Как не писать идиотский сюжет и иные советы

      Манипуляция реальностью — самая сильная суперспособность. Чтобы осмыслить её, нам следует разбить реальность на аспекты: время, пространство, материя и сознание — это четыре стихии окружающего нас мира, которые следует выделить для осмысления того, что такое есть мир и как им можно управлять с помощью этой суперсилы. Пространство — это область бытия, где может существовать физическая протяжённость; материя — субстанция, наделённая физической протяжённостью; время — ход событий; сознание — сам субъект наблюдения реальности, как внутренней, субъективной, так и внешней, объективной. Манипуляция реальностью охватывает сразу все эти четыре сферы. Думаю, каких-то вопросов тут особо и нет по части манипуляций материей и сознанием (то же переписывание воспоминаний, изменение личности и т.д.). Куда интереснее для нас манипуляции пространством и временем. Во-первых, манипуляция пространством позволяет делить бытие на области, например, создавать карманные измерения, вкладывать большие объекты в маленькие объекты, создавать территории, на которые нельзя попасть из внешнего пространства и так далее (про банальную телепортацию вспоминать неохота). Во-вторых, манипуляция временем представляется довольно интересной способностью, так как она, например, позволяет создавать различные временные линии и помещать их друг в друга — самое банальное, внутри проходит минута, снаружи — час.       Следующий вопрос, который нам также важно разобрать — это мораль персонажей, которые обладают способностью манипулировать реальностью. Скажу сразу, я не могу вспомнить ни одного положительного персонажа, который мог бы манипулировать реальностью, по крайней мере регулярно, в качестве постоянной способности. Это не значит, что их нет (одного я вспомнил для этой статьи), но такая трудность прямо указывает на то, что коллективное бессознательное множества авторов и сценаристов и их читателей, зрителей и игроков сходится на том мнении, что персонаж, который наделён такой огромной властью, положительным быть не может: если обычная власть развращает, то абсолютная власть развращает абсолютно.       Рассмотрю некоторое количество таких персонажей, после чего покажу, как я сам реализовал данную способность и данного персонажа. • Франшиза «Исполнитель желаний», вероятно, наиболее архетипичное изображение всемогущего персонажа в качестве абсолютного зла. Шайтан [1], который тут фигурирует в качестве главного антагониста, имеет множество ограничений — так, например, он только исполняет желания, но он всегда интерпретирует их крайне чудовищным образом. В первом фильме его побеждают, попросив сделать так, чтобы несколько дней назад один рабочий не напивался. В результате, меняется цепь событий, которая приводит к освобождению этого монстра, шайтан оказывается запечатан, сама вселенная в один миг начинает выглядеть так, как если бы всего этого не происходило. К слову, если шайтан исполнит три желания того, кто его освободил, то откроет врата в другой мир, который кишит такими существами. Я также обращу внимание, что шайтан мог бы гораздо проще добиться своих целей, если хотя бы попытался притвориться не таким злым, какой он есть на самом деле, а так он пугает и бросает понты при каждой возможности.       Из фактических возможностей, следует отметить способность шайтана влиять на временную линию прошлого — если спросить, существует ли прошлое, то фактическая точка зрения даст ответ, что прошлого не существует — оно уже ушло, существует лишь настоящее, будущего тоже не существует, оно ещё не пришло. Как я замечу, когда буду обсуждать сеттинг Крылова-Харитонова, похоже, местное мироздание предполагает объективное существование прошлого — пусть хоть в виде некой отрицательной потенции метафизического характера, на которую можно повлиять, тем самым изменив настоящее. • Сеттинг Крылова-Харитонова — здесь манипуляции реальностью являются достаточно плёвым делом: местное мироздание включают в себя онтологическую ось времени, которая включает в себя прошлое, настоящее и будущее, в рамках которого существуют души. Эти души, в силу гностической концепции, которая положена в основу сеттинга, подчинены Владыке Ликов — гностическому демиургу. При этом, с точки зрения мироздания, некий объект одинаково объективно существуют на протяжении всей временной линии. Так как это гностический сеттинг, то праведные души регулярно сваливают из тюрьмы проклятого демиурга — когда это происходит, то человек и все его реинкарнации, на протяжении всего времени своей жизни, исчезают из вселенной. В этот момент вселенная изменяется так, как если бы этого субъекта не существовало никогда. Но обычно праведные души оставляют остальным путь к освобождению в виде различных легенд и мифов, которые отражаются в коллективном бессознательном. Сам демиург, как я говорил выше, носит статус Владыки Ликов — эта способность позволяет ему управлять материальным существованием других существ, которые заключены в его вселенной. Сама вселенная создана Истинным Богом, который решил оставить её на своего главного ангела, после чего свалил. Когда он свалил, все следы его существования пропали из вселенной — не забываем, что всякий момент существования Бога или иного субъекта в пределах вселенной является проявлением его объективного онтологического нахождения в пределах вселенной — следовательно, если Бог хочет уйти из вселенной, он должен исчезнуть из каждого момента — только тогда он может полностью отсюда уйти. Соответственно, в первоначальной вселенной люди представляли из себя детей божьих — когда Бог ушёл, то люди стали представлять из себя продукты эволюции из стайных приматов. Предполагалось, что верховный ангел будет воспитывать детей Бога, возвышая их с помощью шести белых путей, шести добродетелей — но гнусный мерзавец начал завидовать людям, потому что они могут ставить под вопрос его решения — потому заменил шесть белых путей на семь смертных грехов. Душа человека — это абсолютный субъект, который с точки зрения манипулирования им, находится между прошлым и будущим — демиург создал тентуру, машину, которая делает время (иногда она багует и выдаёт различные паранормальные явления, например, наделяет кого-то магией) — семь смертных грехов выполняют функцию контуров управления — особенно среди них примечательны три низших телесных греха — это чревоугодие, похоть и злоба, которые наделяют злодея наибольшей властью над судьбой своих жертв. • Сорок Четвёртый из повести Твена «No 44, таинственный незнакомец». Представитель расы живых мыслей, способен менять реальность нашей вселенной так, как мы можем менять мнимые конструкции у себя в сознании. Также главный герой, к которому Сорок Четвёртый явился, оказывается спящим божеством, затерянным посреди абсолютного одиночества, который заснул для того, чтобы создать у себя внутри сознания мир, в котором он не был бы один. Сорок Четвёртый, естественно, желает главному герою более счастливых снов. Нас сейчас интересует описание способностей этого персонажа: Мы сидели у меня в комнате. Сорок четвертый достал из моего пустого шкафа завтрак — блюдо за блюдом, еще дымящиеся, как с огня, и быстро накрыл на стол, не умолкая ни на минуту; он говорил так живо, впечатляюще, зажигательно — ни слова о недавнем происшествии, а все об ароматных кушаньях и странах, где он их заказал, — Китае, Индии. Я проголодался, и разговор, мало сказать приятный — захватывающе интересный, вывел меня из мрачной меланхолии. К тому же на меня целительно подействовала красота дорогого столового сервиза — причудливость его формы, изысканность росписи и, конечно, то, что он, скорей всего, достанется мне — Горячая кукурузная лепешка из Арканзаса — разрежь ее, смажь маслом, закрой глаза и наслаждайся! Жареный цыпленок под белым соусом из Алабамы. Отведай его и пожалей ангелов: у них нет таких яств. Клубника, еще мокрая от росы, со сливками, тающая во рту, — слова бессильны передать это блаженство! Венский кофе со взбитыми сливками, двумя таблетками сахарина — пей и сочувствуй олимпийским богам, знавшим лишь вкус нектара! Я ел, пил, наслаждался иноземными диковинами. Поистине я был в раю! — Я вне себя от счастья, — признался я, — какое упоение! — Опьянение, — пояснил Сорок четвертый. Я спросил его про некоторые напитки с диковинными названиями. И снова получил тот же странный ответ — они пока не существуют, они — продукт нерожденного будущего. Вы что-нибудь понимаете? А как мог я это уразуметь? Никто бы не смог. Даже от попытки начиналось головокружение. И все же какое удовольствие произносить эти удивительные названия, будто пробуя их на вкус: «Кукурузная лепешка! Арканзас! Алабама! Прерия! Кофе! Сахарин!» Сорок четвертый, уловив мое недоумение, кратко пояснил: — Кукурузная лепешка выпекается из кукурузы. Кукуруза известна только в Америке. Америку еще не открыли. Арканзас и Алабама будут штатами и получат свое название через два-три столетия. Прерия — будущее франко-американское название поля, обширного, как океан. Кофе пьют на Востоке, будут пить и здесь, в Австрии, через два столетия. Сахарин — концентрированный сахар. 500:1 — так очарование пятисот девушек концентрируется для молодого парня в его возлюбленной. Сахарин получат не раньше чем через четыре столетия. Как видишь, я даю тебе авансом некоторые привилегии. — Расскажи мне что-нибудь еще, ну хоть немножечко, прошу тебя, Сорок четвертый! Ты только дразнишь мой аппетит, а я жажду понять, как ты узнал про эти чудеса, как разгадал непостижимые тайны. Сорок четвертый подумал немного, потом заявил, что вполне расположен ко мне и охотно занялся бы моим просвещением, но не знает, как за него взяться, из-за ограниченности моего ума, убогости духовного мира и неразвитости чувств. Он помянул мои качества вскользь, как нечто само собой разумеющееся — архиепископ мог бы походя бросить такое замечание коту, нимало не заботясь об его чувствах, о том, что у кота другое мнение на этот счет. Я вспыхнул и ответил с достоинством и сдержанным гневом: — Должен напомнить тебе, что я создан по образу и подобию господа. — Знаю, — отозвался он небрежно. Мои слова, по всей вероятности, не потрясли Сорок четвертого, не сломили, даже не произвели на него никакого впечатления. Негодованию моему не было предела, но я не произнес ни звука, полагая, что холодное молчание будет ему укором. Увы! Сорок четвертый и не заметил молчаливого укора, он думал о своем. — Да, просветить тебя трудно, — молвил он наконец. — Пожалуй, невозможно, надо создавать тебя заново. — Глазами он умолял меня понять его и простить. — Ведь ты, что ни говори, — животное, сам ты это сознаешь? Мне следовало дать ему пощечину, но я снова сдержался и ответил с деланным безразличием: — Разумеется. Мы все порой животные. Я, конечно, подразумевал и его, но стрела опять не попала в цель: Сорок четвертый и не думал, что я его имею в виду. Напротив, он сказал с облегчением, словно избавившись от досадной помехи: — В том-то и беда! Вот почему просветить тебя так трудно. С моим родом все иначе, мы не знаем пределов, мы способны осмыслить все. Видишь ли, для рода человеческого существует такое понятие, как время [Советский исследователь творчества М. Твена Н. А. Шогенцукова пишет «решение проблемы времени у него довольно близко данным современной физики. Время носит у Твена не ньютоновский абсолютный, а эйнштейновский относительный характер. Подобно ученым, Твен показывает несовпадение между реальными физическими явлениями и их непосредственным человеческим восприятием Космическая точка зрения, помещение рассказчика в центр метагалактики позволяют Твену передать свое представление о крупномасштабной структуре вселенной».] вы делите его на части и измеряете; у человека есть прошлое, настоящее и будущее — из одного понятия вы сделали три. Для твоего рода существует еще и расстояние, и, черт подери, его вы тоже измеряете! Впрочем, погоди, если б я только мог, если б я… нет, бесполезно, просвещение не для такого ума, — и добавил с отчаянием в голосе: — О, если б он обладал хоть каким-нибудь даром, глубиной, широтой мышления, либо, либо… но, сам понимаешь, человеческий ум тугой и тесный, ведь не вольешь же бездонную звездную ширь вселенной в кувшин! [Эта строка связана по смыслу с подзаголовком романа Тем самым Сорок четвертый подчеркивает ограниченность человеческого ума.] Ответом ему было мое ледяное оскорбленное молчание; сейчас я и слова не сказал бы, чтоб спасти его жизнь. Но ему было все равно, что происходит в моей душе, он мыслил. Наконец Сорок четвертый заговорил снова: — Ах, как это трудно! Будь у меня хотя бы исходная точка, основа, с которой начать, — так нет! Опереться не на что! Послушай, ты можешь исключить фактор времени, можешь понять, что такое вечность? Можешь представить себе нечто, не имеющее начала, нечто такое, что было всегда? Попытайся! — Не могу. Сто раз пытался. Головокружение начинается, как только вообразишь такое. Лицо Сорок четвертого выразило отчаяние. — Подумать только, и это называется ум! Не может постичь такого пустяка… Слушай, Август, в действительности время не поддается делению — никакому. Прошлое всегда присутствует. Если я захочу, то могу вызвать к жизни истинное прошлое, а не представление о нем; и вот я уже в прошлом. То же самое с будущим — я могу вызвать его из грядущих веков, и вот оно у меня перед глазами — животрепещущее, реальное, а не фантазия, не образ, не плод воображения. О, эти тягостные человеческие ограничения, как они мешают мне! Твой род даже не может вообразить нечто, созданное из ничего, — я знаю наверняка: ваши ученые и философы всегда признают этот факт. Все они считают, что вначале было нечто, и разумеют нечто вещественное, материальное, из чего был создан мир. Да все было проще простого — мир был создан из мысли. Ты понимаешь? — Нет. Мысль! Она не материальна, как же можно создать из нее материальные предметы? — Но, Август, я же говорю не о человеческой мысли, я говорю о себе подобных, о мыслях богов. — Ну и что? Какая тут разница? Мысль это мысль, и этим все сказано. — Нет, ты ошибаешься. Человек ничего не творит своей мыслью, он просто наблюдает предметы и явления внешнего мира, сочетает их в голове; сопоставив несколько наблюдений, он делает вывод. Его ум — машина, притом автоматическая, человек ее не контролирует; ваш ум не может постичь ничего нового, оригинального, ему под силу лишь, собрав материал извне, придать ему новые формы. Но он вынужден брать материал извне, а создать его он не в состоянии. В общем, человеческий ум не может творить, а бог может, мне подобные могут. Вот в чем различие. Нам не нужны готовые материалы, мы создаем их — из мысли. Все сущее было создано из мысли, только из мысли. Я решил, что должен проявить великодушие и вежливость — поверить ему на слово, не требуя доказательств, — так я ему и сказал. Сорок четвертый не обиделся. — Твой автоматический ум выполнил свою функцию, — заметил он, — свою единственную функцию, и без всякой помощи с твоей стороны. То есть он слушал, он наблюдал, собрал разные вещи воедино и сделал вывод — вывод, что мое утверждение сомнительно. Теперь он втайне хочет проверить, так ли это. Верно? — Пожалуй, — признался я, — хотя, будь на то моя воля, я бы скрыл свое желание из деликатности. — Твой ум автоматически предлагает, чтоб я представил особое доказательство, чтоб я создал пригоршню золотых монет из ничего, то есть из мысли. Открой ладонь, они там. И монеты там были! Я удивился, но не сильно, потому что в глубине души верил — и не раз в этом убеждался, — что Сорок четвертый пользуется колдовскими заклятиями, которым научился у мага, а сам без него ничего сделать не может. А вдруг я не прав? Меня так и подмывало спросить об этом Сорок четвертого, я уж открыл было рот, но язык не повернулся, и я догадался, что он наложил на меня таинственный запрет, который так часто мешал мне задать ему желаемый вопрос. Сорок четвертый снова погрузился в размышления — Бедная старуха! — вдруг воскликнул он. У меня защемило сердце; я будто наяву увидел столб, костер, услышал предсмертный вопль старухи — Какой стыд, что мы ее не спасли, какая жалость! — Почему жалость? — Почему? Ты еще спрашиваешь, Сорок четвертый? — Какая ей от этого корысть? — Продление жизни, к примеру. Разве это ничего не значит? — Узнаю человека! Он всегда притворяется, что вечное блаженство в царствии небесном — бесценная награда! А сам стремится как можно дольше не попасть на небо. Понимаешь, в глубине души он отнюдь не убежден в существовании царствия небесного. Меня зло взяло, что я по неосторожности дал ему такой козырь. Но спорить не стал: сказанного не воротишь, к тому же, спорь не спорь, Сорок четвертого не убедишь. Желая перевести разговор на другую тему, я заметил, что уж в одном-то старуха выиграла бы, если б ее спасли от костра, — не мучилась бы так перед смертью, прежде чем попасть в рай. — Она не попадет в рай, — невозмутимо сказал Сорок четвертый. Я был потрясен и еще больше — возмущен. — Ты, вероятно, много знаешь о рае, — сказал я с некоторой горячностью, — откуда тебе все известно? Ему не передалось мое волнение, он даже не потрудился ответить на вопрос, а продолжал: — Выигрыш этой женщины был бы ничтожен, даже по вашим удивительным меркам. Что такое десять лет по сравнению с десятью миллиардами? Одна десятитысячная доля секунды, иначе говоря — ничто. Так вот, теперь она в аду и пребудет там вечно. Вычти из вечности десять лет, что ты получишь? Нуль. Ее смертная мука на костре длилась шесть минут, спасать ее от такой муки не стоило труда. Бедняжка теперь в аду, посмотри сам. И не успел я попросить пощады, как моему взору открылось море огня, и в нем она, среди других грешников. Уже в следующий миг адское пламя исчезло, исчез и тот, кто вызвал это видение. Я остался в одиночестве. Твен использовал философию Парменида и предвосхитил Бэккера, а если учесть, что рассказчик — спящий бог (не зря же его зовут Август, «божественный» с латинского), который неосознанно создал мир, в том числе ад, чтобы уйти от одиночества, то тут можно найти параллели даже с моими фанфиками. Сорок Четвёртый способен повлиять на реальность путём своего чистого умозрения, при этом он может охватывать гораздо большие вещи, чем на это способны обычные люди. Сам Сорок Четвёртый доброжелательно настроен по отношению к главному герою, однако, как намекает Твен, по своей природе является тем, кого христиане называют Люцифером: на самом деле Сорок Четвёртый не более, чем ребёнок — по меркам себе подобных — и спускается в мир людей для того, чтобы развлекаться. Твен по сути предвосхитил японский сеттинг «Как плачут…» [2]. • Саттер Кейн из фильма «В пасти безумия» — писатель ужастиков, похожий на Стивена Кинга и Нила Геймана одновременно. Попал под влияние неких ужасных Древних Богов, в результате чего его рассказы начали сбываться. Под их влиянием написал сюжет, в рамках которого Древние Боги захватывают мир. Изначально Кейн базировался в карманном измерении, в рамках которого мог довольно произвольно манипулировать временем и пространством — когда главные герои едут по дороге в это место, то навстречу им несколько раз гоняет один и тот же велосипедист, который на их глазах превращается во всё более дряхлого старика с каждым новым разом, то есть подразумевается, что для него субъективно проходят целые десятилетия. Сам Кейн одержим жаждой распространять высшее чувство ужаса, которое лишает рассудка и превращает людей в сосуды для Древних Богов; он убеждён, что страх — это самое возвышенное и наиболее ценное чувство человека, превосходящее всё остальное.       Я давно планирую взять его в свой собственный фанфик, в качестве одного из антагонистов, так как его образ навеян, в числе прочего, ужасами Лавкрафта (стоящие за ним Древние Боги выглядят как стеротипиные ктулхи и дагоны). Не знаю только, кого ему выбрать в качестве противников: я хочу, чтобы это были или Рей Аянами и Рэндольф Картер или Фэанор и Тихо Сайенс — мне интересно, чтобы Кейн перетирал с ними на тему возвышенного чувства ужаса и всячески точил по этому поводу лясы. Думаю, надо посоветоваться со своими читателями. У меня также есть отдельный обзор на этот фильм [3].       Больше всего меня в этом фильме позабавила сцена, где главная героиня, под воздействием писанины злодея, теряет свою прежнюю личность, и лезет совокупляться с главным героем, мотивируя это тем фактом, что так хотят читатели — вот здесь я вспомнил огромное количество молодых и талантливых авторов, которые всячески извращаются над героями фанфиков! • «Провиденс» Алана Мура. В конце так делает Ктулху, превращая нашу реальность в мир Древних Богов [4]. Сам бэк тут такой — существует мировая душа, предположительно, тождественная Азатоту, она называется Неминуемым, в её рамках существуют сон и явь — два полюса бытия, которые периодически переворачиваются. Сон — это царство Древних Богов и всяких монстров, явь — наш привычный мир. Соответственно, в конце истории становится наоборот. История занимательна самим моментом перехода — по мере превращения нашей реальности в царство Древних Богов, меняется самосознание людей, они начинают воспринимать происходящее как медленное погружение в сон и как данность и не сопротивляются этому. Хотя, если честно, этот момент Сопряжения Сфер мне не нравится — очень скомкано всё выглядит. Что мне понравилось, так это сама субъективность данного процесса. Ведь, когда мы ложимся спать, наша привычная реальность утекает от нас и мы не можем назвать тот момент, когда окончательно происходит разрыв с ней, и когда случается переход в сон. Вот здесь переход из одной фазы объективной реальности в другую фазу объективной реальности происходит по аналогичному принципу — этот концепт мне очень понравился. Я активно использую его для своих фанфиков. • Йогурама Муген из «D.Y.N. Freaks» — аватар Йог-Сотота, потому могёт главным образом в скручивание времени и пространства. Например, сама история начинается так: главная героиня, её знакомый и их подруга Йогурама Муген, обычные японские школьники, идут в заброшенный госпиталь, чтобы проверить легенду про безликого призрака. Призрак, естественно, появляется и начинается бой. Оказывается, что там все — монстры, а само ощущение главной героини о том, что они сюда пришли, будучи обычными школьниками, возникло тогда, когда Йогурама Муген переписала реальность в сам момент схватки [5]. Она же пытается побороть своего противника — Наруками Чикаге (того самого «призрака») через переписывание реальности, однако последний юзает силу Ньярлатхотепа: абилка Бога Хаоса позволяет существовать вне упорядоченного мироздания — после изменения реальности Наруками вдруг заменят собой в этой новой интерации ноунейма, чтобы напасть на Йогураму и запечатать её силу Серебряным Ключом-мечом — судя по выражению лица самой Йогурамы, Наруками вставил ей этот артефакт туда, куда вы подумали [6].       Йогурама Муген, что характерно, редкий пример положительного персонажа, который обладает такой способностью — местный «добрый» Мелькор, чтобы положить конец всей этой бессмысленности, смертельно ранил Азатота. Йогурама заморозила ход времени, чтобы не допустить развал мироздания, потом создала себе временную петлю, чтобы дать Азатоту переродиться в доброй и осознанной форме (в лице главной героини). Я бы даже сказал, что Йогурама — единственный мне известный положительный персонаж с такой силой (да, поначалу она кажется антагонистом, но потом раскрываются её настоящие мотивы).       На этих примерах я указал основные подходы при описании таких персонажей: — Фактор осмысления момента изменения разными наблюдателями. — Его масштабы. — Онтология процесса, проще говоря техническая механика его осуществления. — Мотивы персонажа и его моральный облик.       Можно ещё разобрать манипуляцию реальностью на минималках, когда персонаж достаточно ограничен, по меркам космоса, управляет материальными объектами и их ментальным восприятием, но всё это выглядит достаточно эффектно по меркам прочих персонажей. Такой мини-всемогутор не способен манипулировать пространством и временем в широких пределах, то есть по крайней мере в масштабах одной вселенной. Да, вселенную я определяю как область пространства, которое либо уже является бесконечным, либо ограничено в данный момент, но может дальше вечно расширяться в бесконечность. Например: • Грэмми Тумо из «Bleach» — дешёвый плагиат Шрёденгера из «Hellsing» мозг в банке, который обладает возможностью материализовать свои фантазии [7]. Временем управлять вроде как не умеет, материю воплощает из своей маны, потому когда его убивают, всё что он создал — пропадает; может убить противника меньшего уровня сил, просто подумав о том, что тот умер. Может влиять на ментальный мир, в том числе манипулировать воспоминаниями и создавать галлюцинации, в том числе создал себе мнимого миньона, который не является самостоятельным субъектом, но существует в субъективном восприятие тех, кто попал под силу Грэмми. Может манипулировать пространством, похоже, соединяя две точки произвольного пространства — открыл что-то вроде портала в космос для Кенпачи. В целом — приятный такой злодей, который погиб только из-за того, что попытался получить тело персонажа большего уровня силы. Нарочито показушное использование своих способностей и такая же абсурдная смерть от самоуверенности. • Химеджи Ватару из «Mahou Shoujo of the End» — может манипулировать материей в пределах видимости, например, может стереть с неба Луну. Может путешествовать во времени, но не более того. Как он сам признался, не может влиять на объекты, которые выходят за пределы времени и пространства, в частности не может повлиять на дыру во времени и пространстве.       • Из той же манги: безымянный демон, которому автор даже поленился придумать индивидуальное имя, потом его просто называют словом Демон с большой буквы. Очень тупой и самонадеянный злодей, который оказался запечатан и потерял свою силу из-за бабы — когда освободился, то настолько разозлился, что пробил дыру во времени и пространстве, что поставило под вопрос существование мультивселенной — погиб из-за этого, предварительно жалко проиграв битву одной из своих потомков, которая просто вселилась в его тело в обход его грубой прочности и регенерации. Прямо гностический демиург как он есть. • Кулан Гат из гомиксов от Marvel [8]. Те, кто шарят в пиндосовских гомиксах, могли обратить внимание на то, что я обычно их игнорирую — мне они не интересны и я в них не разбираюсь. Кулан Гат (насколько понимаю, это не имя и фамилия — это двойное имя) попал в моё поле зрения потому, что изначально он был антагонистом серии комиксов, которые были посвящены Конану Варвару, то есть это некая привязка к циклу Роберта Говарда, у которого есть свой стиль, схожий со стилем моего любимого Г.Ф.Л. Кулан Гат что концептуально, что эстетически всецело вдохновлён именно конаниной — стереотипный злой колдун, который хочет захватить мир. Изучая его историю появления в разных линейках комиксов, мне попались на глаза некоторые его столкновения с классическими пиндосовскими суперами. В одном сюжете Кулан Гат попал в современный век и превратил Манхэттен в мини-мир меча и магии, мне очень понравилось то, как он унижал всех этих ряженых героев своей магией [9]. Он продемонстрировал возможность очень легко манипулировать материей, чтобы превращать целые куски города в волшебные дворцы и замки, и переписывать человеческую личность — ему ничего не стоит превращать обычных людей в фэнтези-бойцов, преданных лично ему — прямо приятно было смотреть на то, как этот всемогутор унижает жалких человеков в стереотипной манере злого мага (особенно на фоне того, какой жалкий уровень сил у исходных магов, что Роберта Говарда, что Говарда Лавкрафта!).       Бонусом поделюсь, как обычно, своим опытом. Исходная связь Кулан Гата с сеттингом Роберта Говарда, который смыкается с Г.Ф.Л., позволила мне добавить его в свой фанфик-кроссовер, основы которого вращаются вокруг Мифов Ктулху. Я постарался реконструировать способности Кулан Гата и его мотивы, а также придумать свой сюжет на тему аморального и жаждущего силы волшебника, чтобы он не выглядел заежженым. Армия США пробиралась сквозь регион Мезоамерики. Бойцы в зелёном камуфляже, бронетранспортёры, гудящие вертолёты и даже танки. Здесь присутствовал Зкауба. — Очень много народу, — пожаловался волшебник агенту SEELE. — Требование Delta Green — они желают наблюдать за нашими действиями. Зкауба и каббалисты SEELE (их было несколько) в одной из точек осуществили все ритуалы, благодаря чему прямо на горизонте материализовался город — далеко не современный: там присутствовали каменные и деревянные здания, достигающие в высоту наших пятиэтажек. Некоторые венчали острые купола, похожие на луковицы. Много коричневого и песочного цвета, присутствовали средневековые стены с бойницами. Город оказался заполнен жителями — они выглядели как люди, несколько смахивающие на индейцев, очень ряженные при этом под вульгарное фэнтези первой половины прошлого века. Вояки армии США пришли в изумление, хотя их предупреждали. — В бой! Ими правит злой колдун! Принести им демократию! — пошутил один из офицеров. Современная армия двинулась против этих фэнтези-варваров. Они оказались не такими уж беспомощными — их воины носили при себе копья, чьи наконечники светились неоновым и могли стрелять электрическими разрядами. Менее опасно, чем автомат, но тем, в кого попало, мало не показалось. Выстрелы из лёгкой бронетехники распылили вершины зданий. Тогда прогремел голос, который шёл прямо изнутри сознания — его каждый услышал на своём языке: — Я — Кулан Гат! Верховный жрец Сета! Как смеете вы напасть на мои владения?! Вы об этом ещё пожалеете! Он выглядел как человек высокого роста, без растительности на лице, с болотным оттенком кожи — далеко не самой модельной внешности. Кулан Гат носил тёмно-зелёную мантию и очень высокий цилиндрический головной убор такого же цвета. У него торчали очень длинные, ритуально окрашенные ногти. Белые перья украшали ему воротник, на груди висел крупный амулет из золота и с драгоценным камнем. Тёмные волосы выпадали из-под краёв головного убора в виде двух практически правильных прямоугольников — те спадали прямо перед ушами. Установка залпового огня благодаря искусственному интеллекту легко выбрала свою цель и обрушила шквал огня и взрывов на самого Кулан Гата, когда Верховный жрец воспарил над своей вотчиной. — Ха-ха! — чародей презрительным смешком разогнал весь дым вокруг себя — он предстал абсолютно невредимым! — Жаль, что мои будущие рабы так слабы! Кулан Гат махнул рукой — в магической вспышке один танк как бы расплавился, после чего из металла сформировался очень крупный слон. На нём восседал погонщик — оба закованы в очень впечатляющие доспехи. — За Кулан Гата! — закричал витязь на этом мумаке. Из бронетранспортёра меньших размеров сформировалась очень крупная лошадь, тоже с бугаем-всадником. Ближайшие вояки в зелёной униформе пришли в недоумение. — В атаку! — Зкауба в один миг переместил себя и каббалистов SEELE поближе к Кулан Гату, чтобы раздавить его, пока колдун отвлекается на борьбу с армией США. Но верховный жрец Сета оказался хитрее: — Я знал, что мне суждено оказаться в будущем, когда Великие Древние стоят у ворот смертного царства! — Кулан Гат обернулся к ним с уже подготовленным заклятием. Он держал руки в ритуальном жесте. — Я оставлю вас на острове во времени, из которого вы меня сами достали, чтобы занять ваше место! Зкауба и SEELE этого не ожидали. В этот момент область искажённого пространства и времени захлопнулась — Кулан Гат перешёл в материальный мир, а они остались заключены. — Так, теперь когда они дали мне пройти в эту эпоху из далёкого прошлого, я должен встретиться с Ультаратхотепом. Он как раз должен появиться в эту эпоху. Кулан Гат сосредоточился, чтобы, очутиться там, где находится тот, кого он ищет. Колдун появился в одной из грязных подворотен Нью-Йорка перед группой каких-то гопников и оборванцев. Он увидел неприятных на вид, грубых мужиков, какого-то мелкого чела в шапке. Кругом мусор и непристойные граффити. — Как бы мне привлечь твоё внимание, Ультаратхотеп? — вслух задался этим вопросом Кулан Гат. — Знаю. Чародей исполнил жест. Гопники превратились в мрачных варваров, до зубов вооружённых. Чувак с шапочкой очутился теперь в целом балахоне, под цвет шапочки. Весь Нью-Йорк вокруг превратился в царство меча и магии. Некоторые здания обладали пирамидальной формой, некоторые напоминали православные церкви, только с конусами вместо крестов, вытянутые коробки с разными крышами, пестрящие балконами и декорациями. Много зелени между ними. В новом облике города очень много жёлтых, розовых и песочных и светлых тонов и цветов. Материалы выглядят деревянными и каменными. В пышном зале главного дворца много изумрудных и тёмно-синих красок. Кулан Гат сел в окружении сказочных жаровен, которые не выпускали дыма. По краям к серо-каменным сводам восходили белые колонны. — Ждём теперь гостей… Дуглас Фэрбанкс прибыл в Нью-Йорк, чтобы узнать, не осталось ли у него родственников. В момент, когда он изучал документы, те внезапно превратились в какие-то волшебные свитки. Убранство комнаты стало напоминать жилище средневекового книжника. — Неужели этого уже началось? Сопряжение Сфер! Дуглас был луддитом, потому носил под современной одеждой то, что носили люди в средние века. Сейчас у него никакой прочей одежды не осталось. Дуглас первым делом собрал волю, потому как знал, что на этом плане бытия это главное. Одежда, в которой он ходил по городу, теперь выглядела, как его наряд из Мира Снов. Дуглас облачился в неё: он носил экипировку, отчасти смахивающую на наряд мушкетёра из романов Дюмы, по большей части тёмных и коричневых цветов. Плащ песочный — лицо наполовину скрыто тёмной маской. Маска с крайне узкими прорезями, такими, что через них глаз не видно, прилегает прямо на уровне верхней половины носа, на уровне глаз и лба. Она изображает обрубленные рожки. Характерной шляпы нет. Сабля Зотик — здесь, Бронзовый цветок — с ним, набор сюрикенов Зхара в наличии. Вот так «Мушкетёр, защищающий слабых» выбежал — и столкнулся нос к носу, с кем должен был столкнуться. — Привет, Жеводанский зверь, — перед ним появился очень зловещий шут в жёлтых цветах, мертвенно-бледный, в карнавальной маске. Грудь отчасти обнажена, кожа выглядит так, как если бы кожу сняли с мёртвого человека и вкупе с одеждой напялили на некого случайного человека. Субъект лишён глазных яблок. — Лицедей [Короля в Жёлтом]! — Дуглас обратил внимание на его знак. Он подумал, что это Хастур устроил Сопряжение Сфер. На улице — фэнтези, жители Нью-Йорка тоже превращены. И, кажется, они воспринимают происходящее как само собой разумеющееся. — Нет, Владыка Гиад тут не при делах, — Лицедей объяснил кратко, что происходит. — В Хайборийскую эпоху Кулан Гат был главным колдуном Стигии и верховным жрецом Ньярлатхотепа в личине Сета. Кулан Гат вёл войну со своей заклятой соперницей, волшебницей Вамматар из Гипербореи, но затем заключил с ней союз. Они поженились и попытались призвать Древнего Шума-Гората на горе Крома. Шума-Гората они затем попытались подчинить себе, но были побеждены им. Кулан Гат сбежал в будущее. Каббалисты совета SEELE предвидели угрозу со стороны Кулан Гата. Они решили его обезвредить, но он тоже ожидал этого. Кулан Гат сам проник в эту линию времени и решил устроить Сопряжение Сфер по своему сценарию. Моя воля порабощена Хастуром, и Владыка Гиад не желает, чтобы сценарий Кулан Гата воплотился. Потому что он будет на руку Королю Снов, а ты знаешь — Зелёный и Жёлтый друг друга не переносят. Жеводанский зверь, моя цель — избавиться от Кулан Гата и вернуть пока всё обратно. Дуглас подумал. Конечно он мог легко усомниться во всём этом, но у него не было слишком много инициативы, чтобы выдумывать что-то своё. Дуглас согласился объединиться — ниндзя из Куньлуня сам приходился врагом культа Ктулху, потому решил встать бок о бок с марионеткой Хастура — да, как все знали, Ктулху и Хастур очень друг друга не любили. Дуглас правда спросил: — Кулан Гат действует по своей воле или он выполняет приказы Чёрного Будды? — Оба два, — ответил Лабан Шурсбери, — Кулан Гат одержим своими страстями, в первую очередь — жаждой силы, но они лишь нити, за которые его тянет Чёрный Фараон. Это диалектика. — Я согласен. Только прошу, Лицедей, зовите меня не «Жеводанский зверь». Зовите меня «Мушкетёр, защищающий слабых», — попросил Дуглас. — Хорошо. А ты можешь звать меня — Лицедей. Дуглас знал, что на самом деле этого человека зовут Лабан Шурсбери. Кулан Гат сидел в своём дворце. Лицедей Хастура влетел вместе с порывом эфира, раскидал им гвардию фэнтезийных варваров, их зачарованное оружие звякнуло по полу. Вторженец двигался как артист, с собой он носил смартфон, который воспроизводил пьесу «Король в Жёлтом». — Хастур, я не боюсь озвучить твоё имя, — Кулан Гат вытянул руку — волшебник принял на свою раскрытую ладонь попадания из стилизованных кремнёвых пистолетов Лицедея. Последний мог сотворять те в любом количестве. Проигрывание «Короля в Жёлтом» увеличивало мистическое присутствие Хастура, с его помощью манипуляция реальностью над телом его чемпиона, Лабана Шурсбери, делалась невозможным. Кроме того, постановка Хастура подавляла волю тех, кто её слышал, потому гвардейцы главным образом отшатывались с гипнотическим страхом. Кулан Гат очень недовольно на это отозвался: — Я жду Ультаратхотепа, которого Старшие Боги пошлют на Землю, чтобы победить Великих Древних, а не вас, шавки Тёмных Богов! Впрочем, я никогда не против закусить сердцами мощных магов — почему я такой сильный? Кулан Гат сотворил перед собой светоносный Старший Знак, который эффективнее остановил все дальнейшие попадания. Кривая пятиконечная звезда — с пылающим и кривым не то глазом, не то ромбом в центре — сослужила хорошим щитом там, где надо было преодолеть влияние Великих Древних. — Он служит Чёрному Будде, но призывает Старший Знак? — Дуглас выбирался из ближайшего угла. — Бог Хаоса любит диалектику! — отозвался Лабан. Дуглас орудовал саблей Зотик таким образом, чтобы выбивать оружие из рук фэнтезийных варваров, потому как их обратили в слуг против собственной воли. Если нужно, сабля игнорировала привычные направления и движения трёхмерной геометрии, летела в обход длине, высоте и ширине, чтобы обезоружить противника. Дуглас в очередной раз отметил про себя, насколько фальшиво ощущение постоянства собственной личности. Только что эти люди шли в магазин за покупками, были заурядными обывателями, но вот теперь они стали жителями магической диктатуры. С их точки зрения теперь так было всегда и должно быть всегда, все их чувства, цели и интересы исчезли, чтобы вместо них они были верными рабами мага. Но в то же время, Дуглас прекрасно понимал, что такое состояние легко откатить назад — если Кулан Гат падёт, то эти жертвы просто проснутся от сна, они забудут его, как мы забываем быстро проходящие в уме впечатления и фантазии. Чёрный Майтрейя провозглашал, что любой уровень реальности — это такой же сон, в котором сама жизнь служит орудием страданий, она угнетает так, как угнетает этих людей воля злого мага. Учение Культа Смерти/Культа стирания личности провозглашало почитание Тьмы — противоположности бытия-Света, в которой можно дать себе утонуть, угаснуть, чтобы «проснуться от самих себя». — Пёс М’хитры! Сейчас я подпалю тебе хвост, псина! — Кулан Гат обратил внимание на Дугласа, когда мушкетёр в маске раскидал варваров вокруг себя. Колдун сложил пальцы колдовским жестом. — Йа-йа! Ктугха фтагн! Наакса-архгт! Дугласа долбануло жаром Ктугхи, отбросило. Поступить так с Лабаном колдун не мог — последний постоянно окружал себя аурой эфира, заряженной метафизической волей Хастура, она подавляла все подобные манипуляции. — Подчинись мне, пёс! Кулан Гат решил использовать свои способности, чтобы переписать личность Дугласа. Хастур полностью подчинил Лабана и не дал бы кому-то ещё вмешаться. Насколько знал Кулан Гат, вожак гончих псов Тиндалоса не специализировался на точечном подчинении душ — едва ли М’хитра так уж искусен. Когда Кулан Гат проник своей волей в Дугласа, то обнаружил словно бы пустое место. Из Тьмы прозвучал голос: — Майтрейя дал нам понять, что мы — иллюзии. Ты не можешь изменить мою иллюзию, пока я не верю в себя. Обгорелый труп очень быстро вырос в чёрного и очень злого оборотня. Вернее не просто оборотня — мускулистый зверь похож на смесь стереотипного гремлина и стереотипного вервольфа и столь же стереотипного вампира с чертами дьявольской летучей мыши. Торчащая грива, острые уши, очень длинные, торчащие назад и вверх; вееры острых когтей; вытянутая морда, очень гротескная и крупная — и всё это теперь ещё угольно-чёрное от ожога Ктугхи! Только глаза сияют! Сабля Зотик обратилась в чёрный чакрум. — Ты не сможешь силой М’хитры пробить мой Старший Знак! — Кулан Гат не впечатлён. — Старший Знак ещё в силе! Никто из псов Древних не сможет коснуться меня! Пока Кулан Гат это говорил, их разных углов зала высунулись ещё оборотни: — Нинпо: Хякки Яко! — Дуглас призвал их своей сильнейшей техникой — в ручках у каждого волчары значился чакрум из твёрдой черноты. — Со мной ещё есть силы Чёрного Майтрейи — он не принадлежит к роду Древних, — Дуглас запустил все пять чакрумов. Старший Знак пропал, все снаряды угодили прямо в колдуна, они не смогли разрезать его, как разрезали бы кого-то более слабого, но заставили закричать от боли и извергнуть колдовское зарево. Дуглас прищурил глаза. Пока Старший Знак не действовал, Лабан призвал один очень мощный мушкет, очень чужеродного вида. Выстрел из него запустил сгусток жёлтого тумана, внутри которого, иным тоном жёлтого, развернулся Знак Хастура. Несмотря на попадание, Кулан Гат смог рукой поймать этот выстрел, сжать пальцы с длинными ногтями вокруг этого снаряда. Атаки завершились. Дуглас и Лабан пронаблюдали за тем, как Кулан Гат сник… Естественно, они решили добить колдуна, пока пришелец из Хайборийской эпохи не очухался. — Спасибо за то, что вы ранили меня!.. Вы очень нужны мне, чтобы стать сильнее! Мне нужны ваши сердца! — Кулан Гат резко вскочил, источая зарево, которым отбросил Дугласа и Лабана. Та рука Кулан Гата, которой он схватил усиленный выстрел шута Хастура, вся высохла, превратилась в таковую от мумии, и бессильно повисла. Кулан Гат не мог восстановить её с ходу. Он изменил помещение так, чтобы оно стало напоминать пещеру с зелёными огнями. — Н’Гарай из преисподней, взять их! Порвите этих шавок Хастура и М’хитры! Они ваши! Отдайте мне только их вкусные сердца! Дерьмо жрите сами! Я знаю, вы любите!.. Из разных концов этой пещеры повалили чёрные демоны с красными глазами и большими белыми зубами, зачастую с рогами и иногда с перепончатыми крыльями, в строении напоминающие ксеноморфов. Их тут напирало дюжины три-четыри. — Нипо: Сумерки! — Дуглас и четыри его двойника закрутились волчками. — Вихрь Хастура! — Лабан выстрелами в своего соратника предал ему ускорение сумеречным вихрем. Н’Гарай оказались нарезаны. — Иллюзии Нхимбалот! — Кулан Гата засветился глазами. Колдун соткал ложные образы Дугласа и Лабан, которые напали, соответственно, на Лабана и Дугласа. Кулан Гат знал, что если враги поверят в эти иллюзии, то миражи станут достаточно реальными, чтобы нанести прямой урон. Более того, вера в то, что настоящий Лабан — фантом Лабана и аналогично в случае Дугласа, привела бы к тому, что оригинал получил бы урон от двойников. Так планировал Кулан Гат. Н’Гарай выползли из преисподней исключительно как повод стравить противников. Увы, Дуглас ориентировался моментально, он не почувствовал скверны Хастура, потому понял, что образ Лабана ложен. Сам Лабан же давно не ориентировался на зрение, потому даже не увидел эти визуальных фантомов. — Появился тот, кого ты ждал, — обратился Дуглас к Кулан Гату, когда все черти закончились. Нападавшие прекратили сейчас любые действия и просто встали. — О, да!.. Ультаратхотеп, герой, который спустился с небес, чтобы бросить вызов Тёмным Богам! — верховный жрец Ньярлатхотепа обрадовался. Фэнтезийные вояки в самом дальнем месте расступились, пропустив Каору Нагису — одетого в весьма откровенное облачение, но зато прямо под здешний стиль. Альбинос косил под восточную танцовщицу… [10]. — Что? — Кулан Гат аж замолк, изучая всё это непотребство. Окружение снова приняло облик тронного зала. — Старший Бог Ультаратхотеп — это гаремный мужеложец?! — Да, — кратко ответил Дуглас. — Если он — это он. — А вы кого ожидали увидеть? — поинтересовался Лабан. — Брутального римского рыцаря трёх метров ростом, в сияющих доспехах? — Привет, Зорро-кун. Что за суету вы натворили? — поинтересовался Каору, шагая к Кулан Гату. — Я — Кулан Гат, один из величайших магов Земли, как ты уже мог убедиться, Ультаратхотеп. Я хочу предложить тебе союз в борьбе против Древних. Уже близится время, когда настанет новая эпоха, и… — Кулан Гат, скажите, пожалуйста, зачем вы навязали случайным прохожим свою волю? — Каору взглянул на ближайших гвардейцев. — Это? Это так — я просто решил пополнить свою коллекцию игрушек, — отмахнулся Кулан Гат. — Сделал так, чтобы у этих людей была одна жизнь, жизнь под моей властью. А что? — Кулан Гат, вы считаете, что души простых людей ничего не значат? — прямо задал вопрос Каору, он остановился рядом с Кулан Гатом. — Я не понимаю твоего вопроса, Ультаратхотеп, — Стигийский колдун явил первые признаки раздражения. — Какое таким, как мы может быть дело до этой грязи? Их дни — пепел. Они ничего не могут. Они — пыль. — К сожалению, Кулан Гат, я, Нагиса Каору, считаю иначе, — альбинос глядел очень проницательно. — Ультаратхотеп, ты не мыслишь себя, как Бога, — наконец понял Кулан Гат. — Ты в плену этой отвратительной плоти, которую я тоже ношу с рождения. Но я давно не обращаю на неё внимание. — Простите, но меня зовут Нагиса Каору — я не знаю никакого Ультаратхотепа, — резко высказал Каору. — Ладно! Твоя воля! Хочешь считать себя человеком, считай! Ты оцени моё могущество! Я сделал это для тебя, Нагиса Каору, для того, чтобы ты меня заметил! — Кулан Гат простёр своей живой рукой, показывая окружение. — Я оценю, если вы, Кулан Гат, избавите людей от ваших чар, и более не будете никого беспокоить, — высказал Каору. — Что?! Что за издевательство?! Нагиса Каору, Ультаратхотеп, скоро Тёмные Боги обрушатся на этот мир! Тебе надлежит сражаться с ними, как гласит твоя судьба. Старшие Боги уже победили Великих Древних в прошлом! Я знаком с баснями о всемогуществе Йог-Сотота и Азатота. Я слышал, как все говорят о том, что Ньярлатхотеп якобы Душа Иных Богов; я думаю, что на самом деле Ползучий Хаос — всего лишь персонификация телепатических сил Древних. Как верховный жрец Ньярлатхотепа, я прекрасно знаю, как часто он врёт, потому я решил, что всемогущество Древних, обещание их абсолютной победы в грядущей битве, это не более, чем очередная брехня. Я считаю, что раз Старшие Боги победили их в прошлом, то они победят их в будущем. Я хочу быть на стороне победителей. Потому я явился к тому, кто должен стоять на острие этой борьбы со стороны Старших, чтобы встать в ваши же ряды! Почему, по какой причине ты меня отвергаешь?! — Хорошо, — быстро подумав, предложил Каору, — Кулан Гат, вам не кажется, что в таком случае тех, кто переходит из стана противников, надлежит проверять, испытывать? — Да, я согласен! — Кулан Гат прозвучал очень охотно. — Что ты хочешь от меня? — Я говорю вам: мне нужна С’фан — принесите мне в жертву одного случайного младенца, — Каору заставил Кулан Гата задуматься, а потом возмутиться: — Такая ничтожная С’фан?! Это слишком просто! Здесь какой-то подвох! — Я жду вашего решения, — Каору только пожал плечами. Кулан Гат задумался с недовольной гримасой, после чего призвал сюда младенца на блюдечке и занёс над ним ритуальным кинжал. Каору, естественно, остановил его руку. — Что? — Вы не прошли испытание. Сожалею, — Каору выпустил их хвата его руку, как только младенец с блюдечка телепортировался обратно. — Что?! Как?! — Кулан Гат очень сильно начал злиться. — Я дал вам последний шанс, Кулан Гат. Вы должны были отказаться от жертвоприношения. — Почему?! — Кулан Гат ничего не мог понять. — Ты же сам мне сказал!.. — Вы, похоже, окончательно потеряны для человечества, — взгляд Каору выразил сожаление. — Да это издевательство! Да, у меня плоть человека, но разве ты не видишь, как сила моя делает её просто условностью?! — Кулан Гат, — заговорил тут Лабан, — я человек, чья воля подвластна Древнему, но у меня осталось человеческое сердце, потому я понимаю, в чём была суть испытания. Вы же — ментально один из них, вы один из Древних. Вы можете этим гордиться. — Кулан Гат, вот Зорро-кун, — Каору взглянул на Дугласа, — он сохранил сердце человека, но вам, похоже, нечего было сохранять. — Сердце?! Сердце! Вы хотите, чтобы я в слабостях и в ничтожных переживаниях своего духа опустился до грязи, до обычных людей?! — Кулан Гат понял, что от него хотели, и понял по-своему. — Я глубоко презираю и ненавижу обычных людей. Когда я был маленьким, меня взял к себе тиран по имени Кулан Гат. Он пытал и издевался надо мной. Но я убил его и скормил его тело свиньям, после чего я выдавал себя за него. Я взял себе его имя, чтобы всегда помнить, какие люди мерзкие существа на самом деле. Они бы побили камнями и изнасиловали тебя, Ультаратхотеп, не будь у тебя твоей силы. Подобных тебе всегда ненавидели. Только сила спасает тебя от носителей этой самой человечности, о которой ты мне толкуешь. Я ношу имя человека, которого я ненавижу, чтобы всегда помнить, что всё, что я получил, я получил благодаря жажде силы, а желать силу я начал после того, как силу применили ко мне. — Кулан Гат, мне с такими союзниками, как вы, враги не нужны. Брать вас в союзники — значит, всего лишь обеспечить себе дополнительную головную боль, — Каору был сейчас печален, — потому вы мне не нужны. Уходите. Кулан Гат весь пылал от гнева. Из-за этого он отрёкся от Знака Старших, к которому накануне воззвал, когда вёл борьбу против тех, кто использовал покровительство Древних. Как только это случилось, последние смогли настигнуть предателя. На лбу Кулан Гата выступил Жёлтый Знак. — Что?! — Хастур — это вирус, поглощающий реальность, — Лабан показал свой усиленный мушкет. — Он попал в вас, подобно чуме, как только вы отреклись от силы Старших, которая защищала вас от него. — Ктулху! — Кулан Гат сразу же обратился за помощью к Великому Спящему, сопернику Хастура. — Ты всерьёз думаешь, что тот, кого ты пытался кинуть, решит тебя спасти? — иронично спросил Лабан. — Что, этот «Ктулху» будет сильно сердится? — задал вопрос Каору. — Нет, Властелин Р’льеха, конечно, свободен от людских слабостей, вроде гнева или мстительности. Я уверен, что Он поможет, вот только самого Кулан Гата это не спасёт, — ответил Лабан. Дуглас подумал: — Снова диалектика? Кулан Гат закричал, испуская насыщенную ауру. Сейчас Ктулху ответил, что готов помочь при условии, что Кулан Гат бросит сейчас все силы на убийство Каору, который, как он сам знает, должен препятствовать Великим Древним в будущем. — Кулан Гат, ты же хотел быть на стороне победителей? — издевательски прозвучал Ньярлатхотеп. — Кстати, Шума-Горат хочет дать тебе то, что ты у него хотел взять. Я, как телепатическая связь Древних, тебе передаю. Кулан Гат, конечно, вспомнил, как он вместе со своей женой пытался подчинить Шума-Гората на горе бога Корма. Тогда этот Древний воплотился в облике огромного монстра, серого, зелёных тонов, с многочисленными конечностями ракообразного и паука, со змеиными хвостами, которые заканчивались набором белых шипов, с когтистыми конечностями. Над широкой пастью, с торчащими наружу белыми зубами, зияло нечто вроде глаза, и дальше всю спину покрывали очень длинные, похожие на росянку, ворсинки. Кулан Гат и Вамматар били жёлтыми волшебными разрядами в этого громадного монстра, на что Шума-Горату оказалось абсолютно наплевать. Древний отразил в них эти атаки — супружескую пару горе-чародеев сбило с ног и унесло в пылающей белизне. Потом Кулан Гат узнал о том, что Конан Киммериец бросил окованную железом, толстую книгу Шума-Гората под его же испепеляющий лазер. Так Древний оказался изгнан из мира. Сейчас его сила вливалась в Кулан Гата, чтобы полностью превратить в тупую марионетку Ктулху, которую Властелин Р’льеха бросит на убой. Когда Кулан Гат возненавидел Каору Нагису, которого он обвинил во всех бедах, план Ньярлатхотепа оказался исполнен. Лабан оказался прав — Богу Хаоса служат даже те, кто намерен с ним бороться или надумывает его кинуть. Диалектика. — Грааа! — два глаза Кулан Гата срослись в один, рот вытянулся как клюв, головной убор обратился в хохолок птицы, весь чародей вытянулся, разрушил свой дворец. Он стал огромен, безумен и одержим лишь одной целью — уничтожить Каору Нагису, сам не помня ни прежнего себя, ни соображая, зачем. — Ещё один Кайдзю, — прокомментировал Каору. Он и остальные, включая всех, кто находился во дворце Кулан Гата, парили в окружении ангельской ауры. — Назову тебя «Мирамонокль», чтобы было, что внести в базу данных по уничтоженным Кайдзю, хотя такое имя кажется слишком длинным. Мирамонокль представлял собой птицеподобного гуманоида, ростом с Еву, у которого грудь и большая часть тела была серо-каменистой; у него торчал жёсткий оранжеватый хохолок, из аналогичной структуры у него состояла борода; большую часть головы занимал жёлтый птичий клюв с парой ноздрей; над ним в притык открывался глаз, полностью белый, без зрачка. Руки Мирамонокля завершаются набором растопыренных светлых когтей. — Да, они обратили его в оружие, по образу и подобию Старцев, — добавил от себя Лабан, стреляя из своего мушкета. — Я уже видел, как Генрих Орë, глава Братства NOD, оказался обращён в подобного гиганта, но не такого большого, — вспомнил Дуглас. Выстрел Лабана превратился в очень большой Знак Хастура, который должен был обескровить Мирамонокля. Вместо этого глаз монстра втянул его в себя и выстрелил им в своих противников. Жёлтый Знак налип на АТ-поле Каору и исчез. В ответ Ангел полыхнул от лица, вспышкой крестообразный взрыв отразился от ока циклопа, рванул рядом, сметя какое-то количество дворцовых палат, возведённых в духе Хайборийской эпохи. — Отражает даже твои атаки! — удивился Дуглас. — А меня?! Нипо: Сумерки! Дуглас и четыре его двойника смешались в один тёмный волчок, который вращался на большой скорости и увеличился в размере. — Вихрь Хастура! — Лабан призвал ветер сумеречного оттенка, который закружил в себя Дугласа. Мирамонокль с агрессивным птичьим криком ринулся на троицу — и получил волчком. Кайдзю отшатнулся, чуть не упал на очередную группу дворцовых сооружений позади. — Действуй, Змей Света! — обратился Лабан к Каору. — Да! — Каору сосредоточился, за его плечами раскрылись ангельские крылья. На это раз они выглядели реально как белые крылья лебедя или тому подобной птицы. С них налетело много перьев. Мирамонокль вытарищил взгляд: — Прекрасно! — закричал он в тот момент, когда к нему вернулось хоть какое-то сознание, и перья сошли со всего, что было сейчас видно. Они открыли за собой современный пейзаж [11]. Каору, Дуглас и Лабан стояли посреди подворотни Нью-Йорка. Рядом несколько раз моргнули гопники. Дуглас сейчас в своей повседневной одежде, Лабан выглядел как очень пожилой мужичок в полностью чёрных очках и в деловом костюме. Каору носил равные джинсы привычного для такой одежды тона, очень обтягивающую тёмную майку, она обнажала пупок и талию, на ней что-то написано, и ещё сверху Ангела покрывал фиолетовый картуз. Каору держал руки в карманах и надувал жвачку. Гопники не очень хорошо на него посмотрели, но похоже что вид старого и слепого Лабана Шурсбери убедил их, что не стоит хулиганить. — Никто ничего не помнит, — Каору оглядывал прохожих, потом вынул смартфон. — Никаких новостей, что Нью-Йорк вдруг оказался недоступен для наблюдения со стороны или вдруг превратился в кусок Хайборийской эпохи. — Похоже, колдовства ему хватило только на то, чтобы создать пузырь своей реальности, кое-как слитый на мгновение с этой линией времени. Если подумать, это не более впечатляет меня, чем то, что делают обычные сновидцы, — прокомментировал Лабан. — Каору, — Дуглас решил сразу поднять этот вопрос, — ты не намерен убить Шурсбери? Он одержим Владыкой Гиад. — Вы одержимы Барагуэлем? [12] — Каору взглянул на чёрные очки Лабана. — Да, Король в Жёлтом правит моей волей, но он, как видишь, не правит над моим сердцем. Если меня попытаться исцелить, то я буду уничтожен Хастуром. — Я могу даровать вам удар милосердия, Шурсбери-сан, — предложил Каору. Лабан ответил: — Я бы на это согласился в любой другой ситуации, мальчик мой, но в нашем случае я хочу пожить ещё, чтобы увидеть, чем закончится твоё противостояние с Великими Древними и Иными Богами. Когда-то, когда моя воля ещё принадлежала мне, я увидел самого Ньярлатхотепа, окружающего известную нам Вселенную, и я собственными руками выколол себе глаза, чтобы больше ничего не видеть. С тех пор я утратил надежду, но, Нагиса Каору, если SEELE правы, если ты действительно Надежда слабых и хрупких людей, я хочу увидеть, чем эта история закончится. Зкауба и каббалисты SEELE очутились среди лачуг, местные жители — обычные люди, ничего не понимая, пялились на военных США, пришедших во всеоружии. Крепости и храмы вдруг обратились в убогие здания и постройки какой-то дыры в жопе мира. Мумаки обратились обратно в танки. Бравые вояки тоже не очень понимали, что это сейчас было. Разве что кто-то в какого-то попал, кто-то кого-то убил. Зкауба подошёл к одному мужчине и снял с него крупный амулет: — Кулан Гат преобразовал этого человека в свой сосуд, как только он нашёл его филактерию. Сейчас это обычная безделушка. Кулан Гат был уничтожен на высшем уровне существования. — Цель уничтожена нашим Мессией, — каббалист SEELE получил СМС от Каору. — Воистину Табрис — Надежда Лилим! Каору и Дуглас сидели вдвоём и слушали новости о том, как армия США накрыла тайное логово по производству галлюцинаторных газов. — Кулан Гат заключил неограниченный отрезок времени внутри одного хронона [13], там, похоже, геометрия прежнего времени восстановилась не столь благополучно, раз там есть жертвы, — вслушался Каору. — Почему SEELE не пригласили на ликвидацию тебя? — спросил Дуглас. — Они, вероятно, думали справиться сами. Похоже, SEELE хотели договориться с ним, не привлекая к этому меня, — предположил Каору. Чем Каору и Дуглас занялись дальше, когда остались одни дома на одном диване, можно почитать тут [14]. Выше я показал все абилки, какие только есть у такого персонажа: — Манипуляции пространством — Кулан Гат налагает на привычный мир своё собственное пространство, которое по своей структуре схоже с Миром Снов. Так как Мир Снов фигурировал у меня раньше много раз, я не стал на этом останавливаться — просто здесь можно очень легко перемещаться из разных точек, достаточно приложить волю, в том числе тут очень легко встречать других персонажей, если вы просто желаете их встретить. Кроме того, у Кулан Гата присутствуют и другие способности, связанные с пространством: например, он может скрыть какой-то клочок пространства от внешнего наблюдения, сделать так, чтобы внешнее наблюдение ничего не могло понять, а также маг может запереть внутри ограниченной местности своих противников. — Манипуляции временем — Кулан Гат заключил всё, что происходит в своём пространстве внутри одной секунды нашего привычного времени. В результате для персонажей низкого уровня сил, происходящее вообще оказалось не замечено. Нужно обладать развитыми онтологическими чувствами, чтобы вообще адекватно воспринять происходящее. — Манипуляции сознанием — Кулан Гат может произвольно переписывать личности людям и одухотворить военную технику. Эта способность ограничена либо тем, что сознание находится под властью существа, сопоставимого в могуществе (как у Лабана), либо есть какие-то ещё условия (Дуглас верит в учение Мелькора и азиатского воплощения Ньярлатхотепа, согласно которому, личности не существует онтологически, в результате манипуляция не работает на него — нельзя управлять тем, чего не существует). — Манипуляции материей — сложность этой техники зависит от того, какая онтологическая полнота стоит за наблюдаемой материей. Материей привычного мира Кулан Гат управляет достаточно произвольно — если ему нужно повлиять на материальные тела и оружие противников, чья онтологическая полнота сравнима с его собственной, то для него это более сложная задача. При этом речь идёт не только о трансформации тела, но и он воздействии на судьбу, карму и прочие тому подобные характеристики персонажей. Проще говоря, Кулан Гат не можешь просто так взять и превратить в бетон всё пространство, внутри которого находятся Лабан и Дуглас, потому как, если бы такое произошло — оно оказало бы значительное воздействие на их судьбу, и, в свою очередь, их судьбы, как самостоятельные величины, препятствуют этому.       При этом что Лабан, что Дуглас — очень неудобные противники для Кулан Гата: первый на всех уровнях существования пропитан силой Хастура, второй — отрицанием веры в собственное существование, потому пытаться его ударить, это как пытаться пристукнуть солнечный зайчик молотком. Из-за этого Кулан Гат вынужден использовать более традиционные и привычные для визуализации средства борьбы в руках фэнтезийных колдунов — фэарбол, например! Как вы понимаете, фэарбол это такая же концентрация метафизической силы, только точечная. Именно поэтому Древние в конце конвертировали всю его силу в банального огромного монстра, чтобы раб чисто на физухе сражался. — Общий дух всех этих аспектов направлен на конкретную цель — превратить всё вокруг в классический мир меча и магии. Обусловлено это тем, что сам Кулан Гат тупо родился в Хайборийскую эпоху.       Предлагаю читателю представить себе такую ситуацию: в эпоху Брежнева какой-нибудь профессор Преображенский вступает в контакт с Ньярлатхотепом, получает суперсилы и отправляется на десятки тысячелетий в будущее. Там он появляется в палатах Лордов Терры и обращает храмы Бога-Императора в дворцы советов, все аквилы меняет на серпы и молоты, превращает труп на троне в мавзолей Ленина, инквизиция превращается в НКВД, все теперь понят только то, что они всю жизнь прожили под властью партии и гениального секретаря, который всю жизнь следовал учению Ленина, который тысячи лет светил Космономиконом после того, как был убит Иудой Троцким. Да, его так и звали — Иуда Троцкий; а Ересь Хоруса называлась бы тогда Реакцией Троцкого или Террором Троцкого, в качестве остальных примархов-предателей выступали бы Зиновьев, Бухарин и прочие.       Это ещё причина, почему мне понравился Кулан Гат — это интересно, когда демиург начинает использовать свою силу для того, чтобы преобразовать тут всё вокруг в свою привычную местечковую материальную культуру. В данном случае эта трансформация ещё зависит от субъекта превращения: танки превращаются в мумаков Толкина, Дуглас и Лабан получили свои привычные хеншины из Мира Снов, Каору начал выглядеть как привилегированный элитарный жоположец. Тут очень широкий простор для фантазии — как бы выглядел тот или иной субъект, который подвергся такой трансформации. Мой сюжет не предполагал более масштабное раскрытие этой темы в данной арке — это вам на заметку. P/s. • Идею Лабана Шурсбери (исходно персонаж фанфиков Дерлета), которого поработил Хастур, я взял из «D.Y.N. Freaks», откуда я также взял его дизайн и суперсилы в форме аватары этого Древнего [15]. Дерлет, который писал цикл про него, прямо делал так, чтобы Лабан обращался к силам Хастура для борьбы с Ктулху — и без каких-либо последствий для себя. Почитатели Г.Ф.Л., естественно, офигели — а что, так можно что ли, обращаться к одному Тёмному Богу для победы над другим Тёмным Богом и чтобы ничего тебе за это не было? Для сравнения, в оригинальном цикле «Король в жёлтом» Чемберса, не сам Хастур лично или его монстры, а только художественный текст, написанный при его влиянии, совершенно диким образом искажал рассудок. Сценарист «D.Y.N. Freaks» попал не в бровь, а в глаз — я только постарался сделать всё возможное, чтобы дожать эту ручку. • Кайдзю-облик Кулан Гата [16]. • Читатели, которые знакомы со вселенной Marvel, наверное, привыкли видеть Шума-Гората в облике гигантского глаза, окружённого щупальцами; здесь же Шума-Горат в воспоминаниях Кулан Гата выглядит иначе — поясню: его дизайн в таком облике взят мною напрямую из вариации канона [17]. • Я сократил этот отрывок своего фанфика там, где появляется Каору — если интересно, в полной версии детально расписан визуал гаремного жоположца: — О, да!.. Ультаратхотеп, герой, который спустился с небес, чтобы бросить вызов Тёмным Богам! — верховный жрец Ньярлатхотепа обрадовался. Фэнтезийные вояки в самом дальнем месте расступились, пропустив Каору Нагису — одетого в весьма откровенное облачение, но зато прямо под здешний стиль. Альбинос косил под восточную танцовщицу — носил головной убор, который с одной стороны прикрывал голову сзади, там его ткань спадала ниже плеч. С другой стороны этот головной убор позволял впереди выпадать наружу одной только чёлке, ибо закрывал всё лицо бледного японца ниже глаз. Торс почти полностью представал взору нагим — ткань наряда закрывала только область женской груди, и по тому, как всё там обтягивало, не возникало никаких сомнений, что данный торс принадлежал юноше. Все ниже уровня сосков у Каору — обнажено, обнажено и выше, обнажены плечи. Золотой цветок занимал место чуть ниже солнечного сплетения, прямо в самом низу столь пошло натянутой на грудь ткани. Золотой ромб над цветком крепил за себя верх этой нагрудной ткани — соединялся сам с тонким золотым ошейником, в самом низу длинной шеи Каору. По всему периметру ошейника лежат меньшие золотые ромбики. Чуть ниже плеч руки Каору брались кольцами, от них, вплоть до самых золотых браслетов вокруг запястий, тянулась очень свободная полупрозрачная ткань. Элементы непрозрачной сине-зелёной ткани перетягивали ладони, крепились за золотые перстни; ногти накрашены во всё тот же сине-зелёный. На поясе — ремень, штаны, с полумесяцами и точками между их концами, длинной до колен. На ногах — обувь, там обнажена большая часть босой ступни сверху, закрыты только пятка и сама область носка. Всё сине-зелёное, кроме светло-коричневого ремня, сине-еловых штанов и золотых украшений. Сине-зелёная ткань везде, кроме, пожалуй, торса, была прозрачна, а потому сквозь неё можно было видеть кожу и лицо Каору. — Что? — Кулан Гат аж замолк, изучая всё это непотребство. Окружение снова приняло облик тронного зала. — Старший Бог Ультаратхотеп — это гаремный мужеложец?!. Гетеросексуалистам не понять весь смак расписывания шмотья Каору, это во-первых. Во-вторых, вы только поймите, как же пригорело у Кулан Гата, как ж он кринжанул с этого! Без этого длительного описания нельзя выразить всю глубину этого кринжа. Он думал там реально будет какой-нибудь брутальный Зигмар с гигантским молотом. Вы только вообразите этот разрыв шаблона!       Кто не узнал — Каору вырядился в женский прикид Линка из «Легенды о Зельде». Такой наряд можно даже купить, правда драгметаллы искать придётся самому [18].