Лепестки

      За три ночи у Артура случилось пять приступов. Всё остальное время просто сильно болели зубы.       Он успел пару раз предложить Мэттью съехать обратно, пока не увёз все вещи, но Мэтт только качал головой и говорил, что не может оставить его в таком состоянии. На малейшую попытку Артура возразить что-то вроде: «Ну, вообще-то, я на тебя нападаю каждый раз, это может быть опасно» Мэтт отвечал, что так Артур хотя бы не выходит на улицу и не нападает на людей, которые этого не ждут совсем. Артур просто не мог найти аргументов.       На четвёртую ночь Артур вспомнил о кораблике, который всё ещё стоял на столе. Его надо было послать заказчику — Артур ещё заранее предупредил, что отправит курьером, но сейчас Артур понимал, что не сможет сдержаться и не напасть на человека. Единственным выходом был Мэттью, но его Артур не хотел примешивать к своим проблемам ещё больше, чем примешал уже.       После трёх часов размышлений Артур решил, что больше примешать уже не получится, да и делать ничего другого не остаётся. Он подошёл к Мэтту и объяснил ситуацию. Согласился тот на удивление легко — и скоро ушёл. Только вот вернуться он должен был от силы через десять минут, а его уже не было все двадцать.       Артур начал всерьёз волноваться, когда с ухода Мэттью прошло уже полчаса. В голову пришёл только один вариант того, что могло произойти: Мэтт не сдержался. Тогда в лучшем случае он будет убиваться от безысходности, в худшем — его поймают, скорее всего, вместе с Артуром, и тогда их либо пустят на опыты, либо они будут отбывать наказание в тюрьме. Скорее всего, недолго: вряд ли кто-то будет беречь их от голода или от солнца.       Отойдя от шока, Артур сразу же вспомнил про существование телефона. Он набрал Мэттью, но тут же что-то уныло зазвонило из кухни. Артур на всякий случай быстро проверил новости на наличие чего-то по поводу поимки серийного убийцы, но за такой короткий срок, конечно, ничего ещё не появилось.       Надеяться на лучшее было просто бессмысленно.       Впрочем, надеяться хоть на что-то стало бессмысленно ровно в тот момент, когда Артур понял, кем он стал.       Сознание Артура стало отключаться, а тело — мелко трястись.       Когда он очнулся, перед ним стоял Мэттью, а в руках был пакетик с какой-то красной жидкостью. Донорской кровью, по всей видимости.       — Где ты это взял?       — Пей, — вздохнул Мэттью. — Возможно, это немного поможет.       Кровь из пакетика на вкус оказалась довольно мерзкой. Голод, правда, утоляла — зубная боль стала на порядок слабее, и ненадолго у Артура даже появилось ощущение сытости — пока пакетик не опустошился.       Артур жалобно посмотрел на пустой кусок полиэтилена с двумя дырками и понадеялся, что этого хватит ему хотя бы на неделю. Пить, конечно, хотелось ещё больше, но это можно было списать и на то, что кровь не успела перевариться.       — Спасибо, — кивнул Артур. — Возможно, ты сейчас меня спас. По крайней мере, на это можно надеяться.       Надеяться, конечно, нельзя было уже ни на что.       Артур снова почувствовал, что его трясёт, уже через пять минут.       На следующую секунду его уже переполняло невероятное количество агрессии. Мир стал резко отливать красными тонами, голод стал невыносимым, а силы возросли раз в пять, как и желание убивать.       Кандидат на убийство стоял как раз рядом и перепуганно смотрел на Артура. Примерно так овца смотрит на мясника, который уже занёс нож.       Конечно, Мэттью был таким же вампиром, как и Артур — в конце концов, Артур сам решил в последнюю ночь перед окончательным превращением, что превратит в вампира именно Мэттью, но теперь он понимал, что ошибся.       Мэттью был слаб. Да, Артур в своём человеческом обличьи едва ли был сильнее, но Мэттью-вампир был слаб непозволительно. Достучаться до него было невозможно. Если Мэттью-вампир и начнёт проявлять себя от голода, его будет проще простого подавить кровью или даже простой силой воли.       Единственное, чего вампир-Мэттью был достоин — смерти. Смерть вампирской сущности, правда, была невозможна без смерти человеческой.       Артур ухмыльнулся и напряг спину. Крылья выросли почти мгновенно. Мэтт тут же оправился от первого шока и побежал, сшибив по дороге стул. Артур бы предпочёл лететь, но в тесной квартире на это не хватало места. Выход, правда, был, и вполне хороший: заставить Мэттью сигануть из окна. Умереть — не умрёт, вампиру падение со второго этажа грозит разве что слабым ушибом, а вот погонять его перед смертью будет только веселее.       Мэтт, кажется, и сам догадался прыгать: когда Артур размеренным шагом дошёл до комнаты, он уже стоял на подоконнике и не мог решиться. Пришлось его подтолкнуть, а потом прыгнуть и самому. Крылья Артур расправил уже у самой земли.       Мэттью встал и побежал сразу, Артур преследовал его с воздуха. Продолжалась эта комедия не больше трёх минут, у выхода из двора Артуру надоело, и он резко спикировал прямо на Мэтта.       Мэттью оставил попытки отбиться почти сразу, и Артур всё же смог проткнуть его шею зубами.       Кровь у него оказалась сладкой с капелькой горечи. Артур не заметил, как выпил её всю. Мэттью в последний раз дрогнул и обмяк. Артур даже не подумал оттащить его в сторону — просто развернулся и ушёл.       Стоило успеть дойти до дома, пока не взошло солнце.