«Представляешь, ДжиСу...Кто-то видит в тебе идеал».
ДжиСу молчала, вслушиваясь в слова Дженни и не могла поверить своим ушам...Сейчас девушка, которую она считает самой идеальной на свете говорит, что такого же мнение о ней самой..? Но ведь... — Не поверишь, — вздыхает ДжиСу и слегка посмеивается, — Но я видела тот же идеал в тебе, мне хотелось богатой жизни и всеобщего признания, и я подумать не могла, что такое надоедает... — Теперь поверила? — наклоняет голову Джен, улыбаясь. — Да...В твоей жизни, которая прежде казалась мне идеальной, оказалось слишком много хлопот, которые просто не для меня...И в ней не оказалось всего того, что было дорого мне раньше... — В твоей тоже оказалось намного больше подводных камней, — вздыхает Дженни, поднимая голову к вечернему небу и вдыхая прохладный ночной воздух. — Трудно. Всё это трудно... — Поэтому лучше оставаться собой, да? — смеётся она. — Но как нам теперь вернуться? Как поменяться снова и вернуть всё на свои места?...— ужасается ДжиСу, возвращаясь к важнейшему вопросу. — Видимо, мы ещё не скоро узнаем ответ на этот вопрос. Если за все это время мы так и не поменялись, и ничего не изменилось даже сейчас, после встречи, я не думаю, что мы когда-нибудь вернёмся на свои места. Но тебе ведь...Всё таки весело в моём теле? — спрашивает Джен. ДжиСу коротко и неуверенно кивает на это. — Ну вот тогда и отлично! Потому что я тоже совсем свыклась и мне теперь даже всё нравится, я ведь не общаюсь ни с кем из твоего окружения...Не будет ничего предпринимать. Ты знаешь, я разрешу тебе продолжать быть Ким Дженни, а ты мне — Ким ДжиСу, но...Взамен, у меня будет одна просьба... — Просьба? — удивляется ДжиСу. — Да, — после недолгой паузы она продолжает, — ЧонГук. Ты ведь общалась с ним всё это время и узнала его, так? Возможно узнала и о наших отношениях, — Ким кивала, соглашаясь с этим, ведь уже давно догадалась о неразделенной любви Дженни, — Да, я любила его. Когда-то...Это уже не актуально, однако, разве что, есть один должок, который хотелось бы получить обратно...Мне нужно кое-что от него, но он не может вернуть долг ДжиСу, то есть мне в твоём теле. Это должна быть Дженни, в нашем случае ты, ДжиСу. — Да, я слушаю...— ДжиСу уже было настроилась на волну Дженни и была готова услышать её, но не ожидала услышать именно... — Поцелуй его, — выдала Дженни. — Что?! — чуть не выкрикнула ДжиСу. — Всего лишь один поцелуй. Я больше не прошу. Я не хочу, чтобы мне было досадно из-за этого...Человека, — кивнула Ким, всё же воздержавшись от неблагозвучных эпитетов, — Он так некрасиво опрокинул меня пару лет назад, что я просто не могу не взять своё...Если ты сделаешь это, то считай, что можешь спокойно жить в моём теле, без угрызений и так далее. Он же...Тебе не нравится..? — С чего ты взяла? Конечно же нет! — Отлично, значит одного раза достаточно, ха-ха! — усмехнулась Джен. — Ладно...Я сделаю это...— согласилась Су. — Тебе же...Никто другой случайно не нравится? — поинтересовалась Джен. — Нет! — запротестовав, ДжиСу, конечно же, вспомнила ЮнГи и свою не взаимную любовь к нему, но вместе с тем вспомнила и факт того, что эти болезненные безответные отношения всё равно бы ничего бы не принесли. Ким замолчала, вглядываясь в пустоту ночной улицы. Она думала, что поступает правильно, ведь выполняет последнюю просьбу Дженни. — Тот адвокат хороший человек, — призналась Дженни, — Я узнавала про нее. Пранприя Манобан очень талантлива в защите...В Америке она пользовалась спросом. — Пранприя Манобан? — переспросила девушка, не понимая, слышала ли она уже что-то схожее с этим. — Может быть, тебе более знакомо прозвище БанМан Лалиса? ДжиСу перевела глаза к переносице, нахмурившись. Это вот та новенькая, блондинка, которая копалась в столе ЧонГука и хранила фотографии ДжиСу. Та самая девушка, что общалась с Реной, то есть парнем, который притворялся девушкой? Неужели пазл начал складываться..? Неужели всё становится более менее понятно? — А вы знакомы? — Да, — кивнула Дженни, — теперь да. Можешь не переживать насчёт неё, она лучшая из лучших, к тому же, знакома с ТэХёном. — Что? — нахмурилась Су. Это больше напоминало какой-то глупый сон, — Что-что? — Она была его одноклассницей когда-то, — кивнула Дженни, — Она работает под прикрытием, и работала с самого начала, чтобы защитить его, — она подняла голову. — Вот как...— наконец-то ДжиСу стали понятны её мотивы. Наконец-то в памяти начали медленно прорисовываться черты худой девятнадцатилетней брюнетки...Тогда, десять лет назад...Пранприя Манобан...— Вот, откуда я знаю это им...— проговорила ДжиСу. Десять лет назад она спасла ДжиСу. А теперь хочет спасти её снова, только с помощью семьи. Она хочет помочь Киму... И впервые за долгое время ДжиСу стало немного спокойнее. Пранприя...Вернулась спустя столько времени? А она её не узнала..? — Подожди...Ты снова уходишь? — схватила за край рукава Дженни ДжиСу, заметив, что та быстро поднимается и принимается отряхивать свою одежду. — Да, мне уже пора. Я и так много тебе рассказала. Думаю, мы ещё встретимся снова. Совсем скоро, — девушка миленько подмигнула Ким. — А как же Родители...Неужели ты не хочешь увидеться со своей семьёй? — Пока ещё...Нет...Время покажет, Су. Я обещаю, что мы встретимся снова, — она мягко улыбнулась, — Но Ким ДжиСу всё ещё в розыске, и я не могу светиться вот так... — Хорошо...Будь осторожна...Джен, — улыбается ДжиСу, называя девушку по имени. Если всё это хорошо закончится, они непременно встретятся вновь. Та встаёт и исчезает на другой стороне улицы в считанные мгновения, оставляя в голове ДжиСу лишь лёгкий беспорядок как напоминание о том, что она всё же появлялась, и всё это было реальностью... Свет меркнет где-то вдалеке, оставляя ДжиСу наедине со своими мыслями. Снова. Но уже с некоторыми ответами. Удивительно то, что в глазах Дженни она выглядела совсем иначе...Удивительно то, что в Ким ДжиСу кто-то мог увидеть хоть что-то хорошее. Это заставляло верить в то, что всё это время ДжиСу ошибалась касательно себя. Удивительно. Но с самого детства нас учат тому, что любить себя чревато, что так делать нельзя. Нас учат тому, что нужно заботиться о других, не думая о себе и забывая о том, что многие мысли для других могут воздействовать во вред для самого себя. С самого детства нас настраивают на других, и с самого детства мы не целостны. Мы растём как половинки, чтобы в итоге найти свою другую, недостающую половину — и жить ради неё. Но в итоге страдаем, когда остаёмся ни с чем. С самого детства людей учат жить ради других. С самого детства людей учат не заговаривать о своих сильных сторонах и забывать о собственной уникальности. Но это — неправильно. С самого детства нас расслаивают на половины и заставляют искать утешения в других, таких же нецелостных. И никто никогда не говорит, что начинать всё нужно с себя...Замечая свои сильные стороны, зная не только свои минусы, но и достатки. Знать себе цену и не понижать планку. Очень часто выходит так, что общество относится к людям так, как они сами это позволяют. Какой порог человек ставит, настолько близко к нему подходят. Система очень примитивна, но даже будь ты трижды идеалом, если ты не знаешь этого — то большинство тоже не заметит, это сделают лишь единицы, которые будут только на поверхности. И они ничем не помогут. ДжиСу понимает, что всё это время не замечала своей целостности...Что всё это время не замечала своей внутренней и внешней красоты. Что она не замечала той силы, которая жила в ней с рождения, но которую подавили...Момент осознания каким-то образом пришёл сам. После встречи с Дженни многое прояснилось: она была разбита, но никогда не была сломлена. Значит и ДжиСу не будет. Ни за что и никогда не будет. Ведь дело не во внешних факторах...«Дело лишь в тебе и твоём принятии и осознании себя».
«Ведь о других думать нужно, но нельзя забывать о себе. Нельзя терять себя».
ДжиСу шагает в дом, закрывая за собой дверь и проходя обратно на кухню. Там так и продолжает гореть приглушённый свет длинных ламп по углам, едва ли скрашивая темноту полумрака. Она смотрит куда-то вверх, будто уже давно приняла решение найти что-то, что поможет ей пережить этот вечер после всей той информации, что она услышала. ДжиСу, недолго думая, встала на носки, протянула руку к высокой полке, на которой располагалось кое-что скрытое от глаз сестёр Ким, точнее, оно должно было быть скрытым, но как-то не получилось: Ким была слишком проницательна и наблюдательна. Да и в этом доме всё стояло таким образом, что было не трудно догадаться, где родители и ЧонГук хранят выпивку. Дотянувшись до первой попавшейся под руку бутылки, ДжиСу потянула её на себя: и, глядя чуть рассредоточенным зрением, вздохнула. Выпить немного, разве это так плохо? Разве это преступление? Но ДжиСу больше ни о чем не думала. Хотелось напиться и поскорее забыться. Ей ещё предстоит быть в сознании и отвечать за свои слова, но сейчас она хочет просто расслабиться и отдохнуть. Хотя бы один вечер...Тем более, когда никого нет. И, снимая крышку и переворачивая бутылку, Ким начинает пить прямо из горлышка. К счастью, это не шампанское, и странной реакции от организма Дженни можно не ожидать. Когда половина бутылки уже была позади, ДжиСу наконец-то решила остановиться. Перед глазами уже всё и так ходило ходуном, а нутро пекло от выпитого алкоголя, вполне обыкновенного чувства жжения и приторного привкуса на языке и в горле. Ким почувствовала себя как никогда спокойно, как никогда так, будто ничего никогда не было. И она, едва ли стоя на ногах, не смогла дотянуться до полки и поставить бутылку обратно. Поэтому просто оставила её на столешнице, не задумываясь о том, что её может кто-то увидеть. Они с Дженни и так договорились, что всё оставят на своих местах и больше не будут стараться что-то изменить. ДжиСу, безусловно, хотела вернуть свою жизнь, но в то же время и понимала невозможность и нереальность всего этого желания. Девушка усаживается на подоконник, подбирая ноги и обхватывая их руками, и затем медленно разворачивается к звуку открывающейся сбоку двери. В дверном проёме появляется чей-то силуэт, и в итоге Ким видит, как в комнату заходит Чон. Его глаза слегка полуприкрыты, как бы это обьяснить...Он будто слишком рассредоточен...ДжиСу смотрит на него с лёгким непониманием и внимает всё происходящее. — Уже вернулся? — спрашивает она, замечая, что он без Рози. Хоть Ким и пьяна и не может особо здраво соображать, основные вопросы щёлкают как на трезвую голову. — Мгм, — ЧонГук коротко кивает и поправляет свой темно-серый пуловер. Выглядит он по домашнему: растрёпанные волосы, мягкий свитер тёмного цвета и странные полузаспанные глаза, но он всё же продолжат сам, — Рози осталась в полицейском участке. Они хотят продолжить допрос завтра, но я не уверен, что это будет такой быстрой процедурой. Остаётся лишь надеяться, что они не приплетут её как соучастницу преступления...Она же ничего не делала, — вздыхает он и усаживается на подоконник возле широкого окна, прикрывая глаза и с характерным звуком щёлкая головой об стекло от усталости. ЧонГук сидит на подоконнике напротив ДжиСу: здесь и без того достаточно места, так что двое отлично помещаются сюда. — Дура...— цыкает он, вновь вспоминая о Розэ. ДжиСу всматривается в тёмные растрёпанный волосы и прикрытые глаза Чона, — Ты выпил? — он редко говорит о Розэ вот так, ведь обычно считает её умной. — Да, — тут же отвечает он как-то устало, — Немного переборщил, правда, но я встречался с адвокатом, и она согласилась взяться за это дело. Её зовут Пранприя. — Это очень хорошо, — кивает ДжиСу как-то неловко. ЧонГук пил, но он не буянит. Просто очень спокойный и расслабленный, и ДжиСу даже и не знает, стоит ли говорить ему по поводу разговора с Джен, а точнее, об убийце. — Всё это очень сложно...Я не знаю, кто убийца, так что мы должны бороться лишь за опровержение доказательств против ТэХёна, а это кажется очень непростой задачей...— вздыхает он, — Пранприя говорила, что знает, кто это, но у неё нет доказательств. — Это ЧиМин, — вдруг выдала ДжиСу. — Что? — изумляется он, — Тот рыжий парень? Откуда ты...— начинает ЧонГук, но ДжиСу отрицательно машет головой, и он соглашается избавиться от дальнейших вопросов, не спрашивать больше, — Ладно...Проехали. Я уже ничему не удивлюсь... ДжиСу помнит о том, что Дженни рассказала ей про Пранприю и про то, что та всё знает. — Он имеет связи с полицией, и его отец прокурор прежде всё это прикрывал, я уверена, — кивает девушка, — Ты и так уже много сделал, — говорит Ким, — Не забивай сейчас этим голову, вряд ли в таком состоянии сможешь что-нибудь сделать... ЧонГук же ответственный взрослый, он будет думать только на трезвую голову. — Спасибо за всё, что ты сделал...Правда, спасибо, — продолжает ДжиСу. — Я всего лишь делаю то, что должен, — вздыхает Чон, — Если он действительно сын прокурора...То это будет тяжело. Но это так...Столько всего свалилось на голову. Они молчали ещё какое-то время. Чон лишь коротко кивал на некоторые вопросы, а ДжиСу всматривалась в него, вспоминая слова Дженни. Выпитый ДжиСу алкоголь явно мутит ей разум. Сейчас, глядя на Чона, перед глазами Ким будто пролетают все те картинки, эпизоды. Все те моменты, когда они, не хотя, были вместе. Кажется, ДжиСу понимает, почему Дженни была влюблена в него всем сердцем и душой. Кажется, ДжиСу действительно понимает. «Я бы влюбилась в тебя также...» — крутится в голове Су, но она не отдаёт себе в этом отчёта. Она выглядит спокойной, но алкоголь делает своё.«Да, я любила его. Но это уже в прошлом. Разве что, мне хотелось бы, чтобы он подарил Ким Дженни хотя бы один поцелуй».
ДжиСу вспоминала каждый момент. Как брал её на руки даже тогда, когда она не хотела, как таскал её на себе, как заставлял выйти на улицу и подышать воздухом, как переживал и проводил до дома, до школы, спасал просто сотню тысяч раз, просто миллионы, невообразимое количество. Забывал, делал вид, что не знает только для блага самой ДжиСу. Дженни действительно любила этого человека? Каково на самом деле любить ЧонГука? Ответственного и непроходимого, совершающего действия, о которых он не задумывается с нужной стороны. Если бы он носил на руках настоящую Дженни, ДжиСу не представляет, чтобы происходило у неё внутри, а ей самой...А ДжиСу вроде и нормально было. Какое-то доверие установилось между ними, но ДжиСу тогда ещё не отдавала себе отчета в этом. Она всё ещё была слишком подозрительной и напуганной.«Почему всё получилось вот так?»
ЧонГук потянулся в карман своих джинс, секундой позже доставая оттуда пачку сигарет. На самом деле, на фоне всего этого он совсем забыл о том, что Дженни всегда пыталась отучить его курить, заставить его избавиться от этой привычки, но у неё этого так и не получилось. Мысли о Розэ и обо всем этом деле заставляли ЧонГука переживать слишком сильно, и он, ведомый сильным стрессом, что не тушился даже выпитым им алкоголем, решил снять его посредством пачки сигарет. ДжиСу, будто будучи в трансе, уже не имея ни одной посторонней мысли в своей голове, просто смотрела в одну точку. Сигареты...Сколько бы лет не прошло...Она не сможет избавиться от этого страха. Но сейчас она совершенно их не замечает... На самом деле, в тот момент, смотря на Дженни, ЧонГук вспоминал моменты упущенного прошлого...Он вспоминал ту Дженни, и понимал, что от той её уже совсем ничего не осталось. Что она совсем изменилась, и он понимал, что изменившаяся Ким больше ничего к нему не испытывает, но не мог понять...Почему он начал. Тогда, три года назад, в нём жили светлые чувства по отношению к этой девушке, но он воспринимал её лишь как наивного ребёнка, а сейчас...А сейчас увидел в новом свете. Почему-то именно сейчас вдруг понял, как незаметно они поменялись местами. Как всё изменилось. Возможно, это просто алкоголь встуманил ему голову...Но...Дженни была совсем не той Дженни. Она будто переродилась, и за всё это время Чон...Впервые понял, какую огромную ошибку совершил несколько лет назад...Что послужило этим толчком? Что заставило изменить ракурс зрения? Что..? Почему именно сейчас...Когда уже было слишком поздно...Или, всё же...Нет? Эта маленькая девочка, что надоедливой занозой засела в его голове, а затем решила уйти из его жизни, оборвав любые связи...Но отказалась уходить из сердца, в которое ЧонГук, сам того не зная, её впустил. ЧонГук, зажигая сигарету, приставляет её к губам, и, выдыхая ядовитый дым, глядит куда-то в окно. Су же, всё ещё думая о нем и обо всем, что успело случиться за столь короткий промежуток времени в её жизни, просто глядит вперёд, на него...Как в его волосах путается сигаретный дым, и как он очерчивает идеальные, острые черты лица...«Я бы тоже любила тебя, если бы не полюбила другого человека прежде»
«Почему я не встретила тебя раньше?»
И ДжиСу, не хотя, отпускает одну единственную слезу, которая прокладывает идеально ровную дорожку по прекрасной щеке Дженни, и она, глядя на ЧонГука...Просто изо всех сил цепляется за него как за хорошее, чудеснейшее воспоминание. И как только оно исчезнет, растворится перед её глазами спустя какие-то десятки мгновений, ведь у времени есть свойство идти...Ким навсегда запомнит его. Вслед за первой, проступает и вторая. И сейчас глядя на Дженни, ЧонГук не мог взять себя в руки. Такая маленькая...Беззащитная. Именно перед ним она, не хотя и неосознанно плача, выглядела как самое прекрасное, что только существовало в этом мире. И в момент, когда мир замирает на несколько десятков секунд и перед Ким остаётся только ЧонГук, вспоминая о её ненависти к сигаретам и избавляясь от этой такой ненавистной для Дженни вещи находу...Он одновременно с этим начинает наклоняться ближе к ней...Даже после всего того, что случилось, ЧонГук не может сдержать себя и не смахнуть слезы Дженни. Потому что это Дженни...Потому что — это она... ДжиСу помнила о том, что должна сделать, и хотела покончить с этим как можно быстрее, и пока что она не знала, как...Но...ЧонГук сам всё сделал. Ким замерла на месте, наблюдая за тем, как Чон приближается к ней. Было так странно осознавать, что сейчас произойдёт...Всего лишь один поцелуй...Да...Всего лишь один... ДжиСу накрывает голову вбок, стараясь прикрыть глаза и просто расслабиться, но не может...Она должна...А внутри всё пылает от противоречий и от ощущения неправильности собственных действий...И она же делает всё правильно, по крайней мере, так думает, но понимает, что... Но алкоголь, как и адреналин, слишком уж сильно бурлит в крови этих двоих. Поэтому ДжиСу остаётся лишь неподвижно сидеть, наблюдая за тем, как ЧонГук приближается к ней... Наклоняя голову... Мужчина становится всё ближе и ближе...Вот, сейчас...Сейчас... Что-то внутри действительно ёкает. Ведь ЧонГук...Он просто идеален: он такой надёжный, он такой сильный, такой заботливый, такой правильный и одновременно нет, такой...Совсем другой... Вместе с ним она чувствует себя спокойно, как никогда защищенно, как за каменной стеной...Вместе с ним она может ни о чем не волноваться и не бояться, что кто-то её предаст или обидит...И ДжиСу правда могла бы влюбиться, если бы встретила его раньше... Но ДжиСу не может его полюбить...Она не может, как бы не старалась. ДжиСу понимает, что в её голове только ЮнГи: он сам как-то появляется и отказывается исчезать, будто не хочет уходить и оставлять её в покое. Сердце трепещет с каждым разом всё сильнее при мыслях о нем, и прямо сейчас отдаётся неприятной болью где-то на уровне души...«Прости, Дженни, но я не могу этого сделать...»
Даже совсем немного, даже если это всего лишь один поцелуй, ДжиСу так не может...Она не может целовать ЧонГука, думая о ЮнГи... ЧонГук сократил расстояние, они были уже непростительно близко. Воздух вокруг будто электризовался и время остановилось, замерло на месте, на одной точке...Но...В последний момент ДжиСу вернула всё на круги своя: она сбила электричество между ними...Лишь положив свою руку на его плечо и остановливая за секунду до того, как их губы соприкоснулись. Уже тогда, когда между ними был один миллиметр, меньше сантиметра. Она будто перестала дышать...Но...Время снова вернулось на круги своя. Земля снова завертелась с прежней скоростью. А ДжиСу, ведомая лишь сожалением и раскаянием, задержала на языке тонкое, но такое болезненное: — Прости... И в тишине продолжила, — Я не могу...— опуская голову и отводя глаза. Вопреки всем догадкам и ожиданиям, Чон посмотрел на неё со всем своим пониманием, и горько, но тепло улыбнулся, лишь приподнимая уголки губ и снова отстраняясь. «Так и думал...» — Я люблю другого человека...— проговорила ДжиСу едва ли слышно, но уверенно, с оттенком сожалений в голосе, — Мне жаль... — Так и думал, — кивнул ЧонГук, сказав то, о чем размышляло последние пару минут. Он лишь тепло улыбнулся, что удивило девушку. Не злился...Не смотрел на неё как на ненормальную... ДжиСу было ужасно неловко, но она понимала, что это её выбор. Ей было стыдно перед Дженни, но ничего сделать она не могла. Ким просто не может поступать так с другими и с собой, не может поступать вопреки своим настоящим чувствам. За всё это время он стал ей невероятно близок. Он не был ей как брат, ТэХён, он не был ей как возлюбленный, он не был ей как друг, он просто...Был? Он был, и одно его существование делало ДжиСу в разы счастливее, но она не могла обьяснить себе, что к нему чувствует и какие у них на самом деле отношения. А сейчас может сказать, что это явно не любовь и не влюблённость... Недолгая тишина опустилась в комнату. Но оба они всё ещё пьяны и немного неразборчивы...Тем не менее, честны. — Кстати, ты же по своей воле с фестиваля удрала? — вдруг переключил тему ЧонГук, стараясь уйти от тяжести неловкого безмолвия. Ким вздохнула, радуясь тому, что неловкой тишины фактически не последовало, и коротко ответила: — Да, из-за того видео мне всё равно было нечего там делать. Даже и не представляю, кто его слил... — Как? Ты не знаешь? — изумился Чон так, будто Ким не знает очевидную истину, а затем рассказал всё, что знал, — Это же был ЮнГи. — ЮнГи?! — Ким чуть ли не подпрыгнула на ровном месте от ужаса. Шок и удивление расплылись и смешались воедино, будто она уже забыла о том, что чуть не произошло секундой ранее, — Но зачем!? — Он тоже искал материал о Ким ДжиСу, тоже пытался помочь в этом деле. — З...Зачем?! — переспросила ДжиСу снова. Ничего не сопоставлялось в её голове и там образовалась настоящая каша: слишком уж много информации за один вечер. Слишком уж много людей задействованы в этом деле...Но это ведь действительно было серьезно. Кто-то пропал, а кто-то чуть не умер. Людям угрожала опасность,а Ким ДжиСу так и не была найдена официально, при том, что издевательства и насилие продолжались с другими учениками. — Он говорил со мной на эту тему как-то после уроков. Говорил, что не любит несправедливость и почти с самого начала пытался найти её...А когда наткнулся на это видео, решил всё подстроить, и вот...Прежде, чем остаться в Тэгу, решил сделать всё, что было в его силах. — Что? Остаться в Тэгу? — Ну...Да, а ты не знаешь? — вопросительно наклонил голову Чон. Видимо, ДжиСу вообще ничего не знает... — И что это значит? — Он сказал мне о переводе ещё месяц назад. Все же закончили с фестивалем уже, так что школа скоро будет полная, а он остался там, в его родном городе. Чон вспомнил фразу ЮнГи перед отъездом...«Спасибо за то, что хорошо обучали меня, учитель».
И улыбнулся, — Хороший малый. Думаю, в Тэгу ему действительно будет лучше, раз он так стремился туда вернуться. — Подожди...Что это значит..? Он в Тэгу? И больше не приедет? — Он остался там жить, Джен, — успокаивает её ЧонГук, в тысячный раз повторяя то, что она не могла понять... — Суд же через неделю, а родители приедут не скоро, так? — переспрашивает Ким. — Да...— отвечает тот, непонимающе глядя на неё и будто догадываясь, но не понимая. — Если меня будут искать, скажи, что я уехала в Тэгу, — быстро прочеканила ДжиСу прежде, чем подорвалась с места и буквально вылетела на лестницу, поднимаясь в комнату Дженни, чтобы быстро собрать всё нужное. ДжиСу должна успеть вернуться до дня суда, и она непременно успеет, но она просто обязана увидеть ЮнГи сейчас. Пока ещё не стало слишком поздно, потому что прийди она хоть на пару дней позже, он не поймёт её и посмотрит как на умолишенную, хотя, он и так так на неё посмотрит...Была не была. В любом случае, в голове ДжиСу сейчас происходило не пойми что, настоящая каша: ни один факт не сопоставлялся с другими, а действия ЮнГи казались ей нелогичными и совершенно не осознанными. Поэтому она просто взяла вещи и вылетела из дома, спеша попасть на последний рейсовый автобус до Тэгу. Она была обязана понять, почему он помог ДжиСу. Она должна была выяснить, почему он так поступил. Даже несмотря на то, что Чон ответил ей на этот вопрос, для Ким этого было мало, ведь она не успокоится, пока не услышит этого от ЮнГи. Из его уст, лично, при встрече. И заодно спросит и определит для себя точно, почему он решил уехать. Она хочет услышать о своей безответной любви именно из его уст. Она хочет быть уверена в этом факте, хоть пока что и не знает, как всё это будет... ЧонГук лишь провёл её взглядом, вздыхая и улыбаясь. Кажется, он понял, кто является человеком, которого так сильно любит Дженни. *** ЧиМин всматривается в длинные коридоры, которые тянутся слишком далеко. Недавно полиция поймала НамДемуна, но он всё ещё не может ощущать себя в безопасности. Хотя, знаете ли, он не сильно заботится о своей собственной, в его голове крутится лишь одно имя и лишь один постоянный стимул, лишь единственная причина: она носит имя — Кан СыльГи. Единственной причиной и единственным толчком, который послужил для ЧиМина стимулом совершить все эти преступления...Была и остаётся Кан СыльГи, секретарша его отца, с которой они знакомы уже достаточно долгое время. [flashback] «Девушка с характерным звуком приземляется на пол, рассыпая все бумаги и документы. Мужчина подходит ближе к ней, хватая за волосы и заставляя подняться, но её колени трусит и подкашивает настолько сильно, что она даже не может устоять...Это лишь сильнее злит мужчину в смокинге, после чего тот, недолго думая, швыряет её в противоположную сторону кабинета. — Сука! Сука!» «Друг отца ЧиМина всегда обращался с ней просто отвратительно. — Всё твои долги никуда не денутся! Я не буду их списывать! Совсем скоро ты останешься на улице, идиотка! СыльГи остаётся лишь молча стоять напротив него, кивать и соглашаться со всем, что он говорит, борясь с подступающими к глазам слезами. Этот бизнес страшен для тех, кто является обслуживающим персоналом для таких высокопоставленных людей, ведь отказаться они не могут, а прихоти бывают самые разные, вплоть до тех, когда эти люди просто выливают на подчинённых всё своё дерьмо. Это может казаться слишком сложным, но девушка пока что справляется. Она сидит на ступеньках с заднего входа здания для персонала. Сейчас СыльГи может немного перевести дыхание и отдохнуть. Минуту ранее на неё снова сильно накричал начальник, так что теперь, потирая ушибленную красную щеку, ей оставалось лишь прожевать всю обиду и собственные слёзы, просто проглотить их и сделать вид, что ничего этого не было. ЧиМин, сын её начальника, довольно светлый и интересный парень, присаживается рядом, появляясь буквально из ниоткуда. — Хэй, красотка, как настроение? СыльГи не может сдержать улыбки при виде этого парня, но в ту же минуту будто изумляется, поняв, что улыбка исчезла с лица Пака, который увидел ушиб на её щеке и тут же озадаченно взглянул, ведь она совсем забыла про это. — Кто это сделал?! — тут же собирает весь свой дух в кулак ЧиМин так, будто готов тут же прописать обидчику или обидчикам с вертухи по лицу. Но он пока что не знает, что один из обидчиков — его собственный отец. — Это...Я просто упала...— придумывает на ходу СыльГи, а ЧиМин тут же подлавливает её на лжи, но ничего не говорит. Недолго думая, он достаёт клубничное молоко, которое купил специально для неё и протягивает девушке. Та, удивляясь, протягивает к нему раскрытые ладошки и не может сдержать улыбку, — Спасибо. Он лишь мягко улыбается в ответ, зная, что рано или поздно всё равно решит этот вопрос». «ЧиМин всегда был влюблен в неё, но она, увы, не понимала этого. ЧиМин знал, что она имеет очень близкие отношения с его отцом, и тот воспринимает её как свою собственность, но это не останавливало его и его чувства. И в один вечер тоже не остановило». «Вечерининка протекала в обычной манере. Все члены семьи и приглашённые гости отдыхали вместе, держа в руках бокалы с шампанским и разговаривая об акциях и инвестициях последних годов. Отец ЧиМина был в своём репертуаре и зарекомендовал СыльГи как свою сопровождение, как свою женщину. ЧиМин тоже был приглашён. Отец очень просил его вести как подобает, так что тот даже надел смокинг, причесал свои волосы и поздоровался со всеми гостями. Он демонстрировал изысканные манеры и даже улыбался отцу, рядом с которым в тот момент стояла Кан СыльГи. Когда все уже выпили и отец немного отвлёкся на гостей, он попросил девушку сходить на кухню за бутылкой дорогого красного вина, о котором он рассказывал всем гостям. Девушка кивнула и послушно пошла, а ЧиМин, воспользовавшись ситуацией, пошёл за ней. Но остался незамеченным для отца. СыльГи замерла, увидев его в дверном проеме. — Не скучаешь? — улыбнулся он, стоя в дверном проёме, — Сегодня я постарался выглядеть отлично. — Видимо, у тебя это хорошо получилось, — улыбнулась СыльГи, кивая и наливая вино в большой широкий бокал. ЧиМин улыбнулся. Он не пил и понимал, что всё, что он делает сегодня — осознанно. Так что и эту ошибку прямо сейчас он совершит по собственной воле, по собственному желанию. Он огибает столешницу и, хватая СыльГи, прижимает её к стене и вовлекает в глубокий поцелуй. СыльГи, от неожиданности, хватает бокал, но не выпускает его, стоя напротив Пака и...Даже и не сопротивляется. Её колени подкашиваются, а все внутренности переворачиваются, как и сознание — на сто восемьдесят градусов. ЧиМин углубляет поцелуй, а СыльГи слегка отталкивает его, но ЧиМин, не отсыпая, спускается по её шее, оставляя влажные поцелуи уже на ней. — Что ты делаешь...— шепчет она, пока её рот ещё свободен и не атакован другими губами, — Нас же могут увидеть... — Плевать, я хочу, чтобы все знали, что ты принадлежишь мне, — говорит Пак, вновь накрывая её губы своим. Такие сладкие, мягкие, вводящие в экстаз. И Кан поддаётся. Она, обвивая шею ЧиМина руками, выпускает бокал дорогого красного вина из рук, и тот летит на кафельный пол, в ту же секунду разбиваясь на мелкие кусочки, осколки. — Что тогда будет... — Не думай об этом...Пока ты со мной...» «Девушка спокойно убирает кабинет, расставляя бумаги в нужной необходимым и протирая стол. Мужчина заходит в кабинет, и, видя всё это, ухмыляется. — Я уже почти закончила, — говорит СыльГи, имея ввиду, что скоро покинет кабинет, — Еще секунду. Он протягивает руки и укладывает их на её талию, — А мы никуда не спешим. Он ухмыляется так, как обычно это происходит, но СыльГи не может терпеть этого больше ни секунды...Она хватается за его руки и пытается убрать их со своей талии. — Ты моя женщина, Кан СыльГи. Моя. Ты не можешь вот так уходить от меня, когда тебе только вздумается, — шепчет ей на ухо он. — Отпустите меня...Пожалуйста, — на глаза медленно наворачиваются слезы. Как только рука тянется к ней под юбку, СыльГи не выдерживает и вскрикивает, — Нет! В конченом итоге слышится лишь громкий шлёпок. И СыльГи снова оказывается на полу. В той же ситуации, что и всегда. Сильный удар, и мужчина берётся за стул. ЧиМин, что проходил мимо и решил зайти в кабинет отца, увидел это случайно, но как только всё приобрело вот такой вот оборот, больше не смог просто наблюдать... Кажется, он сам был виноват в том, что делил СыльГи с собственным отцом вопреки всем нормам морали, но он не мог ничего поделать со своей нездоровой любовью. Он просто не мог...Допустить это. Резко врываясь в помещение, ЧиМин буквально закрывает Кан своим телом, становясь перед отцом, — Не трогай её! — выкрикивает он. — Ты...Что ты здесь делаешь, засранец?! — цедит отец, и что есть силы бьет ЧиМина по лицу. Тот теряет равновесие после такого удара, но в итоге не теряет конченой цели, которую добивается и садится перед СыльГи, не давая доступа к ней, — Не смей трогать её! Если хочешь кого-то бить, то бей меня! Меня! Слышал?! Отец, недолго думая, одним резким движением ударил стул об стол, так, чтобы тот разлетелся на куски, и чтобы в его руке осталась лишь отломанная ножка. — Кан СыльГи, — в итоге проговаривает он, уже не глядя на девушку, а сверля размеренными глазами ЧиМина, — Выйди. — Но что...Что..? — дрожащим голосом старается сказать она, — Что вы собираетесь делать...? — Настоящий мужчина должен отвечать за свои слова. СыльГи ужасается, а ЧиМин ничуть не меняется во взгляде. — Ты слышала, что он сказал, — говорит ЧиМин, глядя на СыльГи долю секунд. Она, вынужденная делать то, что ей говорят, просто встаёт и на трясущихся ногах идёт к двери. Перед тем, как выйти и закрыть её за собой, она в последний раз оборачивается на ЧиМина, сидящего на коленях на том же месте. Тот, встречаясь с её взглядом, лишь коротко кивает, мол даже не оборачивайся. И она, всхлипывая, просто выходит вон. Отец бьет ЧиМина по ногам отломанной ножкой стула, из-за чего тот взвывает от боли и падает на пол. Корчится и терпит, дабы не издать больше ни звука. Он слишком гордый. Мужчина бьет его по рукам, по ногам, по голове и по спине, лупит не щадя и будто не жалея, будто собирается убить, и когда совсем входит во вкус и берет оставшуюся часть стула и заносит её над Паком... ЧиМин помнит только ужасную боль и крики СыльГи.«Вы же убьете его! Прекратите! Пожалуйста...Умоляю...»
А затем лишь пустынный кабинет и её слезы...И её тихие всхлипы. И больше никого вокруг. Только они вместе, вдвоём. Поколеченные, перебитые и сломленные...Но нашедшие спокойствие и утешение друг в друге. СыльГи плачет, зарываясь руками в его волосы и прижимая его к груди. ЧиМин не может встать...Но он чувствует спокойствие, и ему кажется, будто боль отступает, когда она рядом...» «Ты была моим единственным солнцем. Самым ярким и не повторимым. И никто не мог заменить тебя, никто не мог сравниться с тобой. Конечно же, я должен был защитить тебя, своё единственное светило. Мой единственный смысл жизни, потому что по другому и жить больше не казалось возможным...Я должен был спасти тебя...Это было всё, чего я хотел».