***
Громкая музыка, много выпускников, в том числе те, кто сумел пронести алкоголь, который кому-то куда-то подливали или прямо так пили. Поэтому Мун не особо хотела идти. Она боялась, не любила шумных компаний, но даже не совсем это было главной причиной её нежелания посещать это собрание дураков. Ривер. — Эй, Мун, не хочешь потанцевать? — к девушке подошёл парень, протягивая ей свою руку. Блондин явно тоже был подготовлен к этому вечеру на все сто — он пытался хоть как-то привлечь внимание своей возлюбленной, но та в упор его не замечала. Не хотела портить себе настроение этим прекрасным вечером. — Ривер… — проговорила Баттерфляй, потирая ладони и пытаясь собраться с мыслями. — Пойми, пожалуйста, ты правда весьма симпатичный, мы с тобой знакомы с детства, но… Я не люблю тебя, я не хочу быть с тобой, не говоря уже о замужестве… Когда ты уже заметишь хотя бы капельку, что я люблю Тоффи, нам нравится быть вместе, мы не хотим проблем в наших отношениях… Когда ты поймёшь, что я сделала свой выбор? Риверу ничего не оставалось, кроме как молчать и просто глядеть в спину уходящей принцессе, что отошла к Тоффи, который любезно предложил Баттерфляй напитки, и та согласилась. Мун залпом выпила стакан какого-то сока, вкус которого она даже не пыталась распробовать — принцессе уж больно хотелось пить, поскольку от таких нервных разговоров с Ривером в горле пересохло, и создавалось ощущение, что там скреблась дюжина кошек, чего на самом деле попросту не могло быть. — Вкусно? — спросил Тоффи, пытаясь не улыбнуться во всю морду, что могло выдать его с потрохами. — Я не распробовала — пить очень хотела… — созналась девушка. — Налей ещё… — попросила она. Тоффи в ответ ничего не сказал, лишь выполнил желание девушки и протянул ей стакан. Мун снова всё выпила залпом и поставила стакан на стол, тяжело дыша. Всё же, видимо, не стоило так резко налегать на питьё. — О, кексики! — обрадовалась принцесса, увидев на небольшой тарелке угощения. Попробовав один из вишнёвых кексов, она расплылась в блаженной улыбке. Тоффи, глядя на такую счастливую и искреннюю Мун, сам расплывался в улыбке. Они танцевали, целовались, плевав на мнение окружающих, просто сидели в сторонке и обнимались, а Мун, назло самой себе и к счастью для Тоффи, всё больше хотела пить, и такие паузы давали ей новые силы для лишних танцев, поцелуев или чего-то ещё. Девушка всё больше и больше чувствовала себя более свободной, счастливой и расслабленной, ноги в танце путались, и Баттерфляй постоянно падала в объятия ящера, не переставая хихикать со своей же неуклюжести, которая нарисовалась «с ничего». Тоффи явно не ожидал, что Мун так разнесёт от алкоголя, который он ей исподтишка наливал в напитки. Хотя, это было вполне логично — до этого девушка в жизни не брала ни капли спиртного в рот, а тут такой неожиданный поворот… Хотя, судя по состоянию девушки, она была не против такого и чувствовала себя настолько хорошо, как никогда не чувствовала раньше.***
Мун смеялась и бегала по морскому берегу, иногда останавливаясь и глядя на море, что было удивительно спокойно в этот поздний вечер. Звук плеска воды приятно успокаивал слух и заставлял задуматься, но сейчас мысли принцессы были перемешаны во все стороны, не желая соединяться в единое целое. Несмотря на то что время было позднее, в королевстве всё равно было светло и тепло — белые ночи давали о себе знать в начале июня. * Мун присела на один из камней рядом с парнем и достала из рюкзака пару кед, чтобы переодеть жутко неудобные туфли на более удобную обувь, особенно с её-то координацией, которая была напрочь испорчена из-за алкоголя. — То-о-о-о-офф, пошли вместе! — она пыталась затянуть Септарсиса за собой прогуляться по берегу, и тот не особо сопротивлялся. Но он крепко придерживал свою девушку за талию, не позволяя ей рухнуть лицом в песок или землю, пока Мун, на удивление, реагировала на шутки и смешные рассказы ящера смехом и своими шутками, которые у принцессы тем более не всегда были удачными. Септарсис, понимая, какую оплошность он совершил, не хотел создавать себе проблем и медленно повёл Мун в сторону своего дома, чтобы она на улице не натворила глупостей. Хотя, глупости ещё впереди… Тоффи открыл дверь и впустил девушку, которая тут же улеглась на диван и взглянула на потолок, дожидаясь, пока картинка наконец-то начнёт фокусироваться перед глазами, но этого так и не произошло. Ящер уселся рядом со своей любимой, пока та «невзначай» уложила свои ноги ему на колени. Девушка стянула с себя кеды и просто болтала ими, пока они едва держались на кончиках пальцев. Рукой Мун спонтанно шевелила над платьем, глядя, как тень от изящной кисти с тонкими пальцами гуляет по яркой ткани, цвет которой был отчётливо виден и в сумерках. — То-о-о-о-офф… — снова протянула Мун, глядя на ящера с хитрой улыбкой на лице, — ты хочешь спать? — Нет, — зря ответил он правдой. Такой ответ явно устроил Баттерфляй, и она, продолжая хитро улыбаться, приподнялась и приблизилась к аккуратно вытянутой морде ящера настолько близко, насколько можно было. Она чувствовала каждый его холодный вдох и выдох, да и сама прерывисто дышала. Грудь то поднималась, то опускалась, пока Тоффи ожидал дальнейших слов от Мун. Принцесса пыталась привести мысли в порядок, однако получалось это у неё крайне плохо, но от этого её следующие слова не поменялись нисколько: — Тогда-а-а-а-а, — протягивала она, — может, займёмся чем-нибудь? Согласись, на том выпускном было до ужаса скучно. Мы наедине можем и более интересными вещами заняться… — девушка удобно устроилась на ногах Тоффи и рукой аккуратно провела тёплой ладонью по его шее. Эти слова немного поразили Септарсиса, но принимать это за какие-либо намёки он пока не стал. — Например? — хотя у парня и были мысли насчёт возможного «занятия», он был уверен, что Мун говорит совсем не об этом, а потому он поспешил отбросить их. — Ну-у-у, знаешь, мы могли бы… узнать друг друга получше, — девушка плавно прокручивала на пальчике прядь тёмных волос парня, а затем, будто невзначай, наклонила голову ближе к голове Тоффи, немного сокращая расстояние между ними. Септарсис не знал, что ответить. С одной стороны, ему сложно было поверить в то, что Мун может намекать на что-то пошлое, но с другой стороны, он отчасти хотел, чтобы это было так. Тоффи чувствовал каждое движение девушки, и это ещё больше подначивало его представлять в голове красочные картины, от которых ему самому почему-то становилось стыдно. Тем временем рука Мун, что всё это время находилась на шее парня, теперь переместилась на его плечо, таким образом позволяя Баттерфляй приобнять его и стать ещё ближе. — Я не думаю, что ты понимаешь, о чём говоришь, — попытался отшутиться Тоффи, но получилось слабо. Его переполняло чувство неопределённости, которое тормозило мысли и превращало их в безобразную паутину. Действительно ли он хочет этой самой близости с Мун? Правда ли хочет обладать ею? Или это всего лишь внезапные мысли, что напрочно закрепились в голове? Тоффи терялся в сомнениях, отводя взгляд от Мун, которая, по всей видимости, давно всё решила за них двоих. Девушка прильнула к губам ящера, медленно целуя, но вкладывая в этот поцелуй всю ту любовь, все те чувства и желания, которые накопились в её душе. Она старалась быть терпеливой, когда её тело изнывало от недостатка нужного внимания. И это ужасно не нравилось юной принцессе. Тогда Мун пошла на отчаянный шаг, и уже через долю минуты неспешный и нежный поцелуй стал проявлением её потаенных мечт, где бушевала опасная, словно пламя, страсть. Но в данный момент она не казалась такой уж и ужасной, даже скорее наоборот — очень дружелюбной. — А если понимаю? — спросила Мун после поцелуя, продолжая глядеть на парня. Она вновь касалась своими тонкими пальчиками его длинной и широкой шеи, обводя каждый рельеф, что встретится на её пути. — Что если я понимаю, что нам стоит…ну…попробовать что-то новое в наших отношениях? — после этих слов Баттерфляй посмеялась, но за долю секунды снова выпрямилась и обвила ручками шею парня, пытаясь перевести дух. — Мун, послушай… — Тоффи пытался быть прямолинейным и в то же время не хотел обидеть девушку, но надо было объяснить пьяной принцессе хоть что-то и, желательно, доступным языком. — Ты этого не хочешь, поверь… — он тяжело выдохнул, а лицо Мун вмиг переменилось в выражении — оно стало какое-то серьезное и слегка злобное, а в глазах отражалась некая обида на Септарсиса. — Ну да, — начала Мун, пока ее руки медленно сползли вниз по шее, ладонями она провела по плечам, а затем остановилась на груди, поглядывая на белую рубашку и галстук, — ты прав. Потому что я тебя хочу, конфетка ты глупенькая моя… Конфетка? Серьёзно? С каких пор это вертелось в голове девушки, как она додумалась до этого? Но сейчас не это было главное, а то, с чего вдруг Мун захотела такой «необычной» близости с ящером, на которую уже так явно намекала? Принцесса всегда была чересчур скромной, тихой и боялась рисковать, а теперь на её лице, в ее движениях, да во всём читались её самые сокровенные желания, которые она медленно выплёскивала наружу. Тоффи в нерешительности отвёл взгляд. Он пытался мыслить здраво, но желания и эмоции всё больше завладевали им, а нежный голос Мун и её лёгкие прикосновения действовали весьма убедительно. Захотелось вновь почувствовать её губы на своих, ведь внутри парня тоже бушевала страсть, которую хотелось выплеснуть. — А если мы потом будем сожалеть об этом? — А с чего ты взял, что мы будем сожалеть? — Тоффи хотел что-то на это ответить, но девушка, видимо, потеряв терпение, начала целовать его шею, что тут же заставило парня забыться и неосознанно притянуть Баттерфляй ещё ближе. Мун знала, что это слабое место Тоффи, и если уж уговоры не сработали, то значит необходимо прибегать к таким мерам. Она была настроена решительно, как никогда, так что в её действиях не было ни тени сомнения. — Мун… — Септарсис всё ещё пытался рационально оценить происходящее, но девушка настойчиво не давала ему это сделать: она продолжала целовать и целовать. И он больше не мог сопротивляться. Они слились в страстном поцелуе, руки Тоффи сами потянулись к слегка растрёпанным волосам Мун, а она в свою очередь обнимала шею парня, стараясь быть как можно ближе. Они неловко касались друг друга, желая доставить некоторое удовольствие, шарились по телам и не прекращали поцелуй, что совмещал в себе и бесконечную любовь, и невероятную страсть, и миллион желаний, которые так хотелось воплотить в этой жизни. Мун нравилось гладить его спину, а Тоффи с удовольствием путал волосы своей девушки и иногда по своей неосторожности царапал кожу головы, но принцесса не жаловалась. Было как-то глупо жаловаться на такой пустяк. Однако бесконечные ласки быстро надоели Тоффи. Он хотел большего, столь желанного и, как он привык думать, невозможного. Ему не раз доводилось представлять Мун абсолютно нагой, без единой доли одежды, но это были лишь его больные влюблённые фантазии. Может именно поэтому он споил её, подливая в сок алкоголь? Может именно поэтому он перестал противиться и позволил чувствам взять над собой верх? Может именно поэтому он прямо сейчас повалил её на диван и навис сверху, прерывая столь долгий поцелуй? — Сама напросилась, — только и смог выдавить Тоффи, как тут же спустился поцелуями на её шею, а руки принялись снимать злосчастное платье, которое, по его нескромному мнению, уже давно должно было покоиться на полу, а вместе с ним и вся оставшаяся одежда. — Знаю, — хохотнула Мун. Её смешки прерывались протяжными стонами, что сами по себе вырывались из груди. Эти невообразимые ощущения, в плане того, с каким трепетом и лаской Тоффи целовал шею и плечи принцессы, иногда едва касаясь языком её фарфоровой кожи, не были знакомы принцессе, но сейчас она была безумно счастлива не пойми от чего, не давала себе отчёт о происходящем, как, в целом, и Тоффи. Жёлтое, словно яркое солнце, платье, уже давно валялось на полу, Мун оставалась в одном нижнем белье, и тут она едва успела постесняться и попытаться прикрыться руками, как вдруг Тоффи прервал её попытки и продолжил с особым чувством целовать ее тело. — Э-э-эй, не так быстро, — усмехнулась Мун, притянув ящера к себе и снова поцеловав его длинную широкую шею, пока её руки быстрыми и хаотичными движениями развязали галстук и сбросили с плеч бордовый пиджак. Тоффи ни коим разом не противился, даже когда Мун почти полностью расстегнула его рубашку и проводила почти горячими, на удивление, ладошками по упругому и весьма привлекательному телу, отчего принцессу словно облили алой краской. Внезапно Тоффи накрыла волна возбуждения, и он в порыве страсти оставил на шее принцессы немалого размера засос, вследствие чего девушка протяжно и громко простонала. Но это было лишь знаком продолжать. Тоффи обнимал свою принцессу, прижимал ближе к себе, желая как можно сильнее почувствовать её прикосновения. Она тем временем расправилась с рубашкой парня, что так мешала ей любоваться видом на его тело. Впрочем, просто любоваться ей всё равно было мало, так что вскоре руки Мун оказались на груди парня, рисуя пальчиками по его коже невидимые узоры. Тоффи блаженно прикрывал глаза и тихо постанывал в ответ на эти действия. Но как бы хорошо им сейчас не было, оба понимали, что им нужно большее. Хотелось поскорее расправиться с оставшейся одеждой и полностью отдаться чувствам, забыть обо всём остальном мире, который для них сейчас не имел никакого значения. Все лишние мысли улетучились, а от былых сомнений Тоффи не осталось и следа. — Подожди, Тофф, может нам продолжить в другом месте? — и правда, диван может и не был худшим вариантом, но им хотелось сделать эту ночь поистине незабываемой. Септарсис улыбнулся и без лишних слов подхватил свою принцессу на руки. Ласки продолжились, как только они очутились в спальне на кровати, что действительно была гораздо удобнее. Тоффи вновь навис над Мун, и вид, который открывался с этого ракурса, сносил ему голову. Изящное тело девушки в одном лишь нижнем белье, порядком растрёпанные платиновые волосы — всё это до безумия усиливало желание и страсть внутри Тоффи. — Ты прекрасна, — не скрывая ни капли очарования, пролепетал Тоффи, даже сам того не понимая. Да и как можно не восхищаться великолепным видом, что открывался ему. И только ему. Мун тихо хихикнула, краснея от довольно обычного комплимента, который на самом деле значил для неё многое. Она смотрела в глаза ящера, восхищаясь тем, как прекрасно те светились в темноте, словно светлячки, но при всём этом отражали все те чувства, всю ту любовь, которая была в его душе. Принцесса коснулась вытянутой морды Тоффи и, проведя по ней рукой, вновь прильнула к его губам, чуть приподнимаясь на локтях. Странно, но ей хотелось целовать его всё чаще и чаще, каждое мгновение, когда она касалась его тела, словно без этого она погибнет, зачахнет, как одинокий цветок, что пророс в пустыне и не сможет долго протянуть без драгоценной ему воды, казалось незабываемым. Тоффи вновь зарылся рукой в волосы Мун, позволяя себе в очередной раз утопать в теплоте чувств, которую провоцировали частые поцелуи. Он уже не противился, не сопротивлялся, а даже наоборот — торопил события, не имея возможности ждать дальше. Его рука спустилась на хрупкие плечики Мун, которые тут же дрогнули от неожиданного прикосновения. Данная реакция позабавила ящера, но он всё же опустил лямки бюстгальтера, а потом и вовсе избавился от этого элемента нижнего белья, тут же холодными руками лаская мягкую и аккуратную грудь. Столь нахальное действие Мун встретила стонами, которые оборвали чувственный поцелуй, но это никак не убавило страсти и не помешало им. Принцесса уткнулась в плечо Тоффи, изнывая от наслаждения, которое доставляли ей ладони ящера. Она стонала, глубоко дышала, желая увлечь себя каким-нибудь действием, как вдруг в голову пришла такая мысль: проводя рукой по крепкой спине, Мун легонько била юношу током, однако совершенно не осознавала, что делает. Тем не менее, это не злило или как-то возмущало ящера, а скорее невероятно возбуждало, отчего до ушка принцессы доносились приятные слуху стоны и мимолётное рычание. Рычание Тоффи было схоже с урчанием котёнка, по крайней мере такая параллель появилась в мыслях принцессы, но она не перестала одаривать парня поглаживаниями и лёгкими ударами током. Тоффи улавливал каждое движение, каждую ласку и придавал этому большое значение, отвечая тем же, даже большим. Он целовал, касался каждой клеточки почти полностью нагого тела, иногда в порывах страсти сжимая бёдра или грудь Мун, получая в ответ её стоны, что сливались в мелодию для его ушей, и вот, его руки едва успели потянуться к оставшейся части нижнего белья, как вдруг тёплые и нежные ладони Баттерфляй остановили его, пока принцесса хитро улыбалась. — Так нече-е-е-естно, — пропела Баттерфляй, медленно выпуская свои бледные ладошки с тонкими изящными, словно у пианиста, пальцами из ледяных и больших, по сравнению с её, ладоней юноши и медленно протягивая их к пряжке ремня на брюках, которые, на удивление, всё ещё были на ящере, что явно не устраивало юную принцессу. Руки назло не слушались, да и в лёгких сумерках было не очень хорошо видно, но Баттерфляй всё же смогла расстегнуть брюки ящера и потянула их вниз, прикусывая нижнюю губу от предвкушения грядущего наслаждения. — Вижу, ты всё же рад моей затее, — подметила внезапно Мун, хихикнув, после чего снова прильнула к холодным губам ящера, целуя всё с большей страстью. Она медленно спустилась поцелуями на шею и теперь даже порой прикусывала, но это давалось сложнее, чем казалось. Тем не менее, по спине Септарсиса вмиг пробежала мелкая дрожь, дыхание и сердцебиение учащалось, возбуждение нарастало от каждого прикосновения, поцелуя, да даже укусов и ударов током, что он получал от своей девушки. Но они оба хотели большего, и этот момент был всё ближе. Мун тихонько коснулась пальчиком «бугорка», что появился в трусах ящера и хихикнула, как вдруг Тоффи обратно повалил её на спину, теперь уже не просто целуя, а оставляя засосы, что потом будут побаливать, но эта боль однозначно будет слаще любого десерта. У них уже явно не было какого-либо терпения ждать ещё больше, и это выражалось в их всё более частых поцелуях и ласках в целом. Быстрым и даже немного резким движением Тоффи стянул с принцессы последний элемент одежды. Он готов был целовать свою Мун везде, касаться руками всего её обнаженного тела и бесконечно слушать её сладкие стоны. Баттерфляй страстно целовала и покусывала кожу парня, но её настолько переполняло возбуждение, что этих действий уже не хватало, чтобы выплеснуть все эмоции наружу. Она стянула с Тоффи трусы, требовательно обнимая и прижимая его ближе к себе. Их губы вновь соединились в беспорядочном поцелуе, которого им, однако, было совсем недостаточно. Крепче прижав Мун к себе, Тоффи вошёл в неё, стараясь быть как можно нежнее. Девушка непроизвольно вскрикнула: ощущения были новые, непривычные, и поначалу чувствовалась только боль, но она отступила достаточно быстро, о чём девушка дала знать юноше. Тоффи действовал плавно, давал Мун привыкнуть, да и сам старался справиться с новыми ощущениями. Постепенно его действия становились более уверенными, и в такт им начала двигаться и Мун. Её руки сжимали плечи Тоффи, по телу проходила дрожь, а комнату наполняли сладкие стоны. Новые чувства, эмоции, которые они испытывали друг к другу ни капли не пугали, а лишь сводили с ума, заставляя желать большего. Так, Мун старательно водила руками по спине Тоффи, царапая её своими ногтями, и непроизвольно била его током ещё больше. Она слабо контролировала себя, свои действия и поступки, но ящер не держал на неё зла. Пелена желания так сильно заполонила его разум, что он просто-напросто не чувствовал боли и продолжал двигаться, стараясь доставить своей принцессе ещё большее удовольствие. Тоффи целовал её шею, плечи и грудь, иногда оставляя алеющие засосы, что прекрасно смотрелись на белоснежной коже. По крайней мере, его в этом мнении никто не мог переубедить. Мун чувствовала разгорающийся огонь в своей душе и душе ящера. Она чувствовала его тепло, которое было сравнимо с самым объёмным пожаром, и делилась своим. Тоффи медленно начинал чувствовать, как по телу всё чаще пробегает приятная дрожь, его руки сжали талию и плечи девушки, оставляя от когтей едва ощутимые и едва заметные, но кровоточащие точки, но Мун было плевать, ведь только Тоффи может увидеть их. Только он сейчас может слышать её протяжные стоны. И только он может бесконечно целовать её хрупкое, податливое, но несравненно красивое тело. Опьяненная страстью и нежностью одновременно, Мун вцепилась в постель руками, когда Тоффи начал двигаться чуть быстрее, но сохранял аккуратность, боясь поранить её, как будто оторвать бабочке крылья. Руки юноши скользили по ее горячему телу; легкие толчки становились то чаще, то сильнее. Баттерфляй порой оглушительно стонала — всё равно они находились дома одни, и она могла вдоволь наслаждаться этой ночью, выплёскивая все накопившееся чувства и страсть наружу. Тихие крики боли девушки, что ещё не совсем привыкла к новым, острым, но в то же время притягательным, опасным и сладким ощущениям, почти полностью сменились протяжными стонами наслаждения и прерывистым шепотом, как она произносила имя ящера вновь и вновь, словно пробуя его на вкус, как что-то сладкое, почти что приторное, наподобие шоколадной конфеты. Или ириски. Но предел был близок, и они оба это чувствовали — узкое девичье лоно ровно в такт биения сердца крепко сжимало половой орган Тоффи, и это не было чем-то паранормальным — Мун была девственницей, и, пожалуй, сама от себя не ожидала, что на самом деле в её голове давно были мысли и соблазны, но принцесса всё путалась в сомнениях, словно в паутине. Стоны участились, и вся эта до безумия горячая любовь взрывалась в голове тысячью фейерверками и непередаваемыми на словах мыслями и чувствами. Тоффи всеми силами и способами пытался передать всю свою нежность и страсть, доставляя удовольствие не только себе, но и любимой Мун, которая сейчас довольствовалась моментом, и только она была в его мыслях. Они уже не контролировали свои действия, разум и бесконечный поток мыслей заполонили столь яркие чувства и эмоции, что взять их под контроль было просто невозможно. Да и им этого совсем не хотелось. Громкие и частые стоны раздавались в такт движениям, и в скором времени оба почувствовали, как по телу пробежала дрожь, и вместе с ней их накрыла волна наслаждения. Безумная страсть сменилась расслабленностью, хотя сердца всё ещё бились сильно, чуть ли не вырываясь из груди. Мун блаженно прикрыла глаза, пытаясь привести дыхание в норму, в то время как Тоффи лёг рядом с принцессой, накрыв их обоих одеялом. Девушка сразу прижалась к нему, чувствуя, как они, словно одно целое, разделяют то же тепло, нежность и безграничную любовь. Тоффи приобнял свою Мун за плечико и поцеловал в лобик. — Я люблю тебя, — уже практически сквозь сон мечтательно сказала Мун. — И я тебя люблю. Знал бы Тоффи несколько часов назад, к чему приведёт подлитый в сок алкоголь, он едва ли стал бы спаивать свою девушку. Но сейчас в его голове не было ни капли сожалений. Только счастье, спокойствие и любовь. Про лежащую на полу одежду никто и не вспомнил.