Оператор

      Шон ведет очередную трансляцию концерта в инстаграме с аккаунта группы Three Days Grace, давая возможность смотреть его тем людям, которые не на концерте, и камера его айфона случайно замирает на несколько секунд на клавишнике. Шон слегка трясет телефоном, из-за чего качество съёмки ухудшается, и трансляция прерывается. Он заходит в гримерную, чтобы перевести дух. На лбу мужчины выступают капельки пота. То ли от жары в клубе, то ли от осознания того, что Хэмм, кажется, спалился в своей любви к Дани, а может и от всего сразу.       Шон быстро что-то набирает в своём телефоне и вот уже отправляет в твиттер запись о том, что трансляция скоро возобновится. Мужчина встает с мягкого и удобного диванчика и направляется к двери. Стоит только открыть дверь, и крики толпы чуть не сносят его. Будучи опьяненным каким-то желанием, Шон идёт в обход толпы и собирается снимать с другого ракурса концерт. Интернет в клубе не очень, но спустя пару минут Шон уже пишет в чат трансляции о том, что вот он вернулся, а также название песни, что сейчас исполняет группа. Over and over. Шон любит эту песню, возможно, просто потому, что он перестал считать сколько раз влюблялся в этого русского паренька. Толпа подпевает вокалисту, и Хэмм будто чувствует, как растворяется в этой песне, в этих словах, в этой любви. Over and over, over and over I fall for you Over and over, over and over I try not to Over and over, over and over You make me fall for you Over and over, over and over You don’t even try       Шону кажется, что у него щемит сердце. Спустя секунду он продолжает ходит по клубу и снимать сие действие. Сейчас он проходит мимо сцены, за ограждениями, где стоят охранники, и, буквально на секунду, ему кажется, что Розноер улыбнулся, специально для него, как будто никто не видит.

***

      Концерт проходит на «ура», о чём говорит кричащая толпа, которая никак не хочет покидать зал, и охрипший Мэтт, который лежит на Сандерсоне, как на мягкой подушке, а тот даже не возражает. Брэд то обливает себя водой из бутылки, то пьёт воду большими глотками из этой же самой бутылки, Барри лишь смеётся над действиями старшего Уолста, сидя на диване в гримерной. Только один Дани стоит у стены и как-то лениво что-то просматривает в своем телефоне. Шона нет. Он ещё не здесь. Стоит только о нём подумать и… Дверь в гримерку открывается, и в помещение влетает радостный Шон. — Через полчаса в отеле, завтра утром летим в Портленд, — быстро проговаривает Хэмм и тут же исчезает.       Вот так. Сегодня только был концерт в Санкт-Петербурге, России, а через сутки-двое уже концерт в Портленде, в Штатах. Нил пытается встать, но у него не получается. — Мэтт, встань с меня, — кряхтит барабанщик, но реакции не следует. — Он уснул? — Сейчас мы это узнаем, — произносит Брэд и выливает остатки воды на лицо своему младшему братцу. — Какого… — только успевает произнести младший Уолст, как слышится скулеж Сандерсона. Кажется, кто-то надавил кому-то в районе почек. Мэтт собирается уже надавать люлей своему непутевому брату за такую выходку, но её успешно прерывает Шон: — Мальчики, на выход, время вышло.       Мэтт, выходя из гримерной самым последним, обещает отомстить Брэду, но быстро об этом забывает, как Нил, будучи предпоследним в их строе, притягивает Уолста младшего к себе и коротко целует. Вокалист улыбается пьяной улыбкой и обнимает драммера. В отель группа добирается без происшествий.

***

      Шон знает, что сегодня ему придётся делить один номер с клавишником. И то противное чувство несказанности гложет его.       Он лежит на кровати, его ресницы слегка дрожат, как бы намекая, что человек ещё не полностью погружен в сон. — Ты же видел, как я улыбнулся тебе. Специально для тебя в твою камеру, надеясь, что мимолетную улыбку не заметит никто кроме тебя, Шон? — Вопрос, кажется, звучит в пустоту.       Шон не знает, что ответить, но он точно знает, что его щёки зарделись красным. Может, в темноте этого не видно, но чувствуется ощутимо. — Это ведь так, Шон? — Да, так, — голос Хэмма дрожит как у какой-нибудь школьницы.       Шон переворачивается на кровати, и их взгляды встречаются. Этот забавный русский паренек с высоким голосом мило улыбается, и Шон улыбается в ответ. «Я люблю тебя», — произносит одними губами Дани, а после вслух: «Спокойно ночи, завтра рано вставать.» Он переворачивается на другой бок, спиной к Хэмму, и через пару секунд слышится мирное посапывание Розноера.       Шон лишь тихо отзывается: «Я тоже тебя люблю, я тоже.» Мужчина поудобнее устраивается на кровати, и, в итоге, лежит на спине и смотрит в потолок, не переставая глупо, как ему кажется, улыбаться. «Неужели всё происходящее правда?» С такими мыслями Шон засыпает.