Чёртовы сигареты, чёртов ты.

В сознание мой помутнённый разум, к которому очень хорошо приложились, возвращается не сразу. Видимо настолько не сразу, что меня успели куда-то перетащить, и очень бережно умостить на кресле, даже подушку под голову подложили. — Вика? — чуть пищу куда-то в пустоту. Сил открыть рот катастрофически не хватает, а желание знать где я, который час, и сколько я пролежала без сознания, кричит громче любого человеческого крика. Жаль только в голос мой это не отражается, и я всё так-же тихо постанываю, пытаясь позвать хоть кого-то. На какое-то время я опять отрубаюсь, даже не замечая, как собственная усталость и головная боль, перебарывают любопытство. Но из полной тишины меня выводит звук чьих-то шагов, очень тяжелых и быстрых. Автоматически поджимаю колени, сжимая в пальцах подушку. Это точно не шаги моей соседки, которая обычно буквально порхает кошачьей походкой. Это что-то грубое и до боли знакомое. Бегаю по тёмной комнате глазами, освещённой лишь светом настольной лампы, которая вот-вот истратит все свои силы. Шаги всё ближе и ближе, а сердце на пределе. — Кто здесь? — вырывается откуда-то изнутри, звонкий и испуганный голос, который оглушает даже мои уши. Ответа я не слышу. Ни сейчас, ни через несколько минут. Только томное дыхание, способное заменить тысячу слов. Я точно знаю, кто это, мне не составило труда определить его по запаху, походке и дыханию, которое отблеском заложено в памяти. — Скучала? Я слышу его голос. Я была готова, по крайне мере так думала я, потому что как только моих ушах касается его тембр, я на мгновение дёргаюсь, выходя из своего помутнённого состояния. Мне и ответить не дают. Его силуэт чётко прорисовывается в дверном проёме. Хотя, хочу ли я вообще давать ответ? Как, если я сама же запуталась в мыслях, а в моей голове только больше появляется вопросов. Молчу. Будто играя на его нервах, ведь знаю, прекрасно знаю, что он ненавидит безответность. — Нет? — делает пару шагов ко мне, будто специально провоцируя мои эмоции. Их ведь не спрятать. Я сглатываю ком в горле, опуская глаза, не желая смотреть на него, не желая показывать правду. — Или да? — совсем близко, наклоняется к ушам, отчеканивая каждое слово мучительно медленно, облизывая губы. Легко дотрагивается до подбородка, поднимая моё лицо к своему, пуская смешок, как только встречается с моими закрытыми глазами, с которых давно текут дорожки слёз, — Я хочу слышать ответ. Верчу голову по сторонам, в знак того, что разговаривать я с ним не хочу, а отвечать на этот вопрос и подавно. — У меня есть к тебе предложение, — интригует своим барахольным голосом, который буквально заставляет открыть глаза и обратить внимание на его персону. Он же в своё время копошится в кармане, сводя с ума мой интерес. Ещё пару секунд и в его руках оказывается вещица, которую он ловко скрыл в кулак. Хватает меня за ладонь, придерживая её тыльной стороной. Кладёт на мою руку свой кулак, смотря прямо в глаза. А я ничего и понять не успеваю, как до моей кожи дотрагивается холодный кусок метала, который звонко соприкасается друг с другом. Он не спешит отводит свою руку. Всё так же сверлить во мне дыру, и только когда я намереваюсь открыть рот, будто ошпаренный уводит руку, сжимая мою ладонь. — Что это? — шепчу, прикидываясь дурочкой, боясь посмотреть. Даже не из-за ужасающей обстановки. Я ведь прекрасно знаю, что там, но не понимаю, зачем. Он усмехается, проводя своим большим пальцем по моей щеке, заправляя выпавшую прядь волос за ухо. — Твоя свобода, — так же тихо отвечает, прикасаясь своими пальцами к моему плечу, буквально посылая разряд тока в моё тело. Целует меня в нос, неожиданно и очень спокойно, что я даже не сразу это замечаю. Слёзы всё так же текут с глаз, а картинка начинает расплываться. Шмыгаю носом, как только его губы отстраняются от меня. Он спокойно улыбается, а я не могу поверить. — Зачем? — я спрашиваю тихо, задирая голову, и смотря на него. Мой голос колеблется, но я стараюсь держать себя в руках, хотя самой так хочется закричать. Подлететь с кресла, заорать во всё горло, ударяя его. Ведь я до сих пор не понимаю, почему именно сейчас, именно в тот момент, когда я была не готова. Несколько недель я бегала от него, скрывалась и дико радовалась, когда мне удавалось это. Я была уверена, что если этот день настанет, когда он меня отпустит, то я напьюсь с дикого счастья, но сейчас… сейчас мне хочется напиваться только с дикого горя. — Ты получила то, что хотела, — разбивает мои розовые стёкла даже сейчас, когда их вроде даже и остаться не должно было, — Я рад за тебя. Бросает последние слова куда-то вдаль, потому что смотреть на меня он перестал ещё с начала его слов. Вроде я действительно получила то, что по-настоящему хотела, но блондин в своём репертуаре, не может уйти, не оставив тяжести на душе. Кидает какие-то бумажки на стол, застревая ненадолго на выходе, разворачиваясь и будто брошенная собака поглядывает, таким самым настоящим и искренним взглядом. А после обратно отворачивается, шагая прочь. И секунды не проходит, как я подрываюсь с места, набирая скорость. Останавливаюсь только на миг около стола, разглядывая те самые бумажки. В руках у меня оказывается билет, билет в один конец, который я без зазрения совести рву, швыряя в уже исчезнувший в темноте силуэт парня, захлебываясь в слезах. Я не должна, хотя бы это я должна решить сама, и это решение не подлежит никаким отговоркам. Ноги сами срываются с места, быстро двигаясь по темному коридору, не обращая внимания ни на какие преграды, кроме самой главной. Высокой и живой, которую мои руки обхватывают, утыкаясь мокрым от слёз лицом в спину. Я не знаю сколько мы так простояли, в абсолютной тишине, только разве что его напряженное дыхание давало знать, что я всё ещё не умерла, жива, дышу и буду, пока моё сердце не выскочит от любви к нему. — Я скучала, — решаюсь подать голос, в ответ на который, он наконец-то разворачивается, накрывая моё хрупкое тело своими руками, прижимая ещё ближе, что казалось уже нереальным, — Я люблю тебя.