убрать своё бедро с шеи белобрысого коротышки. В лицо Беты въехала босая пятка Альфы, да так сильно, что смазливый обладатель сексуальной чёлки не сразу смог говорить. … Фэанор и Хиро снова стояли друг напротив друга в трусах — вернее, соответственно, в ярких красных шортах и в чёрных плавках. — Начинай, — объявил первый. Хиро аж для пущего накала вонзился зубами себе в палец — брызнула алая кровь. Футоши, стоявший в числе наблюдателей, дрогнул и аж отвернулся. Мицуру бросил на него цинично-скептический боковой взгляд. Синий цвет кожи живо наполнил облик Хиро. Рога выросли до полноценных. И обычная кожа, и губы, и ногти на руках и ногах, и уже брызгнувшая кровь — всё окрасилось однородно синим. Только тёмные волосы разбавляли тут световую гамму. Хиро — как полноценный Klaxo Sapien. — Нападаю! — Хиро сорвался с места, по лицу было видно — он действовал очень отчаянно. Выброшенная рука сходу достигла цели. Синий кулак на полной скорости врезался в по-человечески розовое лицо эльфа. Красная кровь брызнула на до боли сжатые пальцы. Загорелась, Фэанор сейчас очень болезненно переместил своё двухметровое тело с ноги на ногу — назад. Рука Хиро аж дрогнула от напряжения. — Да… — прокомментировал эльф, слушая всю эту звенящую боль. — Хороший удар. Кровь шла из носа и разбитой губы. Хиро обрадовался. Фэанор тоже ему улыбнулся в ответ, блеснул зубами среди струй крови. И нанёс ответный удар. Очень сильный и быстрый — ладонью по лицу. Синяя кровь теперь брызнула, Хиро совершил шаг назад, тряхнул головой, чёлка растрепалась. Хиро врезал рукой снова, на этот раз в грудь, он подпрыгнул на двух ногах, угодил чуть выше. Фэанор руками заслонил грудь, сам попал в плечо Хиро. Дальше руки слишком обильно замельтешили, чтобы кто-то за ними успевал следить. Ноги тоже пошли в ход — Хиро с боку заехал щиколоткой по голени Фэанора, пальцы Хиро сжались в момент столкновения. Голень болезненно запульсировала. Хиро подскочил потом второй ногой, первой с развороту полетел прямо в лицо. Фэанор рукой остановил эту ногу, схватил пальцами за голень, после чего опустил — Хиро врезался попой и бедром о пол. Фэанор поднял его за ногу и швырнул спиной о пол в другом месте. Затем ступня Фэанора очутилась на животе Хиро, синяя и розовая кожа составили контраст. Эльф стал давить ногой, лицо синекожего явило то ещё мучение. И тогда рогатый впился ногтями. Фэанор явил такую же болезненную гримасу — ещё бы, у него остались очень глубокие порезы даже от ногтей обычной, людской формы. Фэанор отпустил Хиро. Хиро вскочил. Они очень раз столкнулись рука в руку, потом схватились ладонями, начали давить друг на друга. Оба сильно наклонились. В такой позиции никто не смог пересилить соперника. Фэанор топнул перед собой, воздух растрепал волосы присутствующим. Хиро немного отбросило, он отступил спешно на несколько шагов. Фэанор вскинул ногу — ступня размытой розовой молнией чуть не коснулась лица Хиро — Хиро едва смог отвести лицо назад, чтобы не получить. Хиро затем сложил руки перед собой, об них попала рука эльфа, обрушенная прямо-таки рубящей саблей. Хиро за это мстительно врезал пяткой по коленке Фэанора. Последний оскалил зубы. Далее сделал шаги в сторону, кулак Хиро проскочил аккуратно мимо его бока. Фэанор ещё отвёл грудь, нога Хиро зря пролетела сквозь воздух. Они дальше как танцевали вокруг друг друга — Хиро старался налетать, Фэанор больше отступал. Хиро чувствовал, что соперник, очевидно, рассчитывает потом вдруг резко начать нападать. И действительно — Фэанор прямо во время отступательных шагов выбросил руку, она коснулась кулаком лица Хиро. Только коснулась, потому как руками Хиро остановил её, разбавил синеву своего лица оскалом белых зубов, главным образом — клыков. Локоть о локоть, колено об бедро, Фэанор оттолкнул его, Хиро согнул голову — кожа эльфа от кисти до локтя оказалась разрезана от рогов Хиро. Хиро начал бодаться. — Это не нарушает обычаев твоей расы? — поинтересовался эльф, взглянув на раны. Они сейчас особенно обильно наполнились огнём и жаром, а потом всё это сошло, ран не осталось, он регенерировал. — Нарушает — но если бы мы сражались по правилам моей расы, — Хиро ухмыльнулся, он подпрыгивал сейчас с ноги на ногу, — то победитель мог бы изнасиловать проигравшего! Тогда бы оба ушли домой довольными — и победитель, и проигравший! — И почему-то я этому не удивлён, — Фэанор приподнял бровь. После чего рукой поманил Хиро. Хиро накинулся ему на грудь, резко обхватил руками. Будь Фээнор меньшего роста, ему бы по лицу прошлись ножом — рогом точнее, а так Хиро своим боданием только оставил ранку над правым соском. Оба тогда упали, он сбил его с ног, оба покатились, продолжая дубасить друг друга прямо на полу. В чём собственно дело. Когда я писал эту сцену, то рост персонажей плавал у меня в голове — с одной стороны я знал, что Фэанор выше Хиро, значительно выше, но мне не с чем было сравнить. В первой части Хиро представлялся мне гораздо меньше Фэанора — он как кто-то, кто может ударить ему только в середину живота. В третьей части размеры Хиро уже выросли у меня в сознании, так как Хиро перешёл в серьёзную форму. В таком случае размеры персонажей выросли у меня в представлении до примерно одинаковых, то есть Фэанор выше, но Хиро только где-то на голову ниже — в рамках моего представления, не в рамках текста (Хиро не становится физически больше от перехода в режим рёвозавра, он только делается синим). Тут, когда я узнал, какого роста Мисато, я решил кратко пробежаться по прочим персонажам и выяснить какой у них там рост в каноне [4]. В итоге я выяснил, что рост Хиро — 168 см. Рост Фэанора выше двух метров, точнее я (и Толкин) не указывал. Я решил найти некий реальный аналог и нашёл — Валуев вырос до 213 см, а рост его жены — всего 163 см [5]. Теперь, зная это, я вообразил то, что я написал. Это отличается от того, что я изначально себе представлял в какой-то степени, но так-то я соблюдал указанные данные. То, что Хиро может бить Фэанора в лицо — не проблема: они там прыгать легко выше головы умеют. Даже средний эпизод, где Курво одним движением раскидывает сразу четырёх человек, в это укладывается — размер ноги должен быть достаточен, чтобы сбить и отбросить сразу всех. Я когда прописывал драки с Альфой, рукопашные, то помнил, что этот блондин мелковатый — потому тактика Альфы там сводилась к тому, чтобы прыгнуть противнику на голову, захватить его шею бёдрами и сломать. Но вот сейчас я упустил реальные размеры персонажей, и мне кажется, эта сцена выглядит ещё более… ээ… не знаю, как сказать — ещё более… если держать в голове более точный параметр персонажей. P/s. Известный анекдот — в тему болтовни во время экшен-сцен: При анализе второй мировой войны американские военные историки обнаружили очень интересный факт, а именно: при внезапном столкновении с силами японцев американцы, как правило, гораздо быстрее принимали решения и, как следствие, побеждали даже превосходящие силы противника. Исследовав данную закономерность, ученые пришли к выводу, что средняя длина слова у американцев составляет 5.2 символа, тогда как у японцев 10.8, и, следовательно, на отдачу приказов уходит на 56% меньше времени, что в коротком бою играет немаловажную роль… Ради интереса они проанализировали русскую речь, и оказалось, что длина слова в русском языке составляет в среднем 7.2 символа на слово. Однако, при критических ситуациях русскоязычный командный состав переходит на ненормативную лексику и длина слова сокращается до… 3.2 символов в слове. Это связано с тем, что некоторые словосочетания, и даже фразы заменяются ОДНИМ словом. Для примера, приводится фраза «32-й! ёбни по этому хую» («32-й! Приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям»).