Дракон остается драконом, красный он или черный

Кровавая звезда, разделившая небосклон, пугала её кхаласар. Старики пророчили беду, как и полагается старикам. Странно, Дени думала, что дотракийцы редко доживают до седин. Теперь же в её кхаласаре таких половина. Дени не считала, что «шиерак кийя» предвещает беду: падающая звезда появилась в ту самую ночь, когда родились её драконы. «Огонь и кровь» - Дени прошептала девиз своего дома словно молитву. Комета возвещает о возвращении драконов в этот мир, возвращении Таргариенов. Путешествие с кхаласаром, даже как кхалиси тяжело далось Дейнерис. Когда они покинули Пентос она была настолько испугана, что заставить её сказать хоть слово мог только сир Джорах. Дени была одна, впервые с момента рождения она была действительно одна. Язык дотракийцев казался ей чуждым, пугающим, но куда больше её пугали нравы дикарей. В первый же день она стала свидетелем как минимум трёх совокуплений и четырёх убийств. Сейчас пройдя через весь этот путь Дени находила своё очарование в дотракийцах, но тогда всё что она могла – это рыдать по ночам и молить о возвращении в Браавос, в дом с красной дверью. Это было глупо, её никто не ждал там, но это было одно из немногих мест, с которым у неё были связаны приятные воспоминания. Сир Виллем заботился о них с братом. Визерис тогда старался никогда не покидать Дени и всегда перед сном держал её за руку, словно боялся, что она пропадёт. После того как она отправилась в степь, Дени впервые с момента, как покинула чрево матери, осталась без своего брата. Возможно, в последние годы Визерис стал вспыльчивым, и Дени боялась «разбудить дракона», но брат никогда не предал бы её. С момента как Дени начала понимать речь, Визерис твердил ей, что она принцесса, говорил ей, что они остались одни во всём мире и должны держаться друг за друга. Должны вместе вернуть трон их родителей. Брат был вспыльчив, горделив, и иногда он пугал её, а временами, когда он напивался, она его презирала, но Дени была абсолютно уверена в одной вещи относительно него – он бы никогда не доверился дотракийцам и просто отдал её. Они должны были вернуть трон вместе, но что-то произошло в ту ночь. Теперь у неё осталась лишь она сама. - Мы должны идти вслед комете. – тихо произнесла Дени. - Прости кхалиси, но нельзя идти в красные земли. – учтиво заметил Ракхаро. - Ты так же боишься этих земель? – слегка удивлённо спросила Дени. Она устала удивляться суеверности её народа. - Я боюсь злых духов, кхалиси, но больше духов я боюсь кхаласара Поно. Он увёл за собой десять тысяч воинов и почти всех рабов, чтобы продать их в Кварте. Он захватит нас, как только увидит. - С чего мне бояться Поно? - возразила Дени. - Когда он бывал у Дрого, то всегда говорил со мной ласково. - Ко Поно говорил с вами ласково, - сказал сир Джорах Мормонт, - но кхал Поно вас убьет. Он первым покинул Дрого, взяв с собой десять тысяч воинов, - а у нас их сто. Дени обвела взглядом её небольшую группу, она видела глаза каждого из них, все они были верны ей… включая сира Джораха. Но их мало, слишком мало. Едва ли среди них найдётся и десяток, что способны сражаться. Дени перевела взгляд на драконов, свернувшихся подобно кошкам, и её сердце наполнилось теплом. Пускай её сыну не суждено было родиться, но это тоже её дети. Визерис рассказывал ей, что раньше в их семье была старая традиция – класть каждому новорожденному принцу или принцессе в колыбель драконье яйцо. Если дракон проклюнется – новорождённый истинный Таргариен. У неё проклюнулись сразу три. Самый большой из них, черный как беззвездная ночь, словно почувствовал взгляд его матери, он поднял голову и посмотрел на неё глазами красными как угольки. Дени не удержалась и погладила его, кожа Дрогона была тёплой, можно даже сказать, горячей. Нет, она не может потерять их. Ни за что. Впервые со времён Танца мир слышал их крик, и она не позволит никому оборвать его. - Что вы предлагаете сир Джорах? - Возвращаться на север, в Дотракийское море – безумие. Первый же кхаласар схватит нас. Лхазаряне же будут нам совсем не рады, ваш муж совсем недавно разорил их земли, ягнячий народ не воинственен, но сейчас они озлоблены, путь туда нам закрыт. Я советую последовать своей интуиции идти за звездой, красная пустошь огромна, шанс встретится там с кхалом Поно невелик. Добрый сир Джорах, он был единственным кто смягчал её пребывание в начале бытия как кхалиси, когда она к своему огромному удивлению отправилась вместе кхаласаром одна, внезапно лишившись брата. Жив ли он ещё? Дени не была уверена. И это отравляло её, отравляло весь путь от Пентоса – что, если она делит ложе с убийцей своего брата? Даже в моменты страсти с Дрого в её тонущей в пучине чувств голове всегда был маленький червячок сомнения. Но она так и не решилась спросить у Дрого. Возможно, потому, что не хотела знать ответ. Печаль по мёртвому брату никак не поможет ей, как и испорченные отношения с Дрого. - Кхалиси? – Заботливый голос сира Джораха вывел её из размышлений. - Всё в порядке. – Она улыбнулась кончиками губ. – Простите сир Джорах, я не получила надлежащего образования, но насколько я помню, к западу есть города работорговцев? - Так и есть, кхалиси. – Сир Джорах слегка склонился. – Миэрин, Юнкай, Астапор и другие. - Если спустимся вниз по реке, то быстро достигнем их. – Снова заговорил Ракхаро. - Но разумно ли это, кхалиси? Работорговцы тщеславны и алчны, увидев ваших драконов они возжелают их. - Они мои! – Слова сами вырвались из её уст. Они родились из её надежд и горя, никто не отнимет их у неё. Дени пришлось глубоко вздохнуть чтобы успокоиться. - К тому же не забывайте почему кхал Поно повёл своих людей в Кварт, а не в Миэрин. В заливе снова разгорелась война. Дени закусила губу. Куда бы она не направилась всюду её ждёт опасность. Всюду у неё могут отобрать драконов. Взгляд сам собой направился на юг, за падающей звездой. То же самое чувство, что заставило её взойти на пылающий костёр, звало её туда. Ей казалось, что сами боги послали звезду чтобы направить её. - Пойдя на юг я возьму судьбу в свои руки… - прошептала она слова, пришедшие ей по наитию. Однако, юг сулил куда больше опасностей чем запад. Насколько она знала от Джораха, войны в заливе скоротечны и не очень кровопролитны, шанс того, что война закончится ко времени, когда они туда доберутся, высок. Чего нельзя сказать о Красных пустошах – шанс умереть там перманентно высок. Дени снова осмотрела своих людей. Всего несколько кровных всадников, остальные – это женщины, старики и мальчишки, еще не заплетающие волосы в косу. Все они смотрели на пустоши с явно выраженной опаской. Сможет ли она провести их через это испытание? Их ждёт неведомо сколько дней без воды и еды. Что ждёт их по ту сторону пустоши? Но самое главное - надолго ли хватит того фанатичного огня в глазах дотракийцев, что горит в них после рождения драконов? Дени очень смутно помнила времена, когда они с братом воровали еду на рынке Браавоса. Но она до сих пор помнила, что брат до последнего кричал, что он дракон, и что дракон выше воровства. Её брат был самым гордым человеком из всех, кого она встречала. Голод сломал даже его гордыню. Что будет с простыми людьми, не продадут ли её и её детей ближайшему кхаласару за еду? - Нужно решать, кхалиси. – Слегка поторопил её Джорах. – Это место в любой момент может посетить какой-нибудь кхаласар. Дени снова погладила Дрогона, надеясь, что он даст ей подсказку. Но черный дракон лишь закрыл глаза и наслаждался вниманием. Чего нельзя было сказать о другом её ребёнке. Белый дракон неожиданно проснулся и довольно проворно забрался на неё и, усевшись на плече, вызвал неодобрение Дрогона, который даже пустил дым от негодования. - Визерион? – Дени слегка удивилась, этот дракон раньше не проявлял себя слишком активно. Дракон тем временем поднялся повыше и как следует вдохнул воздуха словно принюхиваясь к чему-то, а затем запищал, выдыхая свой первый дым в сторону реки, в сторону запада. - Кхалиси? – Сир Джорах встревожился. - Я приняла решение. Мы идём на запад. Созвав людей, она объявила о своём решении. Возражений не было, наоборот, Дени поняла, что все кроме сира Джораха рады подобному решению. Мало кто хотел идти в красную пустошь. Когда весь кхаласар отправился в путь, Дени в последний раз обернулась на юг, что так манил её. Ощущение в её груди тянуло её всё дальше и дальше на юг, ещё секунда, и Дейнерис передумала бы и повернула караван, но белый дракончик, обившийся вокруг шеи своей матери, вцепившись в толстую шкуру белого льва, запищал. Взгляд дракончика снова и снова обращался на запад. С теплотой она подумала – её маленького ребёнка тянуло на запад так же, как и её тянуло на юг. - Но чутьё драконов сильнее моего… - Она решила довериться своим детям. Они не рискнули идти по Шёлковому пути, слишком велик шанс нарваться на кхаласары или просто какую-то банду. Хотя Ракхаро говорил, что по этому пути уже давно никто не ходит, караваны из И-ти стали редкостью из-за налётов дотракийцев, а поскольку пропали караваны для наживы, то и дотракийцы перестали здесь появляться. Но сир Джорах предложил не рисковать и идти поближе к реке. Путь был на удивление спокойным и, можно даже сказать, приятным. В Красной пустоши их ожидали бы только лишения, жажда и смерть, но здесь всё было по-другому. Чхого сказал, что это лишь у истока, но река была довольно чистой и полной рыбы. У них было в избытке еды и воды - не только рыбы: охотники находили довольно много дичи, что приходили к водопою. Они шли медленно, экономили силы. Несмотря на это через неделю первый человек едва не умер. Беззубый старик с мутными глазами, свалился с коня и больше не мог подняться сам. - Его время пришло кхалиси. – Просто сказал сир Джорах. – Боги забирают нас, когда наступает наш час. Они остановились на несколько дней, чтобы похоронить старика вместе с самой старой клячей и перевести дух. Однако, старик оказался на удивление живучим, Ирри по приказу Дейнерис поила его молоком и обмывала чистой водой. Вскоре тот пришёл в себя, а через неделю смог вернуться в седло. К тому же одна из детей, грудной младенец, девочка, выглядела не лучшим образом, но остановка помогла и ей. Никто не погиб и Дени молилась богам, чтобы так оставалось и впредь. У неё было слишком мало людей. Пока охотники ловили дичь, а женщины ловили рыбу, заготавливая еду, ведь дальше река резко становилась мутной и медленной, Дени проводила время с сиром Джорахом. - Это река Скахазадхан, кхалиси. В её устье построен Миэрин, город работорговцев знаменитый своими бойцовыми ямами. - Как встретят нас там? - Кто знает. Рассчитывать на тёплый приём не приходится. У вас есть драконы, кхалиси, и каждый на свете захочет их отнять. Дени стиснула зубы. Она никогда не допустит, чтобы её дети попали в грязные руки этих животных. Только кровь дракона имеет право владеть драконами. Только она, их мать. - Что посоветуете, сир Джорах? Мормонт улыбнулся, но почти сразу же скривился в гримасе боли. Рана, что он получил, сражаясь с кровными всадниками Дрого, всё ещё не затянулась до конца. Но отдых делал своё дело, постепенно ему становилось лучше. - Гискарцы горды и алчны. Многие из них помнят времена, предшествующие Року, когда драконовласные были безоговорочными правителями этих земель. И уж точно все из них помнят гнев драконов, как я слышал, на земле Старого Гиса до сих пор ничего не растёт. - Возьми, кхалиси. – Дорея протянула ей бурдюк с чистой водой. Длинные светлые волосы лисинийки, казалось, светились под полуденным солнцем. Дени не могла сказать, что не завидует: её собственные волосы, сожжённые в костре, только начинали отрастать и вызывали не восхищение, а лишь грусть. - Благодарю. – Дени жадно припала к бурдюку. Хотя солнце здесь, рядом с рекой, ощущалось не так сильно, как в степях, но жажда мучила её, не переставая. - Наш единственный шанс - добиться благосклонности кого-нибудь из великих господ Миэрина или мудрых господ Юнкая. Возможно, кто-то из них захочет помочь вам вернуть власть в Вестеросе подобно магистру Иллирио. Выбора у них уже не было, Дени не могла себе позволить бесконечно бродить рядом с дотракийским морем. Рано или поздно они встретят чей-нибудь кхаласар, и на этом её история закончится. Ночью, на следующий день после того, как они обошли стороной Кразаадж Хас, острые горы, её разбудил Дрогон. Дракончик, который уже достаточно подрос, чтобы быть больше кошки или небольшой собаки запищал в ночи, разбудив остальных драконов. Дени пришлось долго успокаивать их, но они всё равно с тревогой попискивали на север. Утром она поняла, почему драконы были так неспокойны ночью. Дюжина всадников приближалась к ним со стороны степей - разведчики одного из кхаласаров. - Прячьтесь, кхалиси. – Сир Джорах, уже совсем выздоровевший, резво вскочил в седло. – Все ко мне! – Его зычный голос собрал воинов. Их было совсем мало, лишь её кровные всадники. Ракхаро, Агго и Чхого. Вместе с сиром Джорахом четверо против дюжины. Слишком мало, даже чтобы были хоть какие-то шансы. Но оказалось, что она зря списала со счетов остальных мужчин своего кхаласара. Тот старик, выходить которого она приказала, выехал вперёд, он более-менее держался в седле. За ним выехали ещё два десятка стариков. Пятая часть её кхаласара. - Их нельзя отпускать! – Прокричал сир Джорах, вытаскивая меч. – Если они вернутся к кхаласару и расскажут о нас, нам не будет спасения! - Сир Джорах. – Дени подошла к нему, и отрезав небольшой лоскут ткани от своей одежды, протянула ему. – Вы выиграли турнир в Ланниспорте с лентой Линессы, теперь же я прошу вас выиграйте и эту битву, но ради меня. Мормонт с удивлением и радостью принял ткань и, обвязав вокруг руки, ответил. – Всегда, моя кхалиси. Её всадники закричали, подбадривая себя. Молодые и сильные голоса её кровников смешались со старческими. Её воины отправились на встречу судьбе, оставляя позади женщин и детей, что ещё даже не заплетали косы. Оставляли свою кхалиси. Столкновение было ужасным и завораживающим. Как и всё, что делают дотракийцы. Лошади погибали первыми, ведь даже Дени знала, дотракиец без коня – мёртвый дотракиец. Старики были медленнее, быстрее уставали, их руки уже не так сильно сжимали клинки. Нет ничего удивительного, что они гибли один за другим. Ужасные смерти, но даже когда они умирали, пытаясь собрать кишки обратно в вспоротый живот, Дени знала – они умирают с улыбкой. Ибо нет больше чести, чем появиться в полночном краю с рассказами о своём последнем бое. Такие схватки всегда скоротечны, бездоспешные дотракийцы убивают друг друга с поражающей скоростью. Её людей было больше на целую дюжину, что позволяло сражаться двум против одного. Но это преимущество было лишь песчаным замком, старики успели убить пятерых, прежде чем последний из них рухнул с коня. Пятеро против двух десятков. Женщины, стоящие рядом с ней завыли, глядя на эту резню. Сначала Дени подумала, что они оплакивают погибших за них воинов, но в глазах Ирри она видела только страх. Она боялась лишь за себя. Дени стало мерзко от этих мыслей. Всё зависело лишь от её кровников и сира Джороха. Кровь её крови сражались отважно, они все были опытными воинами, и каждый из них ходил во многие набеги вместе с Дрого. Каждый из них забрал по одному врагу прежде, чем пасть. Последний из них, Ракхаро, умелый воин отбивался сразу от двоих и сумел одолеть их, но раны, нанесённые ему, подкосили его, и тот рухнул на землю. Остался лишь сир Джорах против троих. Мормонт был рыцарем, он был хорошим всадником и имел богатый опыт сражений. Но ничто из этого не помогло бы ему, если бы не его доспехи. Аракхи дотракийцев раз за разом застревали в доспехах, кованых в замке, но кроме того Джорах сражался словно был втрое моложе и как минимум вдвое талантливее. Его меч обрушился сначала на одного из дотракийцев, нанеся тому глубокую рану на груди. А затем, воспользовавшись тем, что аракх последнего из всадников лишь чиркнул по доспехам, проткнул второго, оставшись с тем, таким образом, один на один. Всадники разъехались, и Дени затаила дыхание. Сейчас всё решится. Едва ли дотракиец рискнёт напасть на них, он один, а женщин здесь было много. Но он уедет и приведёт сюда свой кхаласар. После этого сражения даже десяток всадников будет в состоянии просто перебить весь её кхаласар и забрать драконов. Дени закусила губу, едва заметив металлический вкус крови во рту. Она взмолилась богам, просила о том, чтобы её защитник победил, молила о том, чтобы его меч был точен, а сам он уцелел. Она отдаст богам всё, что они попросят, лишь бы Джорах победил. Всадники столкнулись, а затем разъехались. Дотракиец рухнул на землю, захлёбываясь кровью. Сир Джорах развернулся, он, зажимая рукой рану, был бледен как смерть. Но он победил. Им пришлось поспешить и позаботиться о раненных. Не все из воинов отправились в полуночный край, несколько стариков выжили, но были так плохи, что не было никакой надежды исцелить их в приемлемые сроки. - Удар милосердия. – сказал сир Джорах. Дени же знала, что приказала убить людей, сражавшихся за неё. Из её кровных всадников выжил лишь Ракхаро, он потерял много крови, но его раны не загноились, и он должен был скоро пойти на поправку. Однако, и ему пришлось нелегко: у них не было времени ухаживать за его ранами, Дейнерис повела кхаласар дальше на запад, стремясь оставить как можно больше лиг между ней и степью. - Ты отважно сражался, сир Джорах. – Дени поднялась на цыпочки и поцеловала рыцаря в щёку. - Я сражался за вас, кхалиси. – Тепло ответил он. Она много времени проводила с ним. Возможно даже слишком много. Но лорд с Медвежьего острова был единственным, с кем она могла поговорить о разных вещах. Они торопились добраться до залива как можно скорее, но на удивление не встречали никого из людей. - Ваш муж, кхалиси, разорил Лхазар, торговля прекратилась, люди бегут на юг. – Объяснил Джорах. Первых людей они встретили лишь когда наконец достигли Кхизайского перевала. На удивление это были лхазаряне, что шли из Юнкая домой в Хеш. - Сбежавшие рабы. – сплюнул Ракхаро. Вначале их небольшая группа боялась людей Дени, приняв их за разведчиков кхаласара. Но сир Джорах сумел их успокоить. Дени с любопытством рассматривала их. Сейчас, когда драконы спрятаны, она могла не бояться, что про них узнают, и могла утолить своё любопытство. Она давно не слышала никаких новостей о событиях за пределами степей. Лхазаряне были внешне похожи на дотракийцев. Они были коренасты и плосколицы, у них медная кожа, черные волосы, Дени могла бы спутать их, но дотракийцы даже на вид были куда более грозными воинами. - Мы из войска Астапора, милсдарь Андал. Из тех, что под стенами Юнкая погибали, милсдарь Андал. – сказал предводитель отряда лхазорян. Он единственный внятно говорил на языке знакомом всем. - Значит война в заливе закончилась? – Спросила Дени. На что лхазорянин нахмурился, явно не привыкши к тому, что в мужской разговор встревает женщина. Но хмурый взгляд Джораха не дал тому возмутиться. - Закончилась, как не закончиться. – Сказал лхазорянин, расстёгивая рубаху показывая всем косой шрам на груди. – Люди гибнут а, серая хворь пусть их всех заберёт, господа наживаются. Но нашлась, нашлась и на этих управа. Нашлась, милсдарь Андал, ещё как нашлась! Дени переглянулась с сиром Джорахом. Она не очень понимала к чему ведёт этот ягнёнок. - Расскажи нам. - Пришёл спаситель в наши земли! Истинно говорю, люди не дадут соврать, истинно избранный Великим Пастырем явился в этот мир, чтобы постоять за обездоленных! В глазах у лхязорян горел огонь, Дени была неопытна в этом деле, но даже она узнала его. Ведь такой же огонь горел в глазах её кхаласара, когда родились драконы. - Так, расскажи всё по порядку. - Конечно, конечно, милсдарь Андал. Появился значит в землях залива воин, славный воин, сам Пастырь присматривает за ним не иначе. – Он оглянулся на других лхазорян и те закивали соглашаясь. – Нет ему равных среди смертных, никто не сравнится с ним! Увидел значица герой этот несправедливость, что обуяла эти земли, увидел, как люди добрые в ошейниках да в рабстве ходят и вскипел в нём великий гнев. Ибо против это замысла Великого Пастыря! - Против! – поддакнул кто-то соседей. - Увидев, как кровь проливают добрые люди сражаясь меж собой на радость гискарцам, чума на их головы, решил исправить он несправедливость эту! Поднял восстание он среди людей несчастных, и столь велик был его гнев, что не устояли гискарцы – пал город их проклятый Юнкай! Это была действительно важная новость. Юнкай был захвачен восстанием рабов. Возможно, им стоит пойти в другой город, Миэрин или Астапор. - Значит теперь городом владеет этот «герой»? - Как есть владеет, милсдарь Андал, как есть. Да только не знали поработители наши бывшие, что герой это. Думали самозванец! Ан нет! Повели хозяева Астапора войско великое на штурм города свободного, всех собрали. Наш народ на штурм повели да евнухов этих проклятых, Безупречных! Дени не очень хорошо знала о Безупречных, в доме у Иллирио было несколько, но они были толстыми и не казались грозными. Однако, судя по реакции сира Джораха, он знал о них куда больше. - Значит город обречён. Восставшие рабы никогда не смогут отбиться от войска Безупречных. – Мрачно констатировал Мормонт. - Ан нет, милсдарь Андал, никак нет! Много дней значица мы штурмовали город, да никак не смогли взять! Тогда-то мы не знали ещё, что герой юнкайцев ведёт, думали с людьми, сражаемся, ан нет! Глаза лхазорянина снова загорелись огнём фанатизма. - Привезли значица машины эти здоровые, что камни далеко кидают, из-за моря, да пошли на штурм астапорцы. Думали всё, конец городу уже. Стена уже пала, Безупречные в город вошли – верная смерть! А тут! Герой-то в тыл врагам ворвался да всех гискарцев перебил! Так мы и стали свободными. Дени отозвала недалеко сира Джороха чтобы поговорить наедине, оставив лхазорян рассказывать свою историю Дореи. - Что скажешь? - Похоже на восстание рабов, которому очень повезло. Однако, не думаю, что эта удача продлится долго. Другие города залива могут быстро создать коалицию дабы сокрушить непокорных. - Значит нам не стоит идти в Юнкай? – Признаться, Дени восхитила идея отправиться в Юнкай и поговорить с этим «героем». - Не думаю, что это хорошая идея, кхалиси. Город чудом уцелел во время осады, и есть большой шанс, что он окажется в ней снова в самом ближайшем времени. – Джорах взял её за руку. – Вы не захотите узнать на себе кхалиси, что бывает в осаждённом городе. - У этого героя большое войско? – послышался вопрос Дореи. - А как же! Тысячи свободных юнкацев за героя сражались. Да после победы, многие из нас не захотели возвращаться в Лхазар, что постоянно разоряют. Вступили в войско героя, значица. Сейчас Юнкай весь черный от знамён. - Черный? – Дорея вопросительно наклонила голову. – Значит у него чёрное знамя, как звёздная ночь? – Слегка восторженно спросила она. Лисинийка всегда восхищалась звёздами и небом. - Ха, так да не так. Я тебе сейчас кое-что покажу! – Лхазорянин встал и поспешил куда-то к их обозу, притащив обратно небольшой чёрный свёрток. – Друг мой, в войско героя значица вступил, сотником значица стал! А я в Лхазар поспешил, семья у меня там осталась, не могу жинку бросить. Так приятель мой и подарил мне на прощание, говорит – ступай в наши земли, рассказывай всем о герое, есть говорит ещё надежда! Лхазорянин развернул свёрток который оказался знаменем. Чёрная ткань в несколько локтей длинной с символом по центре. Мастерица, что вышивала его, явно знала своё дело - красный, как запёкшаяся кровь, трёхглавый дракон смотрел на неё, словно скалясь в улыбке. Лишь она и внезапно побледневший сир Джорах знали, что означает это знамя. Но у Дени не хватало сил, чтобы просто оторвать взгляд от этого куска ткани. - Красиво… - Прошептала Дорея. – Я не видела таких знамён со времён жизни в Лисе. - Ещё бы, знамя героя таким и должно быть! Пугать злодеев, но восхищать верных! Наконец, Дени вырвалась из своих мыслей и выхватила знамя из рук лхазорянина, жадно рассматривая, словно боясь, что дракон вдруг оживёт и улетит, оставив её. - Эй, полегче! Я везу это знамя домой! – Слегка проворчал лхазорянин, но он был явно доволен произведённым эффектом. - С… - Дени облизнула пересохшие губы. – скажи, ты ведь знаешь имя этого героя? Этого не может быть. Просто не может быть. Её брат никогда не был способен ни на что героическое. Нет, кто угодно, но только не он. Может быть кто-то ещё выжил? Но ведь Рейгар погиб на Трезубце. Самозванец? Кто? Кто? Кто? КТО?! - Как нет, есть, конечно. Достойное имя для героя, только все ж его героем зовут, вот и я с ними. Как же там было, Валлар, нет, как-то по-другому. Вейг… нет… Виз… - Визерис. – Закончила за него Дени. - Точно! Визерис его зовут! Славное имя для славного героя! А вы милсдарыня, тоже, значица, о нём слышали? - Слышала, давно, ещё в Пентосе. – Дени повернула голову к Дорее. Лисинийка всё ещё прибывала в недоумении, но её глаза постепенно накрывала волна осознания. Лишь несколько дней пути разделяли Дени и её брата.