In the shadow

У него в сердце гораздо больше любви, чем он показывает… Чонгук влетает словно фурия в кабинет и раздраженно отшвыривает снятый пиджак на кожаный кремовый диванчик. Он подходит к окну в пол и упирается одной рукой о стекло. Гук смотрит на лес из небоскрёбов и выдыхает воздух через нос. Пытаясь утихомирить ураган в своей голове, он заносит руку для удара, но в последний момент передумывает и кулак застывает в нескольких сантиметрах от гладкого стекла. —Сукаа… – Чон опускает обе руки и уже лбом опирается об окно. Какого чёрта его сердце так сильно бьётся?! Это же, блять, просто Тэхён! Парень-замарашка со школы. Парень, которого Чонгук презирал и уважал одновременно. Но презирал больше, потому что тот, признавшись в своей ориентации, трусливо поджал хвост и свалил в неизвестном направлении. Чон до его заявления, вообще не слышал о Ким Тэхёне. А когда новость о знаменитости-гее со скоростью света разлетелась по всей школе, то понял, почему не замечал этого парнишку. Потому что Тэхён не в его вкусе: низкий, хиленький, милый, но слишком слащавый. Абсолютно не схож с тем парнем в холле. Изначально Гук сочувствовал пареньку (ведь как-никак, одной голубой крови), но позиция главного задиры школы не позволяла проявлять такие эмоции, ведь в глазах окружающих Чонгук – ярый гомофоб . В итоге, пришлось «преподать урок», как это называли в его кругах, и так забитому Тэхёну. Но Чон и представить не мог, что обычная потасовка превратится в жестокое избиение. Как-то неожиданно гнев ослепил глаза и развязал руки. Гук сам не понимал, почему решил выместить всю злобу на парне. Осознание пришло позже. В нём кипела зависть, ненависть на самого себя, а потухший взгляд Тэхёна, вообще приводил в бешенство. Он завидовал той смелости и мужеству, с которыми Тэхён доказывал свою позицию, но в один момент Чонгук понял, что парень сломался (может и с его помощью) Но он должен был доказывать своё мнение до последнего, или, нахуя, было тогда вообще начинать весь этот сыр-бор? А ненавидел Чон себя за ту трусость, когда Тэ закричал на весь коридор, что расскажет его тайну. Всё сплелось воедино, и Чонгук уже не видел и не помнил, как очередной его удар больно бил по милому личику. Тот день был последним, когда Гук вживую видел Ким Тэхёна. Он издалека наблюдал, как его в бессознательном состоянии, всего в крови, погружали в машину скорой помощи. В сердце неприятно саднило. Он рассматривал свои избитые костяшки, а одинокая слеза упала на одну из ранок. Ему было жалко, обидно и страшно. Он понял, что никогда не сможет, как Тэхён. Чонгук никогда не признается, потому что в тот день мечты о принятии обществом лопнули, словно мыльный пузырь. После того случая он несколько раз видел мелькавшие новости о «принце-гее» , но в один момент все умолкли и любое изображение с его лицом исчезло с просторов интернета. Кто-то очень хорошо постарался, потому что любая информация о парне сразу же блокировалась и исчезала без следа. Образ Тэхёна стирался с памяти людей, и сейчас многие даже не вспомнят, как на самом деле выглядел тот Ким Тэхён. И вот, на тебе, он появился, как гром среди ясного неба. Поразительно, что Чонгук вообще узнал в уборщике-дебошире мальчика-замарашку. Как? Самому Богу известно. Возможно судьба. Похоть, злость и страх тут же затуманили разум. Злость – потому что его тело не должно так яро реагировать, маяча перед глазами одно: «валить и трахать». И, похуй, что Тэхён это целая коллекция фетишей, он не должен, как школьница, сразу же течь от одного только его вида. А страх – потому что Тэ один из немногих, кто знает гейскую сторону Чонгука. И хрен его знает, что у того в голове. Вдруг ему взбредет рассказать обо всём прессе? Если так случится, можно смело заказывать гроб и похоронный букет. А главное, Чонгуку еще предстоит узнать, что Тэхён вообще делает в его компании и откуда тот осведомлён о такой подробности его личной жизни. Гук подходит к рабочему столу и нажимает на кнопку вызова: —Минджи, найди мне всю информацию о нашем сотруднике по имени Ким Тэхён. —Сию минуту, господин Чон. Парень усаживается в свое кресло за столом. Через несколько минут в дверь стучатся и в проёме просовывается голова секретарши. —В нашей базе данных нет никакого Ким Тэхёна, – девушка деловито поправляет оправу очков. —Хмм… – Чон задумчиво потирает подбородок и до него доходит, – Вбей просто «Тэхён». —Хорошо, господин Чон. Чонгук расправляет ноги под столом, потягивается всем телом и зажмуривает глаза от наслаждения. Чон не замечает, как в кабинет влетает секретарша, и он немного пугается, когда открывает глаза. А девушка невольно засматривается на перекатывающиеся мышцы под белой рубашкой, не обращая внимания на отклики начальника. —Минджи! —А? Что? – Она громко сглатывает и обратно возвращает своему лицу невозмутимость. – Вот документы. Там три «Тэхёна», – секретарша протягивает три папки. —Хорошо, спасибо. Можешь идти, –Чонгук опускает глаза на документы и не смотрит вслед выходящей подчинённой. — Не то… Не то… – он открывает папку за папкой, добираясь до самой последней, – Ах, вот! – Чон зажимает между пальцами прикрепленную скрепкой к анкете фотографию сероволосого парня. — Ну что, Мин Тэхён, посмотрим, из какого теста ты сделан… Он перелистывает страницу за страницей, вчитываясь в каждое слово, в каждую букву. Чонгук запоминает все детали, вроде роста, веса и даты рождения. Потом он переходит на рекомендации с прошлых мест работ и расширяет глаза до неимоверных размеров. —Ничего себе! Как тебя вообще взяли на эту работу? – потом Чонгук переворачивает на следующую страницу с оглавлением «Родственники». – Ах, вот оно что… – Он скользит пальцем по единственной графе, где указан только брат, а через двоеточие «Мин Юнги». – Занятно, однако… … —Да отпустите вы уже меня! Не трону я его, обещаю! Два охранника опускают руки с плеч Тэхёна, но встать со стула не дают, так что остаётся спокойно сидеть в ожидании «брата». Их с желтоволосым отвели в комнату видеонаблюдения и рассадили по разным углам, оберегая скорее второго парня, чем Кима. С коридора слышится стук каблуков и в комнату врывается взбешенный Юнги. Сначала он смотрит вправо, на побитого паренька, а потом на полностью невредимого Тэхёна. Рука Юна автоматически зарывается в волосы, портя идеальную укладку. —Покиньте нас, пожалуйста, – он вежливо просит охранников удалиться и те, недоверчиво смерив взглядом худощавого брюнета, все же вышли из комнаты. Мин снимает очки и прячет их во внутреннем кармане пиджака. Он подходит к Тэхёну и без слов влепляет обжигающую пощёчину. Парень напротив немного дёргается, боясь что его постигнет та же участь. А Тэ застывает с развёрнутой от удара головой вбок, ощущая пылающий след на своей щеке. Он не верит в то, что только что произошло. Юнги его ударил… Впервые за всё время их знакомства… Немного унизительно, конечно, но в глубине души Тэхён пляшет от счастья, потому что хён не смолчал, как раньше. Но тут он замечает краем глаза, как Юн достаёт кошелёк, и вечеринка внутри тут же прекращается. —Прошу прощения за причинённые неуд… - Юнги достаёт купюру из кошелька, но обрывается на полуслове, обратив внимание на испуганные глаза желтоволосого, направленные в сторону Тэхёна. —Замри, – Тэ поднимается на ноги и смотрит на старшего потемневшими, от ярости и бешенства, глазами. – Этот подонок заслужил парочку ударов. Он и воны не получит из твоего кошелька! – Тэхён хватается за стул, на котором сидел, и отшвыривает его в сторону хёна и парня. —ТэТэ, какого хрена, ты творишь?! –Мин отскакивает от потенциальной угрозы. – Я слишком хорошо тебя знаю, уверен, что без твоей помощи тут не обошлось. Ты только посмотри на его лицо! А теперь сравни со своим! Какие, по-твоему, выводы я должен делать? —Хочешь, можешь урезать мне зарплату или вообще уволить. Но деньги не смей давать! Неожиданно в комнату вваливается Намджун. Он оглядывает перевёрнутый стул и практически сцепившихся Тэхёна и Юна. —Эм, не хочу вас прерывать, но тут… – Джун стучит по деревянному косяку, привлекая этим к себе внимание, – Короче, Тэхёна можно отпускать. Юнги сначала немного тупит, а потом до него доходит смысл сказанных слов. «Я снова проебался.» Намджун открывает дверь и впускает внутрь милую миниатюрную девушку. Та сразу же бросается на избитого парня и начинает лупить того слабыми кулачками по груди и плечам. —Дурак! Совсем с ума сошёл? Что ты, блин, тут устроил?! – Девушка хватается за жёлтые волосы и оттягивает их назад. —Да, сошёл! Если б ты мне не изменяла, такого не произошло б! —Да я этого парня впервые вижу! Что ты вообще несешь?! — Это Мин Тэхён! Твой бывший! До этих слов, Киму хотелось разнести всё здесь на мелкие щепки, но теперь он готов по полу валяться от истерики. —Ха-ха-ха… - Тэхён не сдерживается и начинает хохотать во весь голос, –Господи, какой же ты сказочный долбоёб! – Парень и девушка мотают головы то на Кима, то на друг друга, – Боюсь вас расстраивать… Но, я - гей. В комнате повисает неловкая пауза. Тэ широко улыбается, наслаждаясь шокированными лицами окружающих. Один Юнги шлёпает рукой по своему лицу, изображая фейспалм. —Так, хорошо. Теперь, думаю, можно, расходиться, – Намджун разрывает тишину своим хлопком в ладоши, намекая, что пора заканчивать. —Джун, я хочу поговорить с Тэхёном. Наедине, – Юнги вопросительно смотрит на Кима-старшего и тот кивает, давая знак согласия. Юн дожидается, пока все покинут комнату и только тогда начинает разговор: —ТэТэ, нам нужно кое-что обсудить. После того завтрака мы так ни разу не поговорили. – Он садится на обратно перевёрнутый стул, опираясь локтями на колени и сплетает пальцы рук, чтоб положить на них свой подбородок. – И прости… за пощёчину… Я был не прав… —Хён, ты, правда, ничего не понимаешь? – Тэ изгибает одну бровь и скрещивает руки на груди. – Мне плевать на то, что ты меня ударил. По правде говоря, я немного, но заслужил. Меня бесит то, что ты разбрасываешься деньгами налево и направо! —Но ведь… Это ради тебя… Тебе нужно… – Юнги расширяет глаза, ведь он действительно не понимает, что в этом такого. —Нет, хён! Мне. Это. Не. Нужно! Если ты считаешь, что таким образом делаешь мне лучше, то ты глубоко ошибаешься! – кажется, пришла пора расставить все точки над «і». – Ты точно также поступал в Америке. Не кричал, не ругал, не бил! Всё, на что ты способен, это раздавать каждому второму деньги. —Но ведь, не делай я этого, тебя бы затаскали по судам или еще хуже, запекли б в тюрягу! – Мин поднимает одну руку, словно делая невидимую стену для защиты от словесных нападок младшего, а другую прижимает в области сердца, донося весь посыл его искренности и заботы. Специфичная, однако, забота… —Хён, а ты никогда не задумывался, почему, как только ты уехал, весь этот трэш прекратился? – Тэхён сводит от напряжения брови и вжимается ногтями в кожу, через слой ткани. – Я отвечу вместо тебя. Потому что таким способом, я пытался добиться твоего внимания! Мне нужна была забота, хён! А не глупое принятие моих ёбаных поступков! Хотя бы раз! Хотя бы раз, хён, ты также, как сегодня, мне вмазал, всё тут же прекратилось бы. Мне не нужен был наблюдатель, что только кормил, да забирал с полицейского участка! Мне нужен был брат или хотя бы просто друг! – Тэхён размахивает руками из стороны в сторону, показывая весь спектр эмоций, что он сейчас испытывает. – А теперь объясни мне, где в выражении «я о тебе позабочусь», есть слово «равнодушие»?! – Ким пронзительно посмотрел на старшего и ядовито улыбнулся. – Вот тебе пища для размышлений. Файтинг, хён! – он вскидывает кулачки вверх, изображая характерный жест, и делает акцент на обращении, практически выплёвывая каждое слово через стиснутые зубы. Тэхён с ноги открывает двери и выходит из комнаты видеонаблюдения. Юнги поднимается со стула и отшатывается, чуть ли не падая от потрясения. Словами не описать, что сейчас твориться в его душе. Он вдруг понимает, что тэхёново постоянное «хён» – это некий крик о помощи, а не обычное обращение к старшему. Он прокручивает каждое слово в своей голове… Сердце кровью обливается, потому что всё, что сказал Тэхён – чистая правда, которую Юнги в упор не замечал. Его тело рухнет на колени и он крепко обвивает себя руками, сдерживая дрожь от накатывающейся истерики. Он давно не рыдал. Потому что мужчины не плачут. Но, сегодня солёные слёзы впервые за долгие годы омыли его лицо. В этот день Юнги не вернулся домой. Как, впрочем, и в последующие два дня тоже. Он был еще не готов встретится с Тэхёном один на один. Слишком больно и стыдно… … Десять дней до Рождества… Тэхён места себе не находит, сгорает от волнения и просиживает до глубокой ночи на кухне, в ожидании хёна. Да, они сделали друг другу больно. Да, Тэ наговорил много гадостей. Да, Юнги – эгоист. Но наблюдать, как Мин топит своё горе в алкоголе – невыносимо. Тэхён готов забрать все свои слова обратно, лишь бы хён вернулся домой. Он видит его только на работе и то – мельком. Для окружающих Юнги не изменился, но Тэхён замечает всё: еще более бледное лицо, опухшие глаза и заторможенность в движениях. В таком состоянии Тэ не видел хёна никогда. Он уже тысячу раз пожалел, что не смолчал и высказал всё, без утайки. Да, с ним сложно и обиды всё равно напоминают о себе глухой болью, но Юнги – самый дорогой ему человек. Единственное хорошее, что произошло за эти дни – за всем этим волнением, Тэхён немного подзабыл о Чонгуке. Сменил шило на мыло, мать вашу… Но Чонгук и не думал забывать о Тэхёне. Каждый день он интуитивно выискивал среди толпы серую макушку. Он наблюдал издалека, поражаясь тому, насколько сильно вожделение может ударять в голову и внизу живота. Кажется, у него жёсткий недотрах, что один только Тэхёнов прогиб в спине заставляет постыдно справляться со своим возбуждением в кабинке туалета. Причём, в первом попавшемся. И именно этим Чонгук сейчас занят. Он расстёгивает ширинку на брюках и достаёт болезненно набухший член. Рука быстро скользит по смазанному естественной смазкой стволу и Чон тихо стонет в зажатую между зубами руку. Он представляет перед собой приглушённую светом комнату, огромную кровать, а на ней полностью раздетого Тэхёна. Он видит прилипшие от пота ко лбу волосы, затуманенные возбуждением глаза, приоткрытый рот, разрастающиеся синевой засосы на шее и груди, блестящие капельки пота по всему телу и... Чонгук успевает среагировать и кончает себе в ладошку, чтоб не испачкать одежду. Он до крови закусывает губу, ощущая металлический привкус во рту. Нет, серьезно, это ненормально! Ему срочно нужен секс! Чонгук выходит из кабинки и смывает сперму с руки в умывальнике. Он смотрит на своё отражение в зеркале и замечает испарину на лбу. —Чонгук, ты конченный извращенец… – Чон умывает лицо, чтобы остудиться и поправляет выбившиеся волосинки с причёски. Гук в отражении замечает уборочную тележку и слышит шум в одной из кабинок. Дверь открывается и оттуда выходит Тэхён, тихо напевающий знакомую песню. Он продолжает вытирать шваброй пол, не обращая внимания на парня подле умывальников. А Чонгук замирает, разрываясь между желанием убежать или остаться на месте до момента, пока его не заметят. Он выбирает второе. Тэхён продолжает насвистывать мелодию и разворачивается к Чону спиной, чтобы протереть другой участок кафеля. Гук не выдерживает и говорит первое, пришедшее на ум: —Давно не виделись, Ким Тэхён, – голос глубокий и холодный. Он не разворачивается, а смотрит на Кима через зеркало. А того, как током прошибает. Тэ сразу же узнает голос, пусть он и изменился за последние годы. Он боится обернуться, моля всех богов, чтобы всё это ему просто привиделось. Ким медленно поворачивает сначала голову, а потом и тело. Швабра выпадает с расслабившейся руки, точно также, как сердце Тэхёна – в пятки. Он продумывает, как ему ответить что-то в роде «Вы, кажется, ошиблись…» или «Я не понимаю о чём вы…», но язык оказывается быстрее головы: —Да, давно, Чон Чонгук… – он смотрит на отражённые в зеркале карие глаза и медленно тает, будто шоколад на солнце. Чонгук мгновенно разрывает между ними зрительный контакт и срывается в сторону Тэхёна. Он вжимает податливое тело в стенку и вталкивает колено между ног Кима, а его руки поднимает вверх, сдерживая их своей одной. Другую же он просовывает между стеной и Тэхёновой спиной, таким образом обнимая за талию. Тэхён не успевает осознать, что вообще здесь творится, как ощущает на своих губах жаркие Чонгука. Его язык проскальзывает внутрь, а сильная рука на талии опускается на ягодицы, крепко сжимая одну из них до самих синяков. Тэхён не сдерживает громкий стон, но звук исчезает между сплетённых языков. Он сводит ноги от нарастающего возбуждения, но Чон не позволяет сделать это до конца, сильнее надавливая коленом, чем срывает очередной стон с губ Кима. Тэ дышит надрывно, но на поцелуй отвечает, не уступая по опытности Чонгуку. Он прокусывает тому нижнюю губу, и страстный поцелуй приобретает вкус крови. Горячие пальцы переходят с бёдер на пуговички комбинезона Кима, расстёгивая одну за другой, чтоб открыть его ключицы и немного груди. Чон отрывается от распухших губ и переходит к острым ключицам, засасывая нежную кожу до красновато-синих отметин. У Тэхёна дыхание прерывистое: он чувствует юркий язык на своей шее, чужое колено и шершавые пальцы на коже, под своей одеждой. Чонгука кроет от несдержанных стонов и неровного дыхания Кима, он пьянеет от настоящего аромата бархатной кожи, с примесью лёгких жасминовых духов. Тэхён зарывается носом в каштановые волосы и полной грудью вдыхает запах шампуня, и еле ощутимый сандаловый. У них один воздух на двоих, которым невозможно вдоволь надышаться. Они тонут в друг друге, полностью отдаваясь инстинктам и возбуждению. Эти ощущения выбивают землю из-под ног, заставляя каждого засомневаться в явь происходящего…