***
«Ну же, склонитесь передо мной!» А на троне восседала прекрасная принцесса. Её короткие волосы были светлы, не имели оттенка, чем-то напоминали первый снег, покрытый пеплом, оседающим сверху многочисленных снежинок. Это было странно — ведь принцесса должна иметь золотой цвет волос, никак не белый. Оба её глаза имели частичную гетерохромию, переливаясь внизу оттенком голубого, а вверху — розового. Они манили многих простых юношей, но принцесса не обращала на них внимания и была непреклонна. Она жила в роскоши, не знала горечи и бед. У неё было всё: прекрасные цветы, любимая лошадь, верные слуги. Но больше всего из замка ей был близок юноша, очень похожий лицом. Та же бледная кожа, те же светло-серые волосы, но глаза отдавали зловещим алым. Он беспрекословно выполнял любой приказ принцессы, и не имело значения, насколько ужасен он был. Он сделает всё, что она попросит.***
— Прогуляемся, Гилберт? — Юльхен широко улыбнулась, отставляя белую фарфоровую чашку в сторону. Чай был недопит, из чаши ещё исходил аромат ягод. Он заставлял Гилберта забавно морщиться — так не любит он ягоды, особенно чай с ними. — Как скажете, Госпожа. Они сидели за небольшим столиком на балконе. Точнее, Юльхен сидела, наслаждаясь вкусом чая, выпечки и пением птиц, а Гилберт стоял рядом, наблюдая за энергичной белкой, что резво прыгала с одной ветки близстоящего дерева на другую. Погода стояла прекрасная: ярко светило солнце, ослепляя своим светом глаза, стрекотали цикады и пели птицы, многочисленные цветы, среди которых преобладали нежные фиалки. Они были благородного бледного оттенка, именно этот цветок одинаково сильно любили Юльхен и Гилберт. Но это было прямым злоупотреблением полномочиями: по закону в этом государстве дозволены цветы только жёлтых и белых оттенков, все остальные строго запрещены. Один бывший, особо храбрый министр, имел наглость вызвать принцессу на серьёзный разговор по поводу фиалок. На следующий день его казнили — Юльхен не любила откладывать дела подобного рода в долгий ящик.***
Они вместе выбрались в лес, подальше от чужих любопытных глаз. Более того, Гилберт настаивал на том, чтобы гулять либо там, где их будет сложно найти, либо наоборот — в людных местах, толпах, чтобы их было сложно заметить, и прикрывая свои выделяющие волосы под капюшоном плаща или накидки. В лесу было тихо и спокойно, высокие могучие сосны закрывали небо, почти всюду была тень, лишь в некоторых местах были солнечные лужицы. Царил запах смолы, успокаивающий и обволакивающий, который позволил Юльхен расслабиться, а у Гилберта он почему-то вызывал лишь тревогу. Но он этого не показывал — неважно, что произойдёт, он защитит принцессу и себя от всего. Только вот... Точно не от этого человека. — О, вы тоже здесь? Словно из ниоткуда появился высокий юноша. В отличии от этих двух, он выглядел совершенно обычно: светлые русые волосы, добрая улыбка, на плечах лежит шарф. Только глаза у него необычные — фиолетовые, словно цвета тёмного аметиста, которые вызывали у простых смертных желание спрятаться подальше, несмотря на его милую улыбку, что вечно была на его бледных губах. Гилберт раздражённо на него посмотрел, а Юльхен покрылась лёгким румянцем, застыв на месте, боясь пошевелиться. Ох, как же этот человек раздражал Гилберта. Тем, что он принц Ледяной страны, который считает себя невинным и добрым, но слуга прекрасно знает, что за личиной этого ребёнка кроится настоящая жестокость. И Гилберт видит, насколько они с Юльхен разные. Если он снаружи милый и добрый, а внутри холодный и легко может убить случайного прохожего, то Юльхен кажется воплощением зла, но на деле она ангел — так думал Гилберт. Он собирался ему ответить, но его окликнула девушка. Настоящая красавица, ничего не скажешь: длинные светлые волосы завязаны в аккуратный хвост, перевязаны белой лентой сбоку. Обычно она не улыбчивая, но при виде Гилберта у неё появился намёк на улыбку, лицо стало более мягким, вызывая удивление со стороны юноши. — Наташенька, нам надо идти. Иван, так звали юношу, ласково позвал девушку. Когда он взял её под руку, лицо Юльхен помрачнело, а глаза нехорошо заблестели. — Идём в замок, Гилберт. У нас есть дела. — Как скажете, Госпожа. Гилберт удивился, но пошёл следом за принцессой, оборачиваясь вслед. Конечно, Иван тот ещё изверг, но образ Натальи запомнился в его голове.***
«Королевство Изумрудов вы сотрите в прах». Такой приказ был отдан верному министру. Без объявления войны, они напали на соседнее королевство. Никто из его жителей не спасся: дома горели в адском пламени, унося с собой жизни сотен людей. Пленных не брали — убивали всех поголовно. Никто не успел прийти несчастным на подмогу — прибывшая армия из Ледяной страны обнаружила лишь большое пепелище, а местами находились окровавленные трупы. В замке все были вероломно убиты, но принцессу так никто и не нашёл. Возможно, от неё не осталось даже трупа — просто сгорела заживо, оставив лишь пепел, который смешался с останками других несчастных или же был унесён в реку. А ведь она была возлюбленной Ивана. Обнаружив это унылое зрелище, он сжал кулаки. Он отомстит за неё. Он найдёт помощников и убьёт это порождение тьмы в лице хрупкой бледной девушки. Ей нельзя существовать, она должна умереть.***
С каждым днём Гилберту становилось всё тревожнее и тревожнее. Он знал, что судьба не оставит безнаказанными все деяния его Госпожи, его любимой сестры. Перепадёт и на его долю. Но он не боялся. Он твёрдо решил, что будет с ней до конца. Тревога оправдала себя. На площади возрастали волнения, нарастал шум. Принцесса заглянула в окно: да, так и есть, под замком собралась толпа. Гилберт, находившийся за её плечом, приметил знакомый шарф, но лицо юноши было закрыто капюшоном. Он был впереди, а рядом с ним стояла боевого вида девушка, явно командующая всем этим сбродом. Сомнений не было — они пришли за принцессой. Юльхен плотно сжала губы. А времени всё меньше. Армия уже вломилась во дворец, ни один слуга не посмел идти против них, покорно сдаваясь в плен мятежникам. — Госпожа... Юльхен обернулась на голос Гилберта. Он серьёзно смотрел на неё, крепко сцепив руки между собой.***
Принцессу поймали. Она не давалась в плен, в комнате царил настоящий хаос, всё было сломано и перевёрнуто. Розы из разбитой вазы были растоптаны. Но нигде не было её верного слуги. Неужели сбежал, трусливо поджав хвост? А ведь ещё клялся ей в верности. И даже когда её вели на эшафот, она выглядела донельзя самоуверенно и гордо. Приметив в толпе фигуру, отчаянно сжимающую в руках колбу с маленьким цветком жёлтой розы, она улыбнулась. Это вызвало ещё больше возмущения со стороны народа, а военные, ведущие её под гильотину, подтолкнули её, заставляя идти быстрее. — Ваше последнее слово? В этот же момент часы на главной площади оповестили о том, что уже двенадцать часов. Принцесса широко улыбнулась, хотя её голова уже находилась под острым лезвием. «Ах, настало время пить чай». И лезвие опустилось с громким скрежетом. Так пришёл конец прекрасной деве, что совершила множество злобных деяний за свою короткую жизнь. Но кое-кто так и не смог этого забыть. Были те, кто сердцем чувствовал, что что-то не так, а кое-кто затаил обиду и злобу за свершившиеся правосудие. Это они все должны были умереть, а не она. Они должны были остаться без голов, ведь они посмели казнить принцессу. Нет, ещё придёт час. Они все умрут, рано или поздно.