***
— Иван, можно тебя на пару слов? – окликнул Холл русского в коридоре во время перерыва между заседаниями. – Скажу сразу, предупреждая все твои отговорки, что много времени этот разговор у тебя не отнимет. Судя по растерянному выражению лица, тот не особо ждал, что к нему кто-то обратится или уж тем паче попросит на приватный разговор, но всё же кивнул, молчаливо выражая своё согласие. Поэтому, едва убедившись, что на них никто не смотрит, де Вард схватил Брагинского за руку и повёл в самый «непопулярный» коридор, чтобы пообщаться без посторонних ушей и глаз. Как ни странно, первым повисшее между ними после уединения молчание нарушил именно Иван. — С тобой всё в порядке, Холл? Ты, кажется, хотел о чём-то со мной поговорить? — А ты? – тут же огорошил собеседника мужчина. – У тебя самого всё в порядке? — Я… не совсем понимаю тебя. Откровенно говоря, голландец и сам себя не до конца понимал. По-хорошему стоило продумать, в каком ключе стоит вести разговор, прежде чем вообще его начинать. И правда, что вообще он хотел сказать русскому? Если начнёт издалека, то вряд ли получит какой-то конкретный ответ, а если заявит в лоб, что следил, то наверняка разозлит. Лично сам Холл непременно пришёл бы в негодование, если бы узнал, что за ним кто-то следит, пусть и из благих побуждений… — В последнее время ты сам не свой, Иван, – заявил Холл, решив говорить, как есть. – Скажи честно, это как-то связано с Америкой? — Не понимаю, с чего ты решил… — Я знаю, что ты ходишь к нему. После этих слов де Вард ожидал чего угодно: оправданий, отрицания, обвинений… но никак не того, что Россия лишь отведёт взгляд и примется неловко чесать затылок, словно провинившийся мальчишка. — Неужто и вправду так заметно? – устало вздохнув, заявил Иван. – Послушай, я понятия не имею, что ты там уже успел себе напридумывать… Можешь даже считать, что это какой-нибудь русско-американский заговор по захвату и разделу власти над всем остальным миром, если тебе от этого станет легче… Хотя я сомневаюсь, что хоть кому-то от такой идеи полегчает. Но тебе ведь нужна была причина, правильно? Ну так вот одна из них, как пример. В любом случае, повторюсь, это наше с Альфредом личное дело, и никого другого оно касаться не должно, понимаешь? Так что лучше не лезь во всё это, всё равно ведь ни черта не поймёшь… Это было всё, что тогда сказал Брагинский. У самого Холла в голове вопросов стало ещё больше, чем было до этого странного разговора, но ни один из них озвучить он так и не решился, позволив недавнему собеседнику поспешно покинуть его компанию. Теперь он мог с точностью сказать, что здесь попахивает каким-то заговором. Будь де Вард помоложе да поглупее, поверил бы даже, что дело правда связано с захватом мирового господства, но интуиция подсказывала мужчине, что здесь что-то другое, что-то более локальное. И он во что бы то ни стало это выяснит.Часть 3: Тайны и шпионаж
3 августа 2020 г. в 18:15
Холл де Вард решительно не понимал, что происходит. Некоторое время назад их с Иваном отношения, казалось, наконец-то сдвинулись с мёртвой точки, на которой застряли много лет назад. Не так давно они вновь начали проводить время вместе не только по работе, но и для того, чтобы время от времени от неё отдохнуть в компании друг друга. Кажется, первым инициативу в их сближении проявил сам де Вард, после очередного собрания предложив русскому посетить один небольшой, но уютный бар неподалёку, который он приглядел относительно недавно. По правде говоря, Холл вряд ли решился бы к нему подойти с подобным предложением, если бы у него были другие варианты, однако все друзья то ли на зло, то ли по воле судьбы оказались слишком заняты личными неотложными делами, из-за которых не могли позволить себе пропустить с ним стаканчик-другой, а вот Иван, будучи давним неплохим знакомым Нидерландов, был сочтён вполне подходящей альтернативой. Не пить же ему в одиночку, в самом-то деле? Да и сам Брагинский на тот момент не был скован никакими срочностями и, казалось, был только рад составить компанию старому приятелю.
И в итоге они вот так провели вместе не один вечер, не только вспоминая старые добрые времена, но и просто общаясь и как будто заново узнавая друг друга. Холл был уверен, что их с Иваном отношения, которые до недавнего времени носили сугубо деловой характер, вновь стали приближаться к отметке «дружба», вот только на днях Брагинский стал как-то странно себя вести: русский больше не пытался о чём-то заговорить с де Вардом, а когда тот сам подходил к нему и пытался начать разговор, то просто ретировался, ссылаясь на какие-то неотложные дела. Примерно то же самое происходило теперь и всякий раз, когда Холл предлагал Ивану провести время вместе. Казалось бы, в этом не должно было быть ничего удивительного, ведь у любого хоть чем-то занятого в жизни человека могло произойти что-то, что требовало его внимания, особенно у живого воплощения целой страны, однако какое-то неприятное чувство засело в его сердце и отказывалось его покидать. Холл не мог понять природу этого чувства, как бы ни старался, а сам предмет его нелёгких дум в лице России не стремился облегчить ему задачу, на все даже самые осторожные вопросы отвечая лишь неловкой улыбкой и нарочито наивным хлопаньем глаз.
Нидерланды вряд ли заподозрил бы во внезапной перемене поведения Брагинского Альфреда, если бы не взгляды американца, которые тот бросал на Ивана, будучи абсолютно уверенным в том, что этого никто не видит. Но голландец увидел, хоть и совершенно случайно, с трудом сдержавшись в тот момент от того, чтобы не скривить лицо. Такое, как бы выразился Россия, блядство только в борделях и увидишь. От этого самые нехорошие подозрения в сердце только крепчали.
В один далеко не самый прекрасный день Холл не выдержал и решил прибегнуть к более радикальному методу докопаться, наконец, до столь желанной истины – установить за Брагинским слежку. Да, способ этот был не самым честным и в какой-то степени даже грязным, однако де Вард оправдывал себя и своё решение тем, что по-другому правды от Ивана не дождёшься – либо он будет с детской непосредственностью уходить от всех вопросов, либо молчать не хуже любого уважающего себя партизана.
Обычные рабочие дни недели действительно оказались для объекта его слежки обычными и рабочими, либо же сам Холл не заприметил ничего такого, что действительно могло бы и должно было привлечь его внимание. Всё самое интересное началось ближе к выходным, когда в пятницу вечером Брагинский с абсолютно мрачным видом покинул свой дом и направился… к дому Америки? Да, всё было именно так, и Нидерланды очень сильно удивился, когда осознал это. Ещё больше мужчину удивило то, сколько времени Иван провёл в этом самом доме – почти два дня. Если сам визит и можно было бы при большом желании оправдать чем-то вроде «деловым визитом в неформальной обстановке», то время разбивало эту теорию в пух и прах. Это точно не могла быть простая деловая встреча, да и на дружеский визит как-то не слишком похоже уже хотя бы потому, что у Альфреда и Ивана были не настолько тёплые отношения, чтобы можно было вместе проводить все выходные. И чем больше Холл думал об этом, тем яснее понимал, что что-то здесь нечисто, и он не сможет спать спокойно, пока не докопается до правды.