24 декабря
24 декабря 2017 г. в 23:58
Белль помогала Чармингам всё утро, она даже обедать осталась в лофте. Эмме и Генри досталась самая скучная работа: уборка. Не сказать, что они были в восторге от этого занятия, но выбора не было, потому что их кулинарные навыки оставляли желать лучшего. Около пяти вечера Белль ушла домой переодеваться.
Гости пришли вовремя. Другого Мэри-Маргарет и не ожидала. Люди, выросшие в сказочной стране, отличались пунктуальностью, а всё из-за одной легенды. Родители рассказывали детям о мальчике Джоне. Он всегда и везде опаздывал, пока не стал ужином для Злой Ведьмы, а всё из-за того, что проспал и был вынужден сократить путь через лес. Родители подчёркивали, что на все встречи нужно приходить вовремя, иначе может постичь участь Джона.
Опаздывал только один человек, но она не выросла в сказочной стране. Эмма. Гости приехали, а она всё ещё возилась в своей комнате.
— Эмма! — позвала Мэри-Маргарет. — Все на месте!
— Чёрт… — проворчала Эмма, натягивая каблуки и поправляя макияж, — я скоро буду. Через минуту. Или две…
— Не ври, Эмма, — Мэри-Маргарет не сдержала улыбки. — Ты ещё толком не одета.
— Я быстро.
Мэри-Маргарет оставила дочь и вернулась обратно к гостям.
Когда Эмма вышла, все гости уже сидели за большим столом. Они обсуждали, нужно ли молиться перед ужином, ведь в традициях этого мира такой момент есть, но персонажи Зачарованного леса не знали ни одной молитвы. Они все посмотрели на Эмму и Нила, единственных людей, которые росли по правилам этого мира. Что до Генри, то его никто не воспринимал всерьёз, поскольку его вырастила Реджина.
— Мм… — протянула Эмма, догадавшись, чего от неё ждут. — Нет, я ни разу в жизни не молилась.
— Угу… — прошептал Нил. — Я тоже.
Мэри-Маргарет перевела взгляд на Дэвида.
— Что же нам делать?
Никто не успел ответить. Генри вскочил из-за стола и затараторил:
— Я хочу сказать несколько слов, если никто не против, — его не пытались остановить. — Хочу сказать огромное спасибо всем, кто приложил руку к тому, что за праздничным столом собралась вся моя семья. Для меня это очень много значит! — все улыбнулись. — А ещё я хочу поблагодарить Белль и Мэри-Маргарет за ужин.
— Эй! — деланно обиделся Дэвид. — Я тоже помогал!
— Ага, съедал то, что они готовили, — парировал Генри. — Давайте есть! — провозгласил он, когда Мэри-Маргарет и Белль поддержали его заявление смехом, и уселся между Эммой и Реджиной.
Если бы пять лет назад кто-нибудь сказал бы Эмме, что она будет праздновать Рождество со своими родственниками, среди которых окажутся Румпельштильцхен, Белоснежка, Прекрасный Принц и Злая Королева, она спросила бы, какие наркотики он принимает. Но сейчас ей это казалось почти нормальным. Она посмотрела на Нила, который, казалось, думал о том же, и улыбнулась. Он был единственным человеком, который почти понимал, насколько безумной эта ситуация может показаться нормальным людям. Почти.
— У меня предложение! — заявил Генри, как только они покончили с десертом. Все взрослые посмотрели на него. — Я хочу сфотографироваться, со всеми вами, потому что вы — моя семья, — речь ребёнка тронула Белль почти до слёз.
— Прекрасные слова, Генри, — ребёнок улыбнулся ей в ответ.
— Я уже придумал, где все будут стоять, — он вскочил на ноги. — Давайте.
Взрослые подчинились, с куда меньшим энтузиазмом, чем у Генри и Белль, но они старательно скрывали свои чувства.
— Итак, я буду сидеть тут, — он указал на середину дивана. — Мам, ты сядешь справа, — он усадил Реджину. — Эмма, а ты — слева.
Эмма плюхнулась на диван, оставив немного места для сына.
— Так. Нил. Ты, Белль и мистер Голд становитесь за Реджиной.
Все они послушно заняли указанные места, но Нил строил такие гримасы, что Белль решила встать между ним и Румпельштильцхеном.
— Дэвид и Мэри-Маргарет за Эммой.
Потом Генри закрепил фотоаппарат на штатив, установил таймер и, бросившись обратно, плюхнулся на диван рядом с мамами.
— Не забывайте улыбаться! — воскликнул он за секунду до вспышки.
Щёлкнул затвор фотоаппарата.
Большая часть родственников Генри почти сразу вернулась на свои места за столом.
— Эй, пацан! — окликнул Нил. — Покажи мне фотографию.
Генри протянул ему фотоаппарат.
— Мы классно вышли.
— Да, — задумчиво протянул Нил. — Почти настоящая семья.
— Мне кажется, ты должен поговорить со своим папой… папа, — произнёс Генри. — Мы не выбираем семью, мы должны принимать родственников такими, какие они есть, ведь… Именно эти люди поддерживают нас во всём, правда? — он вопросительно посмотрел на Нила.
— Наверное… — тот пожал плечами, но что-то в его взгляде подсказывало Генри, что с ним согласны.
— И потом. Сейчас Рождество. Время просить прощение и прощать. Посмотри на мою маму и Эмму.
Они украдкой взглянули на Реджину и Эмму, которые о чём-то увлечённо переговаривались.
— Может, ты и прав, парень, — Нил потрепал сына по голове.
— Я всегда прав.
— Да, этим ты пошёл в меня, — улыбнувшись, Нил кивком указал на Эмму. — Только ей не говори.