Девушка, которая добилась своего, или "Кто приготовит ужин"?

Старый дом, заброшенная дача... Пыльный хлам заполонил чердак, а когда-то было всё иначе, а когда-то было всё не так...

Ольга проснулась в семь часов утра в крепких объятиях Андрея от странного звука. Девушка привстала и оглянулась по сторонам, пытаясь понять, что это был за звук. — Оль, что случилось? — с заботой в голосе спросил Рихтер, почувствовав, что девушка начала шевелиться и будто уловив её волнение. — Что? — переспросила девушка. — А… Нет, всё в порядке, — опомнившись, ответила Ходасевич и снова прилегла, повернувшись на бок; ей до сих пор было не по себе от какого-то странного чувства, которое появилось у неё в душе. — Андрей, — позвала она. — Да? — отозвался диагност. — Ты можешь меня обнять? — тихо и аккуратно попросила Ольга, кутаясь в одеяло, за этим последовала тишина, потом сильные мужские руки обхватили её, а она прижалась к нему ещё ближе. Когда Андрей был рядом, девушке казалось, что ничего и никого не существует кроме них, что нет никаких проблем, обязанностей и повседневных устоев. Как же не хочется никуда идти, ничего делать, лишь остаться рядом с ним навсегда. В этой тёплой, если можно так сказать, поистине домашней атмосфере Оля начала снова проваливаться в приятную дремоту, как вдруг её снова привёл в чувства чей то голос: — Оля… — Ходасевич, услышав это, подумала, что она уже спит, и ей это кажется. — Ольга… — иммунолог смогла распознать, что это был женский голос. Она моментально вскочила и села на кровати. Подумав несколько секунд, девушка поднялась и взяла со стула свой шёлковый халатик. — Ты куда? — удивился Рихтер, облокотившись на подушку и смотря на то, как она медленно надевает свой короткий серебристо-синий халат, завязывая пояс. — Что-то не спится, пойду прогуляюсь, — произнесла Оля. — А ты спи, ещё рано, — сказала она, выходя из комнаты и оставляя врача одного. Ходасевич вышла из комнаты и подошла к картине, которая сразу попалась ей на глаза. На картине была изображена молодая женщина в дорогом красивом платьице розового цвета с кружевами и рюшами. На её тонких изящных руках были белые перчатки, а в одной из рук она держала аккуратный зонтик. На голове красовалась прекрасная диадема, украшенная драгоценными камнями. Лицо её - чистое, но в глазах прячется некая тайна. Рассмотрев портрет, Ольга заметила, что женщина, изображенная на нём, довольно красивая, женственная и утончённая. Но от размышлений её снова оторвал тот странный голос: — Оля, я знаю, что ты меня слышишь, — Ходасевич резко обернулась назад. — Кто здесь? — резко спросила Ходасевич и начала медленно спускаться по лестнице, оглядываясь по сторонам. — Я здесь, иди за мной, — продолжил голос, а иммунолог, сделав круг по залу, начала подниматься на второй этаж по другой стороне лестницы. — Кто ты? — девушка задала вопрос в пустоту, пытаясь разглядеть незнакомку, которая направляла её голосом. — Мы знакомы? — Нет, но я всё о тебе знаю, — сказал голос. — Я не причиню тебе вреда, следуй за мной. — Куда… Куда ты меня ведёшь? — лепетала Оля, двигаясь вглубь особняка. Миновав несколько коридоров, иммунолог увидела старую деревянную, почти развалившуюся лестничку на чердак. Ходасевич аккуратно поднялась по ней. Весеннее, почти летнее солнышко уже заливало эту пыльную комнату. Посередине стояла тубаретка, над ней висела старая люстра, а возле стены находился огромных размеров шкаф. — Шкаф… шкаф… шкаф… — отзывалось в ушах девушки. Ольга не знала, кто это говорил и что от неё хотели, но она подошла к шкафу и открыла его. Открыв его, она ничего не увидела, кроме старого пальто и свадебного платья, не менее древнего, чём пальто. — И что? Что ты хочешь от меня?! — спрашивала уже рассерженная Ольга. — Шкаф… — настаивал голос, а Ольга отодвинула платье и пальто, чтобы посмотреть, нет ли там ещё чего-нибудь. И ей повезло, задняя стенка шкафа оказалась дверью в другую комнату. Это была совсем маленькая комнатушка. В ней практически ничего не было. Она была пуста, только на полу стояла хрустальная ваза с засохшими лилиями, а на стене висело огромных размеров овальное зеркало в красивой рамке с вензелями, в углу стоял пыльный белый рояль. — Что это за комната? — непонятно у кого спросила Оля. — Я здесь… — отозвался кто-то. Ольга подошла к зеркалу, и у неё пропал дар речи. Она увидела ту самую женщину с картины в коридоре, которую она рассматривала сегодня. Сначала Ходасевич не поверила своим глазам. Она закрыла их и встряхнула головой, чтобы удостовериться, что её все это привидилось. Но когда Ольга открыла глаза, у неё потекли слёзы, а сама девушка затряслась всем телом. — Что тебе нужно от меня? — в истерике повторяла Ольга, отходя к противоположной стене, продолжая смотреть в зеркало. — Помоги мне. Освободи меня, — просила женщина. — Ты можешь, я знаю. — Я… Я не знаю, не умею! — сказала Ходасевич, вытирая слёзы. — Ты можешь. У тебя есть сила, — своим ледяным голосом настаивала женщина. — Какая сила? Я обычная девушка... — произнесла Оля, сползая по стене на пол. — Ты можешь видеть мёртвых не только в зеркалах, как все, и ты меня слышишь. У тебя есть дар. Только ты можешь помочь мне, — проговорила дама. — Допустим, я тебе поверю. Но как я могу тебе помочь? — продолжая плакать, спросила Ольга. — У меня был дневник, в который я записывала свои мысли и чувства, и он остался в этом доме, вернее, в этой комнате. Пожалуйста, найди его и сожги в полночь на берегу озера, которое находится совсем недалеко отсюда. Дело в том, что в этом дневнике заключена моя душа, пока этот дневник здесь, я не могу уйти, — продолжала объяснять незнакомка. — Прошу, помоги… — это была буквально мольба о помощи. — Хорошо, — согласилась иммунолог, всхлипывая. — Где дневник? — Он… — женщина не успела договорить, в этот момент в комнату вошёл Рихтер, и она исчезла. — Оля… — сказать, что он был в шоке — не сказать ничего. — Что, что случилось? — диагност начал расспрашивать девушку, которая до сих пор сидела на полу и плакала. — Дневник, надо найти дневник, — говорила она сквозь слёзы. — Как ты нашла эту комнату? И про какой дневник ты говоришь? — испуганно спрашивал мужчина. — Та девушка… Про которую ты говорил… Это она меня сюда привела и попросила найти её дневник и сжечь в полнолуние на берегу озера, после этого она уйдёт из этого дома, — и по ее щекам вновь покатились слёзы. Ходасевич боялась сложившейся ситуации, но она очень хотела помочь этой женщине, пусть она и не знала её. — Тихо… Успокойся, — он подал ей руку, помогая встать. — Она сказала, где спрятан дневник? — проговорил Рихтер, обнимая Олю. — Она говорила, что у меня есть дар, и что дневник находится в этой комнате, — успокоившись, произнесла Ходасевич. — Давай поищем, — предложил Андрей, выпуская иммунолога из объятий, а она лишь кивнула в ответ, а затем снова подошла к той самой стене, у которой сидела и рыдала минуту назад. Ходасевич прислонила руки к стене и прикрыла глаза. — Я здесь… — теперь голос звучал очень громко и отчётливо. — Я здесь… — повторял голос, а Оля начала интенсивно стучать кулаками по стене. — Ты где?! Где?! — девушка колотила по стене и кричала в пустоту. — Ты о чём? — изумился Андрей, подходя к роялю. — Это странно, но я её до сих пор слышу. При чём здесь более разборчиво, чём где-либо, — Ольга шумно выдохнула и встряхнула руками. — Лично я ничего не слышу, — сказал Рихтер, поднимая крышку рояля. — То есть, ты считаешь, что я сумасшедшая? — изумилась Оля. — Нет, я этого не говорил, я тоже её видел. Я видел её в зеркалах. В последний раз… Дай-ка подумать… Вчера, — он нажал на клавишу рояля, а Ольга продолжала всматриваться в стену и ощупывать её руками. — Где ты говорил, её замуровали, если это правда? — спросила Ольга. — Если это правда, то примерно где-то здесь, — он продолжал рассматривать рояль. — Тогда это место именно здесь. Я не знаю, как это объяснить, но я это чувствую, — произнесла Ходасевич, проходя к Рихтеру. — А эта штуковина открывается? — Ольга начала присматриваться и стирать пыль с верхней крышки рояля. — Да, могу помочь, — диагност отдал трость Ольге, а сам поднял крышку. — Андрей, смотри. Это, наверное, тот самый… Да, это он! — воскликнула Оля, доставая из рояля большую записную книжку и открывая её. — Последняя запись… — Ольга начала читать, а её глаза расширялись. — Ты говорил, что она изменяла своему мужу? — Ну… Мне так сказали, — сказал диагност. — Он ей угрожал и заставил её спать с ним, — проговорила Ходасевич, продолжая читать. — Это ужасно, — она закрыла книгу. — Всё, пойдём отсюда, а то у меня уже голова кругом идёт, — девушка одёрнула свой короткий халат. — Пойдём, иначе опоздаем на завтрак. У тебя сегодня есть возможность попробовать стряпню Родионова, — проговорил Рихтер, выходя из комнаты, а Оля лишь усмехнулась.