Who are you: the story of one lie... (Singularity)

Lana del rey - honeymoon

Этот зал помнит очень много смертей. Насилию здесь подвергались даже чаще, чем в самых жестоких лагерях смерти. Это место кишит мерзкими воспоминаниями и каждый, кто бывал здесь хотя бы раз, знает, какого стоять на паркете, полностью залитом чужой кровью. Довольно популярный среди любителей жестокости зал казался Чимину знакомым. Он был здесь еще задолго до этих слухов и помнит, как Хосок играл с ним на этом полу. Что произошло после их времяпрепровождения, Ким помнил всегда, глубоко в душе надеялся, что остальные забыли, но Хосок очень скоро упомянул про тот случай... 19:59 — Похоже, Чимин в абсолютном неведении, что здесь творится. Он слишком испуган, не думаю, что готов принять все то, что скрывается за этим похищением. - размеренно проговорил Чон, обращая внимание к мальчику, стоящему за широкой спиной самого опасного человека на свете. Заплаканное королевское лицо постепенно сменялось на обычное, слезы вытирались с помощью рукавов очень просторной рубашки, и единственным признаком, что парень плакал, были красиво слипшиеся между собой густые реснички, визуально увеличивающие глаза и делающие черты еще более выразительными. По спине расползались теплые поглаживания чужих рук, успокаивающие короля и заставляющие думать о чем то другом, но не о данной ситуации. Это давало надежду на хороший исход, Чимин в это верил. Указательный пальчик неосознанно потянулся к огромным ручкам альфы, что молча выжидал нападения противника, так несерьезно передразнивающего усмешками. Мимолетные прикосновения и сильная рука перехватывает более слабую, сжимая до побеления кожи. Намджуну невероятно сложно сдерживать собственный гнев, а Чимин просто выводит своими движениями мужчину из себя. Он ждет объяснений и рассчитывает на внятность, но не на предательство. А у Намджуна другого аргумента по поводу похищения совершенно нет. В этом была вся цель, только ради государства он сверг мальчика с пьедестала, раздавил его психику всем своим существом, поиздевался над щенком и отдал самой жадной змее на растерзание. Чон не прочь позабавиться... — Мы договорились, что без всякого вмешательства корейского народа, я доставляю тебе короля, а ты взамен передаешь мне все государство. Так какого хрена на моей территории вдруг появилась твоя шавка, которая заняла полностью дворец вместе с другими революционерами? — Стоп, стоп, стоп, я не посылал никого к вашему дворцу, и в мыслях не было. - ели сдерживая улыбку, произнес Чон, опираясь на подлокотник стула рукой. - Я сказал, что если Чимин станет моим супругом, я смогу ими распоряжаться и в дальнейшем отдам тебе, но на данный момент мы не женаты, следовательно, сиюминутно я не могу ничего тебе дать. И вообще тебе лучше спросить Чимина, хочет он отдавать земли или нет, ведь даже если мы заключим брак, он будет решать судьбу всех камератов, это в его компетенции. Как никак, он - король и единственный наследник, имеющий на это право. - поднявшись с места, Чон подозвал слугу и прошептал свои указания. - Кстати, спасибо, что доставил мне его. Ты многим людям облегчил жизнь. Если бы я ступил на территорию другой страны без разрешения, началась бы война, а с твоей помощью этого удалось избежать. Правда, Камерации не обойтись без смуты, ну, вы уж сами там дальше разбирайтесь. А сейчас мы с Чимином откланяемся в покои. С этими словами вождь подошел ближе к застывшему омеге, в глазах которого читался немой шок и полная пустота, абсолютная потеря со временем, со всем миров. Король смотрел в одну точку, не моргая и не переводя глаза. Слишком больно и страшно. Он давно чувствовал безысходность, уже поверил в нее, но принять предательство отстранившегося альфы так и не мог. Из глаз в это время влажными дорожками спускались ни первые слезы, в которых была вся боль, что сердце не могло перенести. Само присутствие в этом зале было чертовски неправильным, неприятным, невыносимым. Чимин ничего не чувствовал, пока его руку не перехватили самые горячие пальцы на свете. — В таком случае, я забираю его обратно. - Хосок сделал еще один шаг к омеге и замер на месте. — К сожалению, этого не будет. Из замка живыми вы выйдете только без Чимина. Могу предложить еще один вариант и, вероятно, твоя гордость выберет его... - Чон попятился назад, отступая от поднявшегося на него оружия. - Так и думал. Черный металл в руках самого главного человека в группировке заставил корейскую охрану в помещении всполошиться. Через пару секунд на мушке было два человека. Десять пистолетов по направлению к Намджуну и один на Хосока. Пять согруппников позади лидера восторженно подбадривали напрягшихся корейцев, обостряя ситуацию своими короткими разговорами об удивительных способностях их главаря. — Даже если вся артиллерия мира будет направлена на нашего лидера, он устоит на месте и ни один снаряд не попадет по нему. Почему? - в шутку проговорил кто-то из тигров сзади, доставая из кармана пистолет хотя бы для вида. - Этот человек бессмертен. Очередная усмешка со стороны Чона не осталась незамеченной. Ему прекрасно известно все, что говорят о легендарном Арэме, он знает, с кем имеет дело и от этого игра становится еще забавней. Сейчас туз в рукаве корейского вождя, который так удачно воспользовался слабостью и очарованием Чимина, который в сею же секунду со слезами на глазах подлетел к Хосоку и вымаливал отпустить изменников на свободу. Никто не мог такого предсказать, а Чон был полностью уверен в этой стороне, которая раскрылась в омеге внезапно. В этом слабость таких, как Чимин. Он прощает любое предательство только потому, что любит своих подчиненных, свой народ. Именно это погубило его, как правителя... Маленькая ладошка опустилась на холодный металл, закрывая пальчиками дуло заряженного пистолета. Чимин не видит ничего, кроме высоко силуэта, что недовольно разворачивается и уходит, сильно хлопая дверью. В его взгляде абсолютная пустота, не сравнимая ни с одним из чувств, присущих живому человеку. Он напоминал мертвого, душа которого не смогла обрести покой после стольких мучений. Ким смотрел вслед тому, кто мог бы вытащить из этого состояния, но тот предпочел оставить одинокую душу в логове змеи... После выматывающей встречи всегда хочется побыть одному, особенно после общения со слабым камератским народом, забавляющим своей искренностью и подобными проявлениями чувств. Хосока невероятно бесит вся эта легкохарактерность и нудность. Он не хочет сегодня видеть этих раздражающих существ, постоянно действующих на нервы. Особенно Чимина. Этот омега заставляет других ощущать каждую его эмоцию, чувствовать все его душевные переживания. Именно по этой причине вождь сжалился и отпустил чужаков, умоляя Кима замолчать и не капать на мозги своими жалкими просьбами. В одной комнате они находились примерно две минуты, после чего Чона стали атаковать разного рода предметы и истерические крики, которые слушать просто не было сил. Мужчину обвиняли абсолютно во всем, чего он не делал и не собирался. Он ушел и не возвращался к маленькому королю еще долго. — Кто? - раздраженным голосом спросил кореец, вставая с кресла в своем кабинете и проходя к полке с книгами. — К вам доверенное лицо от подчиненных из Камерации. - доложил дворецкий, открывая дверь после разрешения впустить гостя. — Наконец-то, а я думал... - рука замерла в воздухе над высокой стопкой сборников по военному мастерству и организации воинской дисциплины, когда Чон повернулся к вошедшему гостю и увидел низкого паренька с мятным цветом волос. Это был совсем не тот, кого вождь хотел видеть в дверном проеме, но секундой позже парень стал самым ожидаемым гостем за весь день. Хосок потерял счет времени, пока рассматривал издалека фарфоровую кожу и пухлые алые губы, делающие незнакомца больше похожего на вампира, чем живого человека. Слишком бледный и маленький для альфы, вероятно, омега, хотя, кто его знает, запах отсутствует, значит, точно камерат... — У меня письмо. - низким голосом сказал он, продолжая хамски прожигать в Хосоке дыру. - От корейского ревизора. — Положи на стол и можешь быть свободен. - грубый тон немного напряг Ги. Он слишком сильно переживал из-за каждого своего действия и слова, боялся попасть под чужие подозрения или недоверие, совершенно забыл как дышать и передвигаться, поэтому немного замялся у двери, стараясь расслабиться. Ему ни в коем случае нельзя себя раскрыть, любой промах может стоить жизни, Чонгук предупредил. Это была проверка для Мина, ее обязательно нужно пройти... — Он попросил подождать, пока вы напишите ответ. - Хосок вскинул бровь, поворачиваясь к парню рядом со столом и поднимая на него взгляд полный азарта. — Кто он? - специально спросил Хо, надеясь услышать имя главного офицера, который был послан в Камерацию. — Ревизор. - вздрогнул Ги, чувствуя, как по виску медленно спускается капелька пота, достигая линии челюсти. - Ваш подчиненный. — Ты не можешь сказать имя своего начальника? Почему уворачиваешься? — Не положено. - Хосоку ответ понравился, но останавливаться он не стал. — Никогда прежде тебя не видел. Среди людей, что я посылал на задание, тебя не было. Откуда ты взялся такой красивый и встревоженный? - мужчина опустился на кожаное кресло, вырывая из рук молодого альфы черный конверт с гербом Кореи. — Я присоединился к ним совсем недавно, помог с разведкой в камератской столице. - закусывая губу изнутри сказал Мин, сжимая руки в замке позади себя. Он стоял прямо перед вождем, что читал письмо и изредка поглядывал на подозрительного паренька. Если бы не сводящая с ума красота, Чон продолжил бы спрашивать обо всем, что казалось странным, но силуэт Юнги почему то заставлял доверять и не сомневаться. Хосоку просто было интересно... — Подозрительно, - протянул он, поднимая внимание на Ги. - почему письмо написано на корейском, если я совершенно точно наказал писать шифровальным кодом. — В такой ситуации было не до шифрования, писалось наспех, потому что камераты настигли нас буквально несколько часов назад. — Ну, ты бы мог зашифровать, пока ехал? — Я не обладаю знаниями тайного кода. - твердо ответил Мин, продолжая смотреть куда угодно, только не на мужчину, что ярко улыбался удачной отмазке. Такая сильная защита ему нравилась, не раскрыть, не прокусить. Хотелось Чону заставить паренька зашифровать письмо, а потом с издевкой сказать тому в глаза, что шифровальную систему использует только камератский народ, но, увы, не вышло. Умный парнишка. — Какая жалость, а то я мог бы устроить тебе небольшой экзамен, посмотреть как ты это делаешь и указать на ошибки, если такие бы имелись. Могу преподать пару уроков, не хочешь научиться? — Нет, спасибо, пожалуй, откажусь, у меня много других дел. - расстроенный выдох от сидящего на кресле позволил Ги немного прикрыть глаза, думая, что все обошлось, но после ухмылки, Мин опять стал покрываться капелькам пота, только они уже бежали по спине. — Ты омега? - негромко спросил вождь, доставая из стола чистый лист бумаги и принадлежности для письма. На несколько секунд в комнате повисла тишина, а четкие звуки стенных часов перебивали эту неловкую ситуацию. Отвечать на вопрос альфа совсем не хотел, ему и так хватало этих жадных взглядов, высасывающих энергию, так еще и бесполезные разговоры с этим чудаком просто выбьют молодого парня из сознания. Лучше было бы ответить... — Молчание - знак согласия. - легкая полуулыбка на лице мужчины и Юнги перестал следить за быстро расписывающейся левой рукой. Что-то в корейцах привлекало Мина, что-то делало их особенными, не похожими на других людей. Хосок был очень хитер и это было в нем очаровательно для Ги, который любовался прямым носом и опущенными веками. Если бы они встретились при других обстоятельствах, парень, возможно, подружился бы с ним лучше, но времени нет, его ждут... Пяти минут хватило для составления указа на предоставление нескольких десятков душ с сотней военного снаряжения. Чонгук запросил подкрепление и не сомневался, что ему помогут, потому что корейцы любят боевые действия и всегда выручают своих в этом плане. В распоряжении вождя находится вся армия государства, огромное количество оружия, включая еще массового поражения. Очень опасные бомбы, способные уничтожить всю планету. Юнги принял указ двумя руками, стараясь не наделать ошибок за эти последние секунды, что он прибывает в огромном кабинете. Внутри разгораются такие необъяснимые чувства, переплетающиеся с испугом и интересом. Пальцы дрожат, когда принимают лист бумаги из тех самых рук, в которых находится пульт уничтожения всего живого. В них чувствуется сила, безграничная власть, передающаяся через тактильные ощущения. Мин случайно задевает грубую кожу, на несколько тонов темнее его собственной, и совершенно теряется. По нему проходится тепло вместе с пронизывающим весь организм током, он одергивает руку, всматриваясь в удивленное лицо напротив, но потом опускает глаза, поднимая упавший указ, и кланяется. Растерявшийся Хосок еще долго держит кисть на вису, пытаясь привести мысли в порядок, но через секунду слышит четкий дверной хлопок, заполнивший весь кабинет. Впервые он что-то упустил из виду... — Не ожидал тебя здесь увидеть. Уже думал, не придешь. — Ты жив только благодаря мне, не веди себя так высокомерно. - мужчина с камератской стороны откинулся назад, запрокидывая одну ногу на другую. — Объясни. — Я смог избежать подстроенных временем изменений и, можно сказать, единственный на свете, кто помнит тебя. Поэтому твоя душа не исчезла. Ты пережил небольшую реинкарнацию, радуйся, малыш. - Чонгук скрестил руки на груди, вслушиваясь в посторонний шум за окном. — Ты привел их сюда? Решил избавиться от меня? — Нет, что ты, таким образом я исправлю кое-какие ошибки. Просто следуй своей предначертанной судьбе и не сходи с указанной дистанции, вот, что требуется от тебя в данный момент. — В тот раз ты все подстроил? — Ну, если спрашиваешь о вмешательстве Тэхена в твою жизнь, то да. С самого начала я рассчитывал на ваше сближение, не думал, что все так повернется. Обычно, омеги бегут за альфами без раздумий через огонь и воду, а ты предпочел одиночество и не стремился к нему, потому что не смог смириться с его поступками, вы слишком разные, на вас не действуют никакие законы, что управляют другими. Возможно, в этом заключалась ошибка. Вы не такие, как все. — Так почему не исправишь историю с самого начала? Ты можешь это сделать. — Все уже исправлено. Теперь твой ход. - Чонгук повернулся на усилившийся шум, доносящийся из окна, и вскочил с места, замечая на улице несколько десятком камератов, разыскивающих одного единственного человека. Кто-то скомандовал осмотреть дома сверху до низу и сообщить главарю о потерях. Открытое окно сильно бросилось в глаза бандитам, поэтому они поспешили туда в первую очередь. Выломали двери с двух сторон и окружили черноволосого усмехающегося корейца, одиноко сидящего в комнате за столом со сложенными на груди руками. — Будь ты проклят, Ким Сокджин. 22:45 Резкий перепад настроения настиг омегу в камератской машине, где помимо него было еще три человека, включая водителя. Внезапно атакующее головокружение привело к резкому озлоблению, вперемешку с ярым сопротивлением. Парень начал активно бороться, пытаясь высвободиться из стальных оков, сковывающих бледные кисти. Несколько часов до этого он был в бессознательном ментальном состоянии, полностью погруженный в себя самого. Происходящее вокруг перестало для него существовать, и только сейчас он очнулся, осознавая ситуацию. Что было до этого, Чонгук плохо помнит, только внезапно исчезнувшего из поля зрения знакомого, что спокойно разговаривал с ним о прошлом, которого не было. Прежде ничего такого Чон не испытывал. В голове смешались непонятные фрагменты, полностью не соответствующие прежним. Его хотят запутать, этого просто не может быть, он никогда не забудет истину... Омега резко открыл дверь движущейся машины, выпрыгивая на мягкую травяную поверхность и с трудом поднимаясь с нее. Недалеко остановившийся автомобиль выпустил еще двух пассажиров, которые сразу же побежали в предположительное место нахождения омеги. Впереди скачущая группа бандитов заметила небольшую заминку и повернула коней назад, рассыпаясь по всей территории леса. В непроглядной темноте спрятаться намного легче, чем при дневном свете, этот фактор сильно усложнил задачу камератам, но помог без проблем улизнуть заложнику. Спрятавшись за первым попавшимся деревом, Чонгук откровенно улыбается камератской невнимательности. Мимо паренька промчалось уже человек десять и ни один не посмотрел в его сторону. Через пару минут они расширили зону поиска, двинулись в глубь гущи, думая, что омега убежал вперед. Чон стоял на том же месте, дожидаясь, пока парочка человек у дороги оставят лошадь, ну, или автомобиль и уйдут, но этого не произошло. Кореец плюнул на идею найти средство быстрого передвижения и размеренным шагом направился в противоположную от поисковых отрядов сторону. — Быстрые. - подумал парень, замечая вдалеке приближающееся камератское подкрепление. - Идиоты.