Один день из жизни автора

   После разговора с внутренним голосом у меня остается неприятный осадок. Он сказал, что если сегодня вечером опять не будет ни отзывов, ни оценок, тогда он лично научит вязать меня эшафотный узел. Мне было немного страшно. Перед глазами маячило моё раскачивающееся на суку тело, и в такт ему раскачивались толпы плачущих, воющих читателей, которые рвут на себе волосы и периодически выкрикивают нечто вроде "да на кого ж ты нас оставила!!"    Настроение моментально улучшилось, и из автобуса я выхожу со злорадной ухмылкой. ***    Цитадель медленно приближалась. Она смотрела на меня пустыми глазницами многочисленных окон, и этот взгляд пробирал до костей. Вокруг клубился туман. От неё веяло злом и ужасом, вызывая желание тотчас же развернуться и обратиться в позорное бегство. Но я, преодолевая этот низменный порыв, упорно двигалась на неё... Школа приближалась.    Максимально тяжело вздохнув, я поднялась по ступенькам и направилась в сокровищницу гардеробную. Отдав гоблину гардеробщице своё пальто, иду к кабинету физики. Моё войско Мои одноклассники уже были здесь. Все замерли в предвкушении битвы урока и ожидали монстра учителя.    И он явился. Земля сотрясалась под его тяжёлой поступью, обращая в бегство трусов. "Худеть тебе надо, милый" - ядовито заметил внутренний голос. — "Так под тобой скоро не только земля сотрясаться будет, а ещё и весь пол проломится. А ежели не проломится, то в дверной проём ты точно не пролезешь."    Все зашли в класс и расселись по своим местам. Филимон Апполинариевич начал свою вступительную речь. — Приветствую вас, худые дорогие мои! Я принёс вам благую весть. Сегодня у вас будет три урока: физика, литература и МХК. Потом вы можете быть свободны до следующего понедельника, так как в связи с эпидемией чумы гриппа у нас объявлен карантин.    Класс одобрительно загудел. "Успею дописать фанфик" - подумала я. "Надеюсь, мор выкосит всех неугодных!" — воскликнул внутренний голос. — Но и это ещё не всё. Если вы помните, то сегодня у вас семинар на тему: "Устройство неведомой херни синхрофазотрона и адронного коллайдера" — вещал оратор Филимон Апполинариевич. — Запишите это в тетради. Будем делать краткие записи и пометки, так лучше запомните.    Я открываю тетрадь, беру в пальцы перо ручку и вывожу аккуратным почерком писца: "Житие святого синхрофазотрона и адронного великомученика колайдера."