***
Быть управляемой ресторана довольно круто! Ты никогда не голоден, работа приносит удовольствие, куча знакомых из верхов, которые приходят в ресторан пополнить жизненную энергию. Когда у меня только появилась идея основать свой бизнес, после удачной продажи бизнеса родителей, прошу простите меня Френк и Мик, я плохая дочь, но сейчас не об этом. Как только такая идея блеснула в моей головушке, Джин тут же принялся работать над ней. Он мне приносил разные идеи, водил по разным ресторанам, чтобы иметь сравнение и понятие ресторана. Мы путешествовали по Америке, Европе, Азии, но обоим пришлась по душе славянская и американская, все же мы американцы. Хотя нет, ах потом! И так! Здание было куплено, контракт с дизайнером подписан и работа шла своим чередом. Потом мы договорились с отличными поварами из столиц обеих стран, они поняли друг друга и все мы сошлись во едином мнении. Я с самого начала хотела заведение, где будет играть живая музыка и мы это осуществили. Теперь каждую пятницу и субботу у нас играют самые разные группы, были и новички и уже популярные, людям это нравилось и прибыль росла! Но я отошла от дел на полтора месяца и Джин немного запорол дело. Теперь он где-то в своей Азии тусуется в сливках общества, а я больная, изнеможённая и вообще в вегетативном состоянии сейчас натираю стаканы и рассматриваю посетителей, чтобы увидеть хоть одно знакомое лицо. Поймав на себе взгляд одного парня, что сидел с другом за столиком, недалеко от барной стойки, я начала его рассматривать. Его мимика, жесты и смех, что слабо слышался - он мне кого-то напомнил. Я его уже видела где-то... — Привет. — облокотившись о стол за которым сидело двое парней, я решила испытать свою удачу. — Ну привет. — в ответ пододвинувшись ко мне ближе, ответил парень. — Какие у тебя планы на эти выходные? — Пока никаких. — зыркнув в сторону второго парня, ответил тот. — А ты что-то предлагаешь? — Да! — помотав немного головой, ответила я. — Моя подруга заболела и мне нужен человек, который с удовольствием споёт несколько песен в этом задорном пивном ресторане. — закусив нижнюю губу сказала я. — Хах! — парень улыбнулся и откинулся на спинку стула. Ему его друг что-то прошептал на ухо и тот снова сел в исходное положение. — Почему ты так уверена, что я пою? — Я видела тебя. Ты пел на недавнем фестивале в городе. Ам… Было жалкое зрелище. — Ха-ха! Что? Жалкое зрелище? — Ага. Ты пел, но никто тебе не подпевал и потом даже не похлопали. — приподняв одну бровь и помотав головой, ответила я и села за стол к парням. Стоять уже не было сил. — Вот если бы ты этого не сказала, то я согласился бы без лишних вопросов. Спеть в субботу вечером не так уж и тяжело. Но теперь ты меня обидела и у меня будет условие. — Да? И какое же оно… твоё условие? — ехидно улыбнувшись, спросила я. — Если ты сейчас снимешь очки и покажешь мне свои глаза, то я хоть каждые выходные буду петь в этом баре. — облизав губы, сказал парень, а его друг ухмыльнулся и пробежался взглядом по посетителям. — Я уже подумала, что ты хочешь со мной переспать. — всё с той же улыбкой ответила я. — А можно и так? — Поезд ушел. Тогда я сняла свои чёрные очки и посмотрела парню прямо в глаза. Долго смотреть не могла, так как над столами были лампы и они все равно были для меня слишком яркие. Я быстро закрыла глаза, потерла переносицу носа и одела очки обратно. — Почему ты прячешь такие красивые глаза? — Я их не прячу. — А очки тебе зачем? — обозвался второй парень. — Слыхали о фотобоязни или же по-другому светобоязни? — Да, но ею болеют альбиносы. — Я не альбинос, — подняв руки немного вверх, дабы показать, что я другой внешности и сложив обратно на столе, я продолжила свой рассказ. — но это не помешало мне заболеть ею. — И давно ты в очках ходишь? - продолжал второй парень. — С двенадцати лет. Я однажды проснулась утром и не смогла открыть глаза. У меня в комнате окно было напротив кровати и я всегда просыпалась от солнечных лучей. Мои глаза больно жгло, словно в них насыпали песок и смочили солёной водой, и из них пошла кровь. Мама тогда ужасно испугалась. Мы пытались как-то исправить эту ситуацию, но это ведь не лечится. На протяжении года мама начала пить и употреблять наркотики и спустя полтора года просто не вернулась домой. Меня удочерила прекрасная семья, которая заботилась обо мне и сильно любили. Но и они вскоре умерли. Ровно через пять лет они на машине слетели с моста. Их долго не могли найти. У меня осталось наследство в виде прекрасного дома, куда я иногда приезжаю и фирмы, которую я продала дабы открыть этот ресторан. Мне всё ещё за это стыдно перед ними. — Сочувствую… — тихо сказал второй парень, а я пришла в себя, потому что услышала знакомый голос своего детектива. — Да, я жду вас не только субботу, но и в пятницу вы же знаете расписание? — подмигнув ответила я и, не дожидаясь их ответа, встала с места. Тогда я быстро пошла за барную стойку, где меня уже ждал Томас. Я даже не заметила как рассказала им всю свою историю. Неужели мне настолько больно от всего того, что произошло тогда, что при первой возможности рассказала всё двум уличным певцам? Наверно я сошла с ума! Тем временем парни. - Ты тоже это слышал? - обернувшись к второму парню, спросил первый. - Да. Ей внушили тяжёлую историю а себя, наверно, выставили как спасатели. - Вот ублюдок... - зло шикнул первый. - Согласен, но при Хосоке не ругайся. - подмигнув парню, встал второй и они оба ушли. Вернувшись обратно на своё место, я на автомате начала наливать детективу его любимый чистый бурбон с двумя кубиками льда. Это очень важно, иначе он пить не будет. — Что, новое убийство? — поставив возле парня стакан с алкоголем, бездушно задала риторический вопрос. — Да. Нужно будет с тобой прокатиться потом, ты сегодня во сколько заканчиваешь? — по-другому и быть не может. Этот детектив уже сел мне на шею. — До двенадцати. — Хорошо, тогда я заеду к тебе в двенадцать. — выпив залпом бурбон и звонко поставив его на деревянную стойку, ушёл. А вообще Томас хороший человек. Просто сейчас у меня очень сложный период жизни из-за которого не хочу никого видеть и просто самым идеальным было бы уехать в загородный дом и там посидеть месяц-другой.***
Большой старинный особняк, который известный всем нечистым и грешным своими очень гостеприимными владельцами сейчас был почти пуст. В нём не слышался яркий и звонкий смех привилегированных дам и достопочтенных господ. Нет времени на песни и пляски, настало время возвращать былую силу и славу тем, кто её достоин. В одной из комнат кто-то копошится и быстро собирается, а в гостевом зале кто-то играет лунную сонату и только ждёт, чтобы поговорит по душам и раскрыть все тайны. — Куда собрался? — не прекращая играть на прекраснейшем, сделанном на заказ рояле, спросил вампир. — Тебе какое дело? — спросил в ответ парень и остановился на плиточном полу. — Не дури. Лучше бы занимался её возвращением в семью, нежели бегал в поисках докторишки! — Ей пока ничего не угрожает, а этого докторишку нужно лишить лицензии. — Хоть несколько оборотней возьми с собой. — продолжал настаивать мужчина. — Дядь, не лезь не в своё дело! Решил поиграть в заботу и любовь? Слишком поздно! — зло высказался парень и тут же, за секунду, вышел из особняка. — Чимин! — грозно крикнул вампир. — Да? — став по правую руку мужчины, обозвался тот. — Проследи за ним, только смотри мне, чтобы он тебя не учуял. — Слушаюсь! — поклонившись, парень тоже быстро исчез из особняка. По зданию снова раздалась приятная игра на рояле тысяча девятьсот семидесятого года. Тонкая мелодия проникала во все щели, пропитывалась в стены и словно питала особняк силой.***
Томас ехал впереди, я следом за ним. Из водительского окна иногда вылетал серый дым от сигарет, которые он курил беспрерывно, а у меня в салоне играл рок и хоть как-то отрезвлял моё сознание. Мы приехали на окраину Вашингтона. Небо затянулось грозовыми тучами и явно не предвещало тихую ночку. Выйдя из автомобиля я сразу же учуяла какой-то резкий запах, он был очень похож на хлоргексидин, словно им была пропитана земля. Сняв очки, я начала осматривать местность: посередине небольшой лужайки, на обрыве, осталась полицейская лента, которой обычно ограждают место происшествия, было много следов, которые остались во влажной почве земли. Закрыв глаза и прислушавшись к своим чувствам, я начала чувствовать страх. — Здесь была убита женщина? — посмотрев на Томаса, спросила я. — Да. Я пошла в глубь леса. Около получаса я бродила по кустам и горбам лесной местности. Меня это не пугало, я привыкла к ночному лесу и прогулкам по местах убийства. Я чувствовала яркий аромат хлоргексидина, мужского резкого парфюма и металлический тонкий аромат крови, который с каждым шагом всё сильнее и сильнее выражался среди лесных ароматов. Я остановилась возле дерева и обернулась к детективу. — Ей вырезали глаза? — Да, с хирургической аккуратностью. — ответил парень. — Здесь что-то есть — показав на корни дерева, сказала я и отошла. Томас начал рыть землю у корней дерева руками и, через несколько минут, выдал тяжёлый вздох. — Я права? — стоя на месте, спросила я и прикрыла рот рукой. — Да. Её удостоверение личности здесь. Осматриваясь дальше, мне прямо в лицо подул холодный ветер и, ничего не сказав Томасу, я сорвалась бежать на яркий запах застоявшейся крови и формалина. Томас быстро спрятал новые улики в полиэтиленовый пакет, побежал следом за мной. Вскоре я выбежала на берег реки, где стоял старый и поржавевший контейнер, такие часто перевозят на кораблях или поездах. — Стой! — остановив меня рукой, крикнул Томас. — Прости. Я остановилась и начала наблюдать за детективом, который достал пистолет с фонариком и пошёл медленно к контейнеру. Аккуратно открыл его и я поняла, что запах, который учуяла ранее был отсюда. Спустя пять минут он вышел. — Неа, езжай домой, а я вызываю наряд полиции. — Что там? — придерживая руку возле горла, спросила я. — Там новая жертва, вернее старая, её тело уже начало разлагаться. — Убив ту женщину, он хотел, чтобы на него обратили внимание. Чёртов ублюдок! — Да. Я даже представить не могу, сколько ещё женщин он успел прикончить, пока не заявил о себе? — Кстати, мне кажется убийца может быть полицейским. Там, на холме, я учуяла кроме аромата его духов и формальдегида, ещё и запах качественной кожаной кобуры и моторного масла. Масло, кстати, очень дорогое. Я только раз такой запах учуяла, когда покупала свою машину. У её масла был такой запах. — То есть, убийца может быть полицейским, который пользуется дорогим машинным маслом и с хирургической точностью может вырезать глаза? — сняв перчатки, спросил парень. — Возможно. Я сказала только то, что я почувствовала. — потерев лоб, ответила я. — Хорошо. Спасибо тебе большое за помощь. — Держи меня в курсе следствия. Не хочу попасться этому ублюдку на глаза. — Не волнуйся, я тебя всегда спасу! — приобняв меня за плечи, Томас остался возле контейнера, а я пошла к машине. Остатки ночи я провела дома в кромешной темноте. Квартира довольно светлая, с окнами в пол, но я нашла выход в виде бумажных жалюзей, хотя они тоже пропускают свет. Выпив несколько разных таблеток, которые мне около трёх месяцев назад прописали, я запила их несколькими глотками красного вина и провалилась в царство Морфея. Но чёрт побери! Я снова это сделала…