It gets crowded around Christmas

      Генри сидел на кухне, оперевшись обеими руками на стол, и растерянно смотрел на чистый лист бумаги. Сказать, что Мэри-Маргарет удивилась, — не сказать ничего. В последние дни она не задавала детям никаких домашних заданий.       — Чем занимаешься, Генри?       — Пытаюсь написать письмо Санте, — отозвался тот. — Но я не знаю, чего мне хочется… — и, подняв глаза на Мэри-Маргарет, поинтересовался: — А вы праздновали Рождество?       — В Зачарованном лесу? — вопросом на вопрос ответила Мэри-Маргарет, а когда Генри кивнул, добавила: — Конечно. Но немного по-другому.       — Расскажешь? — от волнения Генри даже карандаш выронил.       Мэри-Маргарет села за стол напротив внука.       — Ну, начать нужно с того, что в Зачарованном лесу не существовало такого понятия, как Рождество, — менторским тоном произнесла она. — Мы праздновали День Зимнего Солнцестояния. Думаю, его очень даже можно назвать альтернативой Рождеству.       Мэри-Маргарет никогда раньше не думала об этом. На протяжении двадцати восьми лет они праздновали Рождество, потому что это было «нормальным явлением» в новом для них мире, а после падения проклятия все были настолько заняты собой, что банально не находили времени думать об утраченных традициях Зачарованного леса.       Мэри-Маргарет ласково улыбнулась. Набрала в лёгкие побольше воздуха и стала в красках расписывать празднование Дня Зимнего Солнцестояния в сказочной стране.       — Всё вертелось вокруг социальной общности. Люди становились одной семьёй. В этот день двери нашего дворца были открыты, чтобы любой желающий мог поужинать вместе с нами.       Генри почти улёгся на столешницу, сложив руки под головой, и с упоением слушал рассказы бабушки о таком близком и в то же время далёком празднике. Было в нём что-то по-настоящему сказочное, но Генри при всём желании не мог представить чего-то похожего в Сторибруке.       — На главной площади, перед нашим дворцом, устанавливали огромную ель. Она была общей, и каждый мог повесить на неё одну игрушку, поделившись с остальными частичкой своего волшебства.       — А кто закреплял звезду на верхушке? Ты?       Мэри-Маргарет покачала головой.       — Это было обязанностью Голубой Феи, — она мечтательно вздохнула, погружаясь мыслями в прошлое. — Когда все ветви были украшены самодельными игрушками, она взмывала в воздух, к самой верхушке, и взмахом волшебной палочки зажигала праздничные огни. Дерево сияло ярче самых ярких звёзд.       — Вы тоже писали Санте?       — Мы писали Святому Николасу, — ответила Мэри-Маргарет.       — Святому Николасу? — в голосе Генри появились любопытные нотки.       — Да. Народный святой. Он мог путешествовать по другим реальностям, — Мэри-Маргарет вспомнила день, когда сама впервые услышала историю о Святом. — Раз в году, в День Зимнего Солнцестояния, он исполнял заветные желания всех детей. Это была единственная магия, которая не имела свою цену.       — Так он был кем-то вроде волшебника?       — Вроде того, — улыбнулась Мэри-Маргарет. — Видевшие Николаса утверждали, что он — дух. Одни говорили, что он серебряного цвета, другие — голубого.       В глазах Генри читался такой неподдельный интерес, что Мэри-Маргарет невольно вспомнила себя в его возрасте. Она с не меньшим восторгом писала, а потом отправляла письма Святому Николасу. А всё остальное время с нетерпением ждала любимого праздника. Дня не проходило, чтобы не вспоминала о Дне Зимнего Солнцестояния, и зима, что скрывать, всегда была её самым любимым временем года.       — Уверен, ты просила не нового пони или куклу, — Генри не спрашивал, а утверждал.       Мэри-Маргарет покачала головой. Дети в Зачарованном лесу не просили материальное. Они все жаждали чего-то большего, чем простые игрушки. Тем более, что Святому Николасу не составляло труда подарить маленьким девочкам и мальчикам что-то посерьёзнее пони или солдатиков.       — Нет. Мы просили самое сокровенное: здоровье, счастье, любовь.       Несколько мгновений Генри буравил взглядом стену. Мэри-Маргарет догадывалась, что мыслями он где-то очень далеко отсюда.       — Твои желания всегда исполнялись? — спросил наконец он.       Мэри-Маргарет кивнула.       — Святой Николас ни разу меня не подвёл.