Добрые вести

      - Доброе утро, Ирина Алексевна! – пропела Дубровская, завидя зав отделением.       - Здравствуйте, Нина, - буркнула та и вдруг остановила сосредоточенный взгляд на медсестре, а потом быстро расписалась в журнале и протопала к себе в кабинет.        - Уу, злыдня! – пробормотала ей вслед медсестра.       - Нино, ты чего с утра пораньше ругаешься? – Олег Михалыч, напротив, был в игривом настроении – несмотря на то, что ушли они с Мариной Владимировной вчера с работы поздно, дома их ждал сюрприз: морские гады таки не испортились и салат был сделан, правда, приправлен был язвительностью внезапно оживившейся Марины Владимировны в большей степени, нежели соусом. Так что, можно сказать, что часть ночи прошла в приятной домашней обстановке, пока Марина Владимировна не засопела под звуки телевизора.       - Да Павлова эта… не поймешь ее! То светится ходит, то как старый башмак..        - Так чует ветка сакуры свою увядающую женскую красоту, - пропел Брагин, копаясь в бумажках.        - Я что, тоже так стареть буду? И, между прочим, эта «ветка сакуры» увела у меня кавалера! – пробурчала с досадой Нина. – Ты че вообще здесь ошиваешься? Тебе заняться нечем?        - А у меня плановая только через час, поэтому я на благородных началах помогаю Германычу с его бабкой, - продолжая что-то искать и тем самым разбрасывая все на столе, ответил хирург. – Нин, ну че у тебя здесь такой кавардак? Ниче не найти! – и в последний момент выудил искомое.        - Че ты ищешь-то? Не, ну нормально? Раскидал все тут и скрылся с места преступления! – она только развела руками и начала раскладывать листы обратно по стопкам.       Ирина Алексевна понимала, что в сообщники надо брать людей проверенных и не болтливых. И, если в первую категорию, можно было отнести всех сотрудников отделения в силу их профессионализма, то вот умеющих держать язык за зубами не было. Все друг с другом дружат, спят, кто кому брат, кто сват, она до сих пор не могла понять, - не больница, а цирк какой-то!       Значит, думала Ирина Алексевна, действовать надо тоньше. Надо искать людей, молчание которых можно купить за небольшую сумму. Закрыв дверь кабинета на замок, чтобы ее размышлениям никто не мешал, зав отделением решительно начала составлять список потенциальных помощников. Первым на очереди шел Салам Магомедович – ему деньги нужны всегда, тем более, что он уже знает о проблеме, но была одна загвоздка – доктор Гафуров был каким-никаким, но мужчиной, а к такому повороту событий жизнь Ирину Алексевну не готовила. По этой же причине были отклонены кандидатуры доктора Куликова и доктора Брагина, помимо того, что последний был еще и страшным балоболом.       Вопрос этот, надо сказать, не на шутку волновал Ирину Алексевну: она даже проснулась в ночи, казалось, с гениальной идеей – что если попросить о помощи самого Дмитрия? И стесняться она его не будет, и не надо будет объяснять причину синяков.. Но идея была гениальной только на первый взгляд – надо будет объяснить причину необходимости уколов вообще, а этого Ирина Алексевна не хотела делать ну ни в какую. Пусть это останется ее маленькой тайной.       Таким образом, стало понятно, что в сообщники надо брать кого-то из женщин. Марина Владимировна и Александра Алексевна отпадали сразу же по причине того, что негоже начальству перед ними светить голой з.. вообще, негоже. Они, еще чего доброго, расскажут об этом своим спутникам – круг замкнется, информация дойдет до Брагина, а там по всему отделению. Нину Ирина Алексевна также сразу вычеркнула из списка по причине того, что она, как молодая соперница в борьбе за сердце и тело прекрасного санитара Дмитрия, может и воспользоваться полученными сведениями против нее, главной претендентки.        - Что ж в отделении так мало женщин-то? – озадаченно почесала затылок Ирина Алексевна, а заодно почесала и свою несчастную правую руку.       И тут зав отделению пришла поистине гениальная идея, даже лучше ночной, – надо склонить к содействию молоденькую медсестру Таню. Уж она-то умеет держать язык за зубами, да и от денег не откажется! Еще раз почесав руку, на это раз радостно, Ирина Алексевна отправилась навстречу своему счастью.        - Значит, запоминай, Константин: моя верная супруга, а также гениальный врач, Марина Владимировна, дочка того самого Нарочинского, который..        - Олег Михалыч, ну ладно вам, заканчивайте! – проскулил Лазарев. – Что придумала Нарочинская?        - Сам ты «Нарочинская»! Она вообще-то Брагина уже давно! – оскорбился Олег Михалыч.        - Не «давно», а всего пару месяцев, и вообще она с вами разводиться собиралась! И бейджик у нее с фамилией «Нарочинская»..        - Знаете что, Константин Германович, если вы такой умный, то решайте ваши ребусы с прекрасной престарелой пациенткой сами! – теперь уж точно обиделся Брагин, услышав про пресловутый развод, и зашагал прочь.        - Ну ладно, Олег Михалыч, ну что там сказала верная супруга? – перегородил ему путь Костя.        - Анализы делай повторно и отвези наконец свою бабку на УЗИ! – выплюнул Брагин. – А у меня плановая, кстати, с моей верной супругой, – аривидерчи, не скучайте!       Константин Германович уже триста раз пожалел, что в то злосчастное утро, когда пациентку привезли в отделение, именно он дежурил, и именно он принимал ее у бригады скорой, и поэтому именно он теперь был назначен лечащим врачом. Бабулька, которую привезли с кучей симптомов, вдруг расцвела на больничных харчах. И доктор Лазарев бы, конечно, через пару-тройку дней отпустил бы ее домой, однако разгадать сию загадку взялся сам Брагин. И теперь уж либо пан, либо пропал. То есть либо они вылечат эту бабку, либо она тут у них в отделении от прекрасной жизни-то и помрет.       Так что спорить с Олегом Михалычем, а уж, тем более, Мариной Владимировной, Константин Германович не стал и, подхватив с собой мерно прогуливающегося руководителя научных программ доктора Гафурова, покатил старушку на ультразвук.        - Татьяна, - выждав приличное время, Ирина Алексевна, наконец, была как никогда близка к цели. - Можно вас на минутку?       Ошарашенная медсестра сначала слегка попятилась от такой доброжелательности начальства. С Ириной Алексевной лучше не шутить, это знала даже Марина Владимировна. Хотя Марине Владимировне в принципе больше всего шутить нравилось с Олегом Михалычем. В общем, Таня улыбнулась и решила ответить начальству взаимностью. Впрочем, то предложение, которое озвучила зав отделением полушепотом, вообще заставило Таню усомниться в том, что у Ирины Алексевны есть чувство юмора. Потому что предложение было не смешное, а серьезное. Даже чересчур. И Таня, честно говоря, сначала слегка струхнула, но, вспомнив про малиновое платье, которое она вот уже месяц выслеживала на распродаже, выпрямила спину и согласилась. Ирина Алексевна была настолько вне себя от радости, что Таня, пожалуй, все-таки решила, что чувство юмора ей точно отказало, - впервые медсестра видела, как радовались в предвкушении уколов в з.. в общем, в то самое место. А за это еще и деньги будут платить. Ну, совсем чудо чудесное, диво дивное, подумала Таня и от греха подальше, пока Павлова, не дай Боже, не передумала, поспешила в смотровую.        - Ну елки-палки, ты где ходишь-то? – заворчал сразу Костя.        - Да меня Павлова задержала, - оправдывалась медсестра.        - Итак, она звалась Татьяной, - процитировал Брагин. – Кто тебя задержал?        - Кто-кто.. Ирина Алексевна Павлова.. Что делать-то? – она надела перчатки и была готова к работе.        - Кровь бери, Танюша, - скомандовал Олег Михалыч и уставился на пациентку, которая вдруг активно замахала руками.        - Я вспомнила! Вспомнила! – кричала бабуля и слезы радости наворачивались на ее глазах.        - Что вспомнили-то? – напряженно спросил Константин, параллельно закрепляя руки пациентки и давая возможность Татьяне поправить капельницу.        - Вспомнила, сынок, как зовут меня!        - Ну и как? – хором спросили все присутствующие в палате.        - Ирина Алексевна! Ирина Алексевна Павлова! – задыхаясь от счастья сообщила старушка.