***
Апрель. 17:50. Полицейский департамент Готэм-сити. - Уайт,- капитан Гордон закончил читать досье, и напоследок еще раз просмотрел список раскрытых дел, устало откинувшись на спинку кресла, уперев локоть в подлокотник и прислонившись лицом к едва начавшим заживать костяшкам пальцев. «Разговор» с Флассом, состоявшийся накануне, вышел продуктивным, и они хорошо поняли друг-друга. -«Зеленый берет. Посмешище»- вспомнил он версию этого качка о десятке нападавших, которую он втирал парням в участке на следующий день, сверкая своими фингалами, подбитыми губами, и загипсованной левой рукой. Если бы только все были такими же понятными людьми, как Фласс, подумал Джим, не отнимая взгляда от небольшой фотографии на личном деле. «Теодор Уайт. Консультирующий детектив» Разве это в порядке вещей, что тринадцатилетние подростки работают детективами. В Готэме. Джим был переведен в этот город лишь год назад. Не смог сдержать свою натуру, когда по всем неписаным правилам «парней» нужно было промолчать. Но он не смог промолчать, когда увидел, как его напарник брал деньги. Не смог бы после этого смотреть на себя в зеркало. А теперь может. Каждое утро в его отражении встречает рассвет через узкое окно ванны со старыми деревянными рамами, за которым простирает панорама Готэма. Самый преступный город в стране. И его действия привели его сюда. Как и его беременную жену. Джим отложил папку в сторону, облокотился о шершавую поверхность своего рабочего стола, сдвинул очки на лоб и устало помассировал веки. Как он мог привести невинную жизнь в этот ад? Как он сможет наблюдать, как она будет расти в этом темном месте? Что он будет делать, когда этот город будет ВОСПИТЫВАТЬ его ребенка? По его вине… … Дети не должны такого испытывать. Дети должны быть счастливы. Дети должны быть в безопасности. Дети должны радоваться жизни. Мужчина приподнял опущенную голову с запущенными в волосы пальцами, и вновь нашел взглядом фотографию подростка с золотыми глазами. … Дети должны…***
Май. 20:56. Отель «Гранд».Готэм-сити. - Уайт,- в пентхаусе одного из самых дорогих отелей Готэма стоящая возле широкого панорамного окна обнаженная до кружевного нижнего белья сногсшибательная женщина крутила в пальцах бокал с вином, вслушиваясь в последние сводки новостей через беспроводную гарнитуру, закрепленную в правом ухе. Виктория Вейл, неспешно накручивая на палец выбившийся локон своих объемных рыжих волос, прикрыв свои изумрудные глаза, предавалась размышлениям об одной из самых неординарных личностей, появившейся в городе за последние несколько лет. Не считая, разумеется, возвращения молодого Брюса Уэйна. Ох, мм~м… Теодор Уайт. Тринадцатилетний подросток, начавший свою профессиональную деятельность сразу после эмансипации окружным прокурором Харви Дентом, как консультирующий детектив, на счету которого уже двести шестьдесят пять раскрытых дел. Число, в три раза превысившее количество обработанных отделом расследований Джи-Си-Пи-Ди дел за последний год. Гениальный сыщик во время своих расследований, не смотря на малый возраст, не опасается сталкиваться с преступниками лицом к лицу. Каждый его успех имеет огромный резонанс среди населения города среднего и высокого достатка. Уровень преступности упал на два с половиной процента с прошлого года, и эксперты указывают на непосредственную связь с моментом начала его деятельности. Ребенок, который меняет самый преступный город Соединенных Штатов Америки. Губы Виктории тронула улыбка. - Какая занимательная история,- девушка пригубила вина.***
Июнь. 00:43. Готэм-сити. Завершая рывок, едва коснувшись ступнями поверхности черепицы, темная фигура вновь сорвалась вперед. Следом за ней в точь повторила ее движения вторая, гораздо меньшего размера. Непроницаемую завесу из дыма, обильно исторгаемого старой кирпичной трубой, в прыжке разорвал широкоплечий мужчина в облегающем темном костюме с блестящей компонентной броней. Коготь сверкнул линзами окуляров совиной маски, поймав свет от проезжающих далеко внизу машин, и тут же развернулся, одним движением выхватывая из креплений на спине два изогнутых меча, и вставая в низкую стойку. Однако потревоженное облако дыма с каждой секундой обретало свои естественные границы, а его преследователя не было видно. Это было невозможно. До этого момента он четко ощущал его за своей спиной. Улавливал обостренным слухом едва различимый звук его быстрых шагов, Тихое шуршание костюма. Одним плавным движением ассассин развернулся в противоположенную сторону. Но за ним все так же никого не было. Где он? Мужчина, вновь пробужденный от забвения, оживленный с одной единственной целью, замер, привычно обостряя все свои чувства. Он должен был его найти. Этот мальчик – его цель, миссия. Теодор Уайт должен умереть. Таков приговор Суда Сов. Медленными, плавными движениями ног разворачиваясь вокруг своей оси, контролируя окружающее пространство, прислушиваясь к окружению и сканируя область в поле своего зрения в инфракрасном спектре, убийца слишком поздно осознал, что жертвой данной ночью являлся не Уайт. Едва ощутимый вес одновременно опустился на бронированные плечи, а в следующий миг он почувствовал мощный импульс, сотрясший его тело с головы, пройдя через все нутро и вплоть до пальцев ног. Мечи выскользнули из потерявших силу пальцев. Тело одномоментно перестало его слушаться, ему вдруг показалось, что его голова крепиться на огромном куске ваты. Коготь, как подкошенный, упал на неровную поверхность, выбив из крыши часть черепицы. Все еще находясь в сознании, однако, он не мог переключить оптический прибор, встроенный в линзы маски, с инфракрасного на нормальный спектр, поэтому не был в состоянии разглядеть атаковавшего его противника. Ему показалось, что сам ночной воздух двигается вокруг него, временами принимая очертания невысокой фигуры, и вновь сливаясь с окружающим пространством. Он не мог поднять взгляд, поэтому не мог видеть, как невысокий силуэт произвел едва различимые манипуляции с одетыми на левую руку часами, поднял ее на уровень лица. Но он все еще был в состоянии уловить тихий голос его сегодняшней цели, произнесший единственное слово: - Сокол: возвращение. Холодный (синий) спектр поля его зрения взорвался оранжевым светом теплого. Уши заложило высокочастотным, едва заметно вибрирующим гулом. В следующий момент он обнаружил себя высоко в воздухе, на огромной скорости удаляющимся от многочисленных огоньков города, оставшихся далеко внизу. Состояние его тела не позволило ему ощутить этого, но мощное сопротивление воздуха, с силой раскачало его голову, позволив разглядеть подвижные и длинные, словно когти хищной птицы, манипуляторы, обхватившие его плечи и ноги в районе бедер. Огромная тень, раскинувшаяся над головой, оказалась большими механическими крыльями. «Сокол», как он мог понять, уносил его далеко за пределы города, дальше гавани, гораздо дальше, судя по сплошной темноте внизу, являющейся океаном. Его нынешняя цель осталась далеко позади. Ему не вырваться из захвата. Не сбежать. Не вернуться в саркофаг. Коготь не сможет выполнить свою миссию. Ему незачем больше прилагать усилия.***
Июль. 10:26. Уэйн-Мэнор. Готэм-сити. - Уайт,- Брюс Уэйн сидел перед широким экраном новейшего компьютера за рабочим столом своего кабинета, занятый просмотром нескольких сводок общественных новостей, конфиденциальной информации из базы данных полицейского участка и целой коллекции фотографий и видеоматериалов. Вид молодого миллиардера был тем, за право на который готовы будут драться на кулаках «высокосветные леди», а репортеры и папарацци ради возможности запечатлеть этот образ на фотографии без сомненья убьют кого-нибудь. Только закончив привычный для себя «разминочный» комплекс, молодой мужчина был одет лишь в широкие тренировочные штаны, сверкая голым торсом без единого грамма жира с мощными, рельефными мускулами рук, плеч, спины, груди и пресса. Однако за исключением его верного дворецкого, заставшего окончание его тренировки и молча наблюдающим за нынешними действиями, который поднялся в комнату с подносом свежеприготовленной еды, когда понял, что его подопечный на самом деле не собирается спускаться на завтрак, во всем поместье никого не было. Даже садовников и уборщиков мусора. Альфред вполне справлялся со всеми обязанностями самостоятельно, не смотря на поистине огромные размеры территории. Это было чем-то наподобие предмета его внутреннего достоинства. Но не гордыни, поскольку пожилой дворецкий самостоятельно нанимал помощь в случае событий, когда его возможностей просто физически не хватит для охвата всего объема работ. К примеру, на время прошедшей совсем недавно светской встречи в поместье по поводу «грандиозного» возвращения сына Готэма, на которой присутствовали все высокопоставленные лица города. Брюс, как обычно, не обратил внимание на присутствие своего близкого друга и наличие на столе рядом большого серебристого подноса, накрытого серебристой же крышкой. Его внимание всецело поглотил обширный список раскрытых преступлений самого молодого детектива в мире, в котором можно было найти практически все возможные случаи нарушения закона. От мелких краж семейных драгоценностей у пожилой женщины, которая не ожидала ничего от полиции и обратилась к частному детективу, просто потому что ей нечего было терять, до раскрытия и задержания личности, повинной в массовом убийстве пассажиров двух автобусов в часовне старого города. Это был более чем впечатляющий список. И самым привлекающим внимание участком досье. В остальном же, история подростка очень проста и даже заурядна: сирота, родители неизвестны, вырос в приюте, несколько раз переводился из одного в другой, по рекомендации поступил в академию Готэма, стопроцентная успеваемость. Вот и все. Слишком просто. Если бы он сам не повстречал его в тот зимний вечер, когда впервые столкнулся с зомбированными ассассинами, то даже не заметил бы несоответствие истории с действительностью. И сейчас, имея на руках минимально достаточное количество информации, сопоставив все возможные факты, придя к предварительным выводам по поводу событий в городе, возможных развитий и своих планируемых действий, молодой Уэйн был занят размышлением над тем, как именно вписывается во всю эту картину Теодор Уайт. - Возможный союзник?- он задумчиво потер подбородок, всматриваясь в фотографию подростка.- Или…***
Настоящее время. Сентябрь. 06:55. Готэм-сити. Жилой комплекс «Роял». Тридцатый этаж. Номер 290. Царство ночи окончилось с рассветом. Солнечный свет едва-едва пробивался сквозь густую темноту, окрашивая багровое небо города в более светлые тона. Полицейские дирижабли на высоте медленно разрезали воздушное пространство, освещая светом прожекторов городские улицы, огибая старые, готические небоскребы и их более высокие, современные аналоги. Непрерывный городской траффик брал утренний заход на усиление. В богато обставленной жилой комнате с широким панорамным окном высокая, обнаженная до темного кружевного белья девушка с примечательными волосами пепельного цвета медленно вытянула руки, потянувшись всем телом. У нее была совершенная фигура, которую может получить только человек, что регулярно занимается тяжелыми тренировками и никогда не перестает работать над собой. Светлая до некоторой бледности кожа, бесстрастное и очень красивое лицо с закрытыми глазами. Имя этой девушки – Амелия Квотермейн, и она проснулась с первыми лучами солнца для того, чтобы приступить к своим обязанностям. Очень тщательно, но быстро умывшись в прилежащей к комнате ванной, совершив все водные процедуры, и приведя себя в порядок, восемнадцатилетняя девушка вытерла лицо и плечи чистым бархатистым полотенцем, одним из пары которых приготовила накануне, после того, как приняла вечернюю ванну. Далее открыла средний отдел широкого шкафа для вещей, в котором были ровно подвешены восемь чистых и идеально выглаженных комплектов одинаковой униформы. Сняв с вешалки тот, что предназначался на этот день, и аккуратно положив его на заправленную постель, открыла нижний ящик и достала один из одинаковых комплектов нижнего белья. После чего переоблачилась в чистое белье, присев на мягкую кровать бережно натянула на ноги одну за другой пару темных чулок с кружевными краями, закрепила их на входящем в комплект кружевном поясе. Надела свежую рубашку с темным воротником, уделив тщательное внимание каждой пуговице. Повязала на шее пурпурный бант, встав перед высоким зеркалом в полый рост, облачилась в темное платье-фартук с серебряными застежками и рисунками паутины, закрепила в расчесанных волосах, всегда подстриженных ровно до того, чтобы достигать кончиками начала шеи, ободок-чепец, украшенный темными кружевами. Присев на пуфик рядом с обувным шкафом, надела на ноги темные туфли на высоком (но практично удобном для нее) каблуке, завязав бантиком белые ленты, обхватывающие ее щиколотки. И последним штрихом, вновь выпрямившись перед зеркалом, и оставшись внутренне удовлетворенной своим внешним видом, не найдя ни одного изъяна, вытащила из небольшой деревянной шкатулки темные перчатки из непортящейся ткани и одну за второй натянула их на свои изящные руки. Сложив руки перед собой, и скрестив ладони на уровне пояса, Амелия вновь оценила презентабельность своего внешнего вида. И вновь оставшись довольной, впервые за все время бесстрастное выражение ее лица окрасилось легкой улыбкой. Изумрудные глаза заблестели. Дальнейший уже привычный алгоритм ее действий заключался в том, чтобы покинуть свою комнату, не забыв закрыть ее на ключ, и, ни в коем случае не включая свет, чтобы не потревожить сон мастера, добраться до кладовой. Удостоверившись, что все необходимые ей принадлежности на местах, на которых она оставила их вчера вечером, Амелия вышла в коридор, проверила электронный замок их номера. Тут же присела на классический пуфик и тщательно до блеска почистила специальной тряпкой для обуви черные мужские туфли, которые вчера вечером после возвращения мастера убрала в обувной шкаф для уличной обуви. Обработав обувь тонким слоем крема, положила ее на прежнее место, закрыла шкаф и вышла из коридора. Зашла на просторную, современную кухню, отграниченной от малой столовой стойкой мини бара. Включила свет, вымыла руки в перчатках, сняла их и положила сушиться. После этого чистыми руками приступила к приготовлению завтрака. Каждое ее движение, даже самое тривиальное на вид, было наполнено уверенностью профессионала и внутренней грацией. Девушка неспешно вытащила из большого холодильника, приготовленные ей накануне свежие продукты, включающие несколько видов овощей, фруктов, купленное накануне молоко, яйца, зелень, потянувшись, достала из подвесных отделов гарнитура несколько видов круп, какао бобы, зерна кофе и листовой чай. Разложила по чашам, отдельно нарезала овощи и фрукты, закинув ароматно пахнущие ровные кусочки апельсинов, ананасов и киви в отдельные соковыжималки. Размельчила зелень, взбила в широкой чаше, доведя до однородной массы восемь яиц. Включила плиту, в разных чашах смешала с молоком разные крупы, добавила четко отмеренное количество воды, поставила в разных кастрюлях из набора на разогретую плиту, прикрыла крышками. Растворила кусочек масла на двух блестящих сковородах, отделила в чашу отмеренное количество смеси взбитых яиц, добавила воду, сахара и соли, смешала, попеременно добавляя пшеничной муку высшего сорта. Приготовила блины, несколько малых порций омлета с сыром, томатом и зеленью. Отдельно смешала салат, нарезала хлеб и приготовила жареные тосты, размолола кофе, включила кофеварку, приготовила горячий какао, заварила чай. В краткий миг ожидания завершения готовки, вытащила из выдвижного ящика столовые приборы, убрала ножи и разделочные доски, использованную посуду и протерла блестящую поверхность кухонного гарнитура. Закончив приготовления завтрака, разлив соки по кувшинам, горячие напитки в серебряный чайник и два кофейника, сервировала передвижной столик для еды. Разложив каждую порцию блюда на надлежащие места, накрыв подносы зеркальными крышками, положив рядом менажницы с салатом и с мелко нарезанными кусочками фруктов. Аккуратно взявшись за ручку, неспешно покатила столик на выход из кухни. Передвижной столик двигался без единого скрипа и лишнего звука, она очень тщательно следила за надежностью деталей. Преодолев коридор и остановившись перед предпоследней двойной дверью от конца, Амелия вновь спешно проверила свой внешний вид на наличие каких-либо изъянов, хотя за такой короткий срок, особенно беря во внимание аккуратность ее движений, их просто физически не могло появиться. Только после этого, в очередной раз убедившись в своей презентабельности, девушка приложила кончики пальцев к шее, закрыв глаза и едва заметно прочистив горло, встала перед дверью и постучалась. - Мастер Теодор. Я вхожу. С наклоном туловища, не двигаясь с места открыв обе створки двери, выпрямившись, Амелия рефлекторно сложила ладони на уровне пояса и осмотрела комнату. Моментально выявив несоответствие ожиданиям. Разумеется, лишь на ее взгляд. В сравнении с ее спальней, эта комната была гораздо больше и гораздо лучше обставлена. Идеальный порядок приятно радовал глаз. Но именно этот идеальный порядок и являлся тем несоответствием, на которое она сразу обратила внимания. Кровать была все также заправлена, в том же состоянии, в котором она оставляла ее вчера утром. Мастера здесь не было. Не изменившись в лице, Амелия с очередным легким поклоном взялась за ручки и закрыла двери. Развернувшись, встала за столиком и покатила его дальше по коридору к самой последней двери. Двери в рабочий кабинет. Остановившись перед ней, постучала. - Мастер Теодор. Я вхожу. Дверь в кабинет не была двойной, поэтому она открыла ее без поклона. Обстановка рабочего кабинета напоминала библиотеку, совмещенную с комнатой директора музея или любого другого академически образованного человека. Как она и ожидала, объект ее поисков находился здесь. Легкое осеннее пальто висело на спинке высокого кресла, одного из пары, стоящих перед догорающим камином. По всей видимости, его обладатель вновь без предупреждения в ночное время выходил в город, учитывая, что она лишь вчера вечером чистила его и вешала в шкаф в прихожей. У ее мастера была привычка забирать верхнюю одежду с собой вплоть до жилых комнат. Сам Теодор Уайт покоился на диване, стоящим рядом с кофейным столиком, положив голову на одну из трех подушек и закрыв глаза сгибом локтя, без сомнения спал. Он все еще был в рубашке, даже не сняв галстук, лишь скинул пиджак на тот самый кофейный столик. Амелия вкатила в помещение столик с сервированным завтраком, установила его рядом с диваном. Наклонилась перед спящим подростком и осторожно потеребила его за плечо. - Мастер Теодор. Просыпайтесь. Теодор заворочался во сне, медленно убрал руку, явив миру свои сонные глаза с золотыми зрачками. Сфокусировал взгляд на склонившейся перед ним девушке, ее зеленых глазах, ее красивом лице, ее легкой улыбке. - Амелия. Доброе утро. - Доброе утро, мастер,- своим приятным голосом пожелала ему девушка.- Ваш завтрак готов.