Солнце для рыцаря

      Королевство Огня — самое развитое из всех существующих государств, лидирующее и обгоняющее соперников на десятки шагов вперед, вселяющее всем силу и стойкость и обещающее «мир без войн». Казалось бы, что нет места лучше и прекрасней — и многие люди действительно в это верили, однако они забыли, что ничто не бывает идеальным. Сакура это знала и понимала как никто другой, словно одной ей удавалось смотреть на мир с открытыми глазами.       Пока все видели доброго, мудрого и не способного причинить кому-то вреда короля, она точно знала, что за маской скрывается жестокий и очень строгий ко всему человек; пока все думали, что политические отношения между другими королевствами сразу же сложились очень хорошо и без единого бреша, то она с уверенностью могла сказать, что далось королю это отнюдь не легко — пришлось пожертвовать не только казной, но и людьми; пока все дружно верили, что живут и будут ещё долго жить под мирным небом и спокойно ходить по не оскверненной кровью земле, то она лишь горестно улыбалась, потому что уже второй год идет холодная война с королевством Воды — и практически любая причина может послужить к тому-самому началу.       Она знала это. Она не могла этого не знать, хотя все думали совершенно наоборот, считая ее слишком глупой для таких серьезных дел и проблем. Мать постоянно корила ее за излишнее любопытство, снисходительно качала головой и твердила, что Леди не подобает вести себя так.       Все грязные методы короля, пусть другие их и не видят, оправданы лишь тем, что он действительно хочет сделать королевство мирным и процветающим государством, и плевать, какими пользуется для этого методами. Однако мать все же забыла, что Сакура — личность, которая не согласна с королем во многом и готова это сказать прямо, когда ей действительно представится эта возможность.       Хотя все же это и довольно глупо. Смысл высказывать свое мнение, если для других оно лишь пустой и ничего не значащий звук? Она просто выставит себя в невыгодном свете, опозорит свою честь и лишь докажет, что в голове у нее лишь пух — тот, которым набивают ее подушки — и в самом лучшем случае ее просто запрут в своих покоях на несколько дней, лишив пищи.       Сакура все понимала, но никак не могла принять, что совершенно бесполезна — и, самое главное, даже для самой себя.       Она бы ничего и не знала — ни политических игр, ни истинного лица, ни жестокой действительности, если бы не одно оно — она была единственной дочерью короля, Кизаши Харуно. Первой, единственной и не слишком любимой, и если бы не наследственные розовые волосы, указывающие на то, что она действительно королевских кровей, их с матерью давно бы выставили из замка. Так же, как уличных котят, что забрели на чужую территорию.       Но ее отец придумал умный ход — он просто делал вид, что ее не существует. Он никогда не обращал должного внимания на ее мнение и присутствие, но никогда не скупился выпороть за непослушание и излишнее любопытство.       А совсем недавно — буквально пару дней назад — объявил, что Сакура вправе выбирать себе партию любого статуса, и подвох был в том, что распространялось это «право» лишь на сегодняшний вечер. Последний, единственный и очень грустный — она была еще не готова вступить в какие-то отношения с мужчиной. Все присутствующие были слишком высокомерны, горды и циничны, и с каждой секундой становилось душно.       Если бы не строгий взгляд матери, то она бы уже давно сняла тяжелую паранджу и устремилась прямиком вглубь леса — подальше от всех.       Это были причуды именно их народа — принцессу никто не должен был видеть до замужества. Особенно волосы, являющиеся слишком редкими и слишком яркими для такого мрачного люда, и Сакура еще раз тяжело вздохнула, незаметно вытянув руки из темных рукавов и аккуратно прижав их к груди. Выглядело более чем странно, но, тем не менее, ей так было спокойней. Она так чувствовала себя более защищено.       Еще раз устало обведя присутствующих взглядом, перевела взгляд на вставшего со своего трона отца и закатила глаза. Позер.       — Рад видеть всех собравшихся здесь, — он благодарно улыбнулся, а смягчившееся лицо, казалось, помолодело на несколько лет, — Для меня это большая честь, господа. Все мы люди достаточно занятые и ваше присутствие доказывает то, что, несмотря на все дела, вы все-таки смогли найти время на наш праздник. Сегодня я даю своей дочери выбрать себе спутника самостоятельно — и поэтому вечер должен превзойти все мои ожидания, и я искренне надеюсь, что вы поможете ей с этим.       От столь слащавых речей, казалось, могли завянуть уши — и Сакура поморщилась.       Вряд ли к ней кто-то сознательно сможет подойти и… да хотя бы познакомиться чисто из-за того, что она просто хороший человек, а не наследница трона. Никто никогда не видел ее внешности, кроме родителей и старого придворного слуги — и для многих она может казаться уродливой девчонкой. Потому что в семье Харуно уже как сто пятьдесят пять лет не рождалось девочек.       Поэтому-то отец ее особо не любит и постоянно напоминает об этом, хотя на публике обставляет это так, будто она самое любимое дите в его жизни — и это до невозможности злило. Словно каждый раз на нее выливали ведро ледяной воды.       — Уж лучше бы в комнате закрыли, — все-таки фыркнула она себе под нос, закатив глаза и, тяжело вздохнув, прижала руки к груди сильнее. Она очень сомневалась, что сможет найти себе кого-нибудь более-менее достойного за этот совсем короткий вечер, и отец это понимал как никто другой.       В конце концов, не зря же среди присутствующих было только пару молодых юношей? И то слишком обиженных жизнью — одного явно перекосило еще с рождения, другого наверняка переехала колесница несколько раз, а третьему просто явно не повезло как и с лицом, так и с ростом — и какая партия из этих ущербных? Сакуре не нужен был слабый мужчина, дотягивающий ей до подбородка. Какой от него прок?       В ее книжках мужчины были очень красивы, смелы, сильны, мужественны — к слову, очень благородные и доблестные рыцари, за спиной которых чувствуешь себя настолько защищенной, что даже разгневанный отец не устрашит. Однако тут, взглянув на некое подобие ее фантазии, разочарование окутывает прямо с головой — это не то. Не те.       По крайней мере, сегодня уж точно не ее вечер. А выбирать кого-то назло отцу было слишком глупо — сделает ведь только себе хуже, а не ему.       Опустив ниже голову, до боли закусила нижнюю губу — слишком сложно было осознавать, что все происходящее, включая и ее никчемную жизнь — полностью бесполезно. Как бы она не бежала от этого места, никогда не убежит от самой себя — она та, кем родилась: принцесса, леди, девушка, в жилах которой течет голубая кровь. Да и, тем более, ей некуда было бежать.       Королевство хоть и было мирным, но это не исключало того, что в ней живут и злые люди, готовые за хорошую сумму убить или продать в рабство — и как бы король с этим не боролся, всего, увы, изменить и улучшить нельзя. В мире нет ничего идеального, и на каждого найдется своя грязь.       … Тяжелая рука больно упала ей на плечо, и Сакура вздрогнула, боязливо обернувшись: возле нее стоял высокий молодой юноша, слишком худощавый для мужчины и очень премерзкий для человека, и если бы не паранджа, полностью закрывающее лицо, то он бы увидел отвращение, которое явно читалось на ее лице.       — Не хотите ли вы составить мне компанию, принцесса? — предложил он.       И Сакура, буквально похолодев, резко отошла, возвращая себе собственное личное пространство.       — Нет, господин рыцарь, прошу меня простить. Мне сегодня дурно от такого количества людей.       — Не волнуйтесь, я не дам вас в обиду, — продолжал настаивать он, но с места не двинулся и, слегка призадумавшись, добавил: — Принцесса.       Ей не нравился этот молодой человек. От него мурашки проносились целым табуном по всему телу — и Сакура бы была не прочь натравить на него своих любимых питомцев.       — О, нет, господин, — она вежливо поклонилась, — Думаю, все же не стоит. Но спасибо за заботу.       И, развернувшись, пошагала прочь.       Теперь ей совсем не хотелось тут находиться.       Она всей сущностью понимала, что сей побег может обернуться против нее — не дай бог отец прознает о невежливости и невоспитанности с незнакомцами — однако ничего с собой сделать не могла. Не прельщало ей такое общение, больше схожее на приставание, чем на попытку завести знакомство или, хотя бы, разговор. И почему в их королевстве так не ценятся женщины?       Изучая литературу Северян, она знала, что там все было наоборот: без согласия женщины мужчина не имел права даже смотреть на нее, а тут… это либо мир так несправедлив к ней, либо ее отец совсем не прочь (да и без сомнений, раз уже неоднократно поднимал руку на собственную дочь).       Тяжело вздохнув, Сакура медленно пошагала в сторону матери, вежливо беседующей с… и остановилась. Да нет, не может быть. Рядом стояла крупная женщина — она помнила ее еще с детства — и пыталась в чем-то убедить, отчего крупная дрожь пронеслась по всему телу, а посему прижать руки к груди пришлось еще сильнее. Еще немного, и сердце от волнения просто убежит.       Подойти и вмешаться в чужой разговор она не имела права. Однако она знала, что эта женщина являлась матерью противного и лицемерного наследника трона из другой страны — Гаары. Сакура знала его с детства и сейчас боялась, что ее могут отдать ему в жены. Сложившаяся за вечер ситуация и так была не очень хорошая, а сейчас приобретала совсем иной оборот.       Нет. Так не должно быть.       Развернувшись на пятках, незаметно начала отступать — сейчас целью являлось сбежать из этого места как можно скорее. Подальше от всех. Потому что именно сейчас не хотелось видеть никого, — и почему ее мнение, слово и мысли пусты для родителей? Из-за того, что она родилась не парнем? Не стала рыцарем? Не может самостоятельно управлять страной? Что она сделала не так? Почему она не может сама выбрать свою судьбу?       Бесполезна.       Как и всегда.       На глаза навернулись слезы — впервые она была так рада, что лицо было скрыто. Несправедливость обижала и задевала, и горько было оттого, что у нее нет никаких карт, чтобы хоть как-то поучаствовать в игре, придуманную отцом.       Забежав в сад, где обитал только немой садовник, Сакура быстро направилась в самую глубь — там ее уж точно никто не найдет, и все равно, если этим она сильно разгневает отца. В конце концов, он с самого начала знал, что за вечер найти себе мужа невозможно, а посему делать ей на «празднике» совершенно нечего. Пусть злится. Спустя столько лет ей уже все равно.       Сев на геотропическое дерево, наконец-то расслабилась, скинув с себя нелепую паранджу — она никак не могла увидеть смысла в ее ношении. Если она выйдет замуж, то снимет ее и сможет уже ходить в своей одежде, так зачем сейчас прятаться? — это было сложно. Если бы еще с этим была связана какая-нибудь романтическая история, то она бы все поняла, а так — увы. Глупость.       Уходившее за горизонт солнце приятно ласкало кожу и настроение от того вновь поднималось, заставляя забыть все, что происходило всего пару минут назад. Сакура любила природу так же, как и она ее. Почему-то даже чувствовала некую связь, однако тут же отгоняла эту мысль — она всего лишь человек, который не достоин так думать.       Разве не правильно?       Вздохнув и подставив лицо прохладному ветерку, откинулась назад, опершись спиной о толстую ветвь дерева. Тут можно было даже просидеть и целую вечность — и если бы про нее все забыли, то она, пожалуй, так и сделала бы.       Однако судьба не была такой благосклонной.       И ее все равно вспомнят.       Все равно…       Как бы ей хотелось отсюда сбежать. Она даже птицей в клетке себя не чувствовала — ее просто растят для того, чтобы потом кому-то отдать. Так смешно, что даже грустно. Не так ли?       Сакура не знала, сколько прошло времени, но как только солнце скрылось за горизонтом, все же решила, что пора возвращаться. И не прогадала.       Как только она вошла обратно в тронный зал, мать тут же направилась к ней. Вокруг уже не было народа — только старый слуга — и это заставило поджать под себя плечи. Она так и знала, что ее побег ни к чему хорошему не приведет. Но разве это когда-либо ее останавливало?       — Невоспитанная девка! — звук пощечины заполнил все помещение и, казалось, даже эхом отразился от стен, — Мало того, что ты ушла в самый разгар праздника, так еще смеешь ходить так вульгарно?!       Вскинув брови, Сакура внезапно поняла, что не надела на себя паранджу обратно и резко опустила голову. Сама себе вырыла яму.       — Прости, матушка, — еле слышно прошептала она.       — Несколько дней без еды, думаю, вразумят тебя! Иди к себе в покои и не попадайся мне на глаза!       Слишком шумно выдохнув, Сакура быстро помчалась прочь, однако тут же была остановлена голосом отца:       — Стоять.       Дрожь прошлась по всему телу.       Нет. Нет. Только не это.       — Подойди ко мне.       Тяжело вздохнув, она развернулась, боясь посмотреть вперед, и медленно пошагала к трону, где величественно восседал ее отец, наверняка даже не удосужившийся подняться во время праздника еще раз. Сердце билось в немыслимой скорости. Если мать наказывала только едой, то отец так мелочиться не станет, а посему… страх медленно впивался под кожу и заставлял ноги дрожать.       Почему… почему он не дал ей уйти? Щека горела от пощечины — и ей этого вполне хватало.       Если есть на свете рай, то ее отец туда точно не попадет.       Подойдя к трону, Сакура в уважении склонилась, прижимая дрожащие руки к груди, но не смея заговорить.       — В грядущее полнолуние ты выходишь замуж за наследного принца Королевства Ветра — Гаару.       — Но… — сердце сжалось, а глаза обожгли слезы.       — Не смей перечить королю, — жестоко добавил он, — А теперь прочь.       Всхлипнув, Сакура помчалась в свои покои, не веря собственным ушам.       Она ни под каким предлогом не станет женой высокомерного принца.