***
Драко сидел на полу и неловко смотрел на девушку. Гермиона что-то яростно рассказывала, нагромождая одни теории поверх других. Он находил забавным просто наблюдать за её жестами и мимикой лица. Кроме того, слова её никогда не были лишены смысла, а каждая идея была настолько продуманной, что Драко невольно приходилось признать, что свой статус Всезнайки она не просто так получила. Конечно, и Панси была умной, но до уровня Грейнджер ей всё-таки было далеко. — Поэтому, я уверена, что если можно было бы видоизменить это заклятие, то человек мог бы ненадолго задержаться в воздухе, без помощи метлы и прочего, — облегчённо выдохнув, закончила Гермиона. — Не плохо, — сдержанно кивнул Драко, понимая, что половину из её лекции прослушал. — Да ты даже не слушал, — раскусила его Гермиона, грозно скрестив руки на груди. — Почему же, слушал, — усмехнулся Драко, — но я больше смотрел. — Смотрел? На что? — не поняла Гермиона, на щеках выступил лёгкий румянец. — На твои движения. Знаешь, очень интересно наблюдать, как ты жестикулируешь, — он встал на ноги и постарался изобразить эти забавные движения. Гермиона краснела всё сильнее. Она могла поспорить, что уже сравнялось цветом лица с формой для квиддича команды Гриффиндора. Девушка опустила голову, стараясь скрыть пылающее лицо за волосами. — Эй, ты что? Обиделась? — по-своему истолковал её поведение Малфой. Он осторожно коснулся её плеча. Гермиона вздрогнула и подняла голову, смотря внимательными карими глазами с пушистыми ресницами, бросающими тени на лицо. Драко замер. Руке резко стало жарко, а сердце пропустило удар. Он медленно отнял руку и потупил взгляд. — Нет. Я не обиделась, — вывел Драко из транса голос Гермионы. — Просто представила, какой идиоткой выгляжу со стороны, когда размахиваю руками, как мельница. — Совсем нет! — резко громко ответил он. — Даже мило, по-своему, — чуть тише добавил Драко, ещё сильнее вгоняю Гермиону в краску, что казалось почти невозможным. — Нам уже стоит поспешить, — наигранно бодро сказала она, украдкой прикасаясь ладонями к щекам. — Конечно, — Драко засобирался. Подхватив сумку и учебники, он дождался её, и вместе они шмыгнули в образовавшийся проход. — До завтра, — быстро кивнув, Гермиона постаралась как можно быстрее уйти. — Конечно, — уже тишине ответил Драко, ощущая странное сожаление. Он не понимал самого себя. Ненормальное поведение пугало: не поддающиеся контролю эмоции, с силой бьющееся сердце, липкий туман в голове. Отец был бы недоволен таким поведением сына. Но, почему-то, от осознания этого плохо не становилось. Наоборот появлялось какое-то дерзкое, мальчишеское желание поразить его и всех вокруг, кто когда-либо сомневался в нём. — Любопытно, очень любопытно, — раздался рядом довольный голос. Драко вздрогнул, почувствовав, как холодок пробежал по спине. — Что ты тут забыл, Блейз? — сделанным равнодушием спросил Драко. Он содрогался от одной только мысли, что его так глупо могли поймать. — Я? Гулял. А ты, что скажешь? — Блейз стоял в тени, скрестив руки и ухмыляясь. — Я тоже прогуливался. — Драко, не ври мне, — Блейз резко стал серьёзным. Даже вечно расслабленная улыбка, всегда блуждающая на его губах, исчезла. Он подошёл ближе. — Тем более, когда я видел, как мисс Грейнджер, только что попрощавшись, спустилась по лестнице. Драко замер. Ему казалось, что на него наслали какое-то проклятье: ни двинуться, ни вздохнуть. Не Гермиона выдала их секрет, как когда-то боялся Драко, а он сам. Так глупо, по неосторожности. Или… — Ты давно всё знаешь, я прав? — Драко уже знал ответ. — Догадывался давно, а узнал — только что, — Блейз улыбнулся. — Должен признать, что я удивлён. Ты - ненавистник всех грязнокровок и вдруг такое, — он присвистнул. — Сам себе не верю, — тихо выдавил Драко, поворачиваясь спиной к нему. — И как объяснишь свои благородные порывы? Простая дружба или больше? — Блейз говорил вкрадчиво, перекатывая каждое слово между губами и не торопя с ответом. — А Мерлин его знает. — Ладно, это твоё дело, — пожал плечами Блейз. — Но смотри, если Панси узнает, то так просто ко всему она не отнесётся, — предупредил он, направляясь к лестницам, ведущим в подземелье. Драко остался позади, мрачно сверля его поджарую спину. — А ты? — окликнул его Драко. — Как ты поступишь? — Я твой друг. Что примешь ты, то приму и я, — Блейз задорно отсалютовал и развернулся. А Малфой стоял и смотрел в спину парня, понимая, что если и было что-то, о чём он не пожалел учась в Хогвартсе, так это о дружбе с Блейзом Забини.***
Гермиона, что удивительно, после встречи вернулась совсем не в факультетскую гостиную, чтобы придумать новые оправдания своим частым отлучкам, а закрылась в женском туалете. И теперь, слушая радостные вопли Миртл, пыталась найти верное решение из сложившейся задачи. — А я говорила! Говорила! — приведение кружилось под потолком и выло столь громко, что оставалось загадкой, как их ещё не услышали остальные. — Миртл, перестань! — прикрикнула Гермиона, чувствуя поднимающуюся волну отчаяния. Ей ситуация забавной не казалась. — Влю-ю-ю-би-и-ла-а-ась! Как какая-то ду-у-урочка! — издевался призрак, а Гермиона впервые почувствовала подкатывающиеся к глазам слёзы. Первая любовь оказалась гораздо злее и печальнее, чем она могла когда-то себе представить. Ничего общего с добрыми магловскими историями и сказками о принцессах, которые всегда находят большую и светлую любовь. — И что ты будешь делать? — допытывалась Миртл. Гермиона живо представила себе, как смущаясь, она будет признаваться в любви, а в ответ получит лишь злую ухмылку и едкий смех. Воображение рисовало картины того, как она с опухшими глазами от слёз будет ходить по школе, и каждый студент при ней будет мерзко шептаться. И даже друзья, впервые, будут против неё. — Я буду бороться, — сдерживая слёзы, ответила Гермиона. — Я смогу искоренить на корню эту никому не нужную любовь. Она быстро встала с пола, смахнула выступившие слёзы и, не давая себе больше страдать, вышла из туалета, резко с кем-то столкнувшись. — Рон! Что ты тут делаешь? — быстро пришла в себя Гермиона. Парень, сморщившись, тер место удара. — Тоже самое могу и тебе спросить? — прошипел он. — Я писала эссе, библиотека уже закрыто, а этот туалет всё равно никто не посещает, ты же знаешь, — стараясь скрыть выступивший румянец, она вытащила из сумки пергамент с работой, над которой корпела в Выручай-комнате. — Понятно, — Рон пристально рассмотрел листки. — А я просто прогуливался, хотел в тишине побыть. — Понимаю, — Гермиона облегчённо улыбнулась. — Может, вместе пойдём в гостиную? Наверняка, Гарри нас ищет, — неожиданно предложила она. Было больно. Очень. Не хотелось в одиночестве возвращаться в комнату и там, спрятавшись от соседок за пологом кровати, наложив с десяток заглушающих заклинаний, плакать, укрывшись одеялом. Ей не хватало поддержки друзей. Но сейчас Гермиона не могла просить их об этом. Только вот так. Быть рядом. Улыбаться. — Конечно, — Рон отвернулся от улыбающейся подруги и не спеша пошёл по тускло освещённому коридору.***
Впервые за столько дней Гермиона проводила вечер в гостиной вместе с друзьями. Но не привычного комфорта и уюта девушка не ощущала. Над друзьями, словно нависла огромная грозовая туча, которая только и ждала момента, чтобы разразиться дождём на их головы. Гарри поминутно краснея, бросал взгляды в сторону кружка девушек, среди которых была и Джинни, сама Гермиона с дрожью листала учебник, пытаясь зацепиться за что-нибудь взглядом, чтобы можно было обсудить, а Рон сидел немного в стороне и задумчиво смотрел на пламя в камине. Никто не решался разбить напряжённое молчание. — Скоро уже Рождество, — заметила Гермиона, бросая мимолётный взгляд в сторону окна. Густыми хлопьями валил снег. — Это точно. Я слышал, что для старших курсов, что в Хогсмиде что-то намечается на праздники, — вспомнил Гарри недавний разговор с Джинни. — Наверное, Дамблдор дал согласие. Хотя и не знаю почему, время же далеко не самое мирное, — Гермиона задумалась. Вылазки в Хогсмид она любила больше всего. Волшебную деревню украшали, наряжали. В "Сладком королевстве" всегда были очереди, ведь все закупались сладкими подарками. Там на витрине появлялись морозные узоры из леденцов, а в центре была зеленая ель, которую сверху посыпали сахарной пудрой. — А ведь надо ещё подготовить подарки. И не ясно, разрешат ли студентам присутствовать на празднике, — продолжал разглагольствования Поттер. — Но это же весело! Всегда приятно готовить подарки! — глаза Гермионы засветились от одной только мысли об обёрточной бумаге, приятном ворохе конфетти. — Я пойду, прогуляюсь, — резко встал Рон и под удивлённые взгляды друзей вышел через портретный ход. — Ты так и не поговорил с ним? — с беспокойством спросила Гермиона, поворачиваясь к Гарри. — Нет, — покачал головой тот. — Он словно специально меня сторонится. — Может, что-то серьёзное? — Скорее всего, только я не пойму, что именно. Дома у него всё хорошо. Я говорил об этом с Джинни, — Гарри снова перевёл взгляд на рыжеволосую девушку, которая, словно почувствовав его взгляд, подняла глаза и улыбнулась, — она тоже не знает о чём думать. Но, в отличие от меня, пыталась разговорить его. — И как? — что-то липкое и холодное прошлось по коже. Гермиона тревожно повела плечами. — Никак. Нагрубил и удрал, — признался Гарри, расстроенно переводя взгляд в сторону портретного входа. — Давай, тогда я попробую, — предложила Гермиона. — От меня удрать будет сложнее. — Попробуй, — улыбаясь, согласился Гарри. Хуже всё равно не станет.***
Рон уже привычным шагом шёл к женскому туалету на втором этаже. Этот путь он проделывал по нескольку раз на дню. И если первые разы его преследовало смутное чувство предательства, то потом оно быстро исчезло. Он во многом стал понимать Гермиону, которая так втянулась в войну с Малфоем, что просто в какой-то момент не смогла прекратить свою самодеятельность. Но Гермиона преследовала высокие идеи и защищала, как ей кажется, права всех обиженных и униженных, а Рон поступал с точностью наоборот. Его совсем не интересовала пресловутая справедливость. Он был уверен, что ей грош цена. Душа его желала сжигающей мести, которая смогла бы уничтожить холод, так прочно обосновавшийся внутри. — Ты долго, — визгливо заметила Панси. Она брезгливо смотрела на мутную воду, которой был покрыт пол, морща нос. — Кажется, Миртл опять всё кругом затопила, — никому не обращаясь, сказал Рон. — Я это и без тебя вижу. Это глупое приведение действует мне на нервы! Рон усмехнулся. Он помнил, что первый предложил это место для тайных встреч, и Панси после недолгих препирательств согласилась. Проблемой только являлась Плакса Миртл. Призрак был уверен, что должен точно знать, что замышляют студенты противоборствующих факультетов. Но хватило парочки криков старосты и больше Миртл не осмеливалась появляться перед ними. Правда, так просто привидение сдаваться было не намеренно, поэтому при любом удобном случаи занималась вредительством: то топила помещение, то загробно завывала, а иногда специально показательно громко рыдала, что просто было невозможно разговаривать. — Что-нибудь узнала? — постарался быстрее перейти к делу Рон, до того момента, как Панси вновь будет жаловаться и ныть. — Не особо, — понуро ответила она. — А ты? — Почти так же. Но заметил кое-что занимательное, — глаза Рона зажглись странным огнём. — И что же? — Панси вся вытянулась, будто почуявшая дичь охотница. — Вчера, когда я пытался найти Гермиону, она выходила отсюда. — Она была здесь?! — Панси покраснела от злости. — Да. Но Малфоя тут не было, могу поклясться, — предупредил следующий вопрос девушки Рон. Панси замолчала. Она хмуро свела брови и о чём-то напряжённо думала. Её взгляд бесцельно блуждал по комнате, временами останавливаясь на Роне. — Если они как-то связаны, что, разумеется, звучит, как дикий бред, — Панси на секунду замолчала. — Нужно подстроить ситуацию, в которой они будут вынуждены взаимодействовать или будут считать, что их никто не видит. Они задумались. Из одного крана капала вода, очень громко капли разбивались о раковину. Мирт нигде не было видно. Наверное, спряталась в одной из кабинок. — Вечеринка в Хогсмиде? — предложил Рон. Панси отрицательно качнула головой. — Драко никогда не пойдут на такое плебейское мероприятие, — фыркнула она. — Это совсем на него не похоже. — А если вдруг? - Рон ощущал странную убежденность. — Что тогда? Панси растерялась. Она подошла и закрыла раздражающий её кран и замерла. — Значит, это попросил сделать кто-то важный для него. Рон согласно кивнул головой. Он тоже не видел иного объяснения. — Не будем делать поспешных выводов, - заговорил Рон какое-то время спустя. Панси кивнула. Она бегло взглянула на своё отражение и пошла к выходу. — Кстати, я не смогла вчера вечером попасть в эту Выручай-комнату, о которой ты говорил, - донеслось до Рона. — Что значит, не смогла? — он замер. Выручай-комната всегда открывается, если подумать о ней. Конечно, если в ней никого нет. — Вот так, — пожала плечами Панси. — Я не могла найти Драко, а мне казалось, что он пропал где-то на том этаже. Тогда и решила попробовать, раз всё равно это место рядом было. Но ничего не вышло, меня всё время отбрасывало назад. — Понятно, наверное, что-то с ней не так, — Рон вымученно улыбнулся и, когда Панси ушла, со всей силы ударил по стене. В одной из кабинок испуганно ухнула Миртл, осторожно приоткрывшая зеленую дверцу, чтобы посмотреть на него. Червь предательства больно грыз сердце. То, во что Рон отказывался верить до последнего, всё-таки сбылось. Гермиона Грейнджер. Первая девочка с которой познакомился Рон. Отважная волшебница, которая не раз спасала его вместе с Гарри. Девочка, которая, как оказалось, так просто предала их, рассказав общий секрет врагу. Гермиона Грейнджер — девочка, которая их предала. — Вот, значит, как, Гермиона. Так играем, — зло проскрежетал он. Неожиданно Рон прислушался к завываниями Миртл и на лице расцвела зловещая, не присущая парню, улыбка. Кто, как не приведение могло знать всю правду, ведь Гермиона явно не равнодушна к этому туалету. — Мирт! Прекрати ныть и иди сюда!***
Гермиона листала учебник в библиотеке, когда к ней неожиданно пришло решение её непростой ситуации. Если от любви одни беды и несчастья, если любовь никому не нужна и является обузой, от неё надо избавляться всеми силами. Способов забыть любовь много, начиная от банального игнорирования объекта страсти, заканчивая поисками её замены. Но всё это совсем неэффективно и есть угроза, что любовь вновь вспыхнет. Но это всё в мире маглов. В мире магии гораздо легче. Есть ненужное чувство, просто приготовь зелье, которое поможет излечиться от душевного недуга! Гермиона вяло улыбнулась. — Снова учишься? И как не надоедает? — раздался знакомый голос. Гермиона покраснела и отрицательно мотнула головой. Как же сейчас ей не хотелось видеть Драко Малфоя. — А что тогда? — улыбаясь, продолжал спрашивать Малфой. — Ничего, — сдавленно ответила Гермиона, не поднимая головы. — Тогда почему так нагло игнорируешь? Её поведение резко изменилось. Целый день она буквально убегала от него, отмахиваясь ничего не значащими фразами. И теперь Драко ждал объяснений. Послышались шаги, и Малфою пришлось уйти. Но радость была недолгая — вместо него пришёл Рон. Гермиона украдкой вздохнула и уже собиралась попросить его не мешать ей заниматься, когда вспомнила о своём обещании, данном Гарри. — Рон, — наигранно строга начала Гермиона, вставая, — мне нужно с тобой поговорить. — Мне тоже, — она отшатнулась от его резкого ледяного голоса. Всегда чистые голубые глаза, будто стали стальными. — И о чём же? Уж не о своём ли поведении? Почему так нагло игнорируешь? Мы о тебе волнуемся! — А ты ничего не хочешь рассказать нам о Малфое? Уверен, он, наверняка, просветил тебя о манерах чистокровных. Не поделишься? — голос сочился сарказмом. Гермиона побелела. — О чём ты? — с трудом выговорила она. — Не притворяйся, Гермиона. Я всё знаю.