И это цена справедливости? Абсурд!

      Очень многие считают, что отличники не могут и шага сделать без излюбленных учебников и пособий. Поэтому можно смело думать, что они в обычной, бытовой жизни несчастными страдальцы, а в критических ситуациях лучше вообще на них не рассчитывать. Так оно или нет, в принципе, доподлинно неизвестно. Ведь всё зависит от человека. И только так.       Гермионе часто приходилось оказываться в чрезвычайных ситуациях, и чаще всего, виной этому была невозможность отказать в помощи лучшему другу и собственное любопытство. Но она всегда выходила из этих трудностей с высоко поднятой головой и победной улыбкой. И всё благодаря книгам! Не трудно подобрать правильное заклинание или вспомнить рецепт зелья, если львиную долю своего времени проводить среди пыльных книг в библиотеке. Но иногда жизнь ставила свои правила, и тут уже книги совсем не подойдут. И победить проказницу судьбу можно только опираясь на собственный опыт и фантазию. Именно и это предстояло сделать мисс Всезнайке.        Правда последующего гриффиндорка не могла и предсказывать и вполне возможно, что винила себя за всё последующее и корила своё безрассудство. Но слов уже не воротишь.       — Стащить мантию Северуса Снейпа.       Долгую минуту между студентами факультетов-противников висело напряжённое молчание. Никто не мог вымолвить и слова, все пораженно смотрели на девушку. Драко застыл каменной статуей. Панси открывала и закрывала рот. Она расцепила руки и теперь двигала ими так, словно пыталась найти опору в воздухе. Блейз закатил глаза. Потихоньку оцепенение спало и воздух взорвался возмущёнными воплями:       — Чего?! — первый недовольный вопль принадлежал Рону, который на пару шагов приблизился к Гермионе.       — У Снейпа? Это самоубийство! — Панси смерила гриффиндорцев уничтожающим взглядом. Чёрные брови были нахмурены.       — Ну и ты загнула! — со всех сторон летели недоверчивые вскрики и сомнения. Никто не хотел ввязываться в столь сомнительное и опасное мероприятие       — Гермиона! О чём ты говоришь? — громче всех возмущался Рон. Его лицо покраснело. Вместе рыжими волосами он был подозрительно похож на спелый помидор. Даже веснушки, которыми было щедро усыпано его лицо, слились и стали незаметными.       — Грязнокровка хочет, чтобы всех нас исключили, — староста Слизерина была близка к ярости. Она переводила взгляд со своих однокурсников и на девушку. И всякий раз тёмные глаза начинали полыхать.       Только Гарри не высказался вместо со всеми. Парень стоял, задумчиво уставившись на пол, покрытый плиткой, на плотные портьерные шторы, которые висели всегда по бокам от изображения герба школы на каждом этаже. И только потом взглянул на подругу.       — Гермиона, — тихо позвал он, — ты уверена?        Девушка устало вздохнула, еле заметно кивнула Поттеру и снова посмотрела на злых слизеринцев. Поймав колючий взгляд Малфоя, она невольно передернула плечами, но быстро взяла себя в руки.       — Вы согласились с моими условиями до этого, — холодно напомнила она. Решимости было всё меньше и меньше, но доиграть роль было необходимо.       — Но никто не говорил, что именно придётся делать! Сомневаюсь, что кто-то захочет, чтобы его отчислили в середине года почти перед самым выпуском, — студенты помрачнели. Ни одна шутка не могла стоить подобного.       — Это пари. Не стоило ждать, что оно будет простым. Тем более он ведь ваш декан. Даже если и поймает, то не сделает и половины того, чего устроит нам, если попадёмся мы. — Студенты змеиного факультета переглянулись. В словах Гермионы был смысл. Об антипатии Северуса Снейпа к факультету Годрика Гриффиндора ходили чуть ли не легенды.       — Идёт? — спросила ещё раз Грейнджер.       — Хорошо. — В этот раз вперёд вышел Блейз. Он впервые заговорил с момента начала их спора. На аккуратных, симметричных губах играла приятная улыбка. Парень протянул руку. Волшебница опасливо её пожала, надеясь, что её дрожь не слишком заметна. Впрочем, рукопожатие длилось не больше секунды. Договор был скреплён.       — Это ведь сумасшествие! — возмущению Рона не было предела.       Он грозно вышагивал по гостиной факультета, зло отчитывая невинно попадавшихся первокурсников и не переставая причитать. Но его разъярённая фигура никого не трогала. Близнецы были заняты тем, что просматривали список своих вредилок, Гарри сидел в кресле у камина, обхватив голову и полностью погрузившись в свои мысли. А Гермиона, как ни в чём не бывало, листала учебник по зельеварению, всем своим видом показывая глубокое сосредоточение и заинтересованность предметом. Не добившись ничего, Уизли понуро опустился в соседнее к другу кресло и заскрипел пером, выполняя задание по трансфигурации, изредка бросая на друзей обиженные взгляды. К произошедшему в коридоре напротив выручай-комнаты больше никто не возвращался, хоть и беспокойство связанное с будущим незримо присутствовало.       Однако не только Рона беспокоила ситуация, в которой они оказались. В гостиной Слизерина тоже было не всё спокойно. Сидя в глубоких, с бархатной обивкой креслах, каждый думал о случившемся. За огромным плотным стеклом редко мелькали золотистые русалочьи хвосты в далеке.        Сколько себя Драко помнил, его всегда чему-то учили. В детстве это были отец и мать, потом профессора в Хогвартсе, позже к ним присоединилась безумная тётя, а теперь и Блейз, который тоже любил почитать нотации. И каждый из этих учителей норовил достать своим знанием. Малфой, как и положено любым представителям его рода, всегда сводил к минимуму эти, зачастую бесполезные, советы и поступал так, как сам считал нужным. И за всё время, ещё ни разу не усомнился в своих решениях, возможно, за исключением, парочки случаев. Но сегодня, ему пришлось признать, что он упустил самое главное правило. «Никогда не недооценивай врага!» — любил часто повторять Люциус. Сам Малфой-старший тоже неоднократно страдал от нарушения этой золотой истины, поэтому всячески старался впечатать смысл этих слов в сына, чтобы оно было под самой коркой. Но, как убедился Драко в коридоре на седьмом этаже, он так и не усвоил их.       — Мерзкая грязнокровка, — в последние дни он произносил эти слова чаще, чем своё имя. И это просто необъяснимо раздражало. Но Драко ловил себя на мысли, что вся эта псевдо-война просто безумно весёлая. Садистское удовольствие наблюдать, как незатейливое трио попадает в расставленные ловушки и с ещё более изощрённым наслаждением ждать, что же они ответят. Впервые серые дни в школе волшебства и магии превратились в нечто грандиозное. А у него появилась возможность отомстить за все годы молчаливого наблюдения за триумфов ненавистного трио.       — Это ведь надо было такое придумать! Мерзкая, отвратительная девчонка! — Пэнси всё никак не могла успокоиться, она кругами ходила возле задумчивых парней, и на чём свет стоит, костерила гриффиндорку. Её невысокие каблуки школьных туфель совершали ровные глухие стуки по ковру. Шелестела мантия в такт движениям.        Время от времени ей поддакивал Забини. Парень отметил, что друга задание совсем не пугает и даже перед входом в подземелья он тихо шепнул, что за такой поступок Грейнджер и уважать стоит начать. Малфой мнение однокурсника не разделял. Уважение — это для чистокровных волшебников, а не маглорождённых выскочек. Ненависть, месть — вот что он испытывал по отношению к растрёпанной студентке с гнездом на голове.       — Пэнси, хватить куролесить. — мелькание девушки успело надоесть. Драко зачесал пальцами волосы назад. — Есть какой-нибудь план?       — План? — староста остановилась. Она скрестила руки на груди и серьёзно посмотрела на Блейза, потом перевела взгляд на Драко. — Мы должны победить. Вот какой у нас план.       — Это и так понятно. — Малфой закатил глаза. — А как? Не думаю, что если мы просто попросим у Снейпа его мантию, то он нам её отдаст.       — Это ещё почему? Он ведь твой крёстный. — Забини изящно изогнул одну бровь. — Неужто, откажет? — блондин смерил парня презрительным взглядом.       О том, что зельевар и декан факультета Салазара Слизерина приходится крёстным Драко Малфоя знали лишь единицы. И парень не стремился об этом говорить.       — Давайте серьёзно думать, — прошипел Драко. Пэнси уселась на подлокотник его кресла и с плохо скрытым обожанием посмотрела на парня, Блейз, со вздохом придвинулся к ним, Крэбб и Гойл переглянулись и, отложив сворованные пирожные, приготовились слушать.       — Может, тогда стащить её просто у домовиков? — пожал плечами Блейз. — Стирают же они вещи.       — Нет. У них своя магия, они исчезнут до того, как ты успеешь приблизиться, — отмахнулся Малфой. — Надо что-то другое…       А где-то, в недрах подземелий, в маленькой лаборатории сидел, укутавшись в чёрную мантию сам Ужас подземелий, который заканчивал свой очередной эксперимент. И теперь чувствовал приятное расслабление и непередаваемую радость, что есть этот уголок, где противные, неотесанные студенты, черепушки которых разве что только гадятся отбивать бладжер, не могут его достать и даже не представлял, что замышляют эти самые студенты.