***
Мы хотели перекусить и заказать пиццу, но это было довольно проблематично. После того, как мы достали еще пару бутылок вина мы были безбожно пьяны. Каждый был очарован атмосферой, что воцарилась в доме. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга. Взгляды бегали по телам, лицам, рукам, и ни на секунду не отрывались. Джерард увидел, что мои коленки ободраны и недоумевающее посмотрел на меня. Никто не знал, что я решил заменить отсутствие машины старым добрым скейтом. Да только пока что он так и норовил из-под меня выехать, отсутствие практики давало о себе знать. −Миленько, но откуда? Нет, даже очаровательно! Ты– милый, а твои коленки− очаровательны!- я испустил смешок, я привык к тому, что пьяный Джерард− разговорчивый Джерард, но каждый раз это забавляет меня. Мы не так уж и часто выпивали вместе. За эти два года после выпуска из школы* это был третий или четвертый раз, но именно я забирал друга с разных побухаловок в двенадцатом классе, поэтому точно знал, как ему помочь. Но кто бы сейчас мне помог… Ни я, ни Джерард не знали, чем все это может закончиться, я был чуть более трезв, но когда он подсел ближе ко мне время будто замедлилось, гул бешеного ритма сердца отдавался в висках, а глаза судорожно пытались избежать контакта с взглядом Джи. Я всегда старался не думать о Джерарде, как о парне, но всегда проваливался. В черные безумные ночи, серые дождливые вечера, белые солнечные дни− он всегда был со мной, не влюбиться было невозможно. −Давай попытаемся? Ты же знаешь, что нам будет все равно, если у нас ничего не получится. Пока мы есть друг у друга. Пока у меня есть ты,- я в самом деле не знал что ответить, впервые за долгие годы я не мог ответить на вопрос этого человека. −Давай же, скажи что думаешь. −Ты только что сказал, что думаешь, что я милый, а мои ободранные коленки− очаровательны. Помнишь на днях ты говорил, что твои глаза выглядят усталыми, а взгляд− замученным? Так вот, твои глаза кажутся мне красивыми, а взгляд− излучающим счастье. И ты действительно очень сильно нравишься мне, но у меня нет никаких гарантий, что завтра утром ты проснешься и не скажешь, что сглупил,–не то чтобы я не доверял Джерарду, алкоголю в его крови или его чувствам, просто он всегда был тем, кто сомневается в своих уже принятых решениях. Мне хотелось спать, поэтому я потащил Уэя на второй этаж, к себе в комнату. Я более чем уверен, что без меня он захлебнется своей блевотиной. Мне казалось, что из-за произошедшего мысли в моей голове не дадут мне уснуть, но как только я укрыл Джерарда, я отключился рядом с ним, не удосужившись даже снять обувь. Утро начиналось непривычно тепло и спокойно, пока я живу с красноголовой бестией мне приходится вставать под крики «еб твою направо опять все сгорело». Самое необычное, что я был бережно укрыт одеялом по шею. И все-таки, родное и привычное «еб твою направо опять все сгорело» донеслось до гостевой комнаты. Иногда складывается впечатление, что этот голосистый кашевар у меня вместо будильника. Вставать ужасно не хотелось, но крики с первого этажа означали, что скорее всего Джерард сжег не только еду, но и свою одежду и кухонный гарнитур.***
Майки не находил себе места, он метался из одной больницы в другую, в поисках лучших докторов, никто не мог ему помочь. Он вернулся к началу из которого его вытягивал Фрэнк, когда Джерард уехал. Он уходил из дома в пять вечера и мог не возвращаться еще три дня, и даже его любимая Алисия не была стимулом вернуться домой. Она честно пыталась помочь ему, но он отказывался от этого, она честно вытаскивала его за шкирку из пабов и баров, не спала ночами и обзванивала полицейские участки в поисках своего любимого дебошира. А потом он окончательно спустился на дно, Майки начал употреблять. Сначала это был легкие наркотики, но чем дальше, тем хуже. Он стал видеть галлюцинации, от его криков самому становилось плохо и страшно. В итоге Алисия сдалась, она больше не могла смотреть на то, как ее любовь угасает, она больше не могла вытягивать его из постоянных наркотрипов. Она просто позвонила Дональду, дождалась пока он вернется в Джерси и уехала. Совсем и навсегда. Майки долго плакал, когда понимал, что натворил. Отец отправил Уэя в лечебницу, где из него выбили все дерьмо. И выбили в буквальном смысле. Он даже бросил курить, в страхе, что над ним снова начнут издеваться. Он начал жить, он вернул домой и стал навещать Джерарда. Майки отчетливо понимал, что он и Фрэнк единственные, кто у него остались. "Не впервой", думал он и шел за цветами Джерарду.