день 256.

Тайлер глухо захлопнул дверь. Возможно, ему и не стоило сегодня приходить. — Тай? — мама звенела чем-то на кухне (по крайней мере он должен был называть её так) — Да? — парень снял обувь и по стенке проскользнул в сторону лестницы. — По-моему мы уже говорили о том, что... — А по моему я уже тысячу раз сказал о том, что я работаю там не из-за денег. — Он неслышно поднялся наверх и сел на кровать, уронив голову на руки. Как же всё дерьмово. Тайлер лёг и уставился в потолок. Сейчас. Через пять, четыре, три... Келли зашла в комнату, тихо закрыв за собой дверь. Она сядет на краешек кровати, закинет правую ногу на левую, наклонит голову и будет смотреть на него, как на полного идиота. Как же банально, Господи! Это повторялось уже сотый раз. Как же банально, скучно, обыденно... Пресно. Странное слово, но ему понравилось. — Тайлер? Он ничего не ответил. Келли глубоко вздохнула и продолжила: — Тайлер... Я конечно всё понимаю, но... это уже второй прогул за неделю. Парень бессвязно пожал плечами. С таким же успехом можно было разговаривать с человеком, лежащим в коме. — Угу. — она почти вздрогнула. — Тебя опять били? — женщина внимательно посмотрела на рассечённую скулу, которую он оторвал от подушки. — Нет... Она приподняла брови. — В любом случае это... это неважно, — Тайлер снова отвернулся. Он просто не хотел смотреть ей в глаза. — Мы с Мэдисон уезжаем в город, а Криса не будет ещё пару дней, — Она смотрела куда-то в стену цвета недозрелого лимона. — Присмотри за Заком и Джеем, — она помолчала ещё секунд пять, — Пожалуйста. И поешь хоть что-нибудь, — она уже стояла где-то в районе его ног, мысленно недоумевая по поводу того, что его белые носки, не смотря на грязные кеды и не самый чистый пол, всё ещё остаются кристально-белыми. Тайлер легонько кивнул. Это значило, что он весь вечер будет предоставлен самому себе. Прекрасно. Парень прикрыл глаза и потёр веки руками. Как же он хотел спать. Вчера Джозеф потратил полночи на то, чтобы выучить эту чёртову физику, но в последний момент он решил просто не идти на эту контрольную. И пусть катится это всё куда подальше. Он перевернулся на бок, чувствуя покалывающую боль в рёбрах. Пусть всё это катится куда подальше. Тайлер вспомнил о том, что бросил курить месяц назад в очередной раз (смешно, не правда ли). Он нехотя встал с кровати и открыл верхний ящик старого деревянного шкафа. Парень двумя пальцами выудил из дальнего угла красноватую пачку, в которой осталось всего три сигареты. Неплохо. Подросток нащупал зажигалку в заднем кармане джинс (Тайлер постоянно таскал её с собой на всякий случай). Хотя, Келли уже тысячу раз говорила ему о вреде курения, о том, что нельзя курить в комнате, потому что на потолке появляются пятна от никотина, и о куче другой занудной ерунды, слушая которую хочется уснуть, он пару раз щёлкнул зажигалкой, дождавшись, когда маленький оранжевый огонёк запылает на кончике белёсой сигареты. Как же ему стало всё равно. Просто всё равно. Джозеф закинул ногу на ногу и пускал колечки дыма в тонкие полоски лунного света на потолке, позволяя мыслям ускользать и извиваться в таких же непонятных узорах, как сигаретный дым, а потом растворяться в воздухе, оставляя после себя только сладковато-пряное послевкусие. Он прекрасно понимал, что это выглядит нагло, необоснованно и по меньшей мере по-свински, но ладно, ничего страшного. Он и так спокойно спит уже пару лет, осознавая, что является одним сплошным разочарованием семьи. Терять-то в принципе и нечего. Он слишком сильно затянулся и закашлялся. Возможно, с непривычки, Тайлер, возможно. Джозеф подошёл к окну и отодвинул занавеску. На улице кто-то громко хлопнул дверью машины. Старая Тойота Келли. Он даже забыл, что они собрались куда-то уезжать. Тайлер затушил бычок об угол подоконника и снова повалился на кровать. И он снова пообещал себе, что бросит курить. Почему? Потому что это вредит здоровью? Конечно же нет, Тайлер. Потому что это вредит цветам. Парень старался не смотреть на горшок бегонии, стоящий на подоконнике. Возможно, ему сегодня удастся нормально поспать. ____ — Тайлер... — смутно знакомый мальчишеский голос. — М-м-м? — он открыл правый глаз и с трудом сел прямо. — Мама просила тебя разбудить... — Он почти сглотнул первое слово и боязливо посмотрел на Джозефа. — Зак? Мальчик кивнул. — Да, иду, — Тайлер смял простыню, отдалённо пахнущую стиральным порошком какой-то известной марки. Зак стоял всё ещё стоял у дверного косяка. — Я спускаюсь, —Парень потёр глаза руками. Зак не уходил. — Я спускаюсь, слышишь? — Маме не нравится, что ты куришь. — Что? — Тайлер моргнул. Он повторил. — Эм... хорошо. Я постараюсь больше не курить. Теперь ты можешь оставить меня? — Ты же сказал, что идёшь вниз? Завтракать. Тогда нам в одну сторону. Тайлер закатил глаза. Он и так туго соображает с утра, а тут ещё и дети с их противной манерой придираться к каждому слову. — Ладно, ты выиграл, но только в этот раз. Я иду завтракать, Мистер-Умнейший-Зак. Мальчик улыбнулся и кивнул. И всё-таки, мир становится намного приятнее, если не вести себя как козёл. Они всегда завтракали как обычная семья из телевизионной рекламы: Джей ел хлопья (что-то похожее на Несквик, но не Несквик) , Мэдисон пила чай и рассказывала про то, что «у Сьюзи новая стрижка, поэтому непременно стоит пойти в парикмахерскую, а ещё Линди купили целый набор теней (Господи Иисусе какая трагедия!)». Келли, как образцовая мать усердно перекладывала яичницу со сковородки на тарелку с тостами, легонько кивая в знак того, что она слушает. Зак уселся на своё место, закинув в рот сразу половину запеканки. В этом доме у всего было своё место. До Тайлера вдруг дошло, что он не помнил, когда последний раз завтракал со всей этой семейкой (обычно он безнадёжно просыпал завтрак, подтверждая теорию о том, что подростки до одиннадцати утра никуда не годны). Келли удивлённо посмотрела на него и чуть не уронила большой кусок яичницы на пол. Да, женщина, он сам себе удивился не меньше твоего. Тайлер физически чувствовал, что она наблюдает за ним краешком глаза, пытаясь понять, не собирается ли он сделать нечто мрачное и нарушающее мировое спокойствие или сжевать эту дурацкую черепаху в аквариуме или что-нибудь ещё. — Эм... доброе утро, — она пару раз моргнула, — Ты будешь завтракать? — Да, пожалуй. Джозеф сел на краешек свободного стула, уставившись в пустую тарелку. И внезапно эти пара дней стали чуть менее омерзительными.

___

Тут было душно и пахло старой плюшевой обивкой. Тайлер посчитал. Пять лет. Пять лет он (почти) каждое утро садиться в этот автобус и едет до школы. Пять лет. Нет, конечно же нет, его не пугают эти цифры. За окном противно моросил дождь, но Тайлер всё равно надеялся, что он хотя бы чуть-чуть прекратиться перед тем, как он выйдет из автобуса. Нет. Поэтому парню пришлось прикрыться своим старым рюкзаком и добежать до крыльца школы. Чёрт, как же холодно. Джозеф провёл рукой по волосам, стряхивая маленькие дождевые капли. Он открыл дверь шкафчика, гадая, какое дерьмо выпадет из него на этот раз. К его большому удивлению там был всего лишь листок с каким-то очередным напоминанием о классном собрании, на которые он не ходил с самого их появления в его жизни. Парень вытащил учебники и зашагал к доске с расписанием. Он понимал, что однажды стоит его выучить, но так же благородно это игнорировал, как и тот факт, что его футболка промокла насквозь и от неё всё ещё пахнет сигаретами. Английский. Шикарно. Он забыл подготовить какой-то занудный реферат и вспомнил об этом только сейчас, когда до урока осталось меньше десяти минут. В конце концов он вылетит из этой чёртовой школы. Тайлер прошёл вдоль белой стенки коридора, отчаянно пытаясь слиться с толпой, но в конечном итоге оказался между вакуумным пространством и холодной стеной. Как будто он радиоактивный, честное слово. Или у него какое-то неизлечимое заразное заболевание. Ничего нового. Но, возможно, попытка быть тем, кем ты хочешь быть в этом городе приравнивается к неизлечимому заболеванию. Он тихо приоткрыл дверь и скользнул на заднюю парту, которая была ближе всех к двери, как будто он в любую секунду был готов вскочить и бежать отсюда подальше. По сути так и было. Парень достал учебники и пару карандашей. Тайлер попытался выпрямить помятый уголок тетради, который видимо, так никогда и не расправиться, но бумага всё равно загнулась обратно. Он громко выдохнул и попытался мысленно найти точку на абсолютно ровной стене неопределённо-жёлтого цвета, в которую он будет пялиться ещё минут сорок. Тайлер не мог сосредоточиться. Мысли куда-то уплывали, возвращаясь то ли к разговору в магазине, то до к парню жёлтыми волосами. Почему-то Тайлеру показалось, что в его жизни за последние сутки прибавилось слишком много жёлтого или он просто акцентирует на этом внимание. Он щёлкнул силиконовой резинкой по запястью. Теперь это утратило всякий смысл. Тогда было всё дерьмово (даже хуже, чем сейчас, хотя, казалось бы, куда ещё хуже). Просто так. Теперь это превратилось в привычку. У него было слишком много дурацких привычек. Звонок. Толпа заваливается в класс, всё ещё что-то обсуждая. Он почти рефлекторно вжал голову в плечи и выпятил подбородок. Просто нужно успокоиться. Всё будет хорошо. Как будто от многократного повторения всё так и будет. Конечно же нет. Но всё-таки он надеялся. Кто-то толкнул его в плечо. Чёрт. Просто. Нужно. Успокоиться. Тайлер уткнулся в учебник, пытаясь собрать мысли в кучку. Обычно, урок английского был похож на монотонное гудение какого-то улья: мистер Сорентли что-то уныло вещал об отрывке из Шекспира (они мусолят его уже две недели), около половины класса шелестели листочками и перебирали карандаши, делая вид, что им просто ужасно интересно, а остальные отчаянно пытались не впасть в транс, следя глазами за каплями на окне. Тайлер водил кончиком карандаша по полям, вырисовывая толстые и тонкие линии, не имеющие никакого смысла и тихо молился про себя, чтобы его не спросили. Тонкая, сероватая. Толстая, с тёмно-пепельным оттенком. Дверь громко открылась в паре метров от него. Именно в это время, когда он попытался зевнуть (спасибо большое, жизнь). В класс заглянул парень. Тот самый парень, которого он видел вчера. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Джозеф только через пару секунд осознал, что смотрит на него с открытым ртом. Тайлер прикусил нижнюю губу и поспешно отвернулся. Не хватало ещё того, чтобы он узнал его, но, подросток не учёл, что единственное свободное место в классе было рядом с ним. Мистер Сорентли посмотрел на парня из-под оправы своих старых очков (они были у него одни и те же с того самого момента, как Тайлер увидел его впервые и, парень не удивился бы, если бы узнал, что и десять лет назад он носил их же). — Эм... здравствуйте, эм... — Тайлер был готов поспорить, что всё ученики были для него на одно лицо, — Садитесь... И не опаздывайте больше. Джош неловко улыбнулся и... да, Тайлер, он сел рядом с тобой. — Привет, — он достал учебники и внимательно посмотрел на него. — Привет, — Джозеф не оборачивался. — Я Джош. Джош Дан... — он хотел сказать ещё что-то, но Тайлер его перебил. — Тайлер. — Да... Мне кажется или я тебя уже видел? Блять. — Возможно... — Вчера. В магазине. Он промолчал. Тайлер глянул на часы. Восемнадцать минут и два месяца. Терпи, Джозеф.