Сообщение от Кейтилин Старк: Приглашаю на торжества по поводу назначения Эддарда Старка заместителем генерального директора «Ланнистер Инкорпорейшейн».
Вначале он даже не поверил своим глазам, несколько раз тряхнув головой, полагая, что уже изрядно переработал, из-за чего ему начало мерещиться невесть что. Но когда Роз, призванная на помощь, подтвердила факт назначения Старка и то, что открытое на мониторе письмо не было плодом его разбушевавшегося воображения, он все же поверил в происходящее. Большая комната, которая не вмещала всех желающих, была залита ярким светом. Львиная семейка всегда отличалась любовью ко всему, что блестит. И прием, устроенный ими по поводу назначения Старка, не был исключением. Только что закончив разговор с Пицелем, сухоньким стариком, ведающим городской медициной, которого Ланнистеры давно и прочно прикармливали, давая выгодные заказы, Бейлиш занял свободное место возле одной из колонн, неспешно потягивая виски из прихваченного с собой бокала. Выбранное им убежище позволяло наблюдать за всем происходящим, оставаясь до поры до времени незамеченным. Скользя взглядом по собравшимся, Пересмешник едва заметно усмехался – практически у каждого, кто попадался ему на глаза, был свой скелет в шкафу, тщательно скрываемый и оберегаемый. Вот вездесущей тенью промелькнул Барристан Селми, возглавлявший службу охраны вот уже добрых полсотни лет, предпочитая помалкивать о том, что «переметнулся» к львиной семейке практически сразу, после смерти бывшего шефа – Эйриса Таргариена. А вот, держа руку где-то в районе ягодиц одной из девочек, работающих в каком-то из отделов корпорации, вразвалочку прошествовал Тирион Ланнистер, которого за глаза все называли Бесом, предпочитая помалкивать о происхождении своего шрама, тянувшегося через добрую половину лица. — Ты так и будешь весь вечер стоять здесь, в тени? — негромкий голос, прозвучавший за спиной, заставил Пересмешника едва уловимо вздрогнуть. Но, тут же справляясь со своими эмоциями и одевая, ставшую такой привычной, маску любезности, он обернулся, оказываясь лицом к лицу с той, ради которой пришел сюда. Кейтилин. В ней не осталось практически ничего от той девчонки, которой он помнил ее. Разве что уложенные в изящную прическу рыжие волосы не изменились. Но жизнь с Нэдом Старком и рождение четырех детей, давали о себе знать. У нее появились мелкие морщинки, едва заметными лучами пролегшие вокруг глаз, в которых иногда проступала усталость, и стали заметны немного нервные движения, когда она оглядывалась вокруг или поправляла выбившуюся из прически прядь. — Кейтилин! Ты практически не изменилась, — с улыбкой, которая, тем не менее, не затронула серо-зеленых глаз, произнес Петир. — А ты так и остался льстецом, — усмехнувшись отмахнулась Кет. Она хотела произнести еще что-то, но тут их настойчиво прервали. — Мама! Мама, Арья опять испортила мое новое платье! — расстроенный юный голос заставил их обоих переключиться на «нарушительницу» спокойствия. Возникшая словно из ниоткуда девочка, которой на вид было лет двенадцать, была настолько похожа на стоявшую рядом мать, что Бейлиш невольно моргнул, думая, что у него уже начало двоиться в глазах от выпитого. Но едва заметная улыбка, тронувшая губы Кет и показавшаяся ему виноватой, когда она уводила дочь, расставила все на свои места. Теша себя призрачной надеждой переброситься хотя бы еще парой слов с рыбкой Талли, в очередной раз ускользнувшей из его рук, Петир бесцельно прокрутился в этом террариуме еще около часа. И лишь после этого, окончательно поняв, что увидеть кошечку Кет еще раз ему не суждено, мужчина ушел. За ежедневной рабочей суетой он не забывал о своей невольной подопечной. Иногда сам, но зачастую с помощью верного Брона, ставшего его второй парой глаз, Петир наблюдал за ней, не упуская ни единой мелочи из ее жизни. Отмечая первые успехи Сансы на поприще ландшафтного дизайна, он, привыкший считать себя отъявленным циником, не способным радоваться чужим успехам, с удивлением для себя отмечал, как в груди зарождалось нечто теплое. Особенно когда натыкался на фото, рекламирующие работы Старк. — Вы решили наконец-то облагородить вид из своих окон? — голос Роз, в котором явно слышалась заинтересованность, заставил Петира невольно поморщиться, сворачивая на рабочем компьютере недавно выложенные одним из сотрудников фото своего сада, преобразившегося после работы юной пташки. — А тебе не терпится подсмотреть чем занимается шеф в рабочее время? — парировал Бейлиш, — ты подготовила бумаги, которые я тебя просил? Оставляя на столе документы, Роз лишь едва уловимо фыркнула, покидая его кабинет. Перебирая принесенные бумаги, в какой-то момент он понял, что не может сосредоточиться на написанном в них. С досадой захлопывая папку, он едва сдержался, чтобы не отшвырнуть ее в дальний угол. А через несколько минут, покинув опостылевший офис, впервые за долгие годы, осел в баре на полпути домой. Выходные он не выносил категорически. Каждый раз он старался находить себе занятия на эти два дня – будь то проверка отчетов или составление бизнес-планов на следующий год. Этим же субботним утром он проснулся с осознанием, что текущие выходные будут заполнены для него праздным ничегонеделанием. Ожидая, когда мерно гудевшая кофе-машина отключится, он рассматривал полупустую субботнюю улицу, прикидывая, чем можно было себя занять на эти дни. Привыкший к общению в определенных кругах, сводившемся к обсуждению последних котировок на биржах под игру в покер и бокал хорошего виски, либо к участию в заумных конференциях, он не представлял чем занимаются остальные люди в выпадавшие им выходные. Друзей у него не было уже давно. После пьяной выходки однокурсников, в результате которой он все рождественские праздники провел в больнице, отчаянно пытаясь выкарабкаться с того света, он понял, что дружба для него превратилось в ничего не значащее слово. Конечно, определенный круг знакомых у Мизинца, как его прозвали еще в школе из-за небольшого роста, был. Но все эти знакомства оставались лишь на уровне деловых, принося определенные дивиденды обеим сторонам. С родней, если таковой можно было назвать немногочисленных людей, связанных с ним узами крови, он перестал общаться практически сразу после смерти родителей. Петир так и не смог простить кузенам попыток отобрать то немногое, что осталось после того, как и отец и мать отошли в мир иной. В какой-то момент, поддавшись воспоминаниям, он решил было наведаться в родительский дом, приютившийся на южной оконечности Тайби-Айленд, но щелчок, возвестивший о том, что кофе наконец-то сварен, на некоторое время отвлек Пересмешника от мыслей, занявших его разум. Вдыхая ароматный дымок, поднимавшийся над наполненной чашкой, он усмехнулся, удивляясь тому, над чем размышлял в последнее время. Петир готов был списать все, что происходило с ним, на влияние юной копии Кейтилин Старк, которую он взялся опекать. Как вдруг она сама напомнила о себе, появившись за окном, покрытом следами от капель недавнего дождя. Бодро вышагивая по противоположной стороне улицы, она казалась донельзя довольной, болтая с каким-то типом. Отмечая про себя, что со стороны они казались самой обычной парой, прогуливающейся по городским улочкам в свой выходной, и что на лице Сансы, наверное, впервые за то время, что он наблюдал за ней, явно читалось нечто, что можно было назвать «счастьем», Бейлиш почувствовал, как внутри все неприятно сжимается, завязываясь в тугой узел. Привыкший доверять выработанной за долгие годы интуиции, он не мог толком объяснить, что стало толчком для беспокойства. Может это была внешность того, кто шел рядом со старшей дочерью Кет. А может это был простой укол ревности. Но что бы это ни было, его рука автоматически потянулась к сотовому, лежавшему на столешнице. Прекрасно понимая, что качество снимков, сделанных с такого расстояния, будет отвратительным, Петир все же надеялся, что Брону хватит умения собрать по ним все, что касалось типа, шествовавшего вместе с Сансой. — Шеф, неужели тебе нечем заняться в субботнее утро? — заспанный голос Брона, послышавшийся в динамике сотового после нескольких настойчивых звонков, должен был послужить Мизинцу неким подобием укора. — Уже есть чем, — мрачно хмыкнул Бейлиш, совершенно не обращая внимания ни на тон своего собеседника, ни на то, что на заднем фоне явственно слышался женский голос. — И тебе скоро будет чем заняться. Высылаю фото. Попытайся как можно скорей узнать все о человеке, расставившем силки на пташку. Эти два дня стали для Петира неким испытанием на прочность. Прекрасно понимая, что для сбора информации Брону нужно время, он старательно пытался занять себя хоть чем-то, постоянно одергивая руку, тянувшуюся к сотовому. Поэтому, когда Брон тенью проскользнул в его кабинет прямо в разгар совещания, устраиваясь в дальнем углу и с едва заметной усмешкой накрывая ладонью папку с бумагами у себя на коленях, Пересмешник готов был послать все к чертям, чтобы узнать то, что скрывали эти бумаги. Но только когда последний начальник отдела, заполучив все необходимые подписи, покинул кабинет Бейлиша, он протянул руку к наемнику, так и не сдвинувшемуся с места. — Показывай. Желтая папка, заполненная парой десятков листов с печатным текстом и фотографиями, легла на стол перед Петиром. Практически не вслушиваясь в то, что говорит Брон, он перелистывал бумаги, вчитываясь в написанное на них: «Мэсс Миккелсон. Датчанин…». Ничего, что могло бы вызвать подозрение или недоверие. Соперник был чист, словно вода в горной реке. Но все же нечто, засевшее глубоко внутри, не давало Пересмешнику покоя. Вскидывая глаза на Брона, вольготно пристроившегося за столом напротив него, мужчина вкрадчиво поинтересовался: — Это точно все? — Это все, что я смог раздобыть за эти два дня. Но у меня ведь тоже есть свои… дела, — кривая усмешка, тронувшая было лицо наемника, медленно сошла на «нет», стоило ему столкнуться с ледяным взглядом Бейлиша. Откидываясь на спинку стула, он негромко продолжил: — Мне нужно еще хотя бы пару дней, чтобы подергать за другие ниточки. Не может быть, шеф, чтобы у этого громилы, ничего не было. А может, босс, — в глазах Брона вспыхнули недобрые огоньки, — ну ее в пекло, эту информацию? Может его сразу грохнуть? Наемник хотел было продолжить, но осекся, натыкаясь взглядом на усмешку, изогнувшую губы Петира. Она не сулила ничего хорошего. Поднимая руки, он буркнул: — Хорошо, хорошо, босс. Как скажешь. Тогда я пошел. Дверь, отделявшая кабинет Петира от приемной, отданной на откуп Роз, уже практически закрылась, скрывая за собой Брона, не оставлявшего попытки сломить оборону «рыжего Цербера». Пытаясь сосредоточиться хоть на чем-нибудь, Бейлиш вновь принялся перелистывать оставленную наемником папку. Но стоило ему перевернуть всего пару листов, как в распахнутой двери появилась хитрая физиономия наемника. — Кстати, чуть не забыл. Сегодня наша парочка отправляется на вечерний сеанс. Эти слова, брошенные будничным, бесцветным тоном, стали для Пересмешника последней каплей. К счастью Брона, вовремя ретировавшемуся из кабинета босса, он не видел тех последствий, которые произвели его слова. На мгновение поддавшись клокотавшей внутри ярости, Бейлиш смел со стола все бумаги, разлетевшиеся по помещению белой пеленой. Лишь звон разбившегося стакана, и появившаяся в дверном проеме Роз, чье лицо красноречиво говорило: «И что, мне теперь убирать этот погром?», позволили ему вновь взять себя в руки. Уже на пороге, на мгновение замерев, Петир повернулся к помощнице, которая все еще своим видом символизировала вселенскую обиду, и спросил: — Куда бы ты предпочла сходить? — С вами только в музей ведьм, — обиженно фыркнула Роз, принимаясь разбирать бумаги, белоснежным слоем покрывающие пол в кабинете шефа. Негромко хмыкнув в ответ, Бейлиш уже через пару минут направлялся к дому, в котором жила Санса Старк. Минуя одну улицу за другой, он понимал, что, проиграв много лет назад такому же громиле-северянину, сейчас он не упустит данного ему шанса. К тому времени, когда он парковался в тихом переулке, два билета на премьеру в театре Хантингтона, обещавшую стать сенсацией этого сезона, уже были забронированы, а на пассажирском сидении лежал букет из небольших разноцветных роз. Найти квартиру Сансы не составило большого труда – копия договора аренды, переданная Броном, когда она только перебралась в Бостон, была у него. С легкостью преодолев два пролета, отделявших его от обиталища Старк и дожидаясь, когда она откликнется на звонок, Петир чувствовал себя старшекурсником, решившим испытать свою удачу. Он уже поднимал руку, чтобы еще раз нажать на кнопку, когда в приоткрывшейся двери показалась Старк. Изумление и настороженность, мелькнувшие на ее лице, были красноречивее любых слов. Не давая ей опомниться, Пересмешник протянул букет в приоткрытый дверной проем и негромко произнес: — Надеюсь, мисс Старк, вы узнали меня?Глава 5.
25 декабря 2017 г. в 21:39
Мысль о том, что Санса, будучи внешне похожа на свою мать, характером все же пошла в отца, не давала Пересмешнику расслабиться, заставляя просчитывать возможные варианты развития событий. Он не сомневался, что гремучая смесь Старков и Талли рано или поздно даст о себе знать. Вопрос был в том – как сгладить те последствия, которые могут быть от предстоящего «взрыва» и как направить их в нужное для него русло. Поэтому коктейль из настороженности, непонимания и, кажется, желания высказать все, что крутилось в этой очаровательной рыжей голове по поводу произошедшего, плескавшийся в бездонных синих глазах, не был для него чем-то удивительным. В какой-то миг Петиру даже показалось, что на лице её промелькнуло нечто отдаленно похожее на заинтересованность, которая, впрочем, тут же сменилась деланным равнодушием.
Лишь когда она затерялась в толпе, Бейлиш негромко произнес вслед:
— Прошу прощения, мисс, — облегченно выдыхая от осознания, что девчонка все же не узнала его, несмотря на то, что несколько лет назад он бывал в доме у Старков.
Тихий щелчок возвестил о пришедшем на электронную почту письме, но мужчина, сосредоточенно всматривающийся в ровные столбцы цифр, перемежавшиеся с диаграммами, не сразу обратил внимание на это. Лишь когда назойливое мигание в правом нижнем углу уже начало порядком надоедать, Петир с тихим раздраженным вздохом позволил себе отвлечься и открыть пришедшее сообщение, чтобы в следующее мгновение недоуменно замереть.