Belief

Я старалась) Не забываем отзывы и лайки^^ Всех лова лова:* _____________________________________________________________ - Одевайся, Малик, - послышался грубый голос из-за двери. Я сразу же подскочил, чуть не подскользнувшись. От осознания собственной беспомощности стало так обидно, что перехотелось двигаться вообще. Глупая мысль проскользнула в мозгу: взять бритву и перерезать вены, чтобы не просить помощи у Хорана, который потом будет издеваться снова и снова. Но почти сразу же я прогнал ее, пытаясь быть сильным. - Найл, - крикнул я, - принеси мою одежду, пожалуйста, - я уловил тонким слухом вздох раздражения, от которого идея о самоубийстве показалось даже неплохой. В комнате захлопали дверцы комода, и я решил подсказать, в каком находится мое белье. – Третий снизу. Вскоре открылась дверь и теплые руки вновь касались моего тела, нежно натягивая одежду. Я был в какой-то прострации, никак не реагируя на прикосновения. Кажется, Найлу пришлось даже самому вытаскивать меня из ванной. - Зачем ты ходишь с открытыми глазами? Все равно ничего не видишь, - привел меня в чувство безэмоциональный голос соседа. Я осознавал свое положение, но слышать о нем от другого человека было очень обидно. Головная боль, мучавшая меня с ночи, дала о себе знать с новой силой. – Садись. Я под чутким руководством Хорана присел куда-то. На ощупь показалось, что это какое-то кресло. Потом мне пришлось вцепиться в ручки, торчащие по бокам от меня, потому что я почувствовал рывок. Кажется, это кресло-коляска. Да, из меня совсем инвалида сделали… - Сначала в медпункт, а потом Кира довезет тебя до столовой. Скажи, что теперь ты со мной за одним столом, чтобы мне тебя потом не таскать через весь зал. И возьми пока мой номерок, - он сунул мне в руку железный кружок. В нашем приюте еду, одежду и постельное белье выдавали только по этим номеркам, и я до сих пор не мог понять смысла этого. Я машинально сунул кружок в карман штанов, надеясь не забыть отдать его Хорану, иначе тот рискует остаться без завтрака. Подул ветерок, значит мы выехали из нашей комнаты в коридор. Мне дико повезло, что я живу на одном этаже с медпунктом, иначе как бы я спускался по лестнице? Спустя полминуты мы остановились, и я услышал стук в дверь. - О, Найл, ты уже привез его? Молодец. Иди на завтрак. - И тебе привет, Кира, - насмешливо ответил Хоран. – Ладно, я пошел, перекличка скоро начнется. Дверь хлопнула, как только меня провезли еще немного. Этот звук почему-то напомнил мне то время, когда я лежал в этой комнате. Кто-то постоянно приходил, не давая мне лежать спокойно, упиваясь своей ничтожностью. Вместе с этим воспоминанием вернулось и то, как сестра поцеловала меня, а потом сбежала, бросив одного. Предательница. Нежные руки опустились мне на плечи, начиная мягко их массировать. - Ну что, Зейн, как ты себя чувствуешь? – мягко спросила медсестра. На какой ответ она надеется? - Ну… Я ослеп, моя сестра сбежала, меня мучает бессонница. Все прекрасно, Кира. Да, все просто отлично. Да, все просто замечательно, - для подтверждения своих слов я кивнул. - Прости… Я не знала… - Не знала чего? Что я неудачник и идиот?! Или того, что я не вижу и не увижу никогда?! Чего именно?! – сорвался на крик я. Меня рвало изнутри осознание беспомощности и ничтожности. А все вокруг еще и жалеют меня… Это только подливает масла в огонь. Ее руки сжались на моих плечах так сильно, что я вскрикнул. Секунду спустя пришло осознание того, что я кричу на единственного человека, который был добр ко мне все время. – Прости, я… Я не знаю, что происходит… - Все нормально, Зи, - ее голос дрожал. Видимо, я довел ее до слез. Небольшая ладошка – кажется, она была небольшой, плохо помню – опустилась на мою макушку, нежно потрепав ее. – Вставай. Она взяла меня за талию, потянув вверх, чтобы я встал. Теперь я был выше нее и сразу воспользовался этим, кладя свои руки на ее плечи. В этот момент я проникся какой-то нежностью к этой девушке, выхаживавшей меня каждый раз, когда я приходил избитый. В сотый раз прокляв свою незрячесть, я слегка наклонился и попытался найти ее губы. И не попал, как ни прискорбно. Ее руки вдруг обняли меня, прижимая к себе сильнее. Я удивился, что в ней так много силы. А спустя какое-то время она сама поцеловала меня, едва касаясь своими нежными и мягкими губами моих обветренных и искусанных губ. Я слегка отступил назад, задев кресло. Не знаю, почему я это сделал. Мне не хотелось целовать ее на том месте, поэтому я потянул медсестру за собой, тихонько прошептав: - Кровать там? Она ничего не ответила, а только повела меня на кушетку. Аккуратно усадив меня на нее, она уселась сверху на мои ноги, закинутые на кровать. Снова нежное прикосновение губ, но теперь мне хочется большего, я чувствую жгучее желание, растущее внизу живота. Под моим напором нежное касание превращается в страстный обжигающий поцелуй, отбирающий последние крупицы воздуха и сил. Я утопаю в нем, пытаясь забыть обо всем произошедшем. Постепенно из головы вылетают все мысли и образы, кроме двух. Сначала перед глазами стоит милое лицо Киры: алые губки, аккуратный носик, пухленькие щечки, карие, почти черные, глаза, тонкая линия бровей. А потом и ее образ растворяется в темноте и забытье. Теперь я вижу только бледные губы, щеки с неровным румянцем и холодные серые глаза, сжигающие все хорошее внутри. И я меня накрывает новой волной желания к этим серым глазам. Сам не желая того, я причиняю боль Кире, грубо сжимая ее грудь и кусая нежные губы. Сам того не замечая, я пытаюсь раствориться в ней, представляя на ее месте совершенно другого человека. Причинившего меня слишком боли и зла. Научившего меня любить и ненавидеть. - Я забыл… - вывел нас из чувственного угара сначала веселый, а потом ледяной голос, - номер. Простите, если помешал. Хлопок двери. Он ушел.