***
Это была катастрофа. Стив и не думал, что всё будет так сложно. Уэйд казался вполне нормальным парнем ровно до того момента, пока не открывал рот. В буквальном смысле его могла заставить замолчать только еда, и в эти редкие минуты Стив радовался тишине. Но Питер выглядел счастливым. Немного смущённым, но счастливым, и Стив считал, что только это и должно волновать его как отца. И он улыбался, когда ловил взгляд Питера на себе. Искренне улыбался. Уэйд рассказывал какую-то безумною историю, громко и в лицах, когда Стив вдруг понял, что уже давно смотрит на Наташу и не слушает. Она сняла свой чёрный кардиган, и платье под ним оказалось не очень и строгим: плечи и спина были голыми, а держалось оно на пуговице, что была на воротнике. — Стив? — тихо позвала его Наташа. — Всё в порядке? — Что? — растерялся он, но наклонился к ней, чтобы ответить. — Я сделал что-то не так? — Ты молчишь. И пялишься. — Прости, — через силу сказал Стив, а потом повернулся к Питеру и Уэйду. — Какие у тебя планы после школы, Питер? — Колледж, университет, — спокойно ответил Пит, кинув беглый взгляд на маму. — Я ещё не выбрал специализацию. — Он не знает, что лучше: биология или инженерия, — влез Уэйд. — Я считаю, что лучше биология. Инженерия в наши дни стала попсой. Ну кто сейчас не разбирается в компьютерах или машинах? Да каждый второй может разобрать и собрать компьютер заново, и в пятидесяти процентах случаев, он даже будет работать! А много ли тех, кто умеет решать задачи на генетику? Вот! Это редкость! Так что, на мой взгляд, выбор очевиден! — Уэйд, у моей мамы три докторских по инженерии, — шикнул Питер. — И это не повод, чтобы идти в то же русло. Равняйся на папочку, — улыбнулся он довольно. — Смотри, ему уже за тридцать, а морщин ещё нет, возможно у тебя его наследственность. К тому же, смотри какую женщину он подцепил, — Уэйд подмигнул. — Может и тебе такая достанется. — Ты же помнишь, что мы встречаемся? — Обижаешь, детка. Конечно, помню. Но в жизни всякое дерьмо случается. Объективно скажу, твоя мама горячее, чем твой папа. — Уэйд! — вскрикнул Питер. — Я бы выбрал судьбу папочки. — И когда вашему сыну будет девять, склей ЦРУшницу, — фыркнула Наташа недовольно. — У меня ничего с ней не было, — закатил глаза Стив. — И поэтому ты поехал за ней на Аляску? — Она никогда там не работала. — Значит, это она за тобой поехала? Интересно. — Прекратите! — подал голос Питер. — Зря ты это сказал, у них только-только что-то горячее наклёвывалось, — с досадой сказал Уэйд. Питер отвесил ему смачный подзатыльник, но тут же пожалел об этом. Но, во всяком случае, Питер был прав. Им нужно было остановиться. Хоть во многом Пит и был похож на маму со всей этой увлечённостью наукой, больше у него всё-таки было от Стива, и это не могло не бесить Наташу. Стив её понимал. Какой матери не хочется, чтобы ребёнок был как две капли воды похож на неё? Стив тоже этого хотел. Он вытер рот салфеткой, а потом достал из-за пазухи деньги и положил их на стол, аккуратно придавив тарелкой. — Спасибо за ужин, был рад повидаться. И познакомиться с Уэйдом, — поднимаясь, сказал Стив. Уэйд сделал странное движение бровями и растянулся в улыбке. — Но мне пора. Хорошего вечера. Наташа смотрела ему вслед так, словно не понимала происходящего. Это было не в стиле Стива. Тот Стив, которого она знала, отступал только если действительно понимал свою ошибку, и на её памяти такие случаи можно было сосчитать по пальцам одной руки. — Мам! — позвал её Питер. — Прости. — Не сейчас, — отмахнулась Наташа. — Ждите меня здесь. Голос её был строгим, даже Уэйд напрягся. Питер смотрел на маму, пока та не скрылась за дверью ресторана, догоняя отца. Эта ссора напомнила ему ту самую страшную ссору из детства, после которой мама и папа больше никогда не были вместе. Тогда было страшно, потому что папа впервые поднял на маму голос, а сердце Питера сжалось от страха за неё. Питер помнил, как они обвиняли друг друга в изменах, предъявляли претензии и высказывали недовольства, едва не разгромив весь дом. Тогда он ещё ничего не понимал, но теперь всё вставало на свои места. А ещё наконец ему стало понятно, почему мама всегда отказывалась сотрудничать с правительственными организациями. — Эй, детка, всё в порядке? — спросил его Уэйд. За его шутливым тоном, Питер отчётливо слышал волнение и беспокойство. — Ты побледнел, на, попей вина. — Это папин бокал, — отмахнулся Питер. — Он всё равно ушёл, что такого? Мне не нравится как ты выглядишь, сладкий бубличек. Я бы предложил тебе конфетку, но оставил их все в куртке. — Зачем ты назвал мою маму горячей? — Ну потому что она горячая, — ответил Уэйд. — Ты же не думаешь, они из-за этого разругались? — Да нет, конечно, — покачал головой Питер. — Просто порой мне кажется, что ты не думаешь, что говоришь. — Это называется импровизация. — Я бы назвал это дуростью. — Ну ты же за это меня и любишь. — Тебе почти восемнадцать, мог бы вести себя посерьёзнее, — подметил Питер. — Я не злюсь, просто хочу, чтобы ты понравился моим родителям. — Твоей маме я нравлюсь. И не только потому что считаю её горячей. — Никак не могу понять почему ты такой. Меня мама родила в восемнадцать, а по тебе всё ещё ясли плачут. — Это было обидно, но справедливо, — подметил Уэйд, поджав губы. — Когда у твоей мамы день рождения? Я должен подарить ей что-то достойное. — Двадцать девятого мая, — подозрительно посмотрев на Уэйда, ответил Питер. Уэйд задумался и долго молчал. Он никак не мог сосредоточить взгляд на одном предмете: то ему на глаза попадалась вилка, то бокал вина, но мысли всё никак не останавливались. Питер пытался угадать, какую глупость Уэйд выдаст на этот раз. — А ты родился в конце февраля? — Ну да, вообще-то! — слегка обиженно сказал Питер. — Сахарок, мне жаль тебя расстраивать, — сочувствующим тоном начал он, — но, кажется, ты когда-то был лишь праздничным сексом на день рождения. По Уэйду было видно, что он едва сдерживал смех. Зато улыбку сдержать не сумел и был похож на чеширского кота. — Господи, за что мне это, — прошептал Питер, потерев переносицу пальцами. — Представь, как здорово твои родители отметили совершеннолетие твоей мамы, раз ты такой сладенький родился. Может, и мой день рождения так отметим? — Уэйд! — как-то слишком громко вскрикнул Пит и снова отвесил ему подзатыльник. Хорошо, что их скрывала ширма. А то за рукоприкладство их давно бы уже выгнали. — Между прочим больно, — почесал затылок Уэйд. — Хоть и не смертельно. — Это пока, — буркнул Пит, — не смертельно. Питер перестал злиться ровно в тот момент, когда Уэйд быстро поцеловал его в щёку, а потом решил доесть салат, потому что уже не был уверен, что дождётся горячего.***
Наташа поймала Стива перед тем, как он собирался сесть в такси. Машину пришлось отпустить, но Стив не жалел. Если Наташа хотела что-то сказать, то он должен был выслушать. И, честно признаться, хотел. — Прости, — начала она, когда Стив вдруг опустил ей на плечи свою куртку. — Я наговорила лишнего. Просто… — Просто тебя сильно бесит то, как сильно Питер похож на меня. — Это не правда. Ну то есть, чёрт, да, в какой-то мере меня это невероятно бесит, но это не вина Питера. Сегодня его вечер, и поэтому я прошу тебя вернуться. Ему важно, чтобы ты там был. — Если он захочет встретиться со мной, то может звонить в любой момент. Аляска в ближайшее время мне не светит, так что я буду в городе. — Иди и скажи ему это сам, — кутаясь в куртку, фыркнула Наташа. — А то с тех пор как ты вернулся, я для него все равно что мачеха для Белоснежки. Стив рассмеялся, прикрывая рукой рот. Наташа не понимала, что происходит, не понимала, почему Стив улыбается, как ненормальный, не понимала, что не так с её просьбой. На самом деле всё было так. — Я не могу, Таша, — тихо прошептал Стив, всё ещё улыбаясь. — Ну, я же попросила прощения. Сделай это ради Питера, прошу. Если это из-за Уэйда, то перетерпи. Вряд ли вы часто будете видеться, да и он… — Дело не в нём. — А в чём тогда? То, как Наташа куталась в его куртку, умиляло, и Стив не сразу понял, о чём его спросили. На какой-то миг ему показалось, словно всё, что было до этого момента, страшный сон, но потом вспомнил как новый бойфренд Наташи обнимал её, и радость покинула его. Он и раньше задумывался о том, что всё-таки Наташа значит для него, но сейчас это наконец обрело смысл. — Во мне? — грустно усмехнувшись, вопросительно сказал Стив. Этот вопрос он задавал самому себе и надеялся, что не получит ответ. Не от Наташи. — Это, конечно, благородно, — продолжила Наташа, — но мы уже не в школе, Стив. Мы даже не друзья. Мы взрослые люди и можем говорить правду друг другу в глаза, не боясь обидеть. Питер спросит о тебе, и я совершенно не хочу врать ему. — Я думал, — начал Стив после паузы, — что всё будет не так. Признаться, я думал, что отпустил тебя, что свыкся с той мыслью, что наши дороги разошлись, но каждый раз, когда я тебя вижу – что четыре года назад на похоронах мамы, что сейчас, – не перестаю убеждаться в том, что с основной задачей я не справился. И сегодня я не хочу обидеть Питера. Он может всё принять на свой счёт. — Он же решит, что расстроил тебя тем, что предпочёл мальчиков девочкам. Не думаю, что смогу его переубедить. — Передай ему, что они с Уэйдом милая пара. И что мне пришлось уйти, потому что, кажется, я всё ещё люблю его маму. На последних словах голос предательски задрожал, выдох получился рваным. Но Стив не подавал виду. Он смотрел на Ташу, которая, казалось, была шокирована услышанным. Или Стиву просто хотелось, чтобы это было так. Чтобы слова о его чувствах не давали ей покоя. В свете неоновых огней Таша стояла перед рестораном, открыв рот, и никак не могла подобрать слов. Стив же не мог перестать смотреть, но понимал, что всё это слегка затянулось. — Тебе не обязательно надевать платья, — подметил он, нарушая неловкую тишину, — которые скрывают твои шрамы. — Ты всё ещё меня любишь? — опомнилась Наташа. — Это не важно. — Даже не думай, — продолжила она, повысив голос, — что это что-то меняет. И больше никогда не упоминай об этом. Когда Стиву в лицо прилетела его собственная куртка, он не удивился. Провожая взглядом Наташу, он подумал, что всё обошлось малой кровью. Но мысль о том, что его сын гей всё же ещё нужно было переварить.***
Настроение было хуже некуда. Часы показывали полпервого ночи, а Стив сидел за старым нетбуком, пытаясь сосредоточиться на ходатайстве. Его последний визит ко врачу был неудачным, и теперь Стив искал лазейки, которые позволят ему вернуться на Аляску, пусть и не в качестве капитана, но в качестве хотя бы кого-нибудь. Конечно, он не умел готовить, зато отлично мыл полы, вдруг такие навыки там пригодятся. Всё следовало расписать так красочно, чтобы ни одна душа не сомневалась в желании Стива работать. Сидя перед почти пустым листом, он думал о том, что сейчас бы очень пригодилось умение Баки выдвигать дурацкие идеи. От этих мыслей его отвлёк стук в дверь, а затем кто-то начал истошно звонить в звонок. В чём был – в одних домашних шортах – Стив пошёл открывать дверь и был приятно удивлён, когда увидел Наташу. — Только не делай из мухи слона, — строго попросила она, заходя в квартиру и закрывая за собой дверь. Стив нахмурил брови, не понимая о чём говорит Наташа, а в следующий миг она схватила его за плечи и, притянув к себе, поцеловала. Это было странно, но так чертовски хорошо, что Стив забылся, втягиваясь. Он прижался к ней так близко, что чувствовал как на кожу давили позолоченные пуговицы её чёрного кардигана, а когда осознал, что произошло, попытался отстраниться, но Наташа ему не позволила. Её хватка всегда была сильной и крепкой, железной. — Помоги мне снять туфли, — попросила она, тяжело дыша. Стив нелепо кивнул, нервно выдохнув и отведя взгляд, но так ничего и не смог сказать. Он опустился на колени и принялся расстёгивать ремни на босоножках. Таша положила свои руки ему на плечи и улыбалась, наблюдая. Закончив, он поднялся на ноги и, сглотнув ком в горле, спросил: — Может, поговорим? — В какой стороне спальня? — В той. Взяв за руку, Наташа потянула его в указанную им сторону. Уложив его на кровать, она села на него сверху и наклонилась, снова целуя. Стив думал, что следовало бы прекратить это сумасшествие, но ничего не смог с собой сделать, когда Таша стащила его шорты, а потом избавилась и от своего белья. Когда она снова села сверху, Стив осмелел, провёл руками по её ногам, залезая под юбку и дразня её пальцами. — Всегда любила эту твою привычку не надевать трусы под шорты после душа, — улыбнулась она в поцелуй. — Вообще-то, это всегда была твоя привычка. Ухмылка Стива как будто бы вернула их назад. Вместе. Стив сдался. Сдался рукам, которые ласкали его; губам, оставляющим влажный след на шее; сдался Таше и не жалел об этом. Стив притянул её к себе, поцеловал, потянувшись к застёжке на воротнике. Пуговица поддалась легко, без сопротивления, и ткань упала на грудь Стиву. Следом он расстегнул молнию, что была ниже и тянулась от лопаток до бедёр, и попытался стащить платье вниз, но ничего не вышло. Наташа рассмеялась в поцелуй. Прикусив губу, она выпрямилась и стянула платье через голову. Стив подтянулся выше, упёрся спиной на подушки, сев, и потянул Ташу за собой, положив руки на ягодицы. — Что ж, — прошептала она, целуя, — начнём наше родео? Прокушенная губа стоила первого шага. Наташа вцепилась в его плечи, сдержав стон, и Стив не мог представить, что могло бы быть лучше. Они быстро поймали нужный ритм. Пальцами Стив скользил по коже, гладил плечи, спину, грудь, и от каждого прикосновения Наташа дрожала всё сильнее. В каждом движении, стоне и вздохе Стив ловил наслаждение. Когда Стив сжал её за плечи, Наташа повернула голову и тут же коснулась его пальца языком, а потом и вовсе втянула указательный палец в рот. Это было очаровательно, и Стив, который думал, что из-за отсутствия личной жизни, кончит быстро, вдруг почувствовал новую волну возбуждения. Балансируя на грани удовольствия, Стив замешкался так, что всю инициативу Наташа перетянула на себя. Наташа двигалась совсем не так, как Стив. Она двигалась быстрее, упиралась руками ему в грудь, продолжая обсасывать и облизывать пальцы, не сводя со Стива взгляда. Свободной рукой Стив то сжимал грудь, то отвешивал смачный шлепок, от которого Наташа вскрикивала, но просила ещё. Они не давали друг другу расслабиться, не давали забыться и не думать о том, с кем имеют дело. Наташа простанывала его имя так часто, что казалось, будто её голос разноситься эхом. Даже в таком положении Стив умудрялся выхватывать поцелуи, чтобы дышать было ещё тяжелее, и, кажется, слишком громко взывал к Всевышнему. Почувствовав, что он проваливался в подушки, Стив снова попытался сесть, обхватив Ташу за пояс, а потом повалил её на спину. Он толкался глубже, стоны становились громче и всё, что хотела Наташа, чтобы он не останавливался. Стив знал это, чувствовал по хватке на его заднице, по движениям навстречу; он слышал, как она шептала его имя – сладко и горячо, на грани дыхания, – и старался запомнить это, впитать, насытиться, чтобы потом не было ломки, чтобы потом… Он не знал, что будет потом. Наташа выгнулась, запрокинув голову, и застонала, часто задышав. В блеклом свете, который попадал в комнату через открытую дверь, Стив видел то, что хотел видеть. И чертовски сильно боялся рассвета.***
До рассвета оставалось чуть больше получаса. Лежа в смятой постели, Стив смотрел на Ташу и не мог отвести взгляда. Они так и не уснули. Может, тому виной был поход на кухню или в душ, но в итоге все сценарии закончились, и теперь, пожалуй, пришло время прощаться. Её волосы ещё не до конца высохли, Стив чувствовал это, водя по ним пальцами. — В этом утре есть только одна плохая деталь, — вдруг заговорил Стив. Он боялся последствий разговора, который сам начал, но ещё больше он боялся, что этот разговор так и не состоится. — И какая же? — игриво спросила Наташа. Так некстати. — Ты уйдёшь. Это будет последнее воспоминание. — Стив… — Я знаю, что ты не останешься. И то, что я сказал, что люблю тебя, не повод бросать всё, что у тебя есть в жизни, и бежать ко мне. Наташа перевернулась на живот и, подперев голову рукой, посмотрела на Стива. — Мне нравится твоя новая причёска, — хмыкнул Стив следом. — Квилл он… — Тсс, — прошипел Стив, улыбнувшись. — Надёжный, красивый, не меняет тебя на работу, да ещё и готовить умеет. Кажется, у вас с ним много общего. — Я не изменяла тебе с Пеппер, — вдруг сказала Наташа. Она словно решила таким образом подсластить пилюлю. — И я вообще никогда не была с ней в романтических и тем более сексуальных отношениях. — Значит, всё это был хорошо разыгранный спектакль? — В гневе я всегда делаю глупые вещи. — Приезд ко мне сегодня как раз был такой. — Да, но… — Я не изменял тебе с Пегги, — повернув голову, сказал Стив. — И что, даже после не попытался затащить её в постель? — Она меня бросила, — улыбнулся Стив. — ЦРУшницы, что с них взять? Стив пожал плечами. Наташа смотрела на него и пыталась подавить жалость. Жалость, в первую очередь, к себе. Чувство вины за всё, что было ночью, постепенно накрывало её, и всё, чего ей хотелось, это найти выход – уйти так, чтобы Стив не видел. Внезапно, она придвинулась к нему, положила голову на грудь и тихо прошептала: — Спи, — а следом оставила нежный поцелуй. Стив улыбнулся. И закрыл глаза. Через час, убедившись, что Стив крепко спал, Наташа ушла из его квартиры. Она выходила из подъезда, уткнувшись в телефон, ища номер Пеппер, чтобы организовать себе алиби. Не то чтобы Питер станет спрашивать, но на всякий случай. Спустившись по ступенькам, она увидела, что ей на встречу шли мужчина и женщина. Мужчина явно был ей не рад. Но улыбался, смотря на неё удивлёнными глазами. Казалось, что от удивления у него лицо вытянулось. Когда они были на расстоянии метра, у Наташи вырвалось простое «вот чёрт», и она вздохнула, стараясь не прятать свой стыдливый взгляд. — Старк, — улыбнулся Барнс шире. — Не ожидал встретить тебя здесь. — Он бы всё равно тебе рассказал, — буркнула Таша, уверенно смотря на Барнса. Боже, как же он раздражал её порой. — Так что просто заткнись. На самом деле Наташе Барнс нравился. Ну, когда-то давно, ещё в те времена, когда они со Стивом только начали встречаться, но всё пошло не так, когда Стив и Наташа разошлись. Тогда она увидела Баки с другой стороны, и эта была отнюдь не лучшая его сторона. — Я тоже был рад тебя видеть, — кинул Барнс вдогонку, когда Таша быстро поспешила к своему автомобилю. Набирая номер Пеппер, Таша почувствовала новый уровень совестливости.