быстрее, сильнее, глубже

Чонгук медленно считает от десяти до одного и делает дыхательную гимнастику, покуда стоит на пороге тэхеновой квартиры и пытается собраться с духом, но когда дверь открывается — быстро, почти сразу после звонка — все равно оказывается не готов. С полминуты они молча смотрят друг другу в глаза, после чего Тэхен отмирает и неловко приглашает войти. Они топчутся в узкой прихожей, пока Тэхен запирает входную дверь, а Чонгук стягивает кроссовки и зимнюю куртку, и едва не сталкиваются носами, пытаясь одновременно протиснуться дальше по коридору. — Проходи, первая дверь налево. Предков сегодня не будет, так что не стесняйся, — быстро говорит Тэхен и уходит куда-то вглубь квартиры. Отчего-то Чонгуку кажется, что это похоже на побег. Он идет в указанном направлении и, зайдя в комнату, бросает рюкзак на пол возле двери и переминается с ноги на ногу, не зная, что ему делать. Садиться на кровать или на единственное кресло у компьютера? Ладони потеют — Чонгук то и дело вытирает их о ткань форменных брюк — нервозность даже не дает в полной мере насладиться ощущением того, что он наконец-то в тэхеновом доме. В тэхеновой комнате. В месте, где он спит, учится, играет — живет. Чонгук очень хотел тут побывать, а теперь стоит как истукан и не может даже как следует воспользоваться моментом. — Я заварил нам чай, — он вздрагивает от неожиданности и оборачивается. Тэхен проходит внутрь и ставит на компьютерный стол поднос с двумя чашками и вазочкой с печеньем и вафлями. — В школе ты всегда пьешь зеленый, но у меня есть только такой, так что… — Это потому что он единственный, который там можно пить, — говорит Чонгук, и Тэхен согласно кивает: — Точно, — он делает шаг вперед, но почему-то замирает. — В общем, угощайся. Они стоят друг напротив друга — снова — и неловкость между ними растет в геометрической прогрессии. Чонгук чувствует себя так, словно они бредут с завязанными глазами, боясь подорваться на закопанной в землю мине. Это так странно — трахаться до изнеможения в разных позах, но не суметь связать двух слов, когда речь идет о чем-то столь невинном. Но по крайней мере Тэхен старается быть радушным хозяином. — Тебя не было сегодня в школе, — Чонгук тоже делает шаг навстречу. — Юнги-сонбэ сказал мне, — добавляет он в ответ на вопросительный взгляд и выпаливает прежде, чем успевает подумать: — Вы даже не в одном классе, но он знает такие вещи… «А я — нет» остается невысказанным. Чонгук прикусывает губу, ругая себя за поспешность. Это явно не то, что ему стоило говорить, и выходит за рамки их с Тэхеном отношений. Тот запросто может выставить его и никогда больше не позвать снова, и… — Не кусай губы, — Тэхен подходит вплотную и проводит большим пальцем по чонгуковой нижней губе, — они слишком хороши для этого. — Думал, ты скажешь что-то вроде «только я могу это делать», — Чонгук усмехается, наслаждаясь незамысловатой лаской. — Мы же не в порнофильме, — Тэхен легонько щелкает его по носу, но не отстраняется. — Так почему тебя не было в школе? Что-то случилось? — У меня было задание от Юнги-сонбэ, надо было кое-куда съездить — собственно, поэтому он и был в курсе, — он пожимает плечами. — Я справился довольно быстро, но на уроки уже не было смысла идти. — Что за задание? — Сюрприз, — Тэхен улыбается лукаво, — узнаешь на новогоднем балу. А что, ты скучал по мне? Вопрос — обычная детсадовская подначка, на которую в обычное время Чонгук бы обязательно вскинул подбородок: «Вот еще!», — но сейчас он лишь сглатывает и, ухватившись за ткань тэхеновой домашней футболки, притягивает его ближе: — Да, — выдыхает он и сокращает расстояние между ними до нуля. Поцелуй выходит на удивление мягким, почти трепетным. Никто не стремится его углубить, лишь касаясь губ друг друга и наслаждаясь цветущими внутри чувствами. Тэхен почти невесомо водит по чонгуковой спине, то спускаясь к самой пояснице, то поднимаясь к плечам и шее, и в итоге останавливается на талии. В этих прикосновениях нет ничего от пошлости, и в момент, когда большие ладони сжимают его бока, Чонгук отчего-то чувствует себя защищенным. — Пошли, не то чай остынет, — Тэхен отрывается от его губ, и это не может не разочаровывать, но Чонгук не решается спорить. Атмосфера неловкости уходит, оставляя место чему-то необъяснимому, но определенно приятному. Они устраиваются на полу перед ноутбуком вместе с чаем и печеньем — Чонгук наконец может нормально рассмотреть тэхенову комнату: небольшую, светлую и на удивление чистую, с большим окном, парой плакатов на стенах и удобной на вид полуторкой, от вида которой у Чонгука начинают краснеть щеки, — а после он замечает, что Тэхен действительно включает первого «Железного человека». Чонгук немного удивлен, но тот лишь смеется, мол, обещал — выполняю, хотя на самом деле фильм не сдался никому из них. Первые полчаса они действительно честно делают вид, что увлечены тем, как Тони Старк сперва… ведет себя, как Тони Старк, а после пытается выжить в плену и сбежать на родину, — попутно стреляя друг в друга взглядами украдкой, а после Чонгук невзначай спрашивает, читал ли Тэхен комикс, и взгляд последнего загорается. Они с жаром обсуждают различия киновселенной и комиксов, отсылки создателей в других фильмах, любимые эпичные сцены — Чонгук даже не думал, что и тут им будет комфортно друг с другом. Фильм остается окончательно забыт. На экране что-то взрывается, а у Чонгука перед глазами — Тэхен, который шумно прихлебывает из смешной синей кружки с нарисованным красным сердцем, активно жестикулирует свободной рукой и улыбается так ярко, что взрывается что-то и внутри у Чонгука. Он отставляет свою давно опустевшую кружку подальше и, потянувшись вперед, нажимает на клавиатуре «пробел». Тэхен замолкает на середине фразы, наблюдая, как Чонгук подползает ближе и обхватывает его голову ладонями. — А как же фильм? — его взгляд темнеет и непроизвольно скользит к чонгуковым губам. — Я пришел не ради фильма, — говорит тот и целует куда жарче, чем прежде.