***
Эллана не давала распоряжения, но слуги все равно вложили в ее рюкзак два старых кинжала, полученных трофеями в нелегком бою. Так им велела Искательница – Кассандра с ее громким голосом и непоколебимым взглядом внушала чужой прислуге куда больший трепет, чем мрачная хозяйка дома. Эльфийке оставалось лишь узнать об этом в дороге после попытки найти в рюкзаке что-то съестное, подкрепиться и вздремнуть. Положили, отлично, пусть за ее плечами побудет еще один лишний груз. Рыжая галла, что была любимицей долийки еще до ухода от дел, сейчас вынуждена была остаться дома. Луна проводила хозяйку печальным взглядом, но через час после ее отъезда уже мирно жевала свежескошенную траву. Хотела бы долийка иметь такую краткосрочную память. Когда Кассандра непонимающе нахмурила брови, глядя на то, как Эллана запрыгивает в повозку, эльфийка лишь кивнула на обрубок некогда изящной руки. Она уже не могла держаться в седле, как бы страстно сама того ни хотела. Раньше они организовывали стоянку раз в день, садились в круг у костра и слушали бесконечные истории друг друга. Бык вещал о Кун, о том, как хороша жизнь под давлением «распорядителя», Сэра о своих пакостях высоким чинам, Кассандра о том, как много некрополей в ее неспокойной Неварре, а Варрик рассказывал о приключениях, пережитых с Хоук когда-то давно. Разговоры не смолкали и ночью, и многие сопартийцы, бывало, вставали по утрам без лица, чтобы сонными и угрюмыми продолжить свое путешествие. Сейчас же Сестра Соловей велела двигаться без промедлений, стоянок не было ни ночью, ни днем. Три «торговых» повозки шли весь день, ночью лишь на час останавливаясь у аванпостов, чтобы сменить герб, телеги и сопровождение, превратившись в другой торговый караван. Все делалось быстро, Эллана успевала лишь спрыгнуть с обоза, размять затекшие ноги, перекинуться двумя словами с агентами, а после ей оставалось лишь вновь запрыгнуть на жесткое сиденье и ждать. – Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью, Эллана. Через день мы уже поднимемся на борт, и в море пробудем почти неделю. – Я понятия не имею, – отозвалась долийка, задумчиво глядя в небеса. – Никогда не бывала на кораблях. Ну, на тех, что бороздят по морю… Аравели же не считаются, верно? – Эльфийские повозки с красными парусами? Не считаются. Значит, выявить болезнь или ее отсутствие долийке лишь предстоит. На пятый день путешествия Кассандра великодушно согласилась покинуть седло и остаться в повозке вместе со старой подругой, потому сейчас Эллане пришлось отложить книгу и усердно придумывать все новые и новые темы для разговора. Ферелден тянулся в дороге, его бескрайние леса и поля шумели там, за стенами, звали к вольной эльфийской душе... Но Эллана не желала откликаться. – Каллен не обиделся на нас за то, что не идем на его свадьбу? – Каллен – нет, – тихо ответила Кассандра, улыбаясь. – Но Героиня Ферелдена обиделась на Лелиану. Оказалось, что они были близки, вместе победили Мор, сражались плечом к плечу при Денериме, а теперь Верховная Жрица не может найти времени, чтобы посетить свадьбу старой подруги. – Еще бы не обидеться на нее. Не хочу быть сплетницей, но я слышала, будто Героиня была в отношениях с Королем Алистером. – Да, слухи ходили, – призналась Искательница, знавшая об этом из рассказов сестры Соловей. – Но, как бы там ни было, сейчас она выходит замуж за нашего Каллена, и король приглашение отверг. Пусть прошлое останется в прошлом. Вот так легко? Эллана на секунду прикрыла глаза, пытаясь вспомнить свое. Свадьбы. Их в ее клане было две или три, пока долийка беззаботно росла в бесконечном движении. Она не помнила всех подробностей ритуала, только громкую музыку, танцы, пожелания счастья и любви новобрачным, только ту атмосферу – всеобщего счастья, всеобщей любви. Мечтала ли она о собственной свадьбе, о детях и тихой жизни вдали? У долийской молодежи в приоритетах нет создания семьи. Стать Первым, стать лучшим охотником, хагридом, оставить свой след в истории клана не очередным ртом, а делом, что будет жить в веках. Эллана всю свою юность провела не в попытках выбелить кожу и стереть веснушки с щек, она училась крепче держать кинжалы в слабых еще руках, управляться с луком, распознавать дыхание зайца в молчаливом лесу. Но что толку? Теперь, когда часть ее утеряна безвозвратно… – Что это было? Искательница вскочила с места первой. Карета остановилась, лошади зафырчали впереди, и до слуха эльфийки дошел знакомый ей звук. Мечи покидали ножны, в воздухе зрела битва, итог которой решит, кому сегодня суждено умереть. Эллана даже не знала, на каком отрезке пути их застали врасплох, в то же время Кассандра ринулась наружу, попутно выхватывая меч из-за пояса. Леди Инквизитор скучала по тем временам, когда могла кидаться в бой также беззаботно, не проигрывая в мозгу ситуацию, не отбиваясь от тысячи голосов. Долийка поднялась с места, но голоса не дали ей идти. «Вороны, вороны кружат над вами», – туманно шептал Источник. «Вороны беспокоятся о твоей душе». Якорь в такие моменты пускал по здоровой когда-то руке тонкую струйку боли, слезы путали обзор, размывая картинку в глазах. Мечи бряцали где-то снаружи, битва тянулась минуту, две, три, и Эллане оставалось лишь гадать, кто взберется в ее повозку следующим. Голоса смолкли, и ждать дальше эльфийка уже не желала. В здоровой своей руке та сжимала припрятанную у пояса дегтярную бомбу. Она уже успела забыть, как выглядит подход к Штормовому Берегу, как резко он пахнет солью и палой листвой. Выглянув наружу, Эллана на несколько долгих секунд забыла о том, что вышла на подмогу своим сопартийцам. Деревья шумели по обе стороны, лес звал отдалившуюся от него дочь. Спрыгнув и оглянувшись назад, эльфийка заметила меж двух валунов только четыре движущиеся фигуры. Две из них принадлежали агентам Инквизиции, одна – Кассандре, а последняя не походила ни на кого. Человек, эльф или слишком низкий кунари, закутанный в черный костюм, украшенный тонкими пластами стали, бился с тремя врагами одновременно. Ясная погода и теплый свет дня давали возможность рассмотреть его со всех сторон. Фигура прыгала, отталкиваясь то от одного камня, то от другого, умело парируя удары и уклоняясь от них. Нельзя сказать, что «танец» ее был безупречен, Эллана заметила уже два окна, готовых принять меткую стрелу, но заметить – все, что ныне могла долийка. Лица нанятого кем-то убийцы она уже не могла рассмотреть, маска ворона плотно закрывала обзор. Да и тот не был настроен смотреть по сторонам в поисках иных целей. Его отравленные кинжалы мельтешили у лица Кассандры в попытке задеть ее хоть краем острого лезвия. Вспышка серо-зеленого дыма, и вот убийца уже исчез в тенях, чтобы появиться за спиной своей жертвы. Эллана знала этот прием, охотно применяла его в драках, потому смогла распознать. Дегтярная бомба в ее руке тут же попала в цель, на несколько фатальных секунд замедлив движения разбойника. Взмах меча, грозный вскрик – знамение новой победы. – Кто это мог быть? – спросила Кассандра, выпрямившись. – И почему ты выбралась из повозки? – Антиванский ворон… Я думала, их больше нет, – ответила девушка, слушая голоса в собственной голове. – И потому, что устала сидеть, заболели ноги. – Как бы там ни было, это первая засада за весь наш путь. Разве это нельзя назвать добрым знаком? – Нет, – ответила Эллана, прикрывая глаза. – Это – Антиванский ворон, Кассандра, и если его подослал глава гильдии… – вздохнула она, подбирая слова. – Он эльф. Есть шанс, что… – Солас вербует слишком значимых агентов по всему миру, – перебила ее Искательница. Долийка не была уверена, то лишь догадки, построенные на собственных домыслах. О Зевране она когда-то слышала от Лелианы и Жозефины, и сейчас положение дел могло измениться, и гильдию Воронов мог возглавить кто-либо другой. Когда Эллана спросила об этом Источник, голоса смолкли в ее голове, и лишь тишина была девушке ответом. Море шумело неподалеку, приближался прилив, и небеса наполнялись силой бури. Ясную голубую даль затягивало свинцовыми тучами. Гроза шла с Запада, облака несли с собой дождь, молнии и сырость, а долийка – возмездие, опоздавшее на пару лет. Когда Эллана вновь спросила у Источника «Где он?», голоса смущенно замолкли, давая ей отдохнуть. – Нам осталось немного, – заговорил мужчина, сопровождавший небольшой караван. – Мы проводим вас до пристани и посадим на корабль, на нем вы прибудете в Неварру и дальше доберетесь до цели в другом составе. – Король Маркус не должен узнать о том, что ты путешествуешь по его стране Эллана, он все еще злится на Инквизицию за то, что когда-то мы поддержали Тевинтер, очищая границы Неварры от венатори. Будем ехать тихо. – Кажется, тихо не получится, – заметила девушка, вновь слыша голос Источника.***
На пристани их ждал Варрик, как и предсказывали шепчущие в звонкой тишине голоса. Кассандра смущенно улыбнулась, заметив старого знакомого, Эллана же не смогла выдавить из себя улыбку. Каждый раз, смотря в его широко распахнутые глаза, в дрожащих зрачках гнома она видела Хоук. Защитница звала ее из Тени, винила в собственной смерти, во всех известных Эллане грехах. Голоса в ее голове вопили в ответ: «Не мертва, не мертва, пока не мертва», но долийка не слушала, закрывая глаза и уши. Они говорили об этом с Кассандрой, вверявшей своей леди Инквизитору горькую истину – в гибели Хоук нет и капли ее вины. В ней виновен тот, кто позволил Бреши открыться, в ней повинен тот, кто дал Корифею силу, способную расстегнуть небеса, обрушить на головы смертных демонический град и превратить порядок в хаос. Солас. Отныне и впредь все беды, тронувшие людей, петлей висели на его тонкой изящной шее. Корабль шел быстро, капитан сумел поймать ветер, словно посланный им в подарок почтенным божеством. Эллана стояла у самого края борта, чтобы видеть широту моря, чувствовать, как корабль качается на волнах. Нет, это не полный пения лес, не ласковая теплая равнина. Вода, только вода, куда ни смотри. Морской болезни не было у долийки, лишь Кассандра мучилась с животом. – Знаешь, у нее этого не было, когда мы плыли из Киркволла до Убежища, – вспоминал Варрик, разглядывая широту катящейся вперед волны. – Похоже, Инквизитор, все мы стареем. – Стареем, – ответила Эллана, давя в себе еще один страх. – Как думаешь, Варрик, чем все это закончится? – Ну, – говорил гном, не оставляя себе времени на пустые раздумья. – Это закончится весьма успешно. Я заключу с Невварцами соглашение о пользовании пристанью Киркволла, дабы переправлять товары в Вольную Марку, но, конечно, не по доброте душевной, а… – Точно, гном – есть гном, только удивляюсь, чего ты не отращиваешь бороду и не сетуешь на широту небес. Я не об этом. Не о торговле, соглашениях и прочих важных намесничьих делах. – Я знаю. Но, Инквизитор, давай не думать о конце хоть сейчас. А подумать бы стоило, у Элланы ведь не было плана. Раньше, стоя во главе Инквизиции, все решения лежали на ее узких плечах, приходилось продумывать каждый ход, не спать по ночам, играя. Сейчас же – ей предстояло быть лишь фигуркой в руках Верховной Жрицы Виктории, фигуркой, цены которой та не знала и сейчас. Стоило подумать о Тевинтере, о Магистрариуме, что будет слушать ее – эльфийку, не обладавшую магией… Дрожь бежала по некогда крепким плечам. – В порочную добродетель, Инквизитор? Давно у меня не было на нее времени, а сейчас, ты подумай, неделя. – Да, пожалуйста. Кассандра, как оказалось, не умеет играть.***
Засыпать на руках у моря было слишком легко. Эллана лишь прикрыла глаза, опустившись в объятья холодной постели, как сон настиг ее быстрее голодного хищника. Кассандра спала на соседней койке, в каюте мирно потрескивал со всех сторон окруженный камнями камин, и море шумело, волнами разбиваясь о борт корабля. Сны обещали быть теплыми. И верно. Сон долийки выдался ярким, она видела свою прошлую жизнь. Сочные зеленые леса, шепот ветра в волосах, брат, выходящий с ней на охоту. Эльфийка вновь чувствовала, как руки ее крепко сжимают отцовский лук, как стрелы выскальзывают из пальцев. Она слышала предсмертный крик галлы, вой волка, отбившегося от стаи и топот десятка копыт. Азарт охотницы захватил ее снова, валласлин Андруил горел на обласканном солнцем лице. – Бежим, – кричала Эллана, перепрыгивая, через торчащие из земли корни старых лип. – Он не мог уйти далеко, ты снова попала в брюхо. – Но попала же! – обиженно закричала в ответ подруга-охотница. – Ага. Молодец, теперь половина мяса испорчена горьким желудочным соком. Или хуже – кишками. Горе-охотница фыркнула в ответ, а Эллана смолчала. Это ей отвечать перед старшими, ей объяснять Хранительнице, почему мяса сегодня так мало, конечно же только ей. Девушка в очередной раз напомнила себе, что лучше всего ходить на охоту одной, выслеживая дичь столько, сколько самой ей захочется. Даже Шартан, ее заносчивый братец, не мог не мешать. Остановившись во главе отряда, девушка подняла руку вверх. Ту самую, что сейчас звала ее за собой в могилу, ту, которой Эллана лишилась не так давно. Охотники ждали команды, а девушка прислушивалась к лесной тиши. Ни звука, ни шороха, словно Эллана стояла в выгоревшем поле. Птицы молчали, листья перестали шептать ветру свои имена, и даже дыхание соратников словно смолкло. – Что-то не так с этим лесом, говорю же вам, не могут олени… – причитала она, пока не обернулась. Охотников не было, не было за спиной и брата. Только она сама. Эллана. На эльфийку смотрела ее тень – тень, что когда-то бездумно бродила по лесу, подстреливая зайцев, куропаток, испуганно вылетавших из кустов. Девушка молчала, чувствуя, как на лбу ее крошечными бусинками выступает пот. Эльфийка молчала, молчало и ее прошлое, лишь изредка переводя взгляд вдаль. – Тихо здесь, правда? Ты, например, слышишь что-нибудь сейчас? Тень говорила первой. Эллана отшагнула назад, но прошлое шло ей навстречу так долго, как та пыталась от него убежать. Долийка закрыла глаза, вслушиваясь в окружающую ее тишину. Волны, она слышала, как вода трогает корабль то за один борт, то за другой, чувствовала качку, чувствовала запах прошедшей грозы. Девушка промолчала, и Тень недовольно повела плечом. Она пришла за ответами, пришла по поручению – выведать, дознать, донести, и поручение это будет исполнено. – Он все равно найдет тебя раньше, – произнесла она шепотом. – Куда бы ты ни делась из дома, он найдет тебя, Эллана, не пытайся спрятаться. Хоть на Глубинных Тропах, хоть в самой Тени, тебе не скрыться. – От кого? – От меня, – послышалось из-за спины. Когда эльфийка обернулась, пытаясь поймать волка за хвост, сон растаял предрассветным вскриком. Эллана подпрыгнула на кровати, схватилась за обрубок руки, еще долго пыталась надышаться. Соленый воздух резал горло, хотелось метаться по кровати, кричать, плакать и выть. Она слышала Его, слышала, почти ощутила мягкое касание, она знает, Кто грядет. – Ты в порядке? – спросила Искательница, проснувшаяся от стона соседки. – Мне показалось, что тебя мучал кошмар. – Нет, я не в порядке, – ответила ей долийка, пытаясь понять. – Он ищет меня… И… И… И я не знаю, зачем.