Зов предков. Временной порог

Винтерфелл Владения Старков       Утро опять не задалось. В который раз. Вновь и вновь ледяной ветер назойливо стучал в окна не привыкшей к такому климату Миссандеи, заставляя её переворачиваться с боку на бок в причудливой кровати. Ложе действительно удивляло своей формой. Переплёт из корней ели и сосен, коих вдоволь растёт на снежных склонах севера Вестероса, был крепкой основой для спальной мебели в гостевой. Лёгкая, но очень крепкая конструкция позволяла перемещать кровать в любой удобный уголок комнаты без особых усилий.        Гостевая также вмещала в себе лежаки для собак. Многие не понимали их смысл, но суть была проста: при сильном морозе живущих в стенах замка волчат забирали внутрь, чтобы те не замёрзли, и частенько селили вместе с временными посетителями. Так Старки показывали уважение к символу их дома и давали возможность его гостям «прочувствовать часть семьи». О гостях в замке заботились, наверное, ещё со времён Брандона Строителя, когда тот только взводил эти стены. Сейчас основатель северных земель тихо отдыхает в крипте, не подозревая, что какая-то молодая обладательница восхитительных кудрей не оценила столь интересный подход к гостям и желала увидеть хотя бы один сон на привычном месте, явно не в Винтерфелле и, тем более, не разделяя покои с будущими свирепыми хищниками.       Дейенерис же только с понимающим взглядом смотрела в сторону своей верной подруги, но пыталась скрыть свои эмоции обвораживающей улыбкой:       — Я понимаю волнение владык севера перед этими животными. Пока жив символ их рода, существует и сам род. Они ставят волков наравне с их гостями, показывая, кто здесь хозяин...       — Ну, или, может, просто потому, что не привыкли воспринимать мир метафорами? Не приходило ли в вашу светлую голову идея, что это всего лишь обычная человеческая привязанность к домашним животным, Дейенерис? — как всегда, с лёгкой ухмылкой и без единого звука Варис тихо вошёл в комнату. — Помнится мне, за своих драконов вы готовы были пожертвовать всеми Семью Королевствами.       — Не сравнивайте блеклый алмаз и блестящую жемчужину.       — Не советую в доме "блеклых алмазов" упоминать себя выше, чем простой камень, дорогая. Пусть твои жемчужины и ярче, но сейчас они не в твоих руках.       Зависла минутная дрожащая тишина. Никому не нравится вспоминать о том, что так тебе дорого, но сейчас не принадлежит.       Миссандея окинула комнату взглядом, тепло посмотрев на ту, за которую готова отправить на тот свет всех "советчиков". Потом же её взор стал пронзительно устремлён на Вариса:       — Дейнерис Таргариен — дочь Эйриса II и королевы Рейлы — всё равно оставляет за собой титул матери драконов, как бы вы это ни отрицали и этого ни хотели. Даже их временное отсутствие не повлияет!       Хорошим советчиком была Миссандея, но последнее время чрезвычайно вспыльчивым. Её словесные — пусть и короткие — перепалки с Варисом заметили все присутствующие за вчерашним ужином.       Беседу прервал звук битого стекла. Не звонкий, но где-то очень близко. Не сразу стало заметно тоненькую трещину вдоль разноцветного витража. Грубое стекло специально было создано для защиты от морозов и холодов несколько столетий назад. Специфика изготовления в конечном итоге давала некое искажение изображения сквозь стекло. Поэтому на него нанесли специальный рисунок, который не давал возможность наблюдать картину за окном, он символизировал силу и мощь Винтерфелла и его жителей — крепкий щит с изображением лютоволка.