It gets crowded around Christmas

      Генри проснулся первым.       — Мама! Мама! — он бегом бросился в спальню Реджины. — Рождество!       Реджина пробормотала что-то похожее на «Знаю» и зарылась лицом в подушку.       — Мам! — Генри попытался стянуть с неё одеяло. Тщетно.       А потом его посетила гениальная идея. Может быть, Реджина не станет играть с ним, но это вовсе не значит, что он не проведёт время с матерью. У него две мамы. Схватив с прикроватной тумбочки телефон Реджины, он набрал номер Эммы.       — Реджина?! — сонная Эмма ответила мгновенно.       — Хочешь слепить снеговика?       — Генри… — застонала Эмма, видимо, осознав, что Реджина не стала бы звонить ей, чтобы предложить поиграть со снегом. — Девять утра…       — Пожалуйста, Эмма! — не сдавался сын.       Некоторое время его мать молчала. Генри даже подумал, что она снова заснула.       — Ладно, хорошо, — вздохнула она устало. — Скоро буду.       Генри вернулся в свою спальню, чтобы переодеться, а потом чуть ли не кубарем скатился по лестнице и помчался к ёлке. В этом году Санта принёс пять подарков, но они ровным счётом ничего не значили. Единственное, что интересовало Генри, сбылось. Мэри-Маргарет не соврала. Святой Николас исполнил заветное желание: вчера вся его семья собралась за праздничным столом, а сегодня они договорились пообедать вместе.       Реджина не слышала дверного звонка, ровно как и будильника, потому что Генри предусмотрительно выключил его. Когда она, проснувшись, посмотрела на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, те показывали одиннадцать часов. Реджина не могла вспомнить, когда в последний раз вставала после девяти, а ведь ей ещё нужно собрать Генри и собраться самой, чтобы успеть к Чармингам на рождественский обед. Прошлый вечер прошёл относительно сносно, страшно представить, но она неплохо провела время с Нилом и Голдом.       Реджина позвала Генри, но ответа не последовало. Поиски тоже не принесли результатов. Сына не было ни в детской, ни в гостиной, и Реджина была на грани паники, как вдруг услышала громкий смех, доносящийся со двора. Она бросилась к окну и, распахнув портьеры, увидела, что Генри и Эмма смастерили не одного снеговика, а целый взвод.       Улыбнувшись, Реджина настежь распахнула окно.       — Вам не терпится подхватить пневмонию? — крикнула она. — Домой! Живо!       Генри и Эмма неохотно подчинились. Но всё, что ни делается, всё — к лучшему: они промокли и продрогли. На кухне их дожидалась Реджина, не спеша потягивающая кофе, и две кружки горячего какао с корицей. Затем они все вместе устроились на диване в гостиной.       — Ты не хочешь открыть подарки? — спросила Эмма сына.       — Я уже получил всё, что хотел, — Генри серьёзно посмотрел на неё, потом на Реджину. Святой Николас в полной мере исполнил его самое заветное желание.       — Но мы подготовили кое-что для тебя, — Реджина протянула Генри подарок. — Пришлось немного усовершенствовать, но надеемся, тебе понравится.       — Вы купили мне подарок? Вместе? — чуть растерянно спросил Генри, а когда мамы кивнули, широко улыбнулся: — Классно! — и принялся срывать обёрточную бумагу.       Это было серебряное дерево, с ветвей которого вместо плодов свисали крошечные фотографии. Семейное древо Генри.       — Это самое обалденное семейное древо на свете! — воскликнул он.       — Мы решили остановиться на твоих бабушках и дедушках, потому что даже это достаточно сложно… — пробормотала Эмма. Хватит с них Голда, Дэвида и Мэри-Маргарет.       — Фотки подвижные! — восхитился Генри. — Совсем как в «Гарри Поттере».       Реджина зачаровала каждый снимок, чтобы он двигался, но это было идеей Эммы, чтобы порадовать сына, который сходил с ума по сказочной вселенной.       — Это Эмма придумала, — сказала Реджина.       — А Реджина воплотила, — добавила Эмма. — Я не заберу себе всей славы.       — Мам! Мамочка! Это самый лучший подарок! — Генри обнял их обеих. — Вы лучшие!       Эмма улыбнулась, больше себе, чем окружающим. Генри редко называл её мамой, но когда он делал это, то все перенесённые страдания, казавшиеся глупыми, приобретали смысл.       — Пора собираться, Генри, — после короткой паузы произнесла Реджина. — Через десять минут нас ждут на Рождественском обеде.       Они успели вовремя. И опять-таки всё благодаря Реджине. Если бы это зависело от Эммы, они бы пришли очень и очень поздно. Мэри-Маргарет смерила дочь укоризненным взглядом, подмечая про себя мокрые джинсы и спутавшиеся волосы.       — Эмма Свон, — отчеканила она, — если ты ещё раз уйдёшь…       — Ты меня накажешь, — перебила Эмма. — Мне определённо нравится, что ты пытаешься запереть меня в этой квартире.       — Мне кажется, или это вызов? — беззаботно улыбнулся Дэвид. Было заметно, что он не сердится на дочь, да и вообще не переживает из-за её отлучек. — Счастливого Рождества, ребята.       Проигнорировав мрачное выражение лица Эммы, остальные прошли в гостиную, где за столом сидели Голды. Эмма обратила внимание, что Нил миролюбиво общается с отцом, и почувствовала, что в сердце разливается теплота. Кажется, они пытались наладить отношения, и пусть такие дела за ночь не исправишь, главное, что начало положено.       Мэри-Маргарет пригласила на обед Руби и миссис Лукас. На Рождество закусочная была закрыта, и поэтому Мэри-Маргарет, испытывавшая к обеим женщинам самые тёплые чувства, решила позвать их в гости. Они приехали через несколько минут после Реджины, Эммы и Генри.       — Ух ты! — воскликнула вошедшая в гостиную Руби. — Сколько человек может уместиться в этой квартирке?       Мэри-Маргарет улыбнулась.       — Что ж, Рождество — семейный праздник.

к о н е ц