10 декабря
10 декабря 2017 г. в 00:00
— Не знаю, что делать! — в отчаянии сказала Эмма родителям. — Мне хочется, чтобы Генри праздновал Рождество с нами, но если он это сделает, то Реджина останется совсем одна.
— Выход есть всегда… — Мэри-Маргарет опустила глаза.
— Мы не пригласим её! — в один голос воскликнули Эмма и Дэвид.
Мэри-Маргарет поджала губы. Иногда ей было тошно, что муж и дочь продолжают злиться на Реджину, которая несомненно причинила им всем немало вреда, пока жили в сказочной стране, но всё это было давно. В последнее время Реджина старалась искупить свои грехи, а ещё часто шла навстречу, чего, увы, нельзя сказать про того же Дэвида.
— Это всего лишь идея! — Мэри-Маргарет вскинула руки в побеждённом жесте. — А вообще я не понимаю, почему вы категорически против.
— Дай-ка подумать, — Дэвид погладил воображаемую бороду. — Потому что она прокляла нас, из-за неё наша девочка росла одна, она заставила нас забыть о нашей любви… мне продолжать?
— Но в конечном итоге всё сложилось, — возразила Мэри-Маргарет.
И это было чистой правдой. После того, как разрушили проклятие, она воссоединилась со своим мужем, они обрели дочь и горячо любимого внука. В этом заключается их «долго и счастливо». Да, дорога к счастью вышла непростой и заняла намного больше времени, чем они рассчитывали, но это всё равно «долго и счастливо».
— О да! — иронично протянул Дэвид. — Подумаешь, мы пропустили первые слова Эммы, первые шаги, первое Рождество, первый школьный день, первого парня, рождение… — он мог бы продолжать до бесконечности, если бы Мэри-Маргарет не остановила его.
— Слушайте, Рождество — время любви, — она смерила мужа и дочь строгим взглядом. — Это время, чтобы вспомнить, что нашим миром правит добро, и мы должны ценить людей за поступки, а не за совершённый когда-то плохой выбор.
Дэвид и Эмма украдкой переглянулись. Что и говорить, они понимали, что Мэри-Маргарет права.
— Хорошо, мама, — вздохнула Эмма. — Я приглашу Реджину отпраздновать с нами Рождество.
— Вот и отлично, — Мэри-Маргарет улыбнулась. Она бы ни за что не призналась, но ей нравилось, когда ставила мужа и дочь в тупик, и им не оставалось ничего другого, кроме как согласиться с ней. Ей нравилось быть правой. — А теперь, будь добра, передай мне муку, мы будем выпекать Рождественское печенье.
Эмма приподняла бровь и посмотрела на отца, поражённая тем, с какой лёгкостью мать поменяла тему разговора, словно они только что обсуждали цвет праздничных салфеток. Но молча подчинилась.
— В замке, — рассказывала Мэри-Маргарет, — я часто пробиралась на кухню и пекла печенье вместе с Луисом. Это было просто волшебно.
— Для тебя всё вокруг волшебно, Мэри-Маргарет, — проворчала Эмма.
— Эмма, волшебство не ограничивается тем, что мистер Голд готовит зелья, а Реджина по щелчку пальцев может материализовать всё что ей захочется, — терпеливо пояснил Дэвид. — Волшебство повсюду. Оно в восходах и заходах солнца, в каплях дождя и падающих звёздах. Оно окружает нас.
Мэри-Маргарет, улыбнувшись, посмотрела на мужа.
— Даже среди обычной рутины ты можешь найти его следы, стоит только захотеть.
Эмма молча смотрела на них, не до конца понимая, о чём они сейчас говорят, но от греха подальше решила притвориться, что разделяет их мнение. Она улыбалась родителям. Родители улыбались ей. А потом они все занялись приготовлением праздничного печенья. Беззаботно болтали, выполняя нехитрые задания Мэри-Маргарет, которая, то и дело прерываясь, рассказывала о традициях сказочной страны. Наговорившись вдоволь, родители стали мурлыкать рождественские мотивы. Всё это наполняло сердце Эммы невероятной теплотой.
В детстве она не понимала, что скрывается за праздником, что значат все эти лозунги, провозглашающие Рождество временем радости и семейного единения. Эмме казалось, что разрекламированное Рождество бывает только в фильмах «Холлмарка». Но теперь, когда появилась семья, которая заботилась о ней и не бросала, Эмма наконец-то смогла проникнуться любимым многими духом Рождества.