***
— Доброе утро, Вьетнам!!! Дикий вопль прямо над ухом заставил меня подпрыгнуть и резко сесть на футоне. В горле после сна было сухо и крик, который, как я думала, должен был разбудить всю деревню, даже не сорвался с моих губ, застряв где-то в трахее. Звонкий смех послышался сбоку. Чувство дежавю щелкнуло на задворках сознания и я тихо прошептала замогильным голосом: — Саске, я тебя прикончу! — Да брось, я же всего лишь тебя разбудил! — вытирая глаза от выступивших слёз, нисколько не извиняющимся тоном проворковал Саске, хитро усмехаясь. — Сколько сейчас? — хмуро зевнув, спросила я. — Шесть утра. — Блестяще. — равнодушно заметила я, снова ложась на футон. От такого наглого игнорирования Учиха возмущённо воскликнул: — Эй! Ты чего опять спать ложишься? А как же школа? — У меня ещё целая неделя есть, не до этого сейчас. Мне и так пришлось перенести все тренировки из-за Шисуи, а ты ещё и в школу предлагаешь сейчас пойти? Шутишь? — Да я не про это! — отмахнулся он и указал ладонью куда-то мне за спину. — У этого полудурка сегодня занятия! А он опять проспит! — И с чего же ты так рьяно о нём заботишься, а? — Я... нашёл твои воспоминания о нём... — неохотно признался Саске, отведя взгляд. Фыркнула. Ну, значит теперь он знает, что произойдёт в будущем и сможет здраво оценить ситуацию. Повторно зевнув, перевернулась на другой бок и посмотрела на Наруто — пижама задралась и оголила живот, один рукав весь слюнявый, сам он лежит как-то в раскорячку и наполовину высунувшись из-за одеяла. Ноги вообще по щиколотку торчали и явно мёрзли. — Ладно, спасибо, конечно, но я дальше и сама разберусь. — сказала я, обращаясь к Саске. Он кивнул. — Хорошо. Я тогда своими делами займусь. И не объяснив больше ничего, просто исчез, растворившись в воздухе. Интересно, какие это могут у него быть дела, которые не терпят отлагательств. Задумавшись на секунду, какие вообще могут быть дела у призраков, я бросила эту затею и решила перейти к более насущным вопросам. Например, заново укрыть Наруто. Это обернулось не совсем тем результатом, на который я надеялась — либо я его задела, либо ему стало слишком холодно, но в какой-то момент он нахмурился во сне и руками схватился за меня, прижал к себе и... начал греться. Попытавшись оторвать его от себя, я получила лишь усугубление ситуации — он ещё и ногу на меня закинул. Сглотнув, я сначала возвела глаза к потолку, а затем опустила их и посмотрела на Наруто, чьё безмятежное лицо выражало лишь удовлетворение. Моё собственное лицо находилось в каких-то жалких пяти сантиметрах от его и я чуть ли не соприкасалась с его носом своим. Его горячее дыхание опаляло мои щёки и я на минуту забыла как дышать — сколько раз в прошлой жизни я мечтала о знакомстве с Наруто или Саске и сколько раз фантазия вырисовывала подобные картинки, разумеется, уже с более взрослыми ипостасями последних, и вот теперь... Это происходит в живую. Что-то стянуло живот в тугой узел и я облизала пересохшие губы. Приказав организму немедленно прекратить эту самодеятельность, крайне осторожно перевернулась с бока на спину. Легонько толкнула Наруто ладонью в грудь. Ничего. Попробовала отодрать его руку от своей талии. Тоже ничего. Начала тормошить. Опять же, ноль реакции. — Вот ведь, я подушкой не нанималась! — глухо пробормотала я сквозь зубы, когда Наруто громко запыхтел мне прямо в ухо. Неее, больше я терпеть не собираюсь. Злобно дунув на чёлку, начала с остервенением тыкать пальцами его живот. Не прошло и пары секунд, как Узумаки громко завизжал и забулькал от смеха, подпрыгнув, и откатился по полу на пару метров в сторону. — За что? — сквозь смех выдавил он, потирая ребра. — Нефиг было меня обнимать, я тебе не плюшевый мишка. Щеки Наруто заалели, а в глазах появилось удивление. — Обнимать? — переспросил он и сел по-турецки. — Ну прости, Саске-тян, я же не хотел. Я думал, это была Сакура-тян. — Как можно спутать меня, — я наглядно ткнула себя в грудь. — и эту плоскодонку с раздвоением личности? — затем я чуть помолчала, обдумывая, и медленно поправилась. — Ладно. Может и не так трудно. Она же одной со мной комплекции. — Хе, так ты меня прощаешь? — состроив милейший вид, начал подхалимничать Наруто. — Прощаю. Я вот почему тебя разбудил — сегодня понедельник и тебе нужно через час быть в Академии. — Узумаки страдальчески застонал и упал на спину, распластавшись звездочкой. Хмыкнув, я продолжила: — Все свои вещи тебе ведь из своего дома в любом случае брать придётся, а это в другом конце поселения. Так что ты как раз должен успеть собраться. — Ну блииииин! — протяжно завыл он. — Не блин, а пампушка. Давай, шевели булками. — усмехнувшись, я встала и, потянувшись, переступила через, кажется, теперь уже своего друга. — Откуда у тебя такое отвратительное мнение о хлебобулочных изделиях? — важным деловым тоном поинтересовался он, а под конец коротко хохотнул от собственной официальности. — Мучное вредно для фигуры. И оно отвлекает. А ещё оно слишком вкусное и ты никогда не можешь остановиться вовремя. Плюс, хлеб всегда довольно дорогой. — Тут да, ты прав. Наруто явно не собирался никуда идти и мне пришлось, буквально, взять его за шиворот и потащить по коридору. Лишь бы не надорваться — он весил словно тонну, но при этом ловил кайф пока я тянула его по коридору. А затем начал выть и материться как сапожник, когда началась лестница. Пятнадцать ступенек Ада. О да, я определенно подняла себе настроение. И словарный запас. По крайней мере, раньше мне было неведомо, что в этом мире существует выражение: «Чтоб тебя Кáма* ёбнул!». Удивительно, как тесен мир! Даже здесь существуют понятия иностранных богов, чьи имена ты можешь использовать для крепких словцов. Узнать бы только, где семилетний пацан такого набрался. Когда лестница рассосалась сама собой, Наруто практически мигом заткнулся и, пробурчав слишком громко («Ты садист, ты знаешь?»), начал растирать покрасневшую шею. Я пошарила взглядом по стенам — на какой-то из батарей была вчера развешена его одежда. Найдя нужное, всучила Наруто и предельно отчетливо произнесла: — Чтобы стать Хокаге, ты должен хорошо учиться. Ясно? — он уныло кивнул. — Слушай, это не так противно, как кажется, есть много чего интересного. Просто найди подход к каждому предмету и ты сможешь получать удовольствие. — Не верится что-то. — буркнул Наруто, и пошёл переодеваться. На второй этаж. Ну конечно, только там ванная достаточных размеров. Когда он уже успел скрыться из виду, я вдруг вспомнила, что не следует оставлять его один на один с Шисуи, — и пофиг, что последний немного не в состоянии нанести какие-либо увечия, я ж не знаю что у него на уме — и взбежала следом. — Наруто, ты только не шуми! — глухо прошипела я, но, кажется, обошлось. Узумаки шебуршал в ванной и я, на всякий случай привалившись спиной к стене, облегчённо выдохнула. Спустя минут пять ленивого, очень уж неторопливого переодевания, он вышел и мы вместе направились вниз. Я жестом указала ему вести себя потише, Наруто кивнул, улыбнулся и принялся излишне тихо красться, чуть ли не на цыпочках. До спасительного спуска оставалось полметра, когда... — Эй, вы двое, не могли бы зайти на минутку? Не пронесло. Пройти мимо комнаты Шисуи не получилось. Блеск. Конечно, изначально было глупо полагать, что он не проснётся в самый неподходящий момент, но в любом случае как-то боязно — Шисуи это тот самый человек, которого невозможно ни просчитать, ни предсказать, ни тем более переиграть. Я никогда не могла быть уверена на все сто процентов в том, правильно ли понимаю его поступки, и это будучи зрителем у экрана. А тут... Слишком. Слишком отвратно понимать, что я совершенно ничего не могу сопоставить ему. Бьёт по самооценке. И нехило. Вздохнув, я подхватила Наруто под руку и медленно, с опаской, втянула внутрь. Шисуи полусидел на кровати, руки сложены на груди, а «смотрел» он точно на меня. Мурашки невольно пробежали по моей спине. Когда ты точно знаешь, что человек не видит, то всегда до ужаса пугаешься, видя, как он прожигает тебя несуществующим взглядом. Это... зловеще и муторно абсолютно всегда. — Так значит ты решил пригласить его сюда и познакомить со мной? Шисуи медленно склонил голову к плечу, будто наблюдал за реакцией, и странно улыбнулся. Наруто сглотнул, а я сдержала порыв поёжится. В любопытных интонациях читалось недовольство, а за улыбкой, казалось, крылась учтивая отстранённость. Я мысленно возвела глаза к небу и попросила не убивать меня особо мучительным способом. — Доброго утра, кстати. Да, что-то типо того, — вроде небрежно начала я, перекатившись с пяток на носки и обратно. — Я подумал, что здесь и так никто кроме нас не живёт, а от Академии до кланового квартала намного ближе, чем до квартиры Наруто. Да и... ему не придётся тратить лишние деньги... — Он подумал, — передразнил Шисуи, откинувшись назад. Во мне крепла уверенность — за неимением глаз он сканирует меня и Узумаки с помощью чакры. Шиноби его уровня такое под силу. От осознания этого факта я невольно опустила взгляд в пол и замолчала; ответить было категорически нечего, ведь такого рода решения принимаются главой клана, а глава клана, как становится очевидным, не я. Закономерно, это Шисуи. Который совершенно не рад самодержавию с моей стороны. И, по моему, его не остановит даже спасение мною его жизни. Обидно, но, черт его раздери, он сейчас как никогда прав. — Наруто, выйди-ка. Нам есть что обсудить без лишних ушей, да и ты прекрасно найдёшь дорогу к Академии без провожатого. — Шисуи повернул голову точно туда, где стоял Наруто, и Узумаки пробрала дрожь: джинчурики явно ещё не догадался о том, как можно видеть без глаз. Но ретировался он на удивление быстро. Не прошло и десяти секунд, как захлопнулась дверь, а я уже ощутила себя маленьким комочком под огромным прожектором. Не самое приятное, что доводилось чувствовать. Только я осмелилась сказать хоть слово, Шисуи скривил губы, вздохнул и обратился уже ко мне, непоколебимо заявив прямо в лоб: — Так и знай, я сразу заподозрил в тебе что-то неладное и могу заявить с чистой совестью — ты не Саске. Я не обратил внимания сразу, но теперь вижу это чётко — от Саске осталась одна оболочка. Я помню его ауру и знаю как она ощущается, а потому ты, кем бы ты ни был, лишь притворяешься им. И у меня к тебе три вопроса: как тебе это удалось, какие цели ты этим преследуешь и зачем ты вообще решился на такой поступок. Отвечай желательно быстро, иначе не ручаюсь за последствия. Я буквально окаменела. Твою мать... Хуже ситуации придумать нельзя даже при самой замысловатой фантазии. И ведь не докажешь ему ничего — без глаз он не увидит моего настоящего облика, не сможет понять по жестам то, что я могла бы показать. Блядская безвыходность. — Эм... Мы... наверное, не смогли прийти к взаимопониманию и ты решил, что что-то не так, но... — Сколько раз мы с тобой встречались. Точное количество раз. Отвечай. Тупиковый вопрос, на который у меня очевидно нет никакого ответа. Наитий? — Около десяти? — не стала больше пытаться юлить, немного неуверенно ответив-спросив. Шисуи криво ухмыльнулся, оскалив ровный ряд белоснежных зубов. — Мимо. — неутешительный вердикт врезается в подкорку мозга и заставляет взвыть в отчаяньи чуть ли не в голос. Закусываю губу, силой заставив себя молчать и не давать ему больше подозрений. А он тем временем продолжает: — Вот что я тебе скажу. Дальше продолжать нет никакого смысла. Ты не желаешь ничего объяснять, я же не могу быть на сто процентов уверенным в том, что ты для меня безопасен. Ситуация... патовая. Но. Поскольку у тебя есть смягчающее обстоятельство в лице спасения моей жизни, я даю тебе один шанс, — всего один — дать мне показать, что ты не угроза. Тогда мы, возможно, добьёмся компромисса. Что скажешь? Заманчиво. Я скрестила руки на груди и задумалась. Перспективно доказать лояльность такому значимому в этом мире шиноби как Шисуи — дорогого стоит и я действительно хотела бы этого добиться. Хотя бы нормально отношения. Лишь бы он не считал меня пассивной угрозой — хуже и быть не может. Но вопрос встаёт в другом. Что ему предложить? Он дал шанс. Упущу или истрачу на какую-то ересь, и второго не заполучу уже никогда. С силой потерев виски, я начала с космической скоростью перебирать варианты — рассказать правду отметается сразу, доказывать что-либо путём демонстрирования знаний ведёт к усугублению конфликта и ещё большему недоверию; если просто сдамся, вообще сложно представить, что тогда, ведь он и убить может как ненужного свидетеля. Из оставшихся вариантов лишь добровольно-принудительно истолковать, что он ошибся, но я же буквально пару секунд назад доказала обратное. Единственный вариант... Я поджала губы. Черт, единственное, что осталось — вернуть ему способность видеть и наглядно всё доказать. Плохо, но ничего другого не остаётся. — Я верну тебе то, что отнял у тебя Данзо, и тогда ты сам сможешь всё узнать. — твёрдо заявила я, сжимая кулаки. Брови Шисуи моментально взмыли вверх: это было видно даже сквозь повязку. — Это мой вердикт. Я не хочу никаких конфликтов и недопониманий, а это единственный путь. — Хм, — немного заторможенно протянул Учиха, погладив подбородок. — Раз так хочешь умереть — пожалуйста. Не держу. Я дал тебе возможность и ты решил использовать её именно так. Будь по твоему. Он кивнул, — скорее всего сам себе — и хмыкнул напоследок. — Позволь поинтересоваться, откуда такие познания? — Это и есть то, что я хотел бы рассказать, когда верну твой глаз. По другому не выйдет — просто поверь. — серьёзно ответила я, внутренне завистливо подметив, как хорошо он держит лицо. Не знай я, что на самом деле произошло той ночью и каким он бывает эмоциональным, даже и не подумала бы, что Шисуи сейчас притворяется, пытаясь не показать своего ошеломления моей осведомленностью. Последний раз кивнув, Шисуи указал рукой на дверь — без слов послал меня нафиг, чтобы выметалась. Не став гневить, оперативно вышла и захлопнула за собой дверь. И сразу же прижалась лбом к холодной стене. Такие эмоциональные потрясения! И это всего лишь первая неделя! А что будет потом, когда начнётся настоящий трэш? Когда простым объяснением ничего не добьёшься? Придётся придумывать красивые легенды для своих знаний, что поделаешь, сегодняшний опыт научил меня не забывать о скрытности. И всё-таки именно в данный момент я должна не думать о будущем, а как можно скорее придумать, как осуществить своё, теперь уже не выглядящее таким красочным и правильным, обещание. Сама себе нашла проблемы — я же женщина, в конце концов.***
Ночь сгущалась над деревней непозволительно долго. Ей богу, те два часа, что я сидела в засаде можно без зазрения совести назвать вечностью. Нервов, конечно, у меня ушло крайне много, но кое до чего я додумалась. Правда, пришлось попотеть не сильно, а очень сильно: за полдня достать всё нужное это та ещё морока. Вспомнить как проникнуть в «логово злодея» не составило особого труда — в самом то деле, здание АНБУ показывали не раз и я, по природе своей обладая фотографической памятью, выудила картинки, из которых составила примерный план здания. Мне нужен всего лишь Данзо, а он, как мне известно, вечно торчал либо в дворце Хокаге с другими старейшинами, либо тусовался здесь. Но днём я проследила за ним с помощью хенге (да, чему-то я успела научиться за те пару дней, которые имела на тренировки) и поняла, что именно сейчас он находится в своём кабинете. Или где-то рядом — может в каком-то архиве. Но он точно в здании и никуда из него не выходил, это ясно как божий день. Сама операция была составлена сумбурно и в спешке, не спорю. Да и похожа на сценарий шпионского боевика восьмидесятых. Прокрасться мимо охраны на входе, взломать замок, засечь чакру Данзо, найти его, дождаться удобного момента, усыпить так, чтобы ничего не заподозрил, и забрать глаз, заменив идентичным протезом. На словах просто гениально. А на практике коленки подгибаются от страха — за проникновение на охраняемую территорию ночью карой может оказаться смерть. В лучшем случае быстрая и безболезненная. Худший я даже не захотела предполагать, и так беспокоясь за параноидальность собственной нервной системы. Чтобы свести любые риски на нет, я знатно подготовилась — тут тебе и самодельная маска, закрывающая практически всё лицо, с таким же самодельным чёрным костюмом под стать настоящим ниндзя; и куча разных сильнодействующих снотворных, опять же таки состряпанных на коленке (как хорошо, что в медицинских книгах Микото были картинки хмеля, корня валерьяны, боярышника, душицы и прочего, а ещё самые разнообразные рецепты быстрого приготовления); и нагло сворованные на торговой улице веревки с маленькими крюками, чтобы можно было карабкаться по стенам (а что, не пойман не вор), да и одна тряпка, имеющая свойства хенге, тоже была забрана мною на безвременное хранение. И это не считая разнообразного набора режущих предметов, взятых на случай экстренной ситуации и опасности жизни. Короче, я была во всеоружии. Когда наконец стукнула полночь, сторожи начали меняться. Ноги немного занемели из-за неудобной позы, но я старалась обращать на это ровно столько же внимания, сколько на другие неважные вещи. То есть нисколько. АНБУ тихо о чём-то переговаривались, но из-за большого расстояния и масок было не разобрать даже тембра голосов. Хмыкнув, я привстала на ветке и, всё ещё скрываемая листвой, обернулась. Сзади был узел из верёвок, уходящий далеко в чащу. Дождалась, пока охранники будут смотреть куда угодно, кроме моего дерева, развязала узел. Где-то в тридцати метрах зашарудела листва дернувшихся ветвей сразу нескольких деревьев. АНБУ моментально замолчали и, обнажив оружие, на несколько шагов приблизились туда. Я тихо перебежала с одной ветки своего дерева на другую, затем на третью, бесшумно разбежалась, прыгнула и, сгруппировавшись, приземлилась на траву. Проникновение удалось. В воздухе укрывшись тряпкой-невидимкой, ничком легла на землю, выжидая момент. Вроде, тихо. Можно двигаться. Слухи о фарсовости охраны были явно не преувеличены — действительно, АНБУ рекламировали сами себя чтобы создать зловещий антураж, а на деле даже входная дверь оказалась незаперта, что уж говорить о элементарном досмотрщике при входе. Активировав свой шаринган, долго провозилась с определением нужной мне чакры, так как до этого подобного опыта не имела. Хоть бы не ошибиться, блин. Обидно будет. Насколько мне стало понятно, пока я поднималась на третий этаж, довольно сильно приврали о часовых и прочем. По крайней мере ночью. Видимо, ночные смены здесь сугубо для галочки, а руководству в лице Данзо это и в помине не сдалось. Не думали, что кто-то в здравом уме сунется, ведь авторитет и нехилая слава сего отдела разведки должны были предотвращать подобное. Что ж, я и не считаю себя психически здоровой. Америку не открыли. Я уже успела триста раз пожалеть о принятом решении, но отступать было поздно — пустой коридор с десятком вывесок на дверях, и за одной из них мой спасительный билет. Я всё же зашла слишком далеко чтобы отступать по трусости, не присущей моему характеру. Поэтому начала тихонько просматривать двери. Шестая справа оказалась моей. Вот только я не имела представления о том, что делать-то? Отследила направление я лишь очень нечетко, — всего лишь общие черты на этаже — а как узнать, можно ли сейчас заходить внутрь и устраивать небывалую аферу? Бля, ну вот почему всё так сложно! Хотя... есть идея. Максимально сосредоточившись, я мысленно обратилась к единственному живому существу, способному мне помочь хоть как-то: «Саске?» Тишина... «Саске!» Ноль реакции. «Саске, мать твою за ногу, немедленно отзывайся!» Не, ощущение, будто я сама с собой разговариваю. Вздохнув, я пробормотала на пределе слышимости: — Да помоги ты, еб твою мать, ну Саске! Пожалуйста! — Может хватит уже, а? Я понял как сильно ты меня любишь, — материализовавшись у противоположной стены, отозвался Саске и хмыкнул. Я готова была его расцеловать, невзирая на то, что секунду назад убила бы с особой жестокостью. На мои мысли Учиха придирчиво усмехнулся. — И это благодарность за то, что я явился сюда по твоей просьбе, хотя сейчас занят своими собственными делами. — Помоги с Данзо. — прошептала я, кивнув на дверь. — Можешь посмотреть, спит он там или нет? — Могу, конечно. — согласно кивнул Саске. — Вот только нафига? — Ты можешь не задавать вопросов, а? Потом объясню. — Ну ладно, ладно, не хочешь — не надо. Он примирительно поднял руки на уровень груди и наглядно проплыл сквозь стену кабинета. Через пять секунд (я насчитала целых тридцать три удара собственного сердца) он вылез обратно и, улыбнувшись, кивнул. — Дрыхнет без задних ног. — сказал он на мой невысказанный вопрос. — О Господи, спасибо тебе. — улыбнувшись в ответ, поблагодарила я, действительно ощущая прилив благодарности. — Правда спасибо. Я бы и не знала, что делать, без тебя. — Ой, вот не начинай. — отмахнулся он. Почесав затылок, Саске внезапно признался: — Мне и самому с тобой интересно работать. — Работать? — усмехнулась. — Как напарники, что ли? — Почему бы и нет. — Ладно, ещё раз спасибо. Я пошла. Он заинтересованно следил за тем, как я бесшумно открываю дверь — навык выработался у меня ещё в детстве и с годами получался сам по себе. В глазах Саске я в какой-то момент прочитала интригующе-азартное выражение, будто он думал: «Ну давай! Давай же! Я поставил двадцать долларов на твой проигрыш! Не подведи!». Тряхнув головой, я кинула последний взгляд на Учиху и прошмыгнула внутрь, прикрыв дверь. Хвала Ками, он не соврал и объект моего «гениального» плана, съехав вниз на стуле, тихо посапывал. Я стянула с головы тряпку-невидимку, завязав её на плечах на подобии плаща, и предельно осторожно вытащила из сумки протез, плавающий в маленькой пластиковой баночке с раствором. Шаринган теперь был активирован постоянно, хоть я уже начала ощущать недомогание из-за большого расхода чакры. И угораздило же! Почему все полезные техники такие чакрозатратные! Идеальный порядок в комнате позволил мне без препятствий подобраться вплотную к Данзо и встать в каких-то полуметрах сбоку, вытащив парочку баночек. Удерживая сразу три одной рукой, второй разбинтовала правый глаз Данзо и аккуратно раскрутила крышечку одной баночки. Обмакнув палец в мазь, чуть ли не крестясь про себя, намазала область вокруг ворованного глаза. Данзо один раз всхрапнул чуть громче, чем до этого, и моё сердце, буквально, остановилось. Я моментально побледнела и еле удержала себя от движений, ибо это бы сразу же выдало меня с головой. Когда он снова равномерно засопел, я откупорила вторую баночку, чуть больше чем предыдущая, и стала ждать. По идее, мазь должна «заморозить» нервные окончания до нужного состояния за две минуты, но как можно нормально отсчитывать время в таком нервном состоянии! Вот и я о том же — никак! Я прождала, наверное, в два раза дольше, чем нужно, так как сбивалась и начинала сначала раз пять. Наконец, я решила, что уже можно, и осторожно вытянула заготовленный шприц. Сделала пару инъекций. И положила его обратно, закрутив крышку. Пот начинал скатываться по моему лбу большими каплями. Каждый шорох казался смертельно опасным. Конечно, поощрять свою паранойю было не лучшим решением, но мне было просто некогда успокаиваться — лишь сосредоточившись я могла достигнуть желаемого. Самое мерзкое, что я когда-либо делала в своей жизни — вытаскивание глаза из глазницы. Вся эта кровь, что никак не остановится, пульсирующие сосуды... Я начинала понимать, почему каждый мой знакомый-медик говорил мне, что мой выбор профессии не самый удачный. Теперь я поняла, что они все были правы, а бытие хирургом не такое уж красочное, каким я рисовала его себе в своих мечтах. Хвала небесам, хоть крови я не боялась. Хоть что-то хорошее. Поэтому, спустя долгие и мучительные минуты кропотливого труда (правильно, ненавидь саму себя просто максимально за то, что ты сейчас творишь!), нескончаемую очередь мата в моей голове и несколько тысяч перегоревших нейронных связей, искусственный протез был вшит, красиво оформлен как и было до этого, а я, скрестив пальцы на удачу, помолилась, чтобы Данзо ничего не заметил. Гипотетически, шанс был. Мизерный. Очень мизерный. Как микроб в лазерном микроскопе. Или как Земля на фотке с Плутона. Да, определённо, я чудовищная оптимистка, ага. Глаз Шисуи теперь мерно болтался в растворе, а я уложила все свои орудия в сумку и на всякий случай продезинфицировала все поверхности, до которых могла дотронутся — кто ж знает, может в этом мире отпечатки умеют использовать по назначению. Забинтовав обратно всю ту груду повязок и критично осмотрев своё творение, я вздохнула со спокойной совестью. Но тут шевельнулась в груди алчность: ну как можно не забрать хоть один свиток с документацией? Это же такая возможность! Столько записей, и никто же ничего не заметит! Недолго думая, поддалась на уговоры внутреннего голоса. Два тонких свитка теперь покоились в глубинах сумки, а я сама наконец вышла в коридор. Накинув ткань обратно на голову, осмотрелась. Ни следа Саске. Сгинул, будто и не было. Ну, ладно, больше он мне сейчас и не нужен. Обратный путь я проделала словно в тумане: выбраться из здания, перелезть с задней стороны ограды, отсидеться в кустах, сжечь улики, под хенге вернуться на нужную улицу... Только захлопнув за собой дверь кланового поместья, выдохнула спокойно. Ощущение «дома» чем-то тёплым отозвалось в груди. Я начинаю привыкать к этому месту. Странное ощущение, хотя оно начинает мне нравится. Прыгать сразу с карьера в яму я не собиралась и решила не нестись пулей к Шисуи, хоть и понимала, что лучше бы поторопиться в обеспечении собственной безопасности в собственном доме. Для начала изучение. Может, в найденных свитках есть что-то важное. Не зря же они на столе прямо около Данзо лежали. Согнав сонливость и нагнавшийся стресс чашкой чая, заварила вторую, покрепче, и удобно уселась на кухне, завернувшись в тёплый плед из прачечной (пофиг, что сейчас лето, я до сих пор живу во времени прошлой жизни, а там глубокие заморозки ноября). Никаких печатей, собственно, не было — оно и ясно, что нет смысла лишний раз печься о информации, находящейся круглые сутки под твоим носом. Но сама информация... Сокровище. По другому не назовёшь. Я знала, конечно, что Шисуи много чего скрывает, но чтобы такое... Черт, за такое не жалко и душу дьяволу отдать. Вот что значит интуиция не подвела. В который раз. Наверняка прошло больше двух часов с момента моего возвращения, но я не спешила. Впитывая сведения, я кропотливо переписывала и зарисовывала, зная, что такое не может не пригодится в будущем. Отвлёк от деятельности меня лишь яркий луч солнечного света, и только тогда я поняла, что уже рассвет и я немножко заработалась. Пора было идти к Шисуи с «докладом» и я чувствовала себя во всеоружии. Собрав в охапку всё нужное, поднялась наверх и, постучав и услышав «можно», зашла в комнату. Учиха будто и не спал вовсе — он вообще словно и позы не менял, или мне так только казалось. Прочистив горло, я пододвинула к его кровати стул. — У меня всё получилось. — первым делом сообщила я. Реакция была предсказуема: странноинтерпретируемый фырк. — Удивлён, не спорю. И что же? — Вот он. — вытянула из-за пазухи прозрачную баночку и следом уложила её в протянутую ко мне ладонь. — Правый, не так ли? — спросил Шисуи, рывком стянув с головы бинты. Отшатнувшись от неожиданности, я снова прокашлялась. — Ну да, всё верно. Секунд тридцать длилось молчание, пока я, как заворожённая, следила за проворными движениями — с каким-то трепетным ужасом мне начало казаться, будто Шисуи уже не раз такое проворачивал, настолько быстро и умело он «вправил» глаз на место. Проморгавшись и как-то странно поколдовав над глазом чакрой, Учиха первым делом посмотрел на меня. В лоб, без утайки, чуть ли не пожирая взглядом. Искал несостыковки, наверное. Поначалу было муторно. Потом как-то странно. А под конец я просто уставилась на него в ответ с похожим выражением. — Ну так что, как ты собираешься мне что-либо доказывать? — наконец спросил Шисуи и вывел меня из состояния транса. — С самого начала плана как такового не было, — честно призналась я. — Но я забрал у Данзо кое-что, — по чистой случайности, следуя интуиции — и теперь я знаю безотказный способ. — склонив голову к плечу, я развернула свиток и перевернула его лицевой стороной к Шисуи. Прождала полминуты и начала: — Честно, я не знал о том, что здесь написано. До сего момента. Собственно, я и не верил никогда в то, что у такого выдающегося шиноби, как Шисуи Учиха всего одна способность Мангёке — Котоо Амацуками. Слишком мало, не правда ли? А вот это, — снова кивок на свиток. — мне всё объяснило. Кусинада**, не так ли? Ещё одна способность. Виденье истинных сущностей, воспоминаний и всех накопленных знаний человеком за жизнь. В принципе, если брать как комплексную способность с Амацуками, похоже на Изанаги с Изанами. Амацуками — код, прикрепляющийся к подкорке мозга, дающий определенные команды, а Кусинада — считывание нужного материала. — я усмехнулась. — Удобно. Вот только нельзя, чтобы враги об этом знали, не так ли? Вот Данзо сразу начал изучение твоего шарингана и Мангёке, а потому почти сразу узнал о его способностях. Возможно, это даже не одна, а одна из нескольких, просто он не успел ещё в этом разобраться. Но сейчас это не суть как важно, важно лишь то, что эта способность сейчас пригодится мне для доказательства моих слов. — Что ты вообще имеешь в виду? — выдавил Шисуи, причём с явным трудом. Он впервые показал своё удивление: не ожидал, что его тайну раскроют, причём вообще когда-либо. Ну, как я уже говорила, ему это удалось, правда, только в каноне. Я уже даже готова поблагодарить Данзо лично за такой подарок судьбы, ведь он моментально решил мою проблему. — Активируй Мангёке и прочитай мою память. Полностью. Абсолютно всю. Тогда ты сам всё поймёшь. — Гендзюцу нельзя практиковать на детях до двенадцать ле... — Просто. Активируй. Его. И. Прочитай. Мою. Память. — четко, выделяя каждое слово, проговорила я. Шисуи вздохнул. Поняв, что только даю больше поводов этого не делать, добавила: — Одним гендзюцу больше, одним меньше, мне уже без разницы. Просто сделай это, я же знаю, что ты можешь. Молчание длилось довольно долго и каждый из нас думал о своём. Наконец, глаз Шисуи заблестел алым цветом с квадратным замысловатым узором внутри, чем-то напоминающим четырёхконечный сюрикен. У меня остро закололо в висках, когда он впился взгляд в мои глаза. Стараясь сосредоточиться на главном, я смотрела в ответ. Перед глазами порой всплывали картинки, обрывки воспоминаний, странные образы. Несколько раз мне показалось, что не только Шисуи читал мою память, но и я сама видела нечеткие очертания его воспоминаний. «Сеанс» длился от силы десяток секунд, затем всё оборвалось так же внезапно, как и началось. Учиха выглядел ошарашено-уставшим и глубоко дышал, втягивая ртом воздух. — Если бы я не знал, что этой способности невозможно соврать, я бы заявил, что всё увиденное мною — ложь. — странной интонацией выдавил Шисуи. Порастирав всё ещё ноющие виски, вздохнула. — Но это правда. Теперь всё стало ясно? Понял, в чём на самом деле заключалась проблема? — Теперь... да, понял. Не особо приятные воспоминания, знаешь ли. — Ты... все, что ли, увидел? — переспросила я, внезапно стушевавшись. — Да, все. — кивнул он и устало откинулся на спинку кровати, махнув мне рукой. — Не покажешь, кстати, истинного облика? Так мне, ну, знаешь, будет комфортнее общаться. Тихий пшик, облачко пара вокруг меня и вот, перед Шисуи на стуле сидит шестнадцатилетняя девушка с немного неуверенным выражением лица, потрепанной одеждой и растрёпанными коричневыми волосами. Чёрные глаза Учихи (слава богу, он вернул им натуральный цвет) столкнулись с моими лазурными. — Почти идеальная копия. В воспоминаниях ты более... свежо выглядишь. — осматривая меня с ног до головы, пробормотал он и внезапно улыбнулся. — Так значит ты?.. — Кристина. Меня зовут Кристина, если ты о имени. — представилась я, чуть склонив голову. — Это тоже. Я о другом. Ты же здесь неделю? Всего лишь неделю? — Угу. — безрадостно отозвалась я, подперев щеку рукой. Впервые за всё это время я ощутила себя раскрепощено: наконец можно не притворятся и побыть собой. Это словно огромный камень с плеч. — И ты меня спасла, зная, что должно случиться? — начал допытываться Шисуи. — Зная всё? — Я знаю. Это немного тупо. Но людям моей национальности присущи туповатые поступки. — Это всё сейчас из-за Рикудо происходит, не так ли? — Хер его знает. Честно. Я не в курсах. Саске мне об этом ничего не говорил — только что он чем-то там занят с Рикудо и что-то там делает, пока пропадает, но я никак не могу вытащить из него ни слова об этом. — Саске? Он... до сих пор жив? — Нет, конечно. — моя интонация стала жёстче. — Он шляется между миром живых и мертвых в облике призрака, поддерживаемого моей чакрой. Точнее, его чакрой, ведь у меня собственной никогда и в помине не было... — Мир без чакры? — со смешком поинтересовался Шисуи, на что я с полной серьезностью кратко пересказала ему историю моего родного мира, не забыв упомянуть и о манге с аниме-индустрией. Видимо, он уже успел переварить многие термины из моей памяти, раз более-менее нормально воспринял мои шутки о сериалах и двух Мировых Войнах моего мира, сопоставленных с тремя — этого. — Кстати, я действительно чего-то не знаю о этом мире, так что давай договоримся сразу, что ты не будешь называть меня непросвещенной дурой при каждом таком поводе, идёт? — под конец добавила я и выдохнула: говорить много слов на одном дыхании не очень уж легко. — Идёт, идёт, конечно. — без пререканий согласился Шисуи. — Меня другое интересует: зачем тебе Наруто? Это, между прочим, педофилия. — Я в курсе, что ему семь лет. Если уж честно, то Саске сам на два с половиной месяца его старше, так что тут даже и добавить нечего. Просто... — я задумалась, пытаясь подобрать нужное слово. — Просто Наруто для меня особенный. Первая подростковая любовь, «учитель философии», — я указала скобочки пальцами. — мой первый друг, хоть и вымышленный, тот, чьё упорство я стала нагло эксплуатировать, повзрослев. — Звучит слишком сентиментально. Закатив глаза, я тихо хохотнула, не сдержав улыбки. — Ну, я же просто человек, хоть и с улицы. Не шиноби. Я привыкла к немного сентиментальным вещам. Это ты вырос на войне, я — нет. Вот тебе и разница. — Согласен, с тобой не поспоришь. — он развёл руками. — И как долго ты надеялась скрывать от меня свои познания? — Как можно дольше. — усмехнувшись, призналась я. Он понимающе усмехнулся в ответ. — Это неправильно — ты не должен знать о будущем, как своём, так и других. Поэтому я и хочу держать всё в тайне. Постараюсь, по крайней мере, там посмотрим. Люди вообще непредсказуемы, а если им такое выдать... Меня в психушку ещё посадят. — Ну, мы с тобой в одной лодке, — Учиха приподнялся и, сев на край кровати, расправил плечи. — Что ты, что я должны скрывать свои тайны. Сотрудничество точно не помешает. Он доброжелательно улыбнулся и протянул мне руку. — Ты как, хочешь этого? Не против взаимного доверия? Улыбка сама по себе расползлась по моим губам, а ответ слетел с языка, будто ждал этого момента тысячелетиями: — Разумеется.