Belief

Да, конечно, Найл тот еще козел. Но чтобы убийца… Я не могу в это поверить. Язык чесался расспросить его о подробностях, но мозг понимал, что ему и так слишком тяжело. Похоже, я первым услышал то, что он хранил в себе так много лет. И, как ни странно, я не испытал ни испуга, ни отвращения, ни презрения. А только жалость и, может, капельку нежности к этому сероглазому забитому пареньку. - Хочешь услышать все остальное, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Хоран. В голосе проскальзывала печаль, граничащая с болью и тоской. Я не знаю, когда заделался философом, но сейчас важно не это. Гораздо важнее был обнимающий меня со спины блондин. - Хочу, но если ты не хочешь… - Я тоже хочу. Ты - идеальная жилетка, - попытался поглумиться он, но надломленный голос сдал его с потрохами, и он понял, что лучше не выпендриваться. – В общем… Только не перебивай, ладно? Я говорю об этом впервые. Я убил свою маму. Она умерла при родах, вместе с моим братом-близнецом. А я выжил, правда, врачи спасали меня трое суток. А их даже не пытались. Как видишь, меня вытащили практически с того света. А отец оставлял меня с бабушкой, которая умерла от диабета, когда мне было около полугода, кажется… Папе пришлось уволиться с работы, чтобы ухаживать за мной. Первые пару лет все было неплохо, он работал на дому, а потом он спился, начал меня бить, - рука парня прижала меня крепче к себе. Он нуждался в поддержке и заботе не меньше, чем я, - а потом… Он просто… Просто совершил самоубийство: вскрыл себе глотку у меня на глазах, крикнув, что я чертов выродок, лишивший его всего, что он любил. Плечи парня затряслись, а я развернулся и на ощупь прижал его к своей груди, давая выплакаться. Слишком долго он держал это в себе. Слишком долго это съедало его изнутри. Да, это не оправдывает его поступков. Но в смерти родителей, брата и бабушки он был совершенно не виноват. Но его отец считал иначе и, умирая, заставил Найла думать так же. Но откуда блондин знает так много о том времени, когда его бабушка умерла? - Он оставил мне письмо у бывшего директора детдома. И он отдал его мне лет в восемь. До того момента я только смутно помнил, как умер отец, а то письмо… Оно все мне рассказало и объяснило. Я - ничтожество. Я – убийца, - я медленно повел ладонью по руке Найла к его лицу. - Положи мою руку на свою щеку, - попросил его я. Парень послушно выполнил мою просьбу. Я почувствовал влагу под своей ладонью. Хоран плакал все время, рассказывая мне свою историю. – Найл, послушай меня, ты ни в чем не виноват. Твой отец сказал это просто от отчаяния. Бог – такой ублюдок, потому что он забирает самых близких. А ты просто оказался тогда под рукой, и он просто свалил всю вину на тебя, хотя виноват только этот чертов Господь. - А отец? – не соглашался со мной блондин,- он же сам ушел. Из-за меня, он не мог больше жить со мной под одной крышей. - Прости, но он просто слабак, - ответил я, поглаживая вздрагивающего парня по голове, - он просто не выдержал одиночества и решил уйти сам. А тебе сказал так лишь потому, чтобы ты не сожалел об его уходе. А ненавидел его. Но получилось совсем наоборот. Просто забудь, понимаешь? Ты был ребенком, и никак не мог убить. Я просто уверен, ты был милым мальчиком с прекрасными серыми глазами. - Голубыми, - сказал он. - Что? – переспросил я, не поняв, о чем он говорит. Он убрал руку с моего тела, и я сразу почувствовал, что чего-то не хватает. Знаю, это так глупо – только вчера он бил меня и издевался, как мог, но я просто не могу ненавидеть его. Он виноват в моей слепоте, а я жалею его. Но это же ненормально? В груди поднималось какое-то незнакомое чувство: хотелось развеять это темноту в душе Найла. - У меня были голубые глаза, - пояснил он, - в мать, наверное. Хотя я даже фотографий ее не видел, - и стало так обидно, что я ничего не вижу, потому что мне вдруг захотелось прикоснуться к губам блондина и почувствовать их вкус. - Поцелуй меня, - вырвалось против воли. Но я сразу понял, что сказал, и стал исправлять свою ошибку. – Черт, прости! Я не знаю, что несу. Ох, уходи, ты пло… Я не успел закончить предложение, как его губы все-таки коснулись моих. Так мягко и ненавязчиво. Хоран, видимо, не собирался углублять поцелуй, потому что он не задействовал язык. Я понял, что как-то неприлично лежать бревном, когда тебя целуют, поэтому робко, но все же приоткрыл рот, захватывая в плен нижнюю губу партнера. Блин, как же жаль, что я не могу видеть его лица.Да, он не ожидал от меня такого, потому что почти сразу отпрянул. - Миссис Рат? – что? Откуда тут она? Я же не слышал скрипа двери! Я беспомощно завертел головой, не в силах определить, где стоит директриса. - Да, мистер Хоран, это я. Но мне плевать, что вы делаете в кровати мистера Малика. Это даже хорошо, что вы здесь. Итак, молодые люди, у меня для вас две новости. Первая: Хоран, вы будете присматривать за Маликом в течение этого месяца, пока он будет пытаться восстановить зрение, - усмехнулась женщина, - а вторая заключается в том, что ваша, мистер Малик, сестра, нагло сбежала из приюта, забрав все казенные вещи и оставив лишь записку для вас.