Слияние на две части

      Испугаться Четырнадцатого он оказался неспособен.       Во время Линк много думал о том, как ему следует вести себя с новым объектом, что ему сказать, как сказать, Воронов и этому учили, какую позу принять, что впервые сделать… в своих размышлениях он не мог забыть о том, что на это в любой ситуации сильно повлияет его реакция. Ожидал страха.       Не испугался.       Сначала был интерес, потом…       Четырнадцатый казался несчастным ребёнком. Обиженным всеми и вся, непонятым, больным и усталым. Ребёнком.       «У меня есть имя»…       Ребёнком. Если придумать ребёнку функцию, даже не взрослую, а машинную, забыть его имя и дать лишь наименование, модель этой машины, ребёнок ведь всё равно останется маленьким, нежным и ранимым ребёнком. Даже если придумал себе всё это он сам.       Если ребёнок плачет, не надо думать, что он капризен.       Линк одёрнул себя — вряд ли Четырнадцатому… нет, надо забыть это бездушное число, вряд ли Неа понравилась бы жалость. Впрочем, наверное, Неа было бы противно знать, что к нему испытывают хоть какие-то человеческие чувства.       Но, тем не менее, не показывать чувства — не значит их не иметь.       Но откуда, какие чувства?! Так сразу? И к кому? Вот уж к кому было неожиданно…       Неа неожиданно умилял, заставлял чувствовать не только жалость, но и тёплую нежность. А ещё оказался очень красивым. Странно — нескладный подросток Аллен Уолкер никогда не вызывал подобных мыслей. Он, конечно, не был неприятен, но и приятен тоже… не настолько, а Неа в его теле вдруг оказался и красивым, и умиляющим, и нежным, и каким-то ещё, просто Линк слов таких не знал — почувствовал себя ограниченным солдафоном, неспособным даже словами выразить неведомые ранее ощущения. А ведь, казалось бы, отличие только в цвете глаз, да в поведении, ну, понятно же, что многотысячелетний полубезумный враг будет разительно отличаться от молоденького мальчишки, доброго, как весна, но тело-то было то же, да и что, казалось бы, могло измениться к лучшему — вот уж кто точно не мог быть не то, чтобы приятен, а хотя бы не противен. Но этот Неа… А ведь он, Говард Линк, думал, что вот уж с этим он не столкнётся никогда в жизни. Вернее, не думал — когда и зачем ему было о таких глупостях задумываться?       Ах, нет!..       Точно. Как он мог забыть.       Изменилась ещё метка. Вернее, появилась.