Как не писать идиотский сюжет и иные советы

Официальные историки, бездумно верящие Гюсту, повторяют мифы, которые не выдерживают никакой критики. Например, они утверждают, что в 1991 году американские вооружённые силы, посланные президентом США Джорджем Бушем, при поддержке многонациональных сил напали на Ирак, возглавляемый Саддамом Хуссейном, и победили его. И эти же историки на полном серьёзе утверждают, что в 2003 году американские вооружённые силы, посланные президентом США Джорджем Бушем, при поддержке многонациональных сил напали на Ирак, возглавляемый Саддамом Хуссейном, и победили его. Любой разумный человек должен понимать, что подобных, вплоть до деталей, совпадений в истории быть не может. Ведь совпадают и события, и имена главных участников. Совершенно очевидно, что речь идёт об одном событии, которое искусственно разделили на два, что бы «удревнить» историю. Мы прекрасно знаем, что президент в США правит 4 года, и может находиться у власти не более 2 сроков, то есть 8 лет! А здесь мало того, что полностью совпадает событие, так ещё и такой же президент. Он что, полный тёзка? Это смешно! Жалкое блеяние официальных историков про то, что это, мол, Буш–младший, сын Буша–старшего, который был президентом при первом нападении, не выдерживает никакой критики. Всем прекрасно известно, что власть в США не передаётся по наследству. Да и зачем нападать второй раз на уже побеждённую страну? Как в ней мог после поражения остаться тот же лидер? Так что то, что речь идёт об одном событии, а не о двух, можно считать доказанным. Но что это за событие? Неужели война США и Ираком? Но ведь у них нету общих границ, а в первоисточниках упоминаются танковые дивизии. Да и как может маленький Ирак дважды воевать с США, да ещё и потерпев уже в первый раз поражение? Но раз у нас упомянута пустыня и название операции «Буря в пустыне», то просто ищем страну, граничащую с США и имеющую на границе пустыню. И мы находим эту страну — это Мексика! Возникает резонный вопрос — кому это выгодно?

— гуляющая по сети пародия на «Новую хронологию».

      Тут я буду делиться сугубо своим опытом. Композитный персонаж — это персонаж, основанный на нескольких других персонажах. Он нужен для того, чтобы не множить сущности и для того, чтобы экономить внимание читателей и сюжетное время. Чтобы создать композитного персонажа, нужно объединить черты образа, черты характера и нарративных функций нескольких персонажей в одного персонажа. Аналогичный принцип наоборот, действует в том случае, если вам нужно разделить одного персонажа на нескольких персонажей — тут вы разделяете его черты и сюжетные функции (тут я советов давать пока не буду, потому что сам таким не занимался).       С чертами характер, я думаю, всё ясно — в данном случае я подразумеваю наиболее броские и заметные в повествовании черты личности персонажа.       Черты образа — это наиболее важные черты характера для сюжета и подачи персонажа перед глазами читателя, это манеры поведения, отличительные особенности внешности, носимые с собой предметы и т.д.       Нарративная функция — это то, что персонаж делает и что с ним делают непосредственно в самой истории, которую нам рассказали.       Чтобы у вас получился композитный персонаж — вы должны соблюсти все эти три условия.        Поделюсь своим опытом — когда я писал свои фанфики-кроссоверы, мне удалось создать несколько композитных персонажей. Я объединил: — Крома из миров о Конане и Кхорна из Вахи; — Сета из всё той же конанины с Ньярлатхотепом из Лавкрафтианы; — Ариэн из Легендариума Толкина и Ноно из «DieBuster»; — доктора Клефа из SCP Foundation, Волдеморта из Поттерианы (в т.ч. из ГПиМРМ), судью Холдена и Рэндалла Флэгга из «Тёмной башни».       Этих персонажей я представил по мере возрастания сложности.       Начну с первого. Тут всё понятно — Кром и Кхорн принадлежат к одному архетипу тёмного фэнтезийного бога/дьявола войны, который упивается токсичной мускулинностью и ставит выше всего суровое выживание. У них даже имена звучат похоже. Конечно, между ними присутствует одно различие — Кром больше отсылает к стилистике скандинавского пантеона (его обычно изображают как вариацию на тему Одина), Кхорн — классическая инфернальность, он типичный, большой, красный демон. Но это единственное различие — у них одинаковое представление о миссии человека на земле: они требуют насилие и суровости и начисто отвергают привычное культовое поклонение, они также, как можно думать, выступают покровителями металлургии. В копилку можно добавить ещё и то, что Конан, выросший под метафизическим влиянием данного бога-демона, негативно относится к этому вашему колдовству, к интригам цивилизованных умов и наделён сверхчеловеческой силой. Их разную стилистику можно объяснить тем, что различные цивилизации по-разному воспринимают одного и того же жителя мира идей, когда дело касается формы.       Далее — с Сетом и Ньярлатхотепом тоже понятно. Оба — коварные и злые божества, которые покровительствуют коварным колдунам ради исполнения различных коварных планов, главным образом связанные с завоеванием Земли и геноцидом человечества. В Мифах Ктулху есть свой змееподобный бог — Йиг, который тоже весьма коварен (заставляет человека убить своего близкого, наведя галлюцинацию), потому, если уж до конца отождествлять эти вселенные, то, возможно, следовало бы выбрать Йига для Сета. Однако между ними присутствует одно различие — Йиг мстит за убийство своих змеёнышей, его возмездие спровоцировано; в то время как Сет, представляет собой, подобно Ньярлатхотепу, классическое зло ради зла и коварство во имя коварства. Они оба связаны с египетской тематикой — Сет связан со страной Стигией, которая выступает местным СФК Египта. Сет — бог-змей, у Ньярлатхотепа нет прямой связи со змеями, но у него присутствует известный эпитет «Ползучий Хаос» — змеи, как известно, ползают, ваш Кэп. Но это — профанные вещи, придём теперь к глубоким мистериям: Роберт Говард порадовал нас стихотворением под названием «Змей», в котором зеебогу отводится уже всевышняя космологическая роль: Я — знак Творения и знак Распада Я есть начало и конец всему. И, поглощая свой же хвост, Я — Вечности Кольцо. Мудрость веков в моих глазах И сумрак мудрости в моих витках таится. Мой след опутывает мир И я свиваю кольца вкруг Вселенной. Моя глава качается средь звёзд И племена ложатся ниц передо мною. Свернувшись, голову подняв, я — дух морской. И сотрясавший Землю динозавр был мне слугой, Летучие драконы мне служили. И предки ваши ведали меня. Они святилища и алтари мне воздвигали. И я учил их мудростям науки мрачной. И на руинах древних Трои и Вавилона я почивал И на забытых улицах Ниневии. Норды меня прозвали Мидгаард и строили ладьи С главой морского змея. Люди Египта и индусы величали меня Изис, А финикийцы — Ваал. Я — море, окружающее мир. Я — первым был, и я последним стану. Я — Змей Времён извечный [1]. Тут прямо гимн Ньярлатхотепа — вплоть до самых маленьких деталей (Ньярлатхотепу служат Охотящиеся ужасы — существа, похожие на летающих драконов, с непропорциональными конечностями — к слову, создание им такой внешности принадлежит Дерлету).       Теперь перейдём к более личностным персонажам — что Кром-Кхорм, что Сет-Ньярлатхотеп — не шибко личностные персонажи и наглядны в первую очередь благодаря роли в сюжете и чёткости художественного фэнтезийного образа — жестокий демон-варвар, который требует суровости, и коварный тёмный бог, который строит хитрые планы и покровительствует чёрным колдунам. Нельзя сказать, что в случае Ноно-Ариэн личность играет ключевую роль — всякая личность уникальна и потому делать на это упор в таком деле не следует. У Ариэн и Ноно идентичность следует провести по части образа и нарративных функций — они обе солярные богини: Ариэн — архангел Солнца, Ноно напрямую солнечной богиней не называется, но в её божественной форме её волосы выглядят как струи плазмы, она несколько раз отождествляется со звездой в небе. Обе владеют важной космологической силой, которая отождествляется с силой сотворения мира: Толкин упоминал, что Солнце, которым владеет Ариэн, это «сердца мира», то есть, надо полагать, некая концентрация Неугасимого пламени Эру; Ноно в конце сериала берёт в руки новую точку сингулярности, которая готовится раскрыться в новый Большой Взрыв. Они обе — с той или иной степенью успешности — становятся жертвами изнасилования или потуг на изнасилование (обе реагируют на это чрезвычайно болезненно) со стороны мерзко-эгоистичного злодея, который раньше считался топом хорошей команды, у которого присутствует тематика Люцифера. У обоих — своенравные вторые половинки. Обе уходят за пределы известной вселенной.       Конечно, это мне было сделать просто — Ариэн сугубо проходной персонаж (чистая массовка), отождествить её с кем-то ещё, это вообще не проблема. Самое интересное, что у Толкина были эпические и эсхатологические мотивы, связанные с ней — Эонвэ, любящий Ариэн, из мести Мелькору разрубает планету вместе с ним портативной звездой смерти, но в итоге Профессор полностью ушёл от всего этого в контексте связи с Ариэн.       Сам я при построении сюжета в первую очередь исходил из сюжетной роли. Ноно служил главным предметом ряда конфликтов между Сауроном и Валар (предметом потому, что мнение самой героини никто не спрашивает), в чём и заключается роль моего сюжетного отождествления. Я также изменил одну сюжетную посылку — в моей версии, естественно, Мелькор не насилует Ариэн: «изнасилование» — это предельно опошлённая (аборигенами Арды) метафора того, что Душечка сделал. В моей версии Ноно далеко не так панически реагируют на попытку Николаса себя изнасиловать (в моей версии она впадает в ступор из-за незнания, как поступить).       В отличие от Ариэн (хотя про это Толкин не говорит), Ноно непротив помохаться в драке и охотно исполнить известную просьбу героини из скандального фильма Михалкова (в том числе по отношению к воздыхательницам женского пола) — изнутри сюжета это объясняется тем, что Саурон соответствующим образом поработал над винтиками и электродами внутри материального тела героини. А ещё Ноно не против отрастить сами знаете что [2]. Да, читатель, Профессор умолчал о многом (ах, он негодяй!), в том числе о том, как широко эти воплотившиеся айнур используют свою способность воплощаться.       Теперь наиболее структурно сложный вариант — комбо из Клефа, Волдеморта, Холдена и Флэгга.       Клеф, Холден и Флэгг (в куда меньшей степени канонический Волдеморт — полностью для его версии из ГПиМРМ) попадают под амплуа уверенного в себе негодяя, который хранит спокойствие в большинстве случаев и со знанием дела разрабатывает методы убийства.       Волдеморт и Флэгг (способности Холдена напрямую не показаны как однозначно сверхъестественные) соответствуют ампула коварного и чёрного колдуна, которым свойственно делать зло ради зла и играть в злодейские интриги.       У Холдена присутствует склонность к ярко выраженной экзистенциальной рефлексии (естественно, в соответствующем духе: «Бог — это война» и т.д.), а также к педофилии и убийству детей.       Флэгг прислуживает главному Тёмному Властелину в сеттинге, но при этом в достаточной степени самостоятелен. Что также важно, у него присутствует связь с легендарным Мэрлином (точно неизвестно, как связаны Флэгг и Мэрлин). У меня в фике этот композитный персонаж выполняет функцию тёмного наставника для Хиро, который, в свою очередь, ассоциативно связан с королём Артуром (а его команда — с рыцарями круглого стола, если уж на то пошло).       Волдеморт имеет связь со змеями — я у себя в фике пояснил, что этот злодей является потомком рептилоидов из сеттинга Роберта Говарда и связан с Сетом-Ньярлатхотепом. Волдеморт из ГПиМРМ также выступает в амплуа тёмного наставника для протагониста, и они наделены общим сходством и духовной связью.       Клеф состоит в крайне сомнительной организации, которая занимается тем, что коллекционирует всяких адских тварей и скармливает им людей — под предлогом «меньшего зла» — вместо того, чтобы выкинуть весь этот гадюшник в ближайший варп-портал (которых в этом сеттинге пруд-пруди). У меня в фике этот злодей работает на корпорацию APE и кабинет Саурона — эти организации притворяются хорошими и ведут войну с разрушительными монстрами, но на самом деле они тоже злодеи и спровоцировали атаку монстров на человечество.       Мне проще привести отрывок, чтобы показать, какого персонажа я собрал из всего этого — в этом моменте Хиро получает доступ к воспоминаниям Клефа: Комната исчезла. Хиро стремительно погрузился в воспоминания своего предка и первым, чьи воспоминания оказались ближайшими, стал доктор Клеф. Хиро не ожидал его тут увидеть, но он быстро вспомнил, что нынешняя его инкарнация обязана своим рождением генетическому материалу этого человека. Тогда он ещё был человеком, а не жуткой смесью рёвозавра и машины, обтянутой силиконовой маской. Хиро увидел и опознать жизнь сообщества волшебников, которую те вели тайно от маглов — людей, которые не владели таковыми силами. Клеф, которого тогда звали Томом, начал жизнь в английском приюте — вообще Хиро оказалось очень непривычно видеть примитивные города, где кругом стоят эти дома всего в несколько этажей, над головой — открытое небо. Том с самого детства знал, что у него есть особенные способности, которых нет у других. Он не знал почему так, почему он особенный. И он хотел узнать — Хиро вспомнил это так, словно он сам мальчиком сидел и листал книгу за книгой. Да, это были детские сказки, и они дали ему понять, чем он одарён. Магией — чуждой для людского разума силой. Магией было проще сделать что-то, что может случиться без неё: разбить окно, которое могло лопнуть в следствии случайного стечения факторов. Это была дикая магия, сила, которая без развития, не способна ни на что впечатляющее. Она работает без заклинаний, просто на голом волевом усилии и не имеет прямо действующих и зафиксированных эффектов. Другие дети знали о том, какой силой владеет Том и страшно боялись, ибо знали, что не проживёт и дня тот, кто разозлит жуткого, нелюдимого мальчика. Том совершенно не переживал, что был одинок. Никто не был ему нужен — мальчик был рад иметь то, что он захочет, и потому спокойно себе читал в полном одиночестве. И уже тогда он понимал, что если о его даре узнает много людей, то они попытаются его уничтожить. Том был в этом уверен. Ведь он бы сам так поступил. Он всегда безжалостно уничтожал тех, кто был ему помехой. Никто из хулиганов, кто имел глупость задеть юное дарование, не прожил и месяца. Но в то же время Том никогда не злоупотреблял своей властью: он никогда не видел причин причинять больше зла, чем то необходимо. Он знал, что если внушить слишком сильный ужас, то кто-нибудь найдëт в себе силы убить его, когда он будет, например, спать. Его будут обходить стороной лишь до поры и до времени. Потому… Хиро вспомнил тут то, что говорил иерарх церкви в отношении паствы: — Мальчик, ты умный. Что делает цирковой раптор, если его тянуть за поводок? Если тянут бережно, он будет идти за тобой. А если ты будешь его дёргать, он откусит тебе голову. — Да, вы правы, — одобрил Хиро, — нельзя злоупотреблять властью прежде всего ради собственного благополучия. Том большую часть времени проводил совершенно один, читая книги, он прекрасно изучил все доступные науки и беседовал с умными учителями о физики и химии, об истории и астрономии. Некоторые из тех, кто понятие не имел о чертовщине вокруг мальчика, относились к нему очень хорошо, и Том отвечал им тем же, он никогда не производил в те времена больше жути, чем то было надо, чтобы отпугнуть тех, с кем ему не было интересно. А однажды к нему пришёл человек с бородой — волшебник. Он сказал, что в курсе о том, что Том особенный и что он такой же, и что он предлагает ему вступить в общество таких же. Том, без долгих раздумий, собрал чемодан. Хиро вспомнил своё собственное детство, он тоже в обеих жизнях был любознательным, тоже много читал и вёл себя обычно спокойно. Он многое хотел узнать. Но он не был одинок — в той жизни Зеро Ту была рядом с ним как его ровесница, в начале этой жизни у него был Мицуро, кого он забыл не по своей вине, потом у него был Горо. Том же всегда был один и одновременно с этим полностью самодостаточен. Он беседовал только с теми, от кого желал получать знания. Тогдашнее общество волшебников было замкнуто, скрыто от маглов. Элиту волшебного общества составляли общины монахов-мудрецов, занятых постижением высших истин. Волшебник с бородой, который забрал Тома, был как раз из этой элиты аскетов. Он часами рассказывал Тому о том, что они — волшебники, наделены душой, в свою очередь маглы — нет. Маглы — те, кто не умеют колдовать — это животные, низшие существа. — На Земле живут два рода людских, пусть по облику они схожи, — говорил седой волшебник, — но в сущности они столь же различны, как два рода людских и бессовестный скот. Люди Бога и люди плоти. Те, у кого, как ты верно заметил, нет дара — суть есть гилики или соматики, люди материи. Для простоты мы называем их маглами, как ты уже слышал. А мы все — люди с даром — психики, люди души. У нас есть скрытая частица Бога, которая застряла в этой плоти и образует нас, Том. В свою очередь те из нас, кто обучен применять этот дар, называются магами. Колдунами, чародеями, волшебниками и так далее. Но мы пока только психики. А есть ещё пневматики — люди Духа: те из нас, кто оставили привязанность к матери и те, кого после смерти ожидает большое приключение. — Большое приключение? — Том, кажется, приподнял бровь. — Да, Том, большое приключение. Маглы, подобно животным, не имеют бессмертной души, потому умирают насовсем. Как скот. В свою очередь психики после смерти плоти попадают в плен новой плоти. И только те, кто смог презреть плоть, пневматики, смогут вознестись над материей, над этим миром и отбыть на свою Родину в надзвëздный край. Затем бородатый волшебник поведал юному Тому о том, как высший Отец Эонов породил множество божеств, ангелов и духов. Одна из них — богиня София (или «Эон» София) оступилась от их высшей Небесной обители и пала в пустоту, где её отчаяние породило материальный мир и его правителя — Дьявола. — Души магов — суть есть частицы Софии, которым всем надлежит вернуться обратно к Небесной Семье в Зазвёздную Отчизну. Этот мир, где есть боль, смерть, зло, страдания полностью противоположен Царству Отца, где есть только радость, вечная жизнь, где нет смерти и боли. Маги считали своим долгом отрешиться от земных удовольствий, больше медитировать и молиться, жить в воздержании, меньше есть, а также заучивать заклинания, которые должны были помочь обмануть злых ангелов Князя этого Эона, которые стоят на границах материального мира и не позволяют бессмертным душам вырваться в Занебесную Отчизну. Это касательно идеала жизни в представлении элиты. Кроме неё были обычные волшебники, которые были не против предаваться усладам плоти, и так как они могли получить всё, ничего не мешало им жить в удовольствие. Их даже не интересовала власть над маглами — она была полностью не нужна им. Вкусная еда, гаремы из прекрасных представителей обоих полов, шикарные дома, обычно — загородные вилы и дачи, замки и особняки — у этой волшебной крови было всё для фривольной жизни. Высшая каста искателей просветления могла только морально осуждать их, но не более — старшие волшебники не препятствовали им выбрать «путь плоти». По их словам человек имел свободную волю остаться тут или «Отправиться Домой». Только путь плоти они считали аморальным и стращали тех, кто его выбрал ухудшением кармы, дальнейшим перерождением в животное и так далее. При этом монахи очень хорошо владели именно боевой магией — так как вместе с молитвами и постами они постоянно тренировали именно убийственные заклинания. Надо было им это для того, чтобы после смерти тела в виде бессмертной души прорываться сквозь полчища демонов, стремящихся преградить пусть к выходу из материального космоса. Потому монахи могли позволить себе прижать к ногтю кого угодно. Каждый из магов высшей касты обладал заклинанием мгновенного убийства — Авада Кедаврой. Они приписывали сотворение данного заклинания Каину, которого почитали великим героем за то, что он отказался приносить жертвы Дьяволу и первым совершил акт освобождения бессмертной души от оков плоти. По словам магов, они должны будут собрать всю свою неприязнь к материальному миру и направить эту убивающую мысль на злого демона, который преградит путь их душе. Этому заклинанию обучали только монахов высокой ступени. Надо сказать, что Том оказался змееустом — он мог ментально общаться со змеями и контролировать их. Все волшебники очень уважительно относились к тем, у кого был такой талант. Они очень уважали змей и считали их священными животными. Дело в том, что они верили в то, что Иисус Христос до того, как воплотиться в форме человека, избрал облик змея — того самого Змея, который уговорил Адама и Еву вкусить плод Познания от Древа Добра и Зла — именно это позволило им понять, что создатель их не настоящий Бог, а Дьявол — тюремщик, заковавший их души в темницу плоти и изнасиловавший их мать — Софию. Говоря о верованиях магов, стоит сказать, что почитали они трёх великих личностей — Меркурия Гермеса Трисмегиста (Триждывеличайшего), Иисуса Христа и Мерлина. Первому волшебнику глубокой древности приписывали авторство одного из своих священных текстов — Изумрудную Скрижаль, где говорилось о том, что автор общался с тем самым Великим Змеем — Змеем Веков, Офионом. Также создание всех основных магических дисциплин приписывалось именно Меркурию. Изумрудная Скрижаль включала в себя рецепт создания философского камня — артефакта, позволяющего делать эффект превращения магией необратимым. Иисуса Христа маги почитали как одного из наиболее важных богов — чародеи видели его посланником Царства Небесного, имеющего тысячи обличий, который неоднократно облачался в иллюзию плоти, чтобы помочь психикам освободиться от материального мира. У волшебников было своё Евангелие, где говорилось о том, что Иисус обучил тринадцать волшебников, но те пали от искушения власти над маглами, потому предали своего учителя и создали построенную на лжи и ереси христианскую цивилизацию. Мерлин просто был выдающимся историческим деятелем: в отличие от Гермеса и Иисуса он по крайней мере был исторической личностью, а не персоной преданий, мифов и легенд. Мерлин главным образом сотворил Радугу — тринадцать волшебных сфер-камней, которые могли даже магла наделить паранормальными силами. Маги приписывали в сотворении камней помощь Иисуса и очень хотели найти эти реликвии, якобы сокрытые где-то невежественным королём Артуром, который испугался даров Мерлина и решил спрятать их ото всех. Маги считали правителем материального мира «Князя этого Эона», проще говоря — Дьявола. Его они отождествляли с иудейским богом Ветхого Завета. Маги ненавидели христианское распятие, так как считали его самодовольным глумлением Дьявола, который думает что он победил, глумлением над Спасителем Иисусом. Они считали, что запрет на использование магии, которого придерживаются обычные христиане, мусульмане и иудеи — богохульной диверсией со стороны Сатаны, который не желает, чтобы люди с душой превзошли его. Маги тем не менее терпимо относились к учениям, которые почитают Иисуса Христа в любой форме, ибо для них это служило доказательством того, что Дьявол хоть и извратил учение Христа, но не смог стареть благую весть полностью. Единственное, маги ненавидели иудеев, ибо те не признавали Христа. Потому, если какому-либо магу из низшей прослойки приходило в голову поиздеваться над маглами, то он выбирал в качестве мишени именно иудеев, так как старшие маги в таком случае давали спуск из соображений «а вот эти иудеи совсем отвергли Христа и вместо этого почитают Дьявола — вот пусть испытывают на своей шкуре все ужасы материального мира, раз они почитают того, кто этим материальным миром правит». Все бедствия и искушения маги списывали на Дьявола, а их тексты содержали ужасные истории о том, как Дьявол изнасиловал собственную мать, создал одних животных, чтобы те ели других животных и т.д. — Однако, Том, — поучали его, — не следует бояться Дьявола. Ибо всякий достаточно могущественный маг сильнее Дьявола. Ведь мы — частицы Бога, а он — ошибка. Потому все ухищрения Дьявола обернутся против него. Например, Том, Дьявол создал гениталии, чтобы насмехаться над нашей чистой душой, запертой в нашей плоти, Дьявол создал семя, которое извергается у мужчины, и кровь, которая исходит из лона женщины, чтобы осквернить нас, но вместе с тем, Том, появилось размножение. Оно позволяет захватывать нам с помощью таинства небесного чертога витающие души, чтобы они могли обручиться тому, как покинуть этот мир, где всем правит Дьявол. Вообще вся философия магов о Дьяволе сводилась к тому, что Дьявол постоянно делал зло и последствия этого зла всегда играли против Дьявола. Это помогало магам не бояться Дьявола. — Дьявол извратил учение Христа, создал эту, льющую кровь как водицу церковь, но тем самым он заставил людей с душой присмотреться к своей лжи, и эти люди смогли опознать ложь Дьявола и встать на верный путь. Клеф был с виду невероятно послушным монахом. Обладающий стремлением к знанию и высоким контролем собственных эмоций, он смог быстро возвыситься и изучить многие тайные заклинания. Он смог очень глубоко погружаться в транс. Во время медитации Том смог видеть прошлые свои жизни, как все мастера-волшебники. Но в отличие от них Том не был предубеждён. Он был учёным, а не верующим. Маги видели свои прошлые жизни, в которых они были людьми или животными, или внеземными формами жизни, или демонами. Они верили в реинкарнацию. Их учение провозглашало реинкарнацию и всё остальное. Но из того, что верен только один пункту, не следует, что верно и всё остальное. Том это понимал, потому не стал сразу принимать за истину всё учение своих наставников целиком. Том добился огромных успехов в медитации и смог достигнуть такой высшей точки просветления, которая случалась у самого Хиро лишь два раза в жизни — когда он пересёк Врата Йог-Сотота и когда его скушала Шуб-Ниггурат. Тогда Том осознал, что учение магов-монахов, хотя и содержит зерно истины, в корне не верно. Нет никакого рая за пределами материального мира — там лишь бушующий первичный хаос, где предаются низменным страстям безумные божества внеземного ада. — Это логично, — сказал по этому поводу тогда Том, — к чему допускать злого Дьявола и стоящего над ним доброго Творца, если достаточно всего лишь допустить одного глупого Демиурга? Старшие маги ненавидели этот материальный мир, ибо он причинял им боль, потому они внушали себе, что там есть Надзвёздный Край. Но это глупо. Это нелепый ксенопатриотизм. И так как все маги, жаждущие рая, совершенно закрывают себя от той истины, что рая нет, исключительно потому, что она им неприятна, они никогда не смогу познать её. И это к лучшему для них. После этого, познав Высшую истину, Том вернулся к делам земным и обратил внимание на то, что происходит под носом. Тогда ему уже исполнилось двадцать и у него было несколько детей, к которым он не питал никакого интереса, потому спокойно замыслил путешествие. Тут надо прерваться и сказать, что монахи-волшебники иногда практиковали ритуальные соития, так называемое «таинство небесного чертога», оно производилось исключительно с целью зачатия детей — эти дети все должны были бы магами, если же они рождались маглами, то считалось, что отец недостаточно отрешился от наслаждения при извержении богохульного семени: маги исходили из того, что мага можно зачать только, если не испытывать удовольствия от полного акта. И вот покинув монастырь под предлогом миссионерской деятельности среди рядовых магов, Том отправился общаться с самыми разными представителями магического мира. Он посетил самые дальние уголки континента, где скрывались маленькие общины волшебников, зачастую творящие самые жуткие дела под покровом тайны. Том высасывал костный мозг, пил кровь из черепов и справлял иные жестокие обряды друидов с таким же спокойствием, с каким он до того хранил аскезу во имя Бога Добра. Маги-сатанисты верили, что раз Дьявол создал этот мир, то надо поклоняться именно ему и просить у него милости: по их словам Дьявол был Змеем Офионом и Меркурием Гермесом Трисмегистом, Иисус — вообще сын смертной женщины и племянника Сатаны, также Дьявол помог Мерлину создать ту самую Радугу, которая даже магла наделяет силой колдовать. Том совершил все необходимые преступления, чтобы войти в общину отпетых ведьм и чернокнижников, он повязал себя с ними кровью, чтобы узнать из тайны. И когда оказалось, что тайны эти весьма скромны, он без колебаний избавился от свидетелей. Несколько раз Том виделся с различными воплощениями Ньярлатхотепа — в частности, с Чёрным Человеком, которого призвали сатанисты Европы — этот глава конторы рогов и копыт — тот сразу заговорил с Томом как со старым другом, которого Враг всего хорошего оценил высоко, выше обычных культистов-дегенератов, и выдал Тому несколько эксклюзивных способностей, заклинаний и знаний, включая места нахождения Радуги Мерлина, Воскрешающего камня и этого самого Ока Уббо-Сатлы [артефакта, с помощью которого Хиро смотрит все эти воспоминания]. Среди даров также присутствовала возможность говорить на языке акло — языке богов и демонов — которому нельзя обучиться, но который можно принять только как дар от Высших Сущностей. Ради этого Клеф даже совершил путешествие в Америку, где отыскал в одном университете странного паренька Джонни Каркозу, который выглядел как обычный молодой человек, только говорил очень плохо… потому что вместо рта у него зияло нечто среднее между анусом и влагалищем — вот поэтому Джонни носил на людях некую повязку на нижней части лица. От него Том получил дар акло, для этого, в том числе Джонни попросил возможность сделать минет. На самом деле это была очередная аватара Ньярлатхотепа, чьи вкусы, как и подобает сущему злу, оказались в высшей степени чудовищными — и подробности их романа с Томом были последним, что Хиро желал видеть. Потом Том хотел даже отправиться в Тибет, чтобы встретить легендарного бессмертного Чёрного Ламу — на самом деле, это был ещё один из не имеющих числа аватар Ньярлатхотепа. Поприветствовал его, а также посоветовал Тому, своему другу и любовнику, что если станет скучно, то лучший способ развлечения — зло ради самого зла. Были среди тех, кого встретил Том, и добрейшие и чистые сердцем люди, в их глазах он сам мог предстать очень добрым и приятным молодым человеком, и добром получал от них всё, что хотел и с добром расставался. Он очаровывал и мужчин, и женщин, он заводил дружбу с молодыми и старыми — он узнал множество людей, повидал дальние страны и стал очень влиятельной фигурой, в первую очередь как тот, кто отыскал Радугу Мерлина и Око Уббо-Сатлы. У него было всё, о чём Хиро мог бы желать, чтобы назвать это хорошей жизнью. Но со временем Тому стало скучно. И он устроил магическую войну и сам убил много волшебников, в том числе и тех, с кем недавно спал и водил дружбу, просто ради избавления от скуки и заодно проверил совет Змея-Дьявола Ньярлатхотепа. Попутно, когда Том стал чрезвычайно уверен в себе, понял, как работает магия и стал доверенным лицом совета старших колдунов, прирождённый злодей этот начал тешить себя убийствами и изнасилованиями детей! Да, этот негодяй обнаружил в себе влечение к малолеткам и к их страданиям. Выродок достаточно хорошо контролировал себя, чтобы никогда не совершить такое преступление по велению страстей. Вместо этого он просто открывал дверцу с сознательным стремлением проветрить помещение. То есть просто выпускал пар, когда насиловал, терзал, пытал, убивал голыми руками детей обоего пола от девяти до пятнадцати. Он делал это невероятно хладнокровно и решительно. Особенно если нравилось выпускать потроха и выедать содержимое. Хиро стало до невозможности противно копаться в таких воспоминаниях, он отправился по другим линиям своей крови, чтобы узнать прошлое рёвозавров… Которое тоже обещало явить много крови и жестокости. В общем по итогам персонаж достаточно самобытный (не говоря уже про сеттинг).