***
Визерис стоял, оперевшись на леер и смотрел вдаль, ощущая себя очень странно. Он никогда не думал, что ему выпадет шанс в жизни посетить это место, даже если он только смотрит из далека. - Они пугают меня, – раздался тихий голос справа от него. Тиена подошла и прислонилась к лееру рядом с ним. – Эти огни. Каждый раз, когда смотрю на них, меня не покидает ощущение неизбежной катастрофы. Визерис не был с ней солидарен. Хотя умом он понимал, что, глядя на «это», он должен испытывать трепет и страх, но… он не испытывал. Эти огни манили его, словно свет лампы манит мотылька в кромешной тьме, словно звук капели для отчаявшегося в пустыне. - Удивительно, не правда ли? Сейчас ночь, но здесь, даже на таком расстоянии от огней светло словно рассвет, – произнёс Визерис. Небеса были ярко алыми, казалось, этот кровавый свет освещает весь мир. - Говорят, небо над Валирией всегда красное. Признаться, я не верила в это, когда мне рассказывал об этом мейстер, но сейчас трудно не отпустить свои сомнения. - Валирия всегда поражала весь мир. И в жизни, и в смерти. Визерис повернулся к Тиене и их взгляды встретились, и она слегка подалась вперёд, словно ловя каждое его слово. Они были близко, настолько, что их локти почти соприкасались. - Как рассказывала мне моя мать, а до того ей её мать, в день Рока каждый из четырнадцати холмов изверг из себя дым, пепел и пламя. Настолько жаркое и яростное, что сжигало даже драконов в небе. Визерис повернулся к огням, что горели, заслоняя собой весь горизонт на севере. Он вспоминал полузабытые сказки, что рассказывала ему королева Рейла. - В земле открылись трещины, поглощавшие храмы, дворцы, целые города. Озера закипали и превращались в кислоту, горы лопались, огненная лава била на тысячу футов ввысь, из красных туч сыпалось драконово стекло и лилась черная кровь демонов, сушу на севере затопило гневное море. Снова он посмотрел ей в глаза. Они были похожи на льдинки, но, если присмотреться, можно было увидеть, что они у неё злые, змеиные. Но сейчас ему совершенно не хотелось этого рассматривать. - В тот день величайшая империя, что видел свет, рухнула в один миг. Горделивый город утонул в огне и крови. Они стояли одни на юте галеры, остальные тактично оставили их одних. Стояли настолько близко к друг другу, что Визерис ощущал её тёплое дыхание. Оно было очень тихим; казалось, она и не дышит вовсе, застыв прекрасной статуей. Её глаза блестели в алом отблеске горящих вулканов Валирии, её рот был слегка приоткрыт. Она смотрела прямо в его глаза, в его глаза и больше никуда. Казалось для неё больше не существовало ничего в этом мире, кроме него. Визерис мягко провёл рукой по щеке девушки. Её кожа была гладкой и приятной на ощупь. Одни боги знают, когда Визерис в последний раз касался девушки. И даже они не знают, когда это были равные отношения, а не интрижка со служанкой. Тиена прижала его руку к своему лицу своей, продолжая всё так же выжидательно смотреть ему в глаза. Визерис знал, чего она ждёт и уже хотел удовлетворить её ожидания, но… остановился. Смутное чувство, которое держалось где-то в подсознании весь вечер, наконец показалось и Визерис не смог, да и не захотел противиться ему. Он поднял склонённую уже совсем рядом с её лицом голову и убрал руку, которую она с лёгким сопротивлением отпустила. На её милом лице застало удивление, она смотрела на него и не понимала, что произошло и почему он остановился. Не нужно быть гением, чтобы понять её мысли, даже её настоящие мысли. Имя причине по которой остановился Визерис – Деймон. Он был рыцарем, и этим всё сказано. Деймон был тем, кто с самых юных лет воспитывался в окружении величайших и достойнейших из рыцарей Семи Королевств. Эймон Рыцарь-Дракон был для него примером для подражания... Деймон всегда был популярен у дам, почти не было девушки при дворе сначала его отца, а потом и его брата, что не строила ему глазки, и не оказывала ему каких-либо знаков внимания. Даже жена его кровного брата, дорнийская принцесса. Но Деймон никогда не изменял своей жене. Никогда и ни с кем. Пускай поначалу он не слишком её любил, но он был верен ей. К несчастью, он всю жизнь любил свою сестру, Дейнерис. Это была взаимная любовь, но когда Дейрон отдал её замуж за дорнийца, Деймон не стал порочить честь любимой девушки тайной связью, он сделал то единственное, что могло помочь им воссоединится. Причин было много, но именно разлука с любимой стала последней каплей. Он поднял восстание против своего брата… Все именовали его Великим Бастардом, новым Эйгоном Завоевателем. Но несмотря на все эти льстивые слова, он никогда не забывал, кем он был. Ублюдком своего отца, изменой матери, порочным ребёнком. Он никогда не забывал, потому что никто не давал ему возможности забыть. У бастардов не бывает счастливой судьбы, такой вывод он сделал по итогам своей жизни. Также на него оказал огромное влияние Эймон Драконий Рыцарь. Его чистая любовь к Нейрис была взаимной, это знали все при дворе. Все, включая самого короля. Но несмотря на это Эймон никогда не переступал через свой долг и до самого конца защищал своего брата, мужа своей возлюбленной. Тому не было доказательств, и многие шептались за спинами в том, что Дейрон на самом деле бастард, но Деймон не верил в это. Слишком велико было его уважение к немолодому рыцарю. И сейчас, стоя здесь, на краю света, наблюдая за ужасным, но в то же время прекрасным видом, рядом с прекрасной девушкой, он просто не мог. В сердце Деймона уже давно не было места для какой-то иной женщины, а сердце Визериса всё ещё принадлежало двум другим. Даже если это игра, даже если она согласна на эту игру и свою роль в ней – не согласен был сам Деймон. Его честь кричала о том, что он не должен делать подобного. Пускай у него нет никаких обязательств, пускай он не связан никакими клятвами, но просто так воспользоваться девушкой было против его чести. Даже если она сама хотела воспользоваться им самим. - Прости, кажется, у меня ещё есть дела в каюте, – прервал он затянувшееся молчание. Он попытался уйти, но Тиена перехватила его руку. - Постой… - она казалось разгневанной, разочарованной и опечаленной одновременно, как могут быть только дорнийки. Она, не зная, что сказать, смотрела ему прямо в глаза, слегка закусив губу и не отпуская руку. - Прости. Он отвернулся и ушёл. Его честь говорила ему, что он поступил верно. Но на душе Визериса было настолько погано, насколько может быть.Летнее море
1 мая 2018 г. в 18:48
Он снова был в море. Оно манило его, манило чем-то необычным, тем, чего он всегда был лишён… Визерис не очень понимал, почему, но с того дня, когда он впервые встал за штурвал корабля, ему хотелось вновь ощутить это чувство. Чувство, что тебе повинуется огромная сила.
Сейчас, стоя за штурвалом галеры, которая ныне носит имя «Жгучий Клинок», он ощущал его. Тень того чувства, что ощущает драконий всадник…
Морской ветер, продувающий всю палубу, и брызги воды помогали ему представить, что он не на дублённом дереве бороздит океан, а парит в небесах. Казалось, стоит только закрыть глаза, и вот он уже ощущал не шероховатую древесину штурвала, а гладкую, словно огранённый алмаз, чешую, скрывающую под собой могучие мышцы, что несут их владельца в небесах…
Это были странные мысли для него. При жизни Деймона, он никогда не размышлял о том, чего никогда не вернуть, предпочитая двигаться вперёд и достигать возможного. Он считал, что лучше попытаться и потерпеть поражение, чем всю жизнь жалеть об утраченной возможности. Этим принципом он жил, им же он и умер.
Визерис же часто вспоминал драконов, но по большей части он лишь предавался единственному доступному для него способу как-то спрятаться от окружающей его действительности – мечтам о прошлом могуществе.
Но сейчас его всё чаще и чаще посещали различные видения. Он всё реже спал, во сне он видел ужасные картины, видел прекрасные картины. Сегодня ночью Визерис спал лишь несколько часов… Он никогда не видел живых драконов, но они снились ему. Он видел их во сне так же ясно, как видит свой меч сейчас. Три дракона парили в небесах, кружась в ужасающем танце. Чёрный, словно ночь обрела воплощение в нём, зелёный как яркий лес и бледно-жёлтый самый маленький из них. Они кружились, кружились, словно хотели разорвать само небо на три части. Небеса озарились огнём и кровью, драконы танцевали в небесах…
- Ещё раз! Я требую реванш! – раздался голос Гарса, парня из группы Мутона, которого он взял как своего стражника.
Собравшаяся вокруг своеобразного ристалища толпа задалась смехом. Это был уже третий проигранный им поединок, но он так и не смог успокоится. И Деймон понимал его мотивы. Служить личным стражником у капитана считалось почётно и даже безопасно, поскольку большинство капитанов обычно не рвутся в самую гущу боя. Но кроме того, в Гарсе играла семейная гордость. Он был сыном межевого рыцаря, чем очень гордился. Сыном рыцаря, что погиб в битве у Трезубца, защищая Рейгара. Деймон видел такой же взгляд, как у Гарса раньше, видел во времена восстания. Гарс считал, что его отец будет гордится своим сыном, если тот умрёт в бою за принца Семи Королевств, а не загнётся где-то, воюя за горсть медяков без чести и славы.
Однако, и парнем он был весьма честолюбивым, он не хотел быть одним из многих, он хотел, чтобы о нём сложили песни, и наверняка в мечтах видел себя вторым Барристаном Отважным или Эймоном Драконьим Рыцарем. И сейчас проигрыш дорнийцу бил по его гордости.
Его маленькая эскадра рассекала Летнее море, весьма быстро скользя по воде. Как бы то ни было, железнорождённые были отменными кораблестроителями. К сожалению, как бы быстро ни шли корабли, но до места прибытия ещё были многие дни пути, всё же им придётся пересечь половину континента. Поэтому, чтобы не дать воинам заскучать, а мечам заржаветь, он организовал своеобразные поединки на палубе.
- Господин Гарс, возможно вам стоит остановиться? Это ведь только тренировочный поединок, – сладким как мёд голосом проговорила Тиена.
Эта маленькая дорнийская змейка, что оправдывала своё прозвище больше, чем кто-либо. Красивая, но смертельно опасная. Даже сейчас Деймон, человек, который провёл всю свою жизнь при клубке змей, по какой-то прихоти судьбы называемый королевском двором, с трудом мог распознать издёвку, что она вложила в свои слова.
- Я хочу ещё раз! – хоть Гарс едва стоял, оперевшись на свой щит, но его дух не был сломлен. Испытав три унизительных поражения, даже ни разу не коснувшись своего противника, он ещё был готов продолжать.
На самом деле не было ничего удивительного, что Гарс так устал. Пытаться достать вёрткого дорнийца, облачённого только в лёгкие доспехи, когда сам зарылся в броню по уши, занятие неблагодарное. Особенно если этот дорниец является опытным воином. Деймон видел много проклятых дорнийцев на своей памяти, эти двое точно были не последними копейщиками в своём пустынном королевстве.
Но… Деймон оглядел всех своих подчинённых. Пусть Младшие Сыны и смеялись, но в их глазах не было огня. Их глаза потухли, они признали поражение перед этими дорнийцами. Вот уже неделю как каждый из его отряда считает своим долгом вызвать на поединок одного из них, и вот уже неделю никто не смог их одолеть. Лучшего результата достиг Джон Мутон, трижды коснувшись Ариса, того из дорнийцев, что пониже, но и он был вынужден признать поражение.
В этом не было большой вины его Младших Сынов, каждому из них был ближе рубка на ближних дистанциях и бой в строю, когда со всех сторон тебя прикрывают товарищи, именно этому их натаскивал Деймон. К тому же их не тренировали с самого детства.
Но все эти поражения не могли не сказаться на боевом духе отряда: видеть, как ни у кого из них нет ни единого шанса в битве с, казалось бы, обычными воинами подрывало их веру в себя. Это было неприемлемо. Его воины должны идти за ним на смерть, не задумываясь о возможности победы, они должны верить в своего капитана, и в свои силы под его командованием.
- Я-я ещ-щё могу! – Гарс не выдержал и припал на одно колено. Несколько его приятелей подбежали к нему и попытались помочь подняться, но тот лишь оттолкнул их. Его гордость была задета. Гордость всех Младших Сынов была поставлена на кон.
Визерис увидел брошенный на него мимолётный взгляд льдинок, что почему-то были глазами одной песчаной змейки. Тиена, ждала его реакции, она понимала всё не хуже него самого – это была одна из её дурацких проверок, которые она устраивала ему вот уже несколько недель кряду.
- Довольно, парень. Ты же видишь, что ты не ровня нам? – спросил тот, что повыше, Дагос, и даже не соизволил хоть как-то скрыть нотки превосходства в голосе.
- Действительно! Лишь сотня другая воинов во всём Вестеросе найдутся, что смогут биться с нами на равных. И лишь дюжины две смогут уверенно победить нас, тебе нечего стыдиться.
Деймон улыбнулся. Они, несомненно, льстили себе, или, возможно, рыцари Семи Королевств измельчали за прошедшую сотню лет, но это было не важно. Именно этих слов он и ожидал.
- Ну раз, больше желающих нет… - Арис обвёл взглядом ряд мрачных наёмников и злобного Гарса и уже хотел отвернуться и отойти к Тиене, но…
- Постой-ка, – его голос казалось облетел всю галеру и вернулся к нему. Все до единого люди на корабле повернулись к нему. – На этом корабле ещё есть Младшие Сыны, которых ты не победил.
Под полные сомнения и надежды взгляды его наёмников и настороженные взоры дорнийцев, Деймон спокойным шагом спустился на палубу.
- Гарс, не подержишь мои вещи, пока я буду занят? Я знаю, что ты немного устал, но обещаю, что это не займёт много времени.
Парень поднял на него недоверчивый взгляд, который быстро сменился какой-то мстительной надеждой.
- Конечно, твоя милость! – несмотря на то, что он едва стоял, даже опираясь на щит, он с энтузиазмом взял протянутые ему вещи.
Деймон взмахнул несколько раз его полуторным мечом, слегка разминая мышцы. Даже несмотря на то, что он до сих пор скучает по Чёрному Пламени, но и с этим мечом он уже прошёл через многое. Его меч был с ним с того самого дня в Пентосе. Рукоятка привычно была слегка шершавой и достаточно прохладной, вопреки летнему солнцу.
- Вы уверены, ваша милость? – спросила Тиена смотря на него нечитаемым взглядом.
- Абсолютно. И чтобы никто не смог обвинить меня в том, что я воспользовался усталостью Ариса и Дагоса после этих боёв, я буду сражаться с вами двумя одновременно.
- Одновременно?! Принц, ты обезуме… - речь Дагоса оборвалась на полуслове под его взглядом.
- Бери своё копьё, дорниец, – как он не пытался, но его злость проскользнула через его самоконтроль. Деймон не любил дорнийцев. – Ты тоже, – Он указал мечом на Ариса, который всё ещё неуверенно бросал взгляд то на Деймона, то на Тиену.
- Пусть будет так, мой принц, – проговорила Тиена холодным, как сам Север, голосом.
Вслед её словам дорнийцы с поразительной слаженностью подняли свои копья и встали в позицию, окружая Деймона.
Для любого воина одновременно сражаться с двумя достаточно опытными копейщиками было подобно самоубийству. Если ты не покрыт сталью в несколько слоёв, конечно, тогда у тебя будет возможность продержаться до прибытия подмоги. Или… Или если ты не был Деймоном Блэкфайром.
Они напали одновременно, со слаженностью, которая не могла появиться никак, кроме многолетних совместных тренировок и битв плечом к плечу. Лишь тогда ты научишься абсолютно доверять своему товарищу, а он тебе.
Его меч взлетел в воздух, почти так же быстро как когда-то он двигал Черным Пламенем. Первое копьё взлетело в воздух, но перед этим Деймон увернулся от второго и рукоятью меча отбил его вбок.
Дорнийцы привыкли к заведомо более слабому противнику после десятков поединков с Младшими Сынами, и это было нормально, от такого не застрахован ни один воин. Но сейчас это было ему на руку, с силой, полученной после месяцев тренировок, он потянул копьё за древко прямо на себя, и сделал быстрый шаг вперёд.
Стоит отдать дорнийцу должное - он отпустил копьё и хотел сделать шаг назад, спасаясь от удара, но… Деймон не зря предпочитает полуторный меч. Удар плоской стороной клинка заставил шлем дорнийца приятно зазвенеть. Приятно для слуха Деймона, конечно.
Не оборачиваясь, он присел, пропуская над головой копьё, которое иначе пронзило бы его спину. Вот только противник открылся. Схватив копьё за древко, он одним мощным ударом разрубил его, отсекая наконечник. А после приставил клинок к шее Дагоса.
Тишина пронзила палубу, лишь крики чаек, что сопровождали их эскадру, нарушали её.
- Неплохо. Для дорнийцев, – проговорил Деймон. Он не смог удержаться и не поиздеваться над ними. Дорнийцы всегда на его памяти мнили себя самыми важными и великими, хотя сами живут на клочке бесплодной пустыни.
Вслед его словам вся палуба разразилась криками Младших Сынов: радостными криками и прославлением их капитана. Именно ради таких моментов и жил Деймон Блекфайр.
Когда он уже хотел забрать вещи у пожирающего его взглядом Гарса, его окликнули.
- Ещё раз!
- Что? – Деймон прекрасно слышал. Но как сладка была месть им. Невольно он подумал, насколько же прекрасно было бы вонзить меч в гнилое сердце Бриндена, будь он жив?
- Ещё один поединок, – Дагос весь пылал яростью. Ещё бы, он только что распинался о том, какие они непобедимые воины, и тут их победили за несколько ударов.
- Вы действительно этого хотите? – Деймон обвёл троицу самым требовательным взглядом из тех, что умел. Дагос смотрел яростно и ему было плевать на последствия, честь дорнийца требовала крови, Арис был ошеломлён и не только тем, что ему по голове заехали мечом. Но дольше всех его взгляд задержался на Тиене, она была их командиром, и несмотря на всю его не любовь к дорнийцам, он не хотел ссориться с ней. Она выдержала его взгляд и лишь слегка кивнула.
- Да будет так, – Деймон поднял свой меч и встал в свою любимую стойку. Удар Дракона, удар сверху: меч держится над головой, клинок направлен вверх и назад в половину прямого угла к земле. Так он может как легко защищаться, так и атаковать. Эту стойку любил использовать Эймон Рыцарь-Дракон, от него она и получила такое название.
Дорнийцы подобрались, и взяв новые копья, встали теперь близко друг к другу. Они недооценили его, купившись на его худощавость, но сейчас они были готовы биться с лучшим мечником из всех тех, с кем им довелось скрестить копья.
Деймон улыбнулся, он жил ради битв, жил ради побед. Пускай даже сейчас его рефлексы не идеальны, а тело не настолько сильно, как хотелось бы, но эти месяцы изнурительных тренировок не прошли даром. Пускай сейчас он не был готов сразиться в прямом бою с кем-то уровня Рыцаря-Дракона, но на этих дорнийцев, пусть они и были достойными воинами, его хватит.
Они ринулись к нему смазанной тенью в едином стремлении пронзить его своими копьями. Взмах его меча отразил их, один его меч остановил два копья лишь взмахом.
Удар, ещё один. Над ухом просвистело, отрезав пару волосков, копьё Ариса, а в следующий миг ему пришлось проявить чудеса гибкости, чтобы не быть пронзённым копьём Дагоса.
Взмах меча и его пальцы неприятно заныли от отдачи после жёсткого блока. Удар из низкой стойки, заставил дорнийца отпрыгнуть, чтобы не быть выпотрошенным, а затем удар ногой отклонил второе копьё.
Это было похоже на привычный для Деймона танец. Танец меча и крови. Хотя ему было куда привычнее биться против таких же рыцарей как он сам, но ему даже нравился необычный противник. Эти парни уже не воспринимали это как тренировку, они уже желали убить его на полном серьёзе, они забылись в горячке боя, полностью отдавшись на волю инстинктам, вбиваемым им с раннего детства.
Убей или будешь убит.
Таковы правила на поле боя. Взмах мечом отразил очередной выпад копьём, и отправил его прямиком на второго дорнийца, как бы случайно закрывая обзор первому.
Меч сам взлетел в высокую стойку, Удар Дракона обрушился на Ариса. Лишь в последний момент Деймон опомнился и замедлил свой меч и ударил плоской стороной меча заставил зазвенеть его, после удара о шлем дорнийца. Бедняга получил второй сильный удар по голове подряд и не смог больше стоять. Арис упал на колени.
Широким замахом Деймон отбил летящее в него копьё, и оно лишь оцарапало кожу у него на шее. Это было опасно, но это заставляло кровь Деймона кипеть как когда-то давно!
Несколько быстрых ударов заставляют Дагоса отступить. Теперь, когда он один, ему сложно выдерживать заданный принцем темп. Выпад меча оказался слишком быстр для него и тот с трудом отбил его копьём. Деймон видел, что его враг уже запыхался. Темп боя был действительно слишком высок для него, но что более важно, это был далеко не второй его поединок сегодня.
Дагос уже лишь защищался с отчаяньем парируя удары полуторного меча, снова и снова. Он уже не мыслил об атаке, лишь пытался сохранить свою жизнь. Дорниец был хорошим воином, и у него был опыт реальных сражений, что было видно по его действиям. Дагос видел, что каждый удар меча направлен в жизненно важные участки тела и он никак не мог даже рискнуть уклониться, а не принять на жёсткий блок. Потому что неудача в этом означала его неминуемую смерть.
Наконец он понял всю патовость ситуации, и дорниец, крутанув копьё, сделал последний выпад вложив в него всё, что у него было. Победа или смерть.
Треск дерева, казалось, прозвучал прямо в голове Деймона. Копьё дорнийца не выдержало таких издевательств, и последний удар разломал его на две неравные части. Дагос не в силах сделать хоть что-то, по инерции упал прямо перед Деймоном, чтобы через мгновение ощутить острие клинка на своей шее.
Это была чистая победа. У Деймона было несколько неглубоких царапин, и если копья не отравлены, на что он надеялся, то это был прекрасный результат. Под крики команды он убрал клинок от шеи дорнийца и протянул тому руку.
- Встань, Дагос. Не пристало тебе стоять передо мной на коленях, пока я не сел на Железный Трон.
Парень тяжело дышал. Более того, хоть дыхание самого Деймона и не было ровным, но дорниец дышал словно загнанная лошадь. Однако, его взгляд был взглядом гордеца. Если бы Деймон сказал что-то иное, то навсегда вызвал бы к себе ненависть этого парня. Но напомнив ему, что тот бился с наследным принцем и, возможно, его будущим королём, он подсластил микстуру. Дагос не был дураком и понимал, зачем их отправили к принцу Визерису. А проиграть королю не так обидно, всегда можно сказать, что сдерживался, чтобы не навредить монаршей особе, даже если ты этого не делал. Деймон был достаточно хорош в таких вещах.
- Ваша милость, – Дагос взял его руку и хоть и с усилием, но поднялся на ноги. Хоть оно задержалось лишь на мгновение, но в его тёмных глазах мелькнуло неподдельное уважение.
Деймон обвёл взглядом всех вокруг. Его воины кричали и радовались, били друг другу по рукам. Вот Гарс помогал Арису снять шлем и подавал ему бурдюк с водой, смеясь и что-то рассказывая. И вот Тиена. Она стояла рядом со своим охранником, но смотрела она на него.
Их взгляды встретились и она, улыбнувшись яркой и мягкой улыбкой убрала выбившуюся прядь золотистых волос за ухо. Она всегда так делала, когда хотела скрыть свои эмоции.
Подойдя к нему она улыбаясь заглянула ему в глаза снизу вверх.
- Я и не знала, что вы настолько хороши с мечом в руке, мой принц, – она заигрывала с ним.
- Я полон талантов, миледи, – ответил ей Визерис. У неё ушла секунда, чтобы понять, что её поддели, и она мягко рассмеялась.
- Действительно, мой принц. Я и не сомневалась в этом, – она подмигнула ему и стрельнув в него своими глазами-льдинками, извинилась и пошла посмотреть, как её охранники.
Она думала, что у них своеобразные ухаживания. Роман если можно, так сказать. Так думали и её охранники, и все Младшие Сыны вместе взятые. Визерису даже пришлось отбиваться от Бурого Бена, когда тот пришёл к нему и, поставив на стол выпивку, предложил обсудить их отношения с Тиеной. Даже Гарс ехидно ему подмигивал в моменты на подобие этого.
Они все ошибались.
Визерис стёр со лба пот выступивший после физических нагрузок на ярком южном солнце. Сердце Деймона навсегда принадлежало лишь двум женщинам, матери его детей и сестре, которая отправилась далеко в Дорн. И обе они остались в прошлом.
Забавно было то, что в сердце Визериса тоже нашлось место только для двух женщин. Для его сестры и той, что осталась в ярких воспоминаниях детства.