Добрые вести

       - Ну что, Константин, бабулька твоя ночью не померла? – жадно запивая горячим кофе заботливо приготовленный женой бутерброд и аппетитно причмокивая, спросил Брагин.       - Типун вам на язык, Олег Михалыч! – язвительно отозвался тот.       - Ну, тихо ты! Типун на язык он мне посылает – не видишь, я ем! – ухмыльнулся хирург. – Ну так че там, с бабулькой-то?       - Да ничего! Имя своё она не помнит, телефоны родственников, конечно же…       - Тоже запамятовала, - кивнул Олег. - Ну да, ну да… Че делать собираешься?        - Состояние стабилизировали. Сегодня должны прийти расширенные анализы, прокатимся на ультразвук..       - А ты почему ее сразу на узи не отправил? – подала голос переодевающаяся Нарочинская.       - Так я же хотел, но там очередь была вчера. Потом эта дурацкая профилактика, а потом я с Ириной Алексевной ушивал селезенку одному бойцу, - обернулся к ней Костик. – Марина Владимировна, что же вы так нескромно…        - Так, Константин… Германович! Тебе че своей женщины не хватает, что ты на чужих заглядываешься? – прервал его Брагин и направил к выходу из ординаторской. – Пойдем, проведаем твою бабульку... Давай, беги, я догоню.       Лазарев хохотнул в ответ и вышел.       - А ты тоже, Марина Владимировна, как себя ведешь? – погрозил пальцем ей мужчина.        - Как? – хитро улыбнулась та.        - Как-жопой об косяк.. Провокационно! – и, урвав быстрый поцелуй, Олег исчез за дверью.       - Нина, приглашаю тебя сегодня на обеденный чай с тортом, - торжественно заявил Салам.        - Оо, это в честь чего же такой праздник? – засмеялась та.        - Как в честь чего? Ты что, не знаешь? Я вчера подписал новый исследовательский проект! Хороший препарат будем проверять в нашем отделении! – радостно похвастался Гафуров.        - Такой же хороший, как тромбостаз? – усмехнулся подошедший доктор Куликов.        - Сергей Анатольевич, почему вы сразу все новое в штыки воспринимаете? – возмутился молодой человек. – Между прочим, Ирина Алексеевна лично начала пользоваться пантенилом!        - А на нее че, чесотка что ли напала? – хором засмеялись Нина и травматолог.        - Почему сразу «чесотка»? Пантенил вообще можно использовать для профилактики кожных заболеваний..       - Салам Магомедович, пройдемте ко мне в кабинет, - из ниоткуда возникла Павлова, тем самым подняв новую волну смешков за спиной семенящего за начальством Салама.       — Что случилось, Ирина Алексеевна? – войдя в кабинет начальницы, осведомился Салам, и тут же заметил, что Павлова чем-то озабочена, как-то странно теребит тыльную сторону правой ладони, как будто пытается что-то с нее стереть, но безрезультатно, и это ее очень раздражает.       — Да... Салам Магомедович, входите, — Ирина Алексевна была вынуждена прервать свои размышления на тему, как же ей теперь и на ёлку влезть, и мягкое место не ободрать, и немного нервно пригладив прическу, жестом указала на стоявший по другой сторону стола стул: – Присядьте. Нам нужно кое-что обсудить.       Доктор Гафуров шумно выдохнул, сел и превратился в слух, давая понять начальнице, что всё его внимание принадлежит ей. Ирина Алексевна же, которая к этому времени уже порядком издёргалась – сначала из-за своего непонятного зуда, к которому добавилось еще и шелушение, а потом уже и из-за того, что впаренный ей и теперь, по цепочке, впариваемый ею препарат не оказывает совершенно никакого лечебного воздействия, глубоко вздохнула и начала издалека и очень по-деловому:       — Я хотела узнать, есть ли уже какие-то результаты по нашему новому препарату?       — А, так вы об этом хотели поговорить! – облегченно выдохнул обеспокоившийся было доктор Гафуров и, расплываясь в своей искренней улыбке, приготовился давать отчет о проделанной научной работе.        - Прежде чем вы, Салам Магомедович, начнете подряд и по порядку, скажу сразу: я лично протестировала пантенил и он мне не помогает, - выпалила Ирина Алексевна и даже притопнула ножкой от нетерпения.        - Как не помогает? – ошеломленно протянул Салам Магомедович.        - Вот так! – эмоции взяли вверх и Ирину Алексевну понесло. – Как чесалось, так и чешется! Еще и облазит теперь! – и она вытянула несчастную руку прямо перед носом совершенно смущенного доктора Гафурова.       Но доктор Гафуров не был бы профессионалом, если бы тут же не взялся за дело, а, вернее, за правую руку Ирины Алексевны.        - А что это у вас? – вдруг совершенно серьезно спросил Салам Магомедович. Так серьезно, что теперь очередь растеряться была Ирины Алексевны.        - Вот и я хочу узнать, что это.., - пробормотала она, оседая на стул.        - Сильно чешется? – посочувствовал молодой человек.        - Ужасно, - поделилась своим горем Ирина Алексевна, вынимая свою ладонь из рук подчиненного. – Уже второй день не проходит.        - Так надо анализы сдать, Ирина Алексеевна!        - Вы думаете?        - Ну, конечно! Может, вашему организму чего-то не хватает. Сдайте скорее!        - Ну да… Надо.. сдам! Так.. нет.. как же?.. Я же не хочу, чтобы кто-то узнал.., - забормотала опять Павлова.        - Так вы сдайте и никому не говорите! – успокоил ее доктор Гафуров. – Пусть вам результаты сразу же принесут лично..       - Да.. Вы правы.. Правы, Салам Магомедович. Но все-таки.. давайте приостановим нашу исследовательскую программу по пантенилу, - улыбнулась примиряюще Ирина Алексевна и понеслась сдавать кровушку.        - Брагин, мы сегодня домой пойдем? – Марина Владимировна устало потерла глаза уже в который раз. – Я есть хочу!       Аппетиты Марины Владимировны всегда увеличивались к вечеру, а особенно к ночи. Она как маленький ребенок тянула в рот все съестное, что видела. Примерно также поступал и Олег Михалыч, но в отличие от Марины Владимировны у него сразу же вырастал живот и нарастал по бокам жирочек, что расценивалось коллегами как знак благополучной семейной жизни. Загадку вечной стройности Марины Владимировны Олег Михалыч пока так и не разгадал, – одна версия, впрочем, была – у нее ноги полые! – но мечтал отыграться, когда Марина Владимировна будет вынашивать их малыша.        - Конечно, пойдем, еще пять минуточек, - оптимистично отвечал Олег Михалыч, прекрасно понимая, что на этот раз пять минуточек, действительно, последние, потому как время близится к полуночи, а Марина Владимировна до сих пор не ужинала, хотя еще с утра достала из холодильника креветки, чтобы те до вечера разморозились, и она бы сделала теплый салат. Креветки явно пропадут, их надо съесть именно сегодня.        - Что у вас там с Костей стряслось? И, вообще, где он сам? Почему ты сидишь и решаешь его проблемы? – голодная Марина Владимировна свирепела в считанные секунды. И это было, пожалуй, еще опаснее, чем пропадающие креветки.       - Да что-то диагноз не сходится. При такой симптоматике бабулька должна уже коньки отбросить, а она все отделение вокруг себя собрала, байки рассказывает, про сына, уехавшего в город и бросившего ее одну на произвол судьбы. Медсестрички вокруг нее плачут, бедняжки, жаль ее им.       - Расширенные анализы делали? – хирург взял верх над голодной женщиной, и Марина Владимировна тоже уткнулась носом в бумаги, которые уже битый час раскладывал перед собой словно пасьянс ее муж. – А что показало УЗИ?        - Да много чего показало, но я не понимаю, почему она до сих пор жива..       - Брагин, радоваться надо, что она жива! С такими-то показателями.., - взгляд Марины Владимировны сейчас был пронзительнее рентгеновского луча, и главное, что он видел: муж хочет туда, где портятся креветки. – Вообще, Олег, если она с этим уже вторые сутки живет и ей не становится хуже, то ночь уж как-нибудь перекантуется. Тем более, здесь Костя и это его пациентка!       Последний довод, произнесенный Мариной Владимировной уже в десятый раз, именно сейчас почему-то на Олега Михалыча подействовал. И он сгреб сначала все вещи в охапку, затем обессилевшую от голода Марину Владимировну и наконец-то направился домой.       Город засыпает, просыпается мафия. Пока Марина Владимировна соблазняла Олега Михалыча портящимися креветками, а Александра Алексевна соблазняла Константина Германовича новым комплектом кружевного белья, санитар Дмитрий соблазнял Ирину Алексевну бутылкой белого чилийского – что ж, у всякого возраста свои прелести. Белое чилийское Ирина Алексевна очень любила, но еще больше она любила, когда подчиненные делают свою работу быстро и качественно. Именно поэтому белое чилийское было оставлено на «завтра», ухажер Дмитрий на время отстранен от исполнения своих мужских обязанностей – причина сего возмутительного действа ему была непонятна, но с Ириной Алексевной лучше не спорить, особенно когда у нее чешется правая рука. Рука-то у Ирины Алексевны ого-го какая тяжелая, чешется очень сильно. По этой же причине зав отделением все никак не могла уйти домой, измеряя кабинет шагами и дожидаясь результатов анализов. Несмотря на то, что она вся находилась в режиме ожидания, стук в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте, перекреститься и еле слышно сказать:       - Да-да, войдите.       Медсестра из лаборатории, кланяясь чуть ли не в пояс, протянула Ирине Алексевне заветные бумажки. Сначала она боялась смотреть, минуты три сомневалась и хотела даже выкинуть несчастные листки, затем, когда наконец собрала всю свою храбрость, и посмотрела, то ровным счетом ничего не увидела – очки по свойственной ей уже вторые сутки нервозности Ирина Алексевна случайно забыла где-то на стойке регистрации.       Чертыхнувшись, она кинулась на пост к Нине. В любой другой раз, если бы она увидела медсестру спящей, гнева ее не было бы предела, но только не сегодня – цель была обратной: забрать потихоньку очки, чтобы Дубровская даже не пошевелилась в своей дреме.       Операция «Очки-перехват» была успешно выполнена, и Ирина Алексевна, выдохнув, устремила свой взгляд в заветные бумаги. Несколько раз с верху до низу изучив содержание листов, она облегченно улыбнулась. Всего-то не хватает витаминов! Подумаешь, проколоть курс – зато улучшится не только кожа, но и волосы, и маникюр можно будет нормальный сделать! Вслед за радостными мыслями пришли и две невеселые – кто будет ставить ей эти уколы.. и синяки на мягком месте, кажется, будут не особо эротично смотреться, да?