Запоздалая справедливость Джимсвилля

Пролог Загадка серебряных часов

      Очевидно, что кто-то пожелал зла владельцу одного пансиона Декстеру Смиту, потому что не сделав ничего дурного, одним октябрьским утром он получил весьма странную посылку, которая вызвала бурную реакцию у его секретаря.       Декстер Смит относился к тому роду носух, которых мало что волновало в этой жизни, потому они предпочитали не связываться с шумным миром, а тихо и мирно сидели себе в своем укромном теплом уголке. Так было и с мистером Смитом. Он был невысокого роста, слегка полноват и почти всегда носил один и тот же свитер, который сменял на рубашку разве что в особо жаркие летние дни. Когда-то давно он получил в наследство целый дом в тихом пригороде Зверополиса и сделал из него пансион, который в свойственной носухам манере назвал «Тихий уголок». Это и стало его основной работой.       За тридцать лет, что Декстер вел дела, в его пансионе побывало много разнообразного народу, но только старая овечка миссис Оливье непрерывно жила там на протяжении почти тридцати лет, с момента основания заведения и до сегодняшнего дня (первоначально вместе с мужем, после его смерти - одна). Очевидно её своенравный характер стал причиной того, что никто из гостей предпочитал подолгу не селиться в «Тихом уголке», который, как они говорили, «нисколько не оправдывал своего названия в следствии многочисленных скандалов, устроенных этой старой кошелкой».       Пятнадцать лет назад Декстер Смит понял, что ему уже трудновато справляться со всеми обязанностями по ведению хозяйства в доме в одиночку, потому разместил объявления во всех газетах о том, что нуждается в ответственном помощнике, который бы разделил с ним бремя тяжкой ответственности. И такой зверь вскоре нашелся. Им оказался преклонного возраста осел Джошеми Фергюссон, который, как вскоре отметил мистер Смит, лучше всех подходил на эту роль - Фергюссон обладал всеми талантами организатора, которые были необходимы для верного секретаря. Они стали вместе вести дела пансиона, который не без помощи Фергюссона начал процветать, хотя так и не вошел в пятерку лучших пансионов Зверополиса. Кроме того осел оказался отлично эрудированным и стал приятным собеседником, они с Декстером Смитом часто сидели в саду, покуривая трубки и обсуждая духовные дела. Смит отметил, что осел, также как и он сам, казалось отрешен от мира и любил покой и уединение, при этом предпочитая не говорить о своей молодости. Старый секретарь почти ничего не рассказывал о своем прошлом, лишь однажды случайно обмолвился, что был чем-то вроде мэра одного провинциального городка, пока его не отстранили от должности более молодые, которым он решил уступить дорогу. И Декстер и Фергюссон оба давно уже забыли муки кризиса среднего возраста, а потому уже ни о чем не волновались, кроме собственного маленького дела.       Утром в понедельник 10 октября Декстер Смит как обычно сидел за своим столом и изучал прибывшую со вчерашнего дня почту. По большей части это были счета на оплату электроэнергии и капитального ремонта, который по странному стечению обстоятельств вообще не проводился. Тяжело вздохнув, Смит поднялся со своего шаткого кресла и скрипя суставами подошел к окну. Вид из окна вызывал у него тоску. Пожелтевшие листья буков и вязов медленно падали на сырую землю, автомобили и мотоциклы на бешенной скорости проносились мимо. «Жизнь проносится резво рядом с тобой, а ты так и сидишь здесь» - вздохнул про себя Смит. - «Ну и ничего страшного, именно это мне и по душе». Такие грустные эмоции Декстер испытывал каждый божий день, когда выглядывал в это окно осенью на протяжении тридцати лет. Вот и сейчас любуясь заваленной сухими листьями лужайкой он чувствовал тоже самое, даже не подозревая, что через полчаса испытает совсем другие эмоции, такие, каких наверное не испытывал ни то что за последние тридцать лет, а вообще никогда.       Раздался стук в дверь, после чего та незамедлительно распахнулась и в кабинет вошел Джошеми Фергюссон.       – Мистер Смит, – сказал осел, сваливая на стол очередную порцию бланков, – Вот еще счета в дополнение к предыдущим.       – Да сколько можно-то?! – вспылил Декстер. – Я еще предыдущие не разгреб.       – Одни убытки несем в последнее время. – секретарь почесал затылок. – Только этот капитальный ремонт чего стоит.       – Что ты предлагаешь предпринять? – спросил Смит, как всегда надеясь, что у верного помощника есть про запас очередная гениальная идея, которая спасет их.       – Сейчас политика урбанизации такая, что город должен быть обновлен и выглядеть так, чтобы зверям в нем комфортно жилось. Политики собирают деньги на капитальный ремонт устаревших зданий, а наше, согласно экспертизе, как раз таковым и является. Вот только деньги берут, а когда ремонт начнется - неизвестно. Возможно, что только через год-два. Так вот, мы напишем официальный отказ с обещанием, что сами все отреставрируем. Будут конечно проводить ревизии с тем, как у нас все идет, но это выйдет вдвоем дешевле чем если с нас каждый месяц будут взимать эти гигантские платы не пойми на что.       – Ты точно уверен, что это сработает?       – Положитесь на меня, мистер Смит, когда я вас подводил?       – Ну что ж... Я верю в тебя! Почему бы нам не подышать свежим воздухом на улице? А то я уже задыхаюсь.       – Охотно поддерживаю вашу идею.       Компаньоны спустились на первый этаж, где в холле мисс Пигги накрывала на стол. Свинка пожелала владельцам пансиона доброго утра, после чего к ним друг за другом со словами приветствия обратились и другие обитатели, что находились в данный момент поблизости: тигрица Клара, братья опоссумы Кент и Леандр, снежный барс Ромео и молодая белка Дейзи.       – Что на завтрак, мисс Пигги? Как всегда капустная запеканка?       – Вы догадливы, как обычно мистер Смит! - сияя ответила свинка.       – А что вас так долго не было видно, мисс Натс? – поинтересовался Декстер у белки, когда они прошли мимо неё по дороге к выходу.       – Я сидела у себя в комнате. – ответила та, отрываясь от учебника. – Готовлюсь к экзаменам. Времени порой не хватает, даже на то, чтобы выйти на улицу.       – Бедняжка, – покачал головой Смит, как только они с ослом вышли в коридор. – Совсем себя не жалеет. Готовиться к экзаменам еще с октября. Видал какая она тревожная и ослабленная в последнее время? И чего только девушки с собой не сделают ради своего будущего. Эта, например, хочет стать юристом. Добрый день, миссис Оливье. – помахал он старой овце, сидевшей за столом на вахте. – Как всегда на страже выхода?       – А как же! Ни одна крыса мимо меня не проскочит!       – Ну что же вы так, – покачал головой Фергюссон, – Они же тоже граждане.       – Граждане или нет, но крысам тут делать нечего! У нас тут приличное заведение! – не согласилась овца.       Смит и Фергюссон вышли на крыльцо и закурили трубки.       – Знаешь, Джошеми, о чем я иногда думаю, когда стоит такая непогода? – сказал Декстер, глядя на пасмурное небо. – Вот нам с тобой уже идет шестой десяток лет. Что ты чувствуешь, когда умирают молодые? Кто-нибудь рождался, когда нам было двадцать и он же умирал, когда нам было сорок. Молодые уходят из жизни молодыми, а мы живем-живем и оплакиваем их. Сколько подростков погибло на нашем веку, тех, что моложе нас. Каким однако несправедливым кажется этот мир. Вон идет молодой скунс в этой своей байкерской одежде... Сколько ему? Двадцать? Да на его морде прямо написано, что ему суждено в скором времени врезаться в стену на полной скорости на мотоцикле, тем самым создав еще одну тускнеющую звезду на нашем небе.       Скунс, о котором говорил Смит, шел по тротуару вдоль дороги под вязами. Неожиданно, поравнявшись с пансионом, он развернулся и пошел прямо в сторону входа. Скунс поднялся по ступеням на крыльцо и пройдя мимо носухи и осла, не обратив на них никакого внимания, вошел в коридор, где ему сразу же преградила дорогу овца.       – Стой, кто идет! – грозно выпалила она. – Кто такой? Что нужно?       – Я к другу! – ответил скунс.       – К какому другу? – прищурилась миссис Оливье.       Скунс назвал имя, которое Декстер не расслышал.       – Ты что-то путаешь, здесь таких нет. – сказала овца.       – Как это нет?! – с явным недовольством спросил посетитель.       Пока они спорили, осел выпустил поток дыма из своей пасти и сказал.       – Вы правы, мистер Смит, я бывает по ночам вспоминаю родной город. Сколько там было детей, сколько подростков. Им бы всем еще жить и жить... но не видать им ни новых моделей автомобилей, ни компьютерных приставок, ни своих вторых половинок... – скупая слеза прокатилась по его длинной морщинистой морде.       – В таком случае ничем не могу помочь! Уходи! – рявкнула миссис Оливье на молодого посетителя.       Гневный скунс развернулся и вышел на улицу. В скором времени он скрылся за углом дома, но перед этим, как показалось Декстеру, около полуминуты внимательно разглядывал окна на первом этаже «Тихого уголка».       – Странный малый! – сказал Фергюссон.       – И не говори. Хорошо, что у нас есть миссис Оливье, которая не пускает кого попало к нам. Вот так вот пустишь таких, а потом придется чего доброго полицию вызывать.       Они перевели беседу в более позитивное русло и заговорили о бейсбольных карточках, которые носуха любил коллекционировать в детстве. В скором времени к крыльцу подошел еще один посетитель. Это была зебра-почтальон, судя по большой сумке на ремне, что висела на его плече.       – Кто здесь «Д. Смит»? – спросил почтальон.       – Декстер Смит - это я! – с гордостью произнес владелец. – хозяин данного заведения, к вашим услугам. Что там у вас? Очередные счета?       – Вам бандероль. – почтальон протянул посылку, размером с коробку для обуви, завернутую в пеструю подарочную бумагу.       – Бандероль - это всегда хорошо, когда нет счетов. –с улыбкой сказал Смит, принимая коробку. – Где расписаться?       – Не нужно! Приятного дня! – и почтальон направился дальше по улице.       – Странно. – Смит почесал затылок. – Впервые вижу, чтобы не надо было расписываться в получении.       – От кого посылка? – спросил Фергюссон.       – Пойду к себе наверх - посмотрю. А ты пока подготовься к завтраку. Встретимся за общим столом.       На этом друзья разошлись. Хозяин поднялся к себе в кабинет и сев за стол придвинул к себе полученную коробку. Любопытство распирало его - он не часто получал посылки. Коробка была чуть меньше упаковки для обуви и завернута была, как сказано выше, в очень цветастую подарочную бумагу, при этом почти ничего не весила.       Декстер повертел её в лапах и заметил приклеенный к одному из торцов почтовый лист. Первое, что озадачило его - как был отмечен адрес. Обычно его пишут от руки чернилами, здесь же он был составлен из множества печатных букв, вырезанных судя по всему из какого-то журнала. Владельцу пансионата сразу же вспомнились криминальные фильмы, где злоумышленники составляли таким образом письма, дабы их не идентифицировали по почерку. Но в еще большее замешательство он пришел, когда прочитал это:       Куда: Пансионат «Тихий уголок»       Кому: Д. Смит       Откуда: из преисподней       От кого: М.О.       Декстер несколько раз прочитал данный текст, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. Он даже протер салфеткой свои очки и одел их на свой длинный нос. Это что, розыгрыш? Кто пишет такое на посылках? Что значит «из преисподней»? Кто такой «М.О»?       Смит попытался вспомнить, знает ли он кого из зверей с такими инициалами. Кажется много лет назад он был знаком с носухой по имени Мари Озгуд, но они не виделись уже больше тридцати лет. Стала бы она присылать ему что-то, спустя такой большой промежуток времени? Был еще сурикат Мартин Онгерсон, но они тоже давно не виделись. Смит думал, зачем этому сурикату слать ему такие посылки, как вдруг вспомнил, что фамилия у того Юнгерсон, а не Онгерсон, а значит инициалы - М.Ю. а никак не М.О.       Так и не придя ни к какому выводу, Декстер взял саму посылку. Можно ли вообще открывать такие штуки? Вдруг там взрывчатка? Но кому пришло в голову его взрывать? Да и слишком легкая коробка для бомбы. А может кто-то просто ошибся и она попала не к тому адресату? Да ну, какая может быть ошибка - «Д.Смит», «Пансионат Тихий уголок», все указывает, что её доставили по адресу.       В конечном счете любопытство возобладало над Смитом. Он взял нож для бумаг и аккуратно провел им по упаковке. Быстро распаковав сверток, он обнаружил под ним красивую дубовую шкатулку с гладкой полированной поверхностью. Пульс Смита заметно участился, когда он поднимал крышку шкатулки.       Вопреки его опасениям внутри не оказалось ничего страшного. На дне шкатулки лежала мягкая розовая подушечка, представлявшая собой султанское ложе на котором расположилось что-то круглое и серебристое, что Смит сперва принял за металлическую ракушку устрицы, но увидев вокруг нее серебряную цепочку, сообразил, что то были карманные часы. Успокоившись Декстер осторожно взял их в лапы и раскрыл. Циферблат не представлял собой ничего удивительного - обычные цифры, обычные стрелки. Тут же из механизма полилась приятная тихая музыка. Начисто забыв про свои опасения, Смит принялся любоваться артефактом. Какие прекрасные старинные часы, какая интересная музыка, теперь с ними он будет выглядеть еще элегантнее, словно старинный джентльмен Мурмярианской эпохи.       Его мысли прервал какой-то непонятный звук в коридоре. Смит аккуратно закрыл часы и вернул их на розовое ложе, после чего вышел из кабинета, где встретил Фергюссона. Осел стоял посреди коридора, а вокруг него были разбросаны листы печатного текста.       – Что случилось, коллега?       – Простите, – осел тут же упал на колени и принялся судорожно собирать листы, – Я уронил документы.       – Позволь помочь тебе... – начал Декстер, однако секретарь остановил его.       – Нет-нет! Не стоит! Я все сам соберу! Мне просто послышалось... не важно!       – Что тебе послышалось? – не понял Смит.       – Как будто что-то ужасное коснулось моей памяти... – говорил осел, распрямляя листы на колене. – Я... мне... тяжело в последнее время... осень так угнетающе давит на меня...       – Думаю тебе нужен отдых. Я подумаю над твоим отпуском. Точно не нужна помощь? Ну тогда как закончишь, положи все на мой стол и иди вниз к завтраку, буду ждать тебя там.       Хозяин пансиона спустился в столовую. Узнав, что еда еще не готова, он сел на диван перед телевизором, составив компанию малютке бурундуку Сьюзан, чьи родители уже удалились на работу, как всегда оставив её на попечение мисс Пигги.       – Что смотришь? – спросил он у девочки.       – Новости. – радостно ответила та.       Корреспондент ZNN тем временем сообщала о том, что группа скунсов в очередной раз устроила у здания мэрии митинг против дискриминации, бизоны провели забег посвященный традиционному месяцу здоровья, Джастин Бивер арестован за хранение в своем доме наркотичесиких веществ и что продолжается следствие по поводу странной смерти сотрудника фирмы «Мунхарт-Санливер» по производству товаров для ремонта.       – А может лучше мультики посмотрим? – предложил Декстер.       – А-А-А-А!       Смит резко вскочил с дивана. Мисс Пигги в ужасе уронила на пол столовые приборы.       –Что это?! – вскрикнула она, глядя в потолок.       Действительно, крик донесся откуда-то сверху. Хотя это было похоже больше не на крик, а на вздох боли, который издают больные эпилепсией в самую первую секунду начала очередного припадка.       – Это Джошеми! – вскричал Смит и бросился вверх по лестнице. Следом за ним ринулась испуганная толпа постояльцев.       Оказавшись на втором этаже Декстер увидел, как его секретарь скрючившись вышел из кабинета владельца. Глаза осла были закрыты, рот наоборот открыт. Чтобы не упасть он облокотился спиной к стене, держась одной рукой за сердце, в другой же была зажата серебряная цепочка. Смит немедленно сообразил, что Фергюссон сжимает те самые часы, которые он только что распаковал.       – Вызовите доктора! – велел Смит мисс Пигги. Толпа послушно спустилась.       Он схватил секретаря под руки и медленно повел его обратно в кабинет.       – Джо, друг, спокойно! Вот так! – он усадил осла на диван и побежал к столу, налить стакан воды. – Расслабься.       Вид у Фергюссона был хуже некуда. Он смотрел в потолок, сквозь узкие отверстия между веками и тяжело дышал.       – Мне не послышалось! – сказал он дрожащим голосом. Произнеся эти слова, осел раскрыл часы и тишину кабинета вновь нарушила приятная механическая музыка.       Декстер сунул ему в лапу стакан воды и помог поднести его ко рту. Осел сделал три больших глотка, после чего Декстер аккуратно взял часы в свои лапы и закрыл их, решив, что так будет лучше.       – Ну как ты? – спросил он. – Тебе лучше? Что стряслось, старина? Сердце схватило?       – Нет-нет. – осел извлек из кармана брюк носовой платок и протер им свой лоб. – Это... это все из-за часов...       – Доктор сейчас приедет. Зачем ты их взял?       – Я... я увидел их у вас на столе, мистер Смит... и мне... стало дурно... Я подумал, что... – секретарь замолчал. – Но кто прислал их? И кому?       – Не знаю! – честно ответил Декстер. – Написано, что мне. Вот обертка. «Д.Смит». А кто прислал не написано. Сказано «М.О.» ЭЙ, ЧТО ТЫ...       Осел резко вскочил на ноги и подбежав к столу, схватил обрывок оберточной бумаги. Он бегло пробежал глазами по вырезанным из журнала буквам. Он поднял взгляд на Смита.       Внезапно сердце хозяина пансиона застыло. По спине, от шеи до кончика хвоста пробежал холод. Шерсть встала дыбом. Декстер понял, что за чувство внезапно посетило его - ему стало страшно.       – Друг? – сказал он Фергюссону. –Ты что-то знаешь об этом? Скажи пожалуйста!       Секретарь смотрел на владельца застывшим взглядом. Казалось разум его покинул тело и унесся куда-то далеко. С каждой секундой становилось все более не по себе.       – Джошеми! – настойчиво требовал Смит. – Что за чертовшина творится? Что это за часы? Кто их прислал? Я знаю, ты что-то знаешь!!! Не молчи!!!       – Мистер Смит, – глаза осла мгновенно ожили и он с горечью и сочувствием произнес. – Мне кажется вы скоро умрёте!