быстрее, сильнее, глубже

Тэхен отвечает на поцелуй Чонгука с уверенной неторопливой нежностью, не пытаясь перехватить инициативу, но его мягкие губы убеждают снизить напор и не спешить. Чонгук почти ему поддается, но только почти — он слишком хочет, чтобы ждать. Он разрывает поцелуй и поднимается на ноги, потянув Тэхена за собой. Тот выглядит удивительно домашним, растрепанным и каким-то безумно трогательным — его хочется завернуть в одеяльный рулетик, заобнимать до полусмерти и одновременно — вытрахать из него всю душу. Впрочем, обнимашки подождут. Тэхен удивленно моргает, когда его дерзко подталкивают к кровати — видимо, не ожидал, что Чонгук станет таким напористым. Неудивительно: обычно зачинщиком их игр всегда выступал именно Тэхен — самому Чонгуку никогда не хватало смелости не то что попросить, но даже подумать о большинстве вещей, что они творили. Но, несмотря на стеснительное его молчание, Тэхен каждый раз каким-то непостижимым магическим образом угадывал, в чем Чонгук нуждался больше всего. И раз за разом возносил его на вершину. Возможно, сегодня пришло чонгуково время проявить инициативу. Конечно, его фантазии далеко до тэхеновой, в этом им не тягаться, но старый добрый секс еще никто не отменял, верно? В конце концов, он тоже знает, как доставить Тэхену удовольствие. От одной только мысли о тяжести тэхенова члена на языке по спине пробегается сладкая дрожь предвкушения. Чонгук откидывает со лба мешающую челку и толкает Тэхена на кровать. Тот негромко ахает от неожиданности, а после раскидывает в стороны длинные ноги и, облизнув покрасневшие губы, бросает темный взгляд из-под ресниц. — Иди ко мне, Чонгуки. Чонгук с улыбкой хватается за протянутую ладонь, но едва успевает поставить на постель колено, как в следующий миг оказывается спиной на матраце. Тэхен привычно накрывает его своим телом, как делает это всегда, и пылко целует, тут же проскальзывая языком между губ. Чонгук плавится; ощущение тэхеновых губ на своих всегда лишает его воли, превращая в тающее желе. Ему нравится чувствовать Тэхена над собой, чертовски нравится, но сегодня он хочет иного, поэтому упирается в чужую грудь ладонью. — Чонгуки? — бормочет Тэхен, перетекая с пунцовых губ на шею и покрывая ее легкими поцелуями-бабочками. — Что не так? — Раз уж я твой учитель, — Чонгук толкает его и быстро меняет их местами, — то сегодня я буду сверху, хен. — Ох, вот как, — в темных глазах вспыхивают искры интереса. — Будем изучать что-нибудь новое? Или займемся повторением старого? — Даже не будешь сопротивляться? — Чонгук вскидывает бровь. — Зачем? — большие ладони удобно устраиваются на его ягодицах. — Такой учитель меня вполне устраивает. — Даже если я скажу, что сегодня буду сверху? — Почему нет, — Тэхен продолжает игриво улыбаться, и Чонгук подозревает, что тот просто не углядел двойного смысла в этом «сверху». — Ты про позу наездника подумал, да? Тэхен крепко сжимает его задницу, и это невероятно пошло и все еще смущает, но все равно приятно. — Нет, но эта идея мне тоже нравится, — он приподнимается на локтях и запечатлевает на губах Чонгука мимолетный поцелуй. — Поцелуй меня, Чонгуки. Тот очерчивает контур его полных губ большим пальцем. — И ты действительно позволишь мне тебя трахнуть? — спрашивает недоверчиво. Тэхен смотрит в ответ и пожимает плечами, мол, глупый Чонгуки, это очевидно. — Это ведь ты. Чонгук задыхается. — Черт возьми, ты… — в нем слишком много эмоций разом, чтобы он мог переварить их все и собрать в единую мысль. Прямо сейчас он знает одно: он хочет целовать Тэхена до безумия. — В другой раз, Ким Тэхен, — бормочет он между поцелуями, нетерпеливо избавляя Тэхена от одежды. — Так значит, все же наездник? — весело хмыкает тот, позволяя стянуть с себя футболку. — Есть возражения? — Чонгук звучит уверенно, но пальцы слегка подрагивают, пока он пытается расстегнуть ремень на джинсах. Вряд ли это укрывается от Тэхена, но тот лишь мотает головой. — Никаких возражений, — он накрывает ладони Чонгука своими. — Дай мне мастеркласс, учитель, — порочным шепотом прямо в покрасневшее ухо. Тэхен кусает мочку, проходится языком по раковине, вызывая целый блядский табун мурашек, и, прежде чем вновь опрокинуть его на кровать, Чонгук думает, что мастеркласс потребуется и ему самому.