Утопия

— Очнись, — раздалось в моей голове тихим эхом. Пиканье кардиографа раздавалось все громче, пока сон окончательно не развеялся и я не очнулся. Тяжело подняв свое ноющие тело, я несколько раз тяжело вздохнул, словно пытался отдышаться. Несколько мгновений я сидел, вглядываясь в темноту перед собой и пытался вспомнить, что было прошлой ночью, но резко раздавшаяся головная боль заставила меня сразу отказаться от этой мысли. Еще подключенный к ИПЖ, я почувствовал, как по правой трубке зажурчали препараты, и вскоре головная боль прошла, а по уставшему телу распространилась приятная, облегчающая прохлада. В то же мгновение экран ИПЖ покрылся переливающимся значком. Я нашел его и прочитал пришедшее сообщение. «Срочно прибудь на главный сервер корпорации. — Отправитель — Эллис.» Черт. Но делать нечего. На выдохе я рухнул в объятия ИПЖ и сделав три глубоких вдоха, я закрыл глаза и погрузился в «сеть». — И где тебя носило! — сходу прокричала Эллис, стоило мне только оказаться на главном сервере корпорации. Она смотрела на меня, словно разгневанный учитель на худшего и самого нелюбимого ученика, но без чувства превосходства. Обычно, когда я в чем-то виноват или она пытается на мне отрываться, она смотрит на меня свысока, как на ничтожество. Но не в этот раз. Только гнев и злоба. Значит происходит что-то действительно крупное, за что влетит каждому. — Я только вошел в «сеть», — отвечал я, в бессмысленном поиске хоть какого-то понимания. — Плевать! — прокричала она мне прямо в лицо, не боясь, что нас кто-то услышит. — Если ты не можешь найти лучшего оправдания, то лучше молчи! — Что хоть стряслось? — попытался я сменить тему разговора. Я огляделся по сторонам. Народу собралось огромное количество. Похоже, корпорация решила собрать весь персонал на одном сервере. Эллис еще с пару секунд пристально смотрела на меня и только потом, скрестив руки на груди, тихо сказала: — Кто-то ночью проник на уровень I и изменил программный код одного из роботов. — Уровень I, — произнес я, пытаясь хоть что-то вспомнить о том уровне. — Это ведь ангар для роботов обслуживания? — Барк! — прокричала Эллис так, что голова затрещала по швам. — Не ори, черт возьми! — прокричал я в ответ и сжал голову от боли. — Черт! После недолго молчания она продолжила: — Кто-то загрузил программу в одного из роботов, которая сразу стала переноситься подобно вирусу по всей сети. В итоге все новое поколение оказалось заражено и сейчас проходит «чистку». — Значит, кто-то проник извне и устроил диверсию. Зачем нас тогда вообще здесь собрали? — Потому что кто-то из корпорации воспользовался своим пропуском и проник на уровень I. Это кто-то из нас. — Уже известно кто это? Она покачала головой. — Для этого требуется время. Барк опустил голову. Посмотрев на его лицо, можно было понять, что он о чем-то усердно думает. Эллис не могла этого не заметить и тут же напрямик спросила: — О чем ты думаешь? — О вчерашнем, — признался Барк, понимая, что врать бесполезно. Это ее работа — знать о чем он думает. — Насколько помню, вчера была именно та дата, — Эллис не хотела говорить прямо. Барк кивнул. — Но все же это не все. Барк снова кивнул. — Это то, о чем я обязана знать? — Я не знаю. — Лучше скажи. Я должна знать, чтобы в случае чего… — она не стала продолжать, но Барк все понял. Он всегда понимал ее с полуслова. Слишком хорошо он знал Эллис, а Эллис его. Слишком многое связывало их в прошлом, чтобы теперь позабыть обо всем. — Спасибо, — ответил Барк с легкой улыбкой. Несколько секунд — и белый свет потускнел и обратился кромешной тьмой. И в этой кромешной тьме, где-то на горизонте, как сиреневое зарево, пронеслась полоса. А затем раздался голос, и полоса разделилась на множество колонок, которые то поднимались, то опускались: — Сегодня, в два часа сорок семь минут ночи была совершена террористическая атака на уровне I. Было установлено, что террористический акт был совершен лицом из корпорации… Средь толп людей пронесся ропот. Все посмотрели друг на друга, в глаза и спины. Барк сжался, почувствовав на себе также чей-то взгляд. Он задрожал и покрылся холодным потом. — Все хорошо, — тихо произнесла Эллис, заметив как дрожит Барк. Она знала, что всему виной его страх пред толпой. Он уже видел, на что способна толпа и это вселяло в него неимоверный ужас. — Как же я ненавижу это чувство, — шипел сквозь зубы Барк. — Побыстрее бы это кончилось. Эллис ничего не ответила. — …Информация обрабатывается и скоро предатель будет пойман и устранен, — продолжал голос на горизонте. — Славься корпорация! — Славься корпорация! — Во весь голос прокричала толпа. — Славься корпорация! Славься корпорация! Славься корпорация! Затем голос утих, тьма стала рассеиваться и постепенно, по чуть-чуть, сервер становился все более безлюдным. — Тебе нужно идти, — произнесла Эллис, когда кончилось все это шествие. — Работа не ждет. — Чайка? — Чуть успокоившись, но все еще дрожа спросил Барк. — Да, Чайка. — Я не вижу ее здесь, — сказал Барк, оглядевшись по сторонам. — Разве она не должна быть здесь? — Она еще только учится и у нее нет доступа. Ты забыл? — Да. Извини. Следующей, кто покинул сервер, была Эллис. Она задержала свой взгляд на Барке, чуть поджала губы, а затем растворилась в серебристом свете. Барк не мог не заметить этого мимолетного жеста. «Интересно, надеется ли она еще на что-то? — спрашивал он сам себя.» Чайка проснулась в абсолютной темноте. Какое-то время она смотрела в потолок, пытаясь понять, что произошло. Мгновение назад вокруг царил свет, и внезапно стало совсем темно. Пиканье кардиографа раздавалось все громче, пока наконец Чайка не очнулась окончательно. Тяжело поднявшись, она огляделась по сторонам. Облезлые, стертые стены окружали ее, и она в центре этих стен. За спиной слабый, зеленоватый огонек света, а вокруг тьма. Сейчас здесь она одна, но там, в «сети» у нее тысячи друзей и товарищей. «Это реальность, — с некоторой печалью произнесла она сама себе.» В это мгновение она вспомнила, почему так рвалась из реальности. Это не ее мир. Здесь она чужачка, не признающая и не принимающая медленно уходящий мир. Реальность издает свои последние вздохи, и скоро вымрут последние консерваторы, уверенные, что прошлое еще живо. Не живо. Уже нет. Сейчас Чайка видела это особенно отчетливо. Конечно, когда-то она была связана с консерваторами. Она была дочерью ярого консерватора, верящего, что прошлое живо. Каждого, кого знал, он учил этому, и среди них была его дочь. Конечно, дочь попала под его влияние и яро верила в его видение. Но лишь вначале. Однажды один человек поведал ей о «сети» и она усомнилась в словах своего отца. И вот, она здесь. Она добилась своего и все, что раньше казалось сказкой, стало реальностью. «Сеть» — единственный мир, который она теперь признает, и ничего иного ей не надо. Там она настоящая. Там все ее мечты, желания и стремления. Для реальности осталось только тело, но и оно не совершенно. Теперь реальность кажется ночным кошмаром, который даже не надо переживать. Можно сбежать в прекрасную сказку. В «сеть». Подождав, пока пройдет головная боль от долгого использования ИПЖ, Чайка попыталась вспомнить, что она уже сделала и что еще предстоит сделать. В какой-то момент она даже улыбнулась, ведь сейчас, буквально через пару минут, она должна была встретиться с Барком. Уже почти месяц она находится под его покровительством и с каждой новой встречей общение с ним становится все легче и продуктивнее. Медленно, по чуть-чуть, он открывается ей. Но Чайка не торопилась. Она знала, как быстро дружба может перемениться на безразличие, и потерять доверие Барка стало бы для нее большой утратой, ведь она уже успела к нему привязаться. Он стал для нее не просто наставником или исполнителем, а чем-то большим. Возможно, даже другом. Дав небольшую передышку мозгу, она рухнула в объятия ИПЖ. Несколько глубоких вдохов, и она в «сети», на одном из многочисленных серверов. Сегодня ей действительно пришлось поработать. Сервер разваливался прямо на глазах. Словно слой за слоем он отходил. Сначала все текстуры, самые мелкие детали и объекты, затем все больше сходил покров, обнажая код. Когда Чайка явилась на сервер, Барк уже был подключен к коду. — Быстрее подключайся, один я не вытяну, — сказал он, как только она появилась. Чайка тут же подключилась к коду рядом с ним. В первое мгновение она почувствовала, словно с нее срывают кожу. Ей захотелось закричать, но уже находясь в «сети», она не была способна даже разжать губы, тогда как Барк уже раздвигал челюсти, чтобы прокричать, но крик оставался безмолвен. Как позже узнала Чайка, это был вирус. — Поздравляю, — сказал Барк, когда вредоносная программа перестала плодиться, а поврежденные файлы были уничтожены. — Ты справилась со своим первым вирусом. — Да… — тяжело выдохнув произнесла она, после чего огляделась по сторонам. Все, что осталось от сервера, так это темное, беспросветное пространство, и только зеленые полосы уходили куда-то за горизонт бесконечной вереницей. — Что это было? Барк поднял глаза и оглядев темное, оголенное пространство, произнес: — Поисковая система. Еще одно звено в цепи корпорации и еще одно звено в цепях пользователей «сети». Поисковая система получает данные от мозговой активности человека и уже на полученных данных решает, куда он хочет, и сразу перенаправляет к нужным ресурсам. Но вместе с тем, она полностью лишает человека свободы выбора. Ты увидишь, что хочешь увидеть, но в пределах разрешенного. — После небольшой паузы, Барк добавил: — Это была террористическая атака. Попытка сделать «сеть» свободной. И она провалилась. — Но если это так, разве можно об этом говорить так открыто? — Корпорации плевать, что мы говорим, — отвечал Барк, не сомневаясь в своих словах. — Их только волнует, о чем мы думаем. Слова, не подкрепленные мыслью или идеей пусты и бессмысленны. — Значит, твои слова бессмысленны? — сделала умозаключение Чайка. — Это значит, что я не пытаюсь изменить нынешний порядок вещей. Уже не пытаюсь. Чайка с осторожностью посмотрела на Барка. Он был абсолютно открыт с ней или это какая-то игра? Прямо сейчас, в этот момент, он дал самый вещественный и вместе с тем самый пустой довод его сдать. Его слова революционны и идут против корпорации, но вместе с тем, это слова реалиста, не раз встречавшегося с несправедливостью и помогавшему ей утвердиться. В этот момент Чайка поняла, как она еще далека от понимания Барка. «Надо будет проверить его досье, — решила для себя Чайка.» Достать его не заставляло никакого труда. Все же этот мир был слишком сложен, чтобы быть анонимным, и слишком простым, чтобы каждый знал о каждом. — Наша работа здесь окончена? Барк кивнул. Он уже поднялся, чтобы покинуть сервер, как Чайка его спросила: — Я слышала, что в корпорации произошел террористический акт. — Да, — ответил Барк, опустив на нее взгляд. — Возможно ли, что это те самые люди? — Кто знает. Но ясно одно — в корпорации сейчас настоящий хаос. — Но террориста ведь найдут? — с надеждой в голосе спросила Чайка. — Конечно, — с легкой улыбкой ответил Барк. — Не сейчас, так позже. Где-нибудь он себя точно выдаст.  — Хорошо, — облегченно произнесла Чайка. На мгновение в ее глазах воцарился ужас. Она боялась. Ужасно боялась, что однажды «сеть» будет уничтожена и консерваторы победят. Что ей придется вернуться в мир реальности, где серые, лоснящиеся стены блестят всеми оттенками и цветами. Но она верила Барку. И верила в могущество корпорации, в ее возможности. Она свято поверила, что террорист будет найден и понесет заслуженное наказание, кем бы он ни был. Но время шло, день сменялся днем, а корпорация все молчала. Террорист так и не был найден. Но кое-что корпорация все-таки сделала. Обработав информацию, внесенную в алгоритм роботов, они вывели странную закономерность. Код. Он изменился до неузнаваемости. И он изменялся даже после полного отключения всех функций и даже банка данных. Как бы это безумно не звучало, как бы это невозможно не было — код менялся, и скорость изменения кода росла в геометрической прогрессии, пока весь код не был изменен. Включить роботов и испытать их никто не решался, и их оставили отключенными на том же уровне I. Подключить их к общему банку данных было слишком рискованно. Разобрать на запчасти было слишком затратным. Оставалось только оставить их как есть, надеясь, что ничего не случится. Но и это не было решением, и вскоре, после долгих диагностик, одного из роботов решили запустить. Сканирование не выявило каких-то особых отклонений. Антивирус, программное обеспечение и код работали в полноценном, автономном режиме по заданному алгоритму, хоть выглядело все весьма и весьма необычно. Ну что ж, что не без особенностей. Выпустив новую модель в тестовом режиме на улицы первого уровня и дождавшись, когда новые машины покажут себя, корпорация позволила себе пойти на больший риск, и вскоре все роботы нового поколения уже пересекали переулки мегаполиса. Новое поколение вышло в массовое производство, а террористический акт был забыт. Вскоре новое поколение роботов оказалось в каждом доме первого уровня. Это были новейшие модели с дополненным спектром возможностей, среди которых также было отслеживание физического состояния определенного человека и способность принимать решения основанные на необходимости импровизации. Теперь машина сама могла принимать решения, оценивая возможный риск и угрозу, представляемую одним или группой субъектов. Новое поколение стало универсальным средством, во многом заменив свои прошлые прототипы. Военная сфера, промышленная, социальная и даже индивидуальная. Теперь робот мог стать лучшим другом человека. Но не мог стать человеком. И не станет никогда. Машине не написать книгу и не нарисовать картину. Не отнять высоких чувств, высоту души. Все то, что делает человека человеком. Но во всем происходящем был один плюс. У меня появилось достаточно времени, чтобы заняться своей работой на коллективной основе. Вначале мне совершенно не доверяли, но с течением времени общение перешло в дружескую форму и мне стали больше доверять. Я работал над старыми, уже не использующимися серверами. Многие, если почти не все из них, были отключены и нам приходилось вручную их подключать, загружать в память и одному из нас отдавать «суточную активность», чтобы восстановить работоспособность сервера и получить доступ к данным. Так все и происходило. Мы искали старые сервера, активировали их, проверяли историю, график последних посещений, а затем немного изменяли код и уходили. И так на протяжении нескольких недель. Я делал это не из-за того, что был также, как и они помешан на поисках мертвеца. Нет. Я лишь хотел побыть с ними, посмотреть на них, научиться чему-то новому, перенять, что еще не знал и, возможно, никогда даже не подозревал. И мне действительно было чему у них поучиться. Сам того долго не понимая, я тянулся к людям, сильным волей и необузданным в своих стремлениях. Воля. Стремления. С этим не рождаются. Этому учатся. В момент, когда цель поставлена и условия ясны, каждый сам решает: отступить или идти к цели. И те, кто не повернет назад — станет на голову выше. В нашем обществе почти полностью исключены условия, в который возможно развитие стремления и воли. Человек «нового света» созревает вне утробы и рождается, получая все необходимые условия для полноценного развития. Биологически ему уже не нужно бороться за свою жизнь. Затем он получает образование. Но не сидя за пыльными протертыми учебниками, выучивая определение за определением, а получая всю необходимую информацию, загружая ее прямо в имплантант, а оттуда уже в мозг. Конечно, требуется время, чтобы программное обеспечение было усвоено. Но человек снова не прикладывает никаких усилий, чтобы добиться цели. А затем наступает «сеть», и все зачатки стремления и воли умирают в мире, где все создается и разрушается по ежеминутному желанию. Здесь, в реальности ты бедняк, но там богач, смакующий игристое вино на тропических островах. Стремление и воля стали пережитками реальности, которые исчезают из-за своей ненужности. Те немногие места, где еще возможно развитие стремлений и люди, способные развиваться — это места на окраинах нового света и люди, вышедшие из утробы матери. Родившиеся в семье консерваторов. Люди, яро стремящиеся к большему, к будущему, и готовые ради этого на все. В современном мире только у таких есть реальный шанс развить свое стремление и стать больше, чем потребителем, отрабатывающим свою «суточную активность». Стать создателями нового мира, как бы это странно не звучало. Выходцы из старого мира пишут историю нового.