The Sacrifice

В бронзовом холле главного здания полно народа: с тех пор, как покои цветения были разобраны, собрания королевского совета вернулись в свои исторические стены на четвёртом этаже. Бронзовый холл представлял собой довольно просторное помещение с рядом колонн, стены которого были выкрашены в красный. Обычно собрания совета проводились каждый четверг, но последние несколько недель собираться приходилось ежедневно, и казалось, что стулья, которые слуги расставляют специально для подобных встреч, никуда уже никто не убирает. Сегодняшнее собрание обещало быть одним из самых многолюдных, так как в столицу, наконец, вернулся министр иностранных дел, а коннетабль вынудил явиться всех своих маршалов и ответственных за военное обучение и даже хранитель тайной печати был тут! Нового молодого правителя безумно волнуют вопросы обороны государства, он наращивает армию и вводит воинские повинности, касающиеся и семей аристократов, а это вызывает подозрение и страх. - Он потребовал набрать больше тысячи новых рекрутов и обучить их военному делу, - шепчутся между собой министры. - Неужели... - пораженно прикрывает ладонью рот высокая женщина, - наш король собрался захватывать чужие земли? В такое сложное для страны время?.. - Меня, признаться честно, больше беспокоит старший советник, - качает головой полный мужчина, - С ним шутки плохи, а договориться практически невозможно. - Да он играет королём, как куклой! Этот Шин Су Хёк! Недавно отправил мне письмо со списком замечаний к моей работе, представляете? - негодование в голосе, тут же меняется и становится более заинтересованным, - Министр Шин! Он же Ваш сын, верно? Возможно, Вы сможете как-то на него повлиять? После того, как прежний король трагично погиб от руки собственного сына, спокойные времена для королевского совета закончились и с каждым днём новый владелец короны всё больше и больше вникал в происходящее, не слушая никаких оправданий и требуя постоянных отчётов о проделанной работе. А самое страшное в том, что отстраняя от должности министра или любого другого неугодного ему придворного, он лишал его всех титулов и иногда имущества, которое когда то было подарено прежним королём. Впрочем, последнее происходило только с теми, кто ранее слыл отъявленным взяточником и все понимали, что это не просто совпадение. Особое место в обсуждениях министров вне заседаний занимал сын министра иностранных дел, а нынче министр финансов и первый королевский советник Шин Су Хёк. Ещё будучи подростком, этот самый Су Хёк постоянно ставил их в неловкое положение своими замечаниями, которые, стоит отдать ему должное, были весьма умны для ребёнка. Король, несмотря на то, что сажал его к себе на колени, действительно прислушивался к нему и в большинстве случаев следовал его советам, чем немало раздражал всех. Когда же Су Хёк слёг с серьёзной болезнью и больше не смог посещать их собрания, все вздохнули свободно, но беда в его лице снова вернулась, и новый король слушает советника не менее внимательно, чем его отец. С этого момента каждый из них безусловно пожалел о том, что прежнего первого советника убили. На самом деле, все они жутко ненавидели его, ведь работу в роли канцлера он выполнял только ради своих интересов. Все были только рады избавиться от его глупых сальных шуток и внезапных проявлений агрессии, но в то же время им совершенно не нравилось, что данный пост не обоснованно занял один из мальчиков прежнего короля! Ведь есть же другой, второй канцлер, и он вполне мог вести дела, тем более ему уже дали необходимое количество взяток в том или ином виде, и всё было бы прекрасно. Шин Су Хёк же взятки брать отказывался, и тех, кто ему предлагал ждали совсем не радостные времена. Министры быстро смекнули, что этот советник действительно стоит на стороне правителя и государства. Что же касается его положения в совете, то на одном из первых собраний стало понятно, что молодой советник, помимо министерства финансов, берёт на себя и роль главного канцлера. Когда же второй канцлер справедливо заметил, что Су Хёк превышает свои полномочия, Его Величество Вольфганг заявил, что Шину дозволено делать то, что он считает нужным и что его голос равносилен силе голоса короля. Потом были даже собрания, на которых говорил только Су Хёк, а Его Величество молча сидел на своём королевском кресле, обитом красным бархатом, и внимательно наблюдал за происходящим, и уже было совершенно непонятно, кто на самом деле теперь управляет этой страной. Новости о смене власти в Голденрейнольд догнали старшего Шина в дороге и то совершенно случайно: он остановился в одном из небольших городов чужой страны и купил газету. Наряду с новостями страны была новость и о новом короле Вольфганге Леонарде Голденрейнольде. Пришлось поспешить во дворец, но с сыном увидеться так и не удалось: как только он въехал в столицу, ему вручили письмо от самого Су Хёка, в котором он просил бросить все дела и кое-что достать в Дипении. В конечном итоге, после всех заданий он впервые оказался на собрании совета нового короля и то, что он слышал о собственном сыне лишь усиливало беспокойство за него. Министр, что просил его повлиять на сына, был уже не первым из обратившихся к нему с подобной просьбой, а это могло значить только то, что его мальчик выбрал очень сильную и сложную тактику. Оставалось лишь надеяться на то, что он сможет справиться с её результатами и последствиями. Раздаётся грохот доспехов, короля всегда сопровождает охрана, и в зале появляется молодой правитель. Его взгляд пронзителен, а походка отражает уверенность. За ним мягко ступая и прижимая к себе толстую учётную книгу, идёт Шин Су Хёк и все тут же замолкают, склоняясь в поклоне. - Рады видеть Вас, Ваше Величество. Вольфганг доходит до своего кресла и опускается в него, Су Хёк же, игнорируя стулья в общей массе, обходит короля и останавливается справа около него - одно из самых почётных мест. - Что ж, давайте начнём, - говорит Вольфганг, бывший четвёртым принц, устраиваясь в кресле поудобнее и закидывая ногу на ногу, сцепляет длинные пальцы на колене, - Кто первый? В повисшем, полном неловкости, молчании каждый из присутствующих отводит взгляд, пытаясь не встретиться им ни с королём, ни с советником. Лишь Шин старший во все глаза смотрит на Су Хёка, который выглядит вполне здоровым и сильным в отличие от того, что он видел прежде, и когда их взгляды встречаются, сын едва заметно улыбается, кивая головой. В затянувшейся паузе Вольфганг нетерпеливо постукивает пальцами по собственному колену и его взгляд становится суровей. - Кхм, - берёт в свои руки инициативу Шин Су Хёк, - В прошлый раз мы обсуждали финансирование наших целей и процесс их реализации, и я хотел бы продолжить данную тему, - брюнет в очках открывает толстую учётную книгу и пару минут перелистывает её страницы. Министры и присутствующие чиновники напряжённо ждут, молясь всем богам о избавлении от внимания первого советника, - сегодня давайте коснемся вопроса обороны. Маршал Авалос, Вам удалось собрать необходимое число новобранцев? Вольфганг перевёл тяжёлый взгляд на упомянутого маршала и тот тут же вскочил со стула, приложил кулак к сердцу и отчеканил, глядя в горящие золотом глаза: - Мы собрали тысячу пятьсот новобранцев и готовы приступить к их обучению, сир! Половину из них я направил в институт кавалерии Вашего Величества в Милишибо. Остальные пополнят ряды лучников и фехтовальщиков. Там их в данный момент обучают высшие офицеры, - он вытянулся по струнке, немного приподнимая нос вверх, но всё же смотря на короля, и Вольфганг, будучи сведущим в военных делах лучше, чем в каких-либо ещё, улыбнулся. - Хорошо, на следующей неделе я приду к ним потренироваться, и путь они не ждут, что победа будет лёгкой! - весёлая улыбка короля развеселила многих и в зале воцарился несмелый гогот. - Да, насчёт школы кавалерии в Мелишибо, - снова начал перелистывать страницы Су Хёк в поисках нужных записей, и хоть он и сказал это негромко, но смех тут же стих, а министр военного образования и по совместительству управляющий вышеупомянутой школой достал из кармана платок для того, чтобы нервно вытереть им выступивший на лбу пот, - Судя по моим данным, на постройку этого здания было выделено около шести миллионов рейнольдов в течение трёх лет и после на содержание уходило не меньше полутора миллионов рейнольдов в год, - Шин младший поднял взгляд и посмотрел на министра военного образования, - Должно быть, это очень впечатляющее строение, - голос советника был ровным, спокойным, но в тоже время невероятно ледяным. И когда он стал казаться таким пугающим? - Я... Д-да, - начал заикаясь отвечать министр, поднимаясь с места, - На самом деле, очень много денег ушло на лошадей и им нужен постоянный уход и поэтому... - Впечатляющее здание, лучшие лошади, новые солдаты, что может быть лучше для весенней прогулки? - прерывает бормотание министра король, - На днях заглянем к Вам туда. Устроите нам небольшую экскурсию? - Вольфганг улыбается, но желание поддержать его улыбку не возникает ни у кого из присутствующих, - Что скажешь? - поворачивает голову в сторону Су Хёка король и советник возвращает ему укоризненный взгляд, - Да ладно, тебе тоже пора немного развеяться. - Как скажите, Ваше Величество, - поправляет очки Шин и возвращается к содержанию своей огромной книги. *** - На этом мы сегодня и остановимся, - подводит итог первый советник и закрывает учётную книгу, - все свободны. Король поднимается и вслед за ним встают со своих мест все присутствующие, которые коротко кланяясь, поспешно покидают помещение, желая избавиться от атмосферы давления и липкого страха, которые всякий раз несомненно возникали в процессе собраний совета последние несколько дней. - Министр Шин, задержитесь, - вдруг произносит Вольфганг и несколько пар любопытных глаз поворачиваются к нему. Смотрят то ли с жалостью, то ли с недоумением. Министр иностранных дел кивает и возвращается, подходя ближе к Вольфгангу. Затем опускается на одно колено с почтением опуская голову. - Я не успел поприветствовать Ваше Величество вовремя, - говорит он, рассматривая мозаичный пол и красные сапоги, а затем с улыбкой отмечая, что рядом с новым правителем оказываются и тёмные ботинки его сына, - Буду рад служить Вам. - Поднимайтесь, - улыбается король, - Я хотел бы с Вами просто поговорить, - так уж вышло, что познакомиться поближе ранее у них не получалось. Но Вольфганг помнил многочисленные рассказы своего советника о том, как сильно отец переживал за его здоровье и жизнь и почему-то, даже толком не зная этого человека, заранее относился к нему с теплотой и признанием. - Вы снова не соблюдаете правила, Ваше Величество, - мягко говорит Су Хёк с укоризной в голосе. - Но ведь это твой отец, - пожимает плечами златоглазый и Шин старший встаёт, встречается взглядом сначала с его новым правителем, а затем снова заворожёно смотрит на сына. Младший Шин тяжело вздыхает, но не высказывает своих возражений вслух. - Хорошо добрались, отец? - Да, благодарю. Я был очень удивлён когда узнал обо всём. Ты... Ты в порядке? - Да что же Вы как не родные, - бормочет себе под нос Вольфганг отводя взгляд и почёсывая кончик носа. Своеобразная привычка скрыть смущение. Отец Шин Су Хёка улыбается, понимая намёк и сокращает расстояние, неловко заключая сына в объятия. Су Хёк утыкается в его плечо носом, так как в руках всё ещё держит огромных размеров толмут и всё о чём он думает, это то, что рад, наконец, порадовать стоящего рядом родного человека. - Я в порядке, правда. Всё хорошо, - доверительно говорит он и делает шаг назад, отстраняясь. - Если бы я узнал об этом немного раньше, то успел бы передать твоей матери хорошие новости, - счастливо улыбаясь, кивает Шин старший, с сожалением выпуская Су Хёка, - Она передала тебе письмо. - Ничего, я напишу ей сам, - отвечает министр финансов. - Так пусть она сама приезжает сюда, - прерывает счастливое воссоединение отца и сына Вольфганг, - С удовольствием познакомлюсь с ней. Наверное, она очень красивая женщина, - хитро улыбается он и скользит многозначительным взглядом по тонким чертам молодого брюнета, и Шин старший со страхом и недоумением отмечает во взгляде короля неоднозначную ласку. В голове тут же возникают подробности из слухов об отношениях стоящих перед ним и верить в это почему-то не хочется. Он, конечно же, ничего не говорит, но в воздухе повисает неловкое молчание. Становится совершенно очевидно, что Вольфганг по каким-то причинам не знает всей правды о матери Су Хёка и он решает, что рассказывать это сейчас совсем не к месту. - Я сообщу ей в письме, что Вы будете рады её увидеть, - наконец говорит Су Хёк и отводит взгляд, вызывая удивление Вольфганга, - Кстати, отец, Вам удалось достать в Дипении то, о чём я Вас просил? - Те книги? - кивает Шин старший, будто хватаясь за возможность сменить тему разговора, - Да, я привёз их. - Пожалуй, я хочу взглянуть на них прямо сейчас. В голосе советника непоколебимость, и Вольфганг понимает, что дальнейшие обсуждения Шин хотел бы продолжить с отцом наедине. Что ж, он совсем не против, даже если и хотел бы пообщаться с ними обоими ещё немного и даже, может, вместе пообедать. За неловкостью во взглядах отца и сына будто бы кроется какая-то тайна, но он решает, что Шин сам ему расскажет о ней когда придёт время. Сейчас же лучше предоставить им возможность побыть вдвоём. - В таком случае, я пожалуй, займусь документами. Но в следующий раз я рассчитываю на более длительную беседу, - сказав это, правитель разворачивается и направляется к выходу с чувством полной уверенности в том, что сейчас совершил что-то действительно правильное и нужное для Су Хёка. *** Весенний воздух полон свежести и сладковатого аромата цветущих яблонь. Утреннее солнце несмело заглядывает в окна королевской кареты и играет в светлых волосах правителя страны золота, делая его ещё более солнечным и прекрасным. Шин то и дело отрывается от чтения книги и осторожно любуется своим королём, мягко улыбаясь. Вольфганг же скучающе смотрит в окно, наблюдая за тем, как мимо проплывают просторы его собственной страны, и размышляет о её счастливом будущем. Они молчат, и тишина полная уюта разбавляется лишь скрипом колёс и шуршанием страниц. Путь до школы военной кавалерии занимает около трёх часов, и в эту внезапную передышку первый советник решает внимательно изучить привезённые отцом из Дипении книги, их около десяти и сейчас они лежат с ним рядом, то и дело подпрыгивая и норовя упасть на пол. - Признайтесь, эта поездка... - нарушает вдруг молчание Шин, не отрываясь от чтения, - Вы просто во что бы то ни стало хотели покинуть дворец. - Да уж, чувствую себя как зверь загнанный в клетку, - вздыхая, признаётся Вольфганг, отрывая взгляд от окна и рассматривая сидящего напротив Су Хёка. Он действительно давно хотел куда-нибудь выбраться, но тонна дел, которые требовали к себе ежеминутного внимания короля не позволяли ему покинуть стены дворца. И сейчас, давно забытые ощущения свободы и спокойствия умиротворяли его, - Кстати, почему бы и правда не пригласить твою маму погостить? Ты ведь наверняка скучаешь по ней. Этот вопрос он хотел задать вот уже пару дней, ещё с того момента, как вернулся в страну министр иностранных дел. Наблюдая за отношениями отца и сына, он не сомневался в том, что Су Хёк действительно сильно скучает по своей семье, и будь у самого Вольфганга возможность увидеть собственную мать, он бы тотчас же умчался к ней. Мысли о невозможности выполнить это безрассудное желание нагоняли на него тяжёлую тоску, и чем больше он об этом думал, тем больше ему хотелось избавить своего любимого министра от подобного рода страданий. - Это... Очень непросто, - вздыхает Шин, отрывая взгляд от книги, но затем снова опуская его и перелистывая страницу, - моя мать очень занятой человек и выезжать из страны по пустякам для неё совершенно неприемлемо. - То есть, повод увидеть сына - это пустяки? Что за порядки на твоей родине? - удивляется златоглазый и вдруг понимает, что совсем ничего не знает о матери Шина и о стране, где тот родился. Как-то было совсем не до того, чтобы задавать подобного рода вопросы, и чувствуя возрастающий интерес, внимательно смотрит на собеседника, ожидая ответа и надеясь на то, что в этот раз Су Хёк не уйдёт от темы разговора. - Хм, - Шин снова отрывается от чтения и внимательно смотрит на Вольфганга, будто размышляя о том, насколько тот готов услышать все подробности его рождения. Конечно, многие знали о ситуации, но обсуждать такое не решался никто, да и тема эта была довольно щекотливой и опасной для праздных разговоров придворных. Наконец, закончив борьбу с собственными сомнениями, он вздыхает и решается, - Вы кое что не знаете обо мне. - Что? - Предвкушающее ёрзает на скамье король, но терпеливо ждёт продолжения. - Я незаконнорожденный ребёнок. То есть, мои родители состояли в браке, когда я родился, но после оказалось, что моя мать была обещана императору, и её забрали во дворец. А отцу предложили уехать в Голденрейнольд вместе со мной. Так как у нас всегда были натянутые международные отношения, отца назначили министром иностранных дел. Ему пришлось много работать над тем, чтобы хоть изредка видеть маму. Первое время я тоже встречался с ней, сопровождая отца в дипломатических поездках, но после того, как я оказался в королевском эскорте, надолго покинуть замок больше не мог. Если сейчас мы поедем к ней, то это будет не простой визит, впрочем, если приедет она, то приедет и император. Вам есть что ему сказать? - он возвращает взгляд в книгу, но скорее только для того, чтобы скрыть волнение, которое предательской волной поднимается внутри, вынуждая сердце замирать. Факт собственного рождения не очень-то его радовал, так как с самого детства он понял, что несмотря на то, что их семья была счастливой, и мать, вне всяких сомнений, любила его, он приносил ей только беспокойство. Конечно, она сама была виновата в том, что скрыла от отца подробности своего происхождения и сбежала с ним в другую провинцию, но с другой стороны, он понимал её стремление быть счастливой с любимым человеком, а не с тем, кому она была когда-то обещана. - Постой, то есть твоя мать - жена императора? - после небольшой паузы, во время которой он судорожно переваривает полученную информацию, говорит Вольфганг и смотрит на Шина так, будто бы видит его впервые. Принять что-то настолько внезапное получается совсем не сразу, и в его голове тут же возникают тысячи новых вопросов и идей, разумность которых граничит с абсурдностью. - Да, - кивает Шин, всё ещё не решаясь посмотреть на собеседника и нервно теребит страницу, будто бы сомневаясь в том, чтобы перевернуть её. - То есть, ты принц? - в голосе Вольфганга нескрываемое восхищение, которое вызывает недоумение, и Шин, наконец, осторожно поднимает взгляд, чтобы встретиться с сияющими золотом глазами, полными детского восторга. Король даже подаётся вперёд, приближаясь, будто бы пытаясь рассмотреть новую грань Су Хёка внимательнее. Ну конечно, вот откуда в нём столько благородства и понимания ситуации! Вот почему он так умён и с самого детства заинтересован в тонкостях управления страной. Просто у него это в крови. - Едва ли меня можно назвать этим словом, - отрицательно мотает головой Шин неловко пожимая плечами и уже немного жалея о том, что рассказал всё Вольфгангу. Ведь судя по выражению лица, королевские мысли занимают какие-то совсем уж безумные предположения и выводы. - Да это же невероятно! Просто потрясающе!.. - С придыханием и трепетом говорит король и вдруг опускается на колено у ног собственного советника, благо величина кареты позволяет это сделать, и проникновенно смотря ему в глаза, полные удивления, берёт его за руку, вынуждая книгу упасть, - Шин Су Хёк, - с нотками торжественности в голосе говорит он и Шин понимает, что в очередной раз теряется в его золотых глазах, полных решительности и безумия, а мягкая хитрая улыбка на лице короля только усиливает смущение. Сердце предвкушающе подпрыгивает, пропуская удары, но Су Хёк молчит, не в силах вымолвить и слова, - Выходи за меня. Шин вдруг чувствует, как горит его лицо, и поражённо смотрит в глаза Вольфганга, осознавая ситуацию и этот внезапный порыв. Несмотря на то, что осознаёт происходящее, верится в то, что это реальность с огромным трудом. - Пх, - смущённо хихикает Су Хёк и заставляет себя отвернуться, отнимая руку. Это и правда выглядит довольно комично, и он решает, что всё это, должно быть, очередная глупая шутка Его Величества, которые он время от времени высказывает вслух, - Что ещё за глупости? - Ну я же серьёзно! - капризно морщится Вольфганг, замечая улыбку на лице советника. - И я серьёзно, - принимая на себя роль воспитателя и возвращая себе самообладание, мягко говорит Шин. А потом вдруг хитро улыбается и подаётся вперёд, обнимая Вольфганга за шею и заглядывая в глаза, будто играя, - Возможно, Вы не заметили, но я давно хочу Вам сказать... - он наклоняется ещё ближе, обнимая крепче и почти касаясь губами уха, бессовестно заставляя краснеть Вольфганга, - ... я мужчина, поэтому совершенно точно не могу принять это предложение. Весёлые нотки в волнующем шёпоте Су Хёка отражаются в груди обидой и возмущением, и Вольфганг резко поднимается на ноги, хватая Шина за плечи, и, вжимая в спинку сиденья, нависает над ним, всматриваясь в игривые искорки в глазах за стёклами очков. - То есть, тебя останавливает только то, что ты тоже мужчина? - Хмурится он, пытаясь справиться с обидой и непониманием. - Законы королевства не запрещают существование таких отношений, но браки заключаются под покровительством духовенства, а по их мнению это не считается нормальным. Проще говоря, я могу быть Вам кем угодно, но жениться и втянуть меня в престолонаследство у Вас не получится, - без страха смотрит на него Шин, и в голосе невольно проскальзывают сочувствующие нотки. Даже если король не шутил и действительно готов к подобному шагу, то долгом первого советника является его образумить. - Выходит, даже если я издам какой-то закон, разрешающий жениться мужчинам, то без одобрения духовенства он не вступит в силу? - с нескрываемым разочарованием и недовольством бурчит Вольфганг. - Верно, - спокойно кивает Шин и протягивает вверх руку, успокаивающе поглаживая своего короля по щеке. Ему вовсе не хочется его расстраивать, но и что-либо изменить прямо сейчас он совсем не в силах. Карета подпрыгивает на очередном ухабе, напоминая о том, что они в дороге и ощутимый удар головой о потолок возвращает Вольфганга в реальность, - И, может, сядете уже наконец? - Уже строго добавляет Су Хёк и король послушно опускается на сиденье, складывая руки на груди и отворачиваясь к окну. Шин же поднимает книгу и вновь возвращается к чтению, позволяя королю молча обдумать ситуацию.