Who are you: the story of one lie... (Singularity)

— Если когда то случится перестык во времени, настоящее перестанет существовать и придется начать всё сначала... nicebeatzprod.- я потерян, и это убивает меня изнутри

— Нам сообщили, что среди местного населения нашелся человек, хорошо знающий план постройки дворца и окружающего города. - спешно сообщил докладывающий офицер, стоя перед черноволосой омегой, одетой в черно-золотую форму верховного главнокомандующего, как и у его брата. Отвлекаясь, Чонгук поднял голову с разложенных на столе бумаг, хмуря брови и зацикливаясь на чувстве дежавю. Радужка обрела ярко синий цвет, гипнотизирующий наблюдателей и прибывающих в комнате людей. Временный штаб второго правителя. Форестгаузерт. — Неужели. - с недоверием, - А вдруг он шпион? Вы убеждены в его преданности нашей Империи? Готовы отвечать за его действия? — Так точно, несомненно, помощь этого человека поможет в захвате столицы и приблизит нас к победе. - без промедления ответил высокий офицер, держа руки по швам и смотря куда то вперед, сквозь главнокомандующего. — Тогда устрой мне встречу с ним, хочу познакомиться с ярым патриотом из другой страны... - заманчивая улыбка сменила столь серьезное лицо корейца, казалось, оживающего с каждым днём. Проявление здравых эмоций шло к лицу, самочувствие вскоре пришло в норму, а Чонгук вспомнил причину его нахождения в этом мире. - Надеюсь, война закончится после этой операции. Ближе к вечеру распоряжение было выполнено. В темную палату верховного главнокомандующего завели очень изменившегося мужчину, одетого в обычную камеронскую форму, привычной наружности, если не считать поблескивающую янтарную радужку в свете стоявших на столе свечей, практически догорающих и облагораживающих атмосферу сырой ночи. Чонгуку приходится отвлечься от дел, выронить из рук перо, поднять голову и пропустить мимо ушей представление вошедшего с мужчиной офицера. — Ваше величество, это тот самый человек, чья помощь пригодится в последнем деле. - вокруг все замерло в ожидании какого-то чуда, в мыслях застыло мгновение, без слов человек прошел чуть ближе в покои, оказываюсь подле стола, за которым сидел младший Чон. Яркая и успокаивающая квадратная улыбка на светлых устах, все те же белые волосы, стройный силуэт, захвативший очерком и еле проходящим шоком. В секунду второй подрывается со стула, вставая на одну зрительную линию с пожелтевшими очами, всматривающимися в синий омут молодой омеги. — А ты всё такой же, Чонгуки. - томным глубоким голосом, не потерявшим свою красоту и таинственность красок, еще большее притяжение к его обладателю и черноволосый не выдерживает, быстро преодолевает расстояние и виснет на приобнятой смуглой шее, умоляя больше никогда не бросать... Его теплые руки Чонгук ощущал несколько мгновений, пока в палату не зашел посторонний человек, привлекший внимание развивающихся отношений до смерти соскучившихся друг за другом. — Прежде чем мы совершим штурм, ливитанцы хотели бы объявить свои требования касательно войны и сохранившегося козыря для шантажа... Под умеренные шаги Юнги медленно открывает глаза, обращаясь взором к пришедшему в его запертую клетку силуэту, очерками размыто напоминающему одного человека, сейчас находящегося очень далеко от дворца и вообще столицы. В своем птичьем скворечнике без права выбраться ему приходится сидеть больше недели, не первый раз в жизни оскорбленным и все еще невероятно злым. Его руки без свободы в действиях, ноги окутаны тяжелой цепью, а на полу разбросана бело-золотистая ткань. Со скрипом отворяются двери огромной клетки, Мин сидит на другом конце с положенной на поднятое правое колено рукой. — Нужно немедленно ехать в Ливитанию. - будто бы предупреждая, проговорил один из захватчиков дворца, вроде бы находящийся во главе шайки головорезов. Ги чувствовал постороннюю магию внушительной мощи, совпадающую с аурой знаменитого генерала. Ухмылкой, в Рихене разожглось все то же вспыльчивое желание нахамить чересчур высокомерной омеге, ведущей себя очень спокойно даже в плену. Слухи не врали, характер у членов чоновской семьи специфичен. Гордость корейских вождей и жертвенность воинов Камерации - невероятная смесь, положившая начало новому государству, и дополняющие друг друга. — Хотите шантажировать? Не думаю, что вам удастся растрогать Хосока моим появлением. Ваша страна почти захвачена, последнее, что остается - прибегнуть к такой позорной афере. К сожалению, выиграть войну шантажом все равно, что строить дом на песке. — Все же это единственный выход. - мужчина грубо хватает заложника за предплечье, поднимая с пола и спеша к готовому к выезду отряду. Зона главного военного противостояния. Восточная долина милитарской земли. Вопислоу. — Юнги схватили? - как будто не расслышав и специально переспросив второй раз за несколько минут, восседающий на центральном месте за столом альфа снова вопросительно приподнял бровь, озлобленно смотря на подчиненных. - Где Чимин, Джиха и Джин? — Они в безопасности, им удалось бежать. - ответил стоящий напротив Намджун, держа руки за спиной в замке, как и рядом находящиеся Чонгук и Тэхен, одетые примерно в одинаковую форму. — Нужно что то придумать, такого не должно было произойти. - от волнения нижняя губа верховного главнокомандующего терзалась острыми белыми зубами, слабо кровоточила и казалась синеватой на фоне тускнеющего неба. - Что они предлагают? Освободить земли и просто уйти? — Это не имеет значения, сейчас нужно действовать, брат. У нас есть всё для победы, просто позволь совершить штурм. - вступил в разговор младший, посматривая на альфу рядом. - Тэ хорошо разбирается в местности столицы. Это лишь вопрос пары часов, как мы распорядимся такой возможностью? — Новость дойдет нескоро, я предлагаю разделиться. - повременив, Тэхен поднял взгляд, направляя его на Хосока, всё еще держа на него обиду за подставу. — Как? — Мы с Чонгуком займемся столицей, а Намджун и Хосок отправятся спасать Юнги. Тем самым можно будет перехватить вести, похитители не узнают, что страна пала и не смогу использовать Ги для выдвижения требований. Это возможно только таким образом, если верховный главнокомандующий доверит часть своих задач нам. — Ты хочешь этой заслугой реабилитироваться в моих глазах, Тэхен? Я не держу на тебя зла и даже извиняюсь за всё, что тебе довелось пережить в плену. - неожиданно поднявшись, старший Чон спешно подошел к блондину, протягивая руку в знак примирения. - Напротив, я рад, что ты вернулся в наши ряды. — И зачем было меня отправлять на то провальное дело? — Я переживал за Чонгука, всё же я его старший брат. Но без тебя ему было еще хуже, чем с тобой, поэтому я рад...