colorblind

— Я уезжаю в Трансильванию, — Чимин держит постное лицо, хотя губы его ломит от обиды детской. Ногой водит по холодному каменному полу подземелий. Смотреть на хмурое юнговское лицо не хочется. Не срослось. Не получилось. Что теперь, плакаться что ли? Глупый он такой, просто невозможно. И злится тут же на себя за эти слова. Подумаешь, — дурак! Ну и зачем ему какой-то там Юнги? Он вот едет в Трансильванию за компанию с Сокджин и ее чешуйчатым дружком Чонгуком. Такое приключение может ему больше и не подвернуться, а он припёрся зачем-то в подземелья, рассказывает про планы свои. Даже признаваться себе стыдно, что тайно ему хочется, чтобы хён его — за руку, к себе, и… — Ясно, — прерывает его поток мыслей хён. Мозаика ломается стеснительно. Чимин отступает назад, но, ловя себя на этом, улыбается ярко и беспечно, — так, что глаза ничего не видят. Просто чтобы не засмотреться на чужие глаза и мягкие пряди. Судорожный выдох вырывается изо рта, не давая возможности его поймать и спрятать, запереть за тремя замками. — И зачем ты туда едешь? — все же спрашивает змей. Чимин вскидывается возмущённо, хмурит брови. Даже грустно-глубокое уже не волнует. — Как «зачем»?! Искать вампиров! Юнги как назло улыбается нежно, одним неловким движение треплет ему волосы. — Мне парочку привези, ладно? Чимин бы ему — целое гнездо. Чимин бы ему — всего себя. Дурак такой, аж плакать хочется. Но это в комнате, одиноко и тихо. А сейчас — уткнуться носом в воротник, вдохнуть судорожно. И убегать со всех ног, пока не поздно.