Оно того не стоит

До поздней ночи Нуриэль увлечённо рассказывала родным о своих странствиях. Все события казались ей такими далёкими и нереальными, что девушке уже почти не верилось, что не так давно всё это на самом деле происходило с ней. Она старалась обходить жестокие подробности, больше уделяя времени рассказам о людях, которых повстречала, местах, которые видела и тому, чему этот поход научил её. Она много говорила о членах Братства, а о Боромире особенно. Нуриэль не знала, какой будет реакция её матушки на любовь дочери к смертному, а потому старалась лишь дать намёк, не говоря прямо. Если мама не поймёт, она обязательно скажет ей позже, но не сейчас. Она не была готова объясняться: слишком сильны чувства радости оказаться дома и тоски от разлуки с возлюбленным. Эльфийка поймала себя на мысли, что сама судьба решила объединить её пусть с Братством, ведь не окажись она в Имладрисе во время Совета, а встреть путников уже дома — в Лориэне, — ей бы и в голову не пришло оправиться с ними дальше. — Я рада, что всё так сложилось. Рада, что стала частью этой миссии. Рада, несмотря ни на что… — подытожила девушка с искренней, но отчасти печальной улыбкой. — А я рада, что ты не жалеешь о своих решениях, — материнские глаза смотрели ясно и глубоко, с родительской теплотой. Эльфийка мягко обняла дочь, проводя тонкими пальцами по спутанным тёмным волосам. — Что же, время уже позднее — ступай отдыхать. Завтра за тобой и отцом зайдут… — женщина тяжело вздохнула, но продолжать не стала, а лишь ободряюще улыбнулась дочерям. Эдвендир только коротко кивнул им, и эльфийки, пожелав родителям доброй ночи, скрылись в своей комнате. Мягкий лунный свет пробивался сквозь ветви мэллорна, позволяя сёстрам видеть друг друга. Они лежали на своих кроватях, но спать никто не собирался. Во всяком случае, пока что. Нуриэль знала, что сестре есть что сказать, но та всё молчала, обдумывая что-то. Ночь была спокойной, и лишь одинокий сверчок и тихий шорох листвы нарушали тишину. Нуриэль провела рукой по гладким покрывалам, вдохнула поглубже запах дома, словно стараясь оставить хоть какую-то его частичку в себе. Она не сказала родным, что совсем скоро вновь покинет их. На свадьбу Элессара и Арвен они отправятся вместе с матушкой и сестрой, но Нуриэль не вернётся. Но, конечно же, она будет наведываться в родной Лориэн, иначе никак — слишком сильно она любила этот лес. — Так значит, — наконец-то собралась с мыслями Лауриэн, — тогда, на празднике, ты наряжалась не для принца. — Я ведь говорила, что нет. — А я-то думала, ты просто смущаешься и не хочешь признавать. — На самом деле, тогда я и не думала покорять кого-то. Всё произошло позже… А может — раньше? Ох, Лауриэн, — эльфийка перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, — я не знаю, как так вышло. — Вроде уже не маленькая, а не знаешь? — хихикнула девушка, в мгновение ока оказавшись на кровати сестры и вырывая подушку из её цепкой хватки. — Расскажи мне. Я хочу знать всё. — Ну конечно же хочешь, я и не сомневалась, — ухмыльнулась Нуриэль, вновь поворачиваясь лицом к эльфийке. Та уже устроилась на противоположной стороне кровати: скрестив ноги, крепко обняв подушку и подавшись вперёд, Лауриэн пытливо взирала на сестру. Нуриэль приняла такую же позу, правда, без подушки, и сразу перешла к делу: — Началось всё с того, что он мне нахамил. Девчонкой меня назвал, можешь себе представить?! Конечно, его разозлило, что никто не поддержал его на Совете, ну а я-то причём? Меня там даже не было! Официально… Благо, идти мне или нет, решал не он и его мнение мало кого волновало… Нуриэль с большой охотой поведала сестре все подробности их пути, во всех красках описала чувства, которые испытывала рядом с гондорцем, и то, как из взаимной неприязни они постепенно превратились в наивысший дар — любовь. Лауриэн слушала внимательно, то затаив дыхание, то ахая и прикрывая лицо ладошками от смущения и восторга. — А когда я собиралась выезжать домой, он сказал, что я свела его с ума, представляешь? Глупость какая, — рассеяно рассмеялась Нуриэль, словно стесняясь своего счастья. Даже при холодном лунном свете было видно, как пылали её щёки и блестели глаза. Девушка словно заново пережила всё произошедшее, пока делилась сокровенным с сестрой и теперь она чувствовала, что готова рассказать об этом каждому. — Какая же ты счастливая, сестрёнка… Я так рада, — прошептала Лауриэн, смахивая крохотные капельки слёз. — Знаешь, а я ведь совсем и не удивлена. Ты всегда с таким восторгом слушала историю о Лютиэн и Берене, несмотря на то что знала её наизусть. Так что следовало ожидать чего-то такого. Но… Ты обо всём подумала? Прости, но я не могу не спросить. Как всё будет дальше? — Я останусь в Гондоре. С Боромиром, Элессаром и Арвен. Леголас наконец-то проведает отца, я надеюсь. Гимли вернётся к своей семье, хоббиты наконец-то возвратятся домой… Может, и я отправлюсь с ними? Было бы здорово побывать в Шире, они так много рассказывали о нём. Хочу увидеть сад Сэма… — Нет, Нуриэль. Я имею в виду «дальше»… Когда мы решим покинуть Средиземье, когда в Лориэне не останется никого, когда время Боромира… закончится? — Когда вы решите покинуть Средиземье, — без тени сомнений, с лёгкой улыбкой на устах, ответила Нуриэль, мягко глядя на сестру, — я приду проводить вас. Когда в Лориэне не останется никого — мы с Арвен будем навещать его. Об остальном думать ещё рано, но я даю тебе слово, сестрёнка: если тоска не погубит меня — мы ещё встретимся в Валиноре. Сердце Лауриэн дрогнуло от услышанного. Даже для бессмертных обрести истинную любовь — дар. Даже если с собой он несёт боль. Тщательно утираемые слёзы с новой силой покатились по щекам, падая на крепко сжатую подушку и оставляя на ней мокрые следы. Нуриэль придвинулась к сестре и нежно обняла её. Лунный свет стал тусклым из-за стянувшихся облаков, звёзд не было видно, но несколько влетевших к ним в комнату светлячков создавали поистине волшебную атмосферу. Наблюдая за ними и чувствуя тепло сестры, Лауриэн постепенно успокоилась и так и уснула в объятьях сестры. Нуриэль ещё немного полюбовалась кружащими вокруг них маленькими огоньками, чувствуя внутреннюю лёгкость от того, что поделилась с сестрой всем, и что та приняла её чувства и выбор. Отец тоже уже всё знал, мать же не знала ничего… Не в силах рассуждать о возможном исходе объяснений с ней, эллет постепенно поглотил сон. Спокойный, но не долгий. Сон, прерванный приходом посланника.

***

Наспех собравшись и кое-как убрав волосы, Нуриэль поспешно спустилась с мэллорна, догоняя отца, который уже уточнял какие-то детали у посланника Келеборна и Галадриэль. На поляне они оказались одни, ведь было ещё слишком рано — даже для эльфов. Утренняя роса оставляла мокрые следы на сапогах, птицы начинали понемногу распеваться после сна, а на небе всё ещё мерцали последние звёзды. — Нуриэль, тебя отведут сразу к Госпоже. Ты будешь выполнять непосредственно её указания. Я буду на левом фланге, в случае чего — направляйся ко мне, — на ходу принялся давать наставления Эдвенлир. — Будь внимательна и осторожна. Не отвлекайся ни на что. Нуриэль только и оставалось, что послушно кивать, стараясь не отставать от мужчин. Прибыв на место сбора, посланник выдал им почищенное и заточенное оружие и сразу же повёл эльфийку к владыкам. Келеборн раздавал указания командирам и не заметил прибывших, но Галадриэль словно только их и ждала. — Спасибо, Мэнельтор, — эльф-посланник поклонился и растворился среди других воинов. — Здравствуй, Нуриэль. Рада видеть тебя дома в здравии. Боюсь, сейчас у нас нет времени пообщаться, но мы обязательно сделаем это после. У меня для тебя особенная задача, Нуриэль. — Да, Госпожа? — эльфийка почувствовала, как вспотели её ладони. Галадриэль достала свиток и развернула перед девушкой. На пергаменте было изображено четыре большие хорошо известные всем эльфам руны — знаки четырёх стихий. Они повторялись четыре раза в разном порядке с добавлением связывающих и усиливающих знаков. — Знаешь эти руны? — Конечно. — Мне нужно, что бы ты запомнила эти связки, как можно скорее добралась до крепости и нанесла их все на её основание. Одну связку — на одну сторону. По одной на каждую сторону света. Воины знают о твоей миссии, а потому будут стараться расчистить для тебя путь и прикрыть. Не отвлекайся, не трать время на помощь им — это их долг, Нуриэль. Как и твой. Чем скорее ты сделаешь то, что я говорю, тем скорее это всё закончится. Мы должны завершить начатое.

***

Война закалила меня, но я, наверное, никогда не привыкну к полю боя. И не хочу привыкать. Видеть эти мерзкие, грязные морды, на которых растянулись кровожадные оскалы… Их предводитель пал, но они всё так же жаждут битвы. Истинные чудовища. Мы не должны допустить, чтобы хоть одно из этих отродий продолжало топтать своими лапами наши земли. Бойня была в самом разгаре. Словно раскат грома прогремел вражеский рог, а за ним последовал и эльфийский. Сотни воинов ринулись навстречу злу, и Нуриэль вместе с ними. Крепко сжимая рукоять Фэйра и минуя своих сородичей, она рвалась вперед к своей цели. Один из орков встал на пути, но его голову тут же пронзила стрела — эллет прикрывали. Перед ней пара эльфов сносили головы этим тварям — расчищали путь. Сердце сжималось от осознания, что они рискуют собой из-за неё, а потому Нуриэль, невзирая на указание Госпожи, старалась не отставать и сама пронзила несколько противников верным клинком. Чем ближе к крепости — тем плотнее ряды орков — тем труднее прорваться. Трупы под ногами тормозили её, а задержки раздражали и злили, ведь чем быстрее она выполнит свою задачу, тем скорее они одержат победу. Тем скорее её дом будет в безопасности. Тем скорее она сможет встретиться с Боромиром… У неё нет права на провал. Нет права останавливаться. Нуриэль ловко увернулась от нескольких атак, отбила новую и ринулась вперёд по открывшемуся ей среди толпы пути. До крепости Дол Гулдур оставалось совсем немного. Свист стрел, лязг металла, боевой клич и вопли корчащихся в агонии… Всё это эхом гудело в голове эльфийки, а сердцем она чувствовала боль раненых соратников. На мгновение эллет пришлось остановиться, но лишь на одно мгновение: прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, она сумела обуздать нахлынувшие чувства и снова двинуться вперёд. Совсем скоро эльфы пробились к крепости, и орки были заняты ими, но Нуриэль всё же передвигалась с осторожностью — невнимательность может обернуться клинком в спину. Заходя с южной стороны, она, скрываясь среди расколотых валунов, подобралась к основанию крепости — самой неприметной её части. Достав идеально заточенный нож, она принялась выцарапывать в камне нужную связку рун: Огонь-Разрушение, Вода-Очищение, Земля-Упокоение, Воздух-Благословение. Звуки битвы гудели в голове, мешая сосредоточиться. Порода оказалась довольно крепкой, и на нанесение знаков у девушки ушло несколько больше времени, чем она рассчитывала. Не желая задерживаться ещё дольше, она, закончив, сразу же бросилась к западной стороне крепости. Эльфийка старалась не думать о погибающих товарищах, а лишь о цели. Продолжая оставаться незамеченной, она с усилием выцарапала и вторую связку. Когда же она добралась до северной стены, орки принялись сбрасывать на подобравшихся слишком близко эльфов булыжники и раскалённые куски металла. «Осталось совсем немного… О, Эру, если ты на нашей стороне — помоги мне закончить!», — молила эллет, продолжая высекать в основании руны, и стараясь всеми силами не обращать внимание на летящие сверху камни. И, похоже, её молитвы были услышаны — ни один снаряд не задел её. Закончив, девушка поспешила к последней стене — восточной. В этот раз ей не удалось остаться незамеченной: по меньшей мере пять орков бросились к ней, как только завидели. Нуриэль пришлось отступить назад к своим, ведь одна она точно не справилась бы. Где-то неподалёку был пожар, и дым заполнял лёгкие, а смрад от крови и мёртвых тел лишь всё усугублял, и дышать казалось почти невыполнимой задачей. Орки были близко, но около эльфийки появились два воина Лориэна, которые успешно отражали атаки подоспевших тварей, пока Нуриэль, достав лук, старалась хоть немного расчистить путь впереди. «Давай, Нуриэль. Не медли», — услышала она в голове голос Галадриэль. На пути к стене всё ещё оставалось немало врагов, но эллет привыкла доверять Госпоже, а потому послушно ринулась к своей цели: не видя преград, не слыша оклики соратников и, как ни странно, не встречая сопротивления. Она бежала, не останавливаясь и не оглядываясь. Новый поток сил и невероятной жизненной энергии наполнял всё её тело и просто не позволял даже замедлиться. «Ещё немного. Совсем немного…» Не рассчитав собственной скорости и расстояния, Нуриэль затормозила, только когда выставила перед собой руки. Кисти заныли от столь резкого столкновения с каменной стеной, эллет зашипела от боли, но тут же выхватила нож и принялась высекать руны. Позади свистели стрелы и слышался лязг клинков. Мерзкие крики орков, подпитанные ложной уверенностью в победе, заполняли мысли. «Нет уж. Хватит. Это ваша последняя битва». Внезапно, что-то тяжёлое приложило эльфийку по затылку, из-за чего она с силой ударилась лбом о стену крепости. В глазах на мгновение потемнело, голова закружилась, а звуки доносились, словно сквозь толщу воды. Не успела Нуриэль хоть немного прийти в себя, как один из орков снова ударил её тяжёлой дубиной, повалив наземь. Нож вылетел из разжатой ладони, но эллет мешкать не стала: вскочив на ноги, она крепко вцепилась в свой меч, выхватывая из ножен. Голова всё ещё жутко гудела, перед глазами всё плыло, но она видела надвигающуюся тварь и как могла уворачивалась от новых атак. Её охватили злость и отчаяние, ведь ей оставалось совсем немного! Ещё бы каких-то пара секунд — и связка была бы готова. Последняя связка. И тогда бы всё закончилось. Мысли возникали в голове одновременно, перебивая и перекрикивая друг друга. Уродливая, грязная морда орка исказилась в подобии улыбки: он скалился полубеззубой пастью, из которой стекала слюна, и издавал звуки, похожие на ликующий смех. Нуриэль скривилась. Само существование подобных чудищ, оскверняло эти священные земли. Она невольно вспомнила рожу каждого монстра, которого видела за время похода. Их образы крепко засели в её памяти. Они то мелькали один за другим, то сливались в одно, самое мерзкое и отвратительное создание, которое девушка только могла представить. Больше всего на свете в тот момент Нуриэль желала избавить мир от этих тварей. Больше всего ей хотелось, чтобы они исчезли все до единой. Чтобы более ни одно создание Тьмы не смело считать себя победителем, не смело скалиться ей в лицо, не смело проливать ещё чью-то кровь. Эльфийка издала хриплый вопль. Несколько быстрых движений — орк лишился своего оружия вместе с кистью. Ещё секунда — и лишился головы. — Никто больше не посмеет помешать мне, — повторяла себе Нуриэль, отбивая атаки и умерщвляя ближайших врагов. Алые брызги окрасили одежду, растрепавшиеся волосы слиплись от её собственной крови, но это совсем не беспокоило девушку. Она из последних сил расправилась с последним орком, напавшим на неё, и, превозмогая боль, вернулась к стене, едва без чувств не рухнув на неё. Всего пара линий отделяла её от победы. Осмотревшись, она так и не нашла свой нож, но заприметила сломанную стрелу. Остриё изготовлено из того же металла, что и лезвие Фэйра, а значит, и оно справится с этой задачей. До боли в костяшках пальцев сжав обломок, Нуриэль принялась вырезать последние линии. Несколько секунд — миссия выполнена. «Госпожа… Госпожа Галадриэль, я справилась», — мысленно воззвала она и тут же почувствовала, как основание, о которое она опиралась, принялось раскаляться и сотрясаться. С трудом оторвавшись от стены, эллет попыталась идти прочь от будущих руин, но уже спустя несколько шагов — рухнула на колени. Ноги не слушались и не держали её. — Поспешим, — услышала она откуда-то сверху и подняла голову. К ней подоспел тот самый эльф-посланник, Мэнельтор. Придерживая её, он помог девушке встать и повёл прочь от крепости. Орки больше не нападали. Одни с непониманием уставились на Дол Гулдур — дрожащий, пылающий, рассыпающийся, — а другие пытались унести ноги, но меткие стрелы воинов Лориэна настигали свои цели. Вскоре уже знакомые, родные руки отца подхватили Нуриэль, но она уже не слышала, что говорит ей родитель. Последнее, что ей удалось запомнить, — чистый свет, исходящий от Галадриэль. Свет, уничтоживший крепость.