Абсолютный чемпион

      Люси захлопнула за собой дверь квартиры и обессилено скатилась на пол, попутно скидывая спортивную сумку с плеча. Сил совершенно не было, как и желания вставать с места и добираться до кровати. Но её планам заснуть там же не суждено было сбыться. Она услышала лязганье тарелок и столовых приборов на кухне. Хартфилия с трудом поднялась, чувствуя ломоту во всём теле, и направилась к источнику шума. Гажил сидел за столом с бутылкой пива, а Нацу метался от сковороды с мясом к холодильнику и обратно, успевая шинковать овощи и отпивать джим бим. Когда Люси, щурясь, вошла на кухню, воцарилось молчание, лишь мясо недовольно шипело, возмущаясь тому, что про него забыли, и прозрачный чайник булькал, пуская пузыри. — Ну? — Драгнил смотрел на Люси с полутревогой, нетерпеливо. — Как всё прошло?       Люси невольно вздрогнула и непонимающе моргнула. — Что прошло? Ах, да… прошло. Хорошо прошло. — Люси, ты в порядке? — Рэдфокс внимательно смотрел на подругу, пытаясь угадать её настроение. Не обидел ли её Лексус? Как только он услышал о плане Хартфилии надрать задницу Дрееру, Гажил сразу же ответил, что затея так себе, но, дав себе обещание доверять Люси, он согласился помочь ей в мщении. В конце концов, каким бы ублюдком не был Лексус, он бы не причинил Хартфилии больших увечий. В этом почему-то Гажил не сомневался. Хотя в тайне начинал ненавидеть Дреера и поймал себя на мысли, что ненависть обусловлена нерациональной ревностью. Ведь именно из-за Дреера Люси не могла так много времени проводить с Гажилом, как это было прежде: вечера под хорошую комедию с пивом и пиццей вдруг пропали, ночные вылазки в «Тихом месте» сошли на нет, и даже обычные совместные обеды становились редкостью, а тренировки — непозволительной роскошью. Рэдфоксу самому было невтерпёж услышать то, что Люси и Лексус наконец-то выяснили отношения и разошлись в разные стороны. Гажил даже наивно строил планы о том, как можно на первое время изолировать Люси от чемпионства и обезопасить её персону. — Всё прошло хорошо. — Она устало присела на стул напротив. — Мы расставили точки над «и», договорились о работе в одном направлении. Мы нужны друг другу.       Драгнил нахмурился, Гажил громко поставил бутылку пива на стол. Повисло молчание. — Я думал, — прервал тишину Рэдфокс, — что помогаю тебе уйти из ситуации и забыть всё как страшный сон. А ты, наоборот, ещё больше привязываешь себя к этим обстоятельствам. Люси, быть откровенным, я не понимаю что происходит.       Люси хотела бы ответить «я тоже», но вместо слов в её голове крутился секс в машине, и кожа горела при воспоминании рук Лексуса. Люси хотела прекратить всё там — у её дома, сухо попрощавшись с Дреером и хлопнув дверью. Но что-то пошло не так. У неё явно случилось помутнение, и девушка чётко осознавала, что за этим последует множество проблем. Она никак не хотела ввязываться в личные отношения с тренером, и этот вопрос Гажила о том, что происходит, ставил её в тупик. Действительно, что происходит? Куда делась рациональная Люси, которая на раз-два могла раскидать ситуацию на составляющие и решить проблему по щелчку? Почему же сейчас это правило не то, чтобы не работает — оно играет против неё. Хартфилия лишь сокрушенно вздохнула. Как легко разруливать всё то, что не задевает реальные эмоции и чувства, и как жаль, что потёмками становится собственная душа. — Если бы я знала, Гажил… — вздохнула она и, попрощавшись, вышла вон из комнаты.       Сон не шёл, и, глядя в потолок, Люси даже успела уловить, как захлопнулась входная дверь. Один из них ушёл. Но девушка прекрасно понимала, что кто-то ещё остался на кухне и копошится в раковине с грязной посудой, убирая остатки ужина. Хартфилия скинула с себя душное одеяло и, ловко нацепив тапочки в темноте, появилась на кухне в огромном халате и с заспанным видом. — Люси.       Нацу смотрел на неё слегка обеспокоенно. — Без комментариев, — жестом оборвала она приближающуюся тираду и поток вопросов. — Мне нечего тебе сказать, я действительно разобралась с Лексусом по-своему, теперь мы готовы к плодотворному сотрудничеству. — Есть ещё кое-что, что я хотел бы с тобой обсудить.       Пока Люси доставала из холодильника апельсины и делала фрэш, Нацу Драгнил вкратце сообщил ей о том, что удалось узнать Грею. — То есть, ты хочешь сказать, твой отец имеет на меня виды? — Люси приподняла бровь, смотря на Нацу с долей недоверия. — Ты уверен? — Абсолютно. Слушай, — он сел около неё и, взяв за руку, заглянул в глаза, — попробуй вспомнить всё, что ты знаешь об отношениях твоего отца и Игнила. Так ты поможешь мне привести весомый аргумент Грею, чтобы он помог нам провести бой и дать ему ложный след. У меня уже есть идея, но для этого нужно продумать всё до мелочей и помощь копа. — Стой, Нацу, не так быстро. — Люси потёрла виски. — Да, я помню кое-что… Они заключали сделку… Но это было чёрт знает сколько времени назад. Хорошо, — Хартфилия вымученно улыбнулась. — Если я что-то узнаю или вспомню, то обязательно тебе сообщу.       Внезапно жизнь превратилась в ожидание чего-то, и вставать по утрам приходилось через не хочу с мутным предчувствием чего-то грандиозно-грязного, омерзительно-великого. И именно эти эмоции заставляли Люси чувствовать себя некомфортно настолько, что в постель она ложилась под большой дозой добытого у Добенгаля снотворного, а просыпаться нужно было с помощью будильников, противно пищащих через каждые пару минут в течение получаса. Помимо всех головных болей, которые Люси испытывала, прокручивая в голове не самые приятные мысли и не имея возможности всё высказать, Лексус Дреер доставил ей еще немного хлопот — он сделал полную ревизию её холодильника и посадил Люси на максимально полезную и не совсем вкусную еду. Аргументировал это Дреер тем, что хотя бы оставшиеся недели до ринга Люси должна набирать чистую мышечную массу — а с учётом адских тренировок она обязательно её наберёт — и уметь управлять своим организмом так, чтобы тело работало на неё, а не Люси на тело. Сублимировать не получалось, возможно виной тому было эмоциональное напряжение.       Хартфилии было страшно. Страшно и одиноко. Пока Нацу Драгнил был занят разработкой супер-злодейского плана обведи-папашу-вокруг-пальца, Гажил Рэдфокс предпочитал обходить Люси стороной, всячески игнорируя её присутствие. Несколько раз она пыталась наладить отношение, но взгляд Гажила говорил: «Или я, или он». Между чем (или кем?) приходилось выбирать, Люси не знала, но с учётом нехватки времени и истощения всех сил, она решила оставить попытки вновь сблизиться с Рэдфоксом. По крайней мере сейчас.       Однажны после тренировки Гажил столкнулся в коридоре с Лексусом. Тот нарочно толкнул его плечом, и проигнорировать этот инцедент было бы, минимум, странно. — Что не так? — Это я у тебя хочу спросить, — Дреер скрестил руки на груди. — Обычно, когда в жизни человека наступает серьёзный период, он нуждается в поддержке. — С каких это пор ты переступил черту тренера и стал личным психологом, а? — Ну ты и придурок, Рэдфокс.       Дреер ушёл, а Гажил отправился глушить злость в «Тихое место», где Кинана и Биска привыкли видеть его каждый вечер уже на протяжении нескольких недель. Но без подруги всё было не то. Даже дикие грязные танцы были не такими дикими и грязными без заводной и пьяной Люси. Но что-то мешало ему сделать первый шаг к примирению.       Между тем Люси всё чаще и чаще навещала отца, печально глядя на экран монитора, где с едва заметными колебаниями бежала линия пульса. Аппарат тихонько попискивал, пока Хартфилия рассказывала отцу последние события и убеждала его, что всё обернётся только самыми лучшими событиями. Какими бы плохими или холодными не были их отношения до, но сейчас Люси казалось, что она может простить его нелюбовь. Но её надежда поговорить с Джудо перед боем таяла вместе с быстрой сменой дней. Она понимала, что хочет побеседовать с ним, потому что это может быть её последние мгновения рядом с единственным близким человеком.       Люси встала с рассветом, надела спортивку и собрала волосы в пучок. Подъем с первыми лучами солнца на горизонте и пробежка стали неотъемлимой частью утреннего ритуала, и Хартфилия была не против такого апгрейда. Заряд эндорфинов давал ей силы идти на тренировки, которые становились всё жестче и жестче, и отгонять дурные мысли. Через несчастные пару недель её жизнь разделится на «до» и «после» (если разделится), поэтому Люси всеми силами сохраняла спокойствие и не подавала вид, что порой её захлёстывает паника. Дреер же инстинктивно чувствовал напряжение своего юного падавана, но старался лишний раз не тревожить Хартфилию. Именно поэтому Люси снимала стресс всеми известными ей способами, в ход пошла даже медитация в пустом зале после тренировок и заученные перед зеркалом слова-аффирмации.       Но этим утром её настроение омрачил мелкий моросящий дождь и редкое солнце, которое едва выглядывало из-за рваных серых облаков. Люси натянула капюшон, раздражённо смахивая чёлку. День обещает быть долгим.       Её маршрут лежал через старый парк с заброшенными беседками и искуственным водоёмом, который когда-то был полон живности и украшен белыми лилиями, но теперь напоминал серо-зелёную болотистую жижу. Каждый шаг Люси отдавался хрустом камней, которыми была вымощена почти разрушенная дорожка, ведущая вглубь парка. Хартфилия остановилась, переводя дух.       Едва уловимый шорох заставил её напрячься и оглядеться. Всё было как в замедленной съёмке какого-то дешевого боевика. Напротив неё стояло несколько парней не самого крепкого телосложения и не самой приятной наружности. Головорезы не улыбались и даже не пытались напасть. Где-то на уровне подсознания мозг приказал телу принять оборонительную позицию, и мышцы моментально напряглись, обретая боеспособность. По закону жанра, Люси, как истинный Рэмбо, должна была бы раскидать этих ребят и выйти победителем, но прежде, чем она успела что-либо осознать, мир окутал мрак и сознание покинуло её.       Мутные проблески реальности вырисовывались через паутинку ресниц. Первое, что почувствовала Люси — дичайшую головную боль. Сквозь всё ещё тёмную пелену, Хартфилия потянулась к виску, чувствуя запёкшуюся дорожку крови, тянущуюся по щеке вниз. — Прошу простить моих людей, они не привыкли работать с… — голос усмехнулся, выпустил дым сигареты, — … с леди.       Люси узнала этот голос. Иван Дреер, собственной персоной. Тот же нахальный взгляд, какой бывает у Лексуса, та же странная полуулыбка. Первое, что вызывал этот человек — страх, а уж потом внушал, возможно, уважение. Она невольно сравнила его со стервятником.       Хартфилия дёрнулась, но браслеты на руках лязгнули, и девушка улыбнулась. Да, ситуация складывалась забавная, а развязку невозможно было предугадать. Поэтому кроме улыбки Хартфилии нечем было ответить на дерзкий ход Дреера-старшего. — Чем обязана вашему… визиту? — Ох, прошу простить мою дерзость. — Иван кивнул кому-то позади Люси, и один из парней грубо щёлкнул замком, освобождая её руки из наручников. — Не думал, что мисс Хартфилия согласится поговорить в более приятном месте, разве я не прав?       Люси потерла кисти и огляделась. Они сидели в какой-то полуразрушенной коморке, куда едва-едва проникал свет сквозь дырявые занавеси, и пылинки кружились в солнечных бликах. Сама Хартфилия сидела на обшарпанном стуле, чувствуя сквозь прохудившуюся обивку деревянные брусочки, отчего бёдра, мягко говоря, болели. Отошедшие обои, кляксы от текучей крыши на стенах, отвалившаяся штукатурка на потолке… Она поёжилась. Настоящий наркоманский притон. Иван же восседал на неменее старом диване, выдыхая горький сигаретный дым. Тёмные глаза стервятника впились в фигуру девушки и следили за каждым её движением. Краем глаза она заметила, как в дверях застыл караул. Отлично, сбежать — затея априори провальная. А между тем яркое солнце в противовес комнатным сумеркам слепило глаза. Тактика простая и состояла таколько в том, чтобы хранить молчание максимально долго. Люси рассчитывала на то, что Иван не выдержит и сам начнёт интересоваться всем тем, для чего Хартфилия была похищена. Хотя нужно было быть дураком, чтобы не догадаться по какой причине Люси сейчас зажата со всех сторон. — Это может показаться грубым… — начал было Дреер-старший, но Люси смело его перебила. — Это и есть грубо.       Она поднялась, разминая затёкшую шею и конечности. Держу пари, думала про себя Люси, что я разучилась вести переговоры. И дествительно, в голове появилась стратегия того, как Люси будет вести себя в ближайшие полчаса, но никто не сказал, что обойдётся без рукоприкладства. Лексус, конечно, будет ворчать, если Люси поклечат выстрелом или, например, ножом. Но сейчас хотелось только одного — поставить на место и Ивана и его головорезов, чтобы чётко дать понять — к компромиссу и диалогу на «взаимовыгодных условиях» Люси не готова, в её приоритете — честная борьба. И кто не спрятался, она не виновата. — У вас есть пять-семь минут, чтобы объяснить мне, для чего я здесь. И возможно я дам вам фору в две-три минуты, пока буду разбираться в фейсерами на входе.       Иван Дреер усмехнулся. Он откинулся на спинку дивана и нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику. Люси тем временем продолжала приводить тело в норму, чтобы суметь дать отпор. — Я хотел предложить тебе сотрудничество, милая Люси, но вижу ты не настроена на продуктивный диалог, — нарочито вежливо начал он. — Я не лишаю вас возможности высказать ваше абсурдное предложение. — Ну почему же сразу абсурдное? — наиграно оскорбился Иван, закуривая новую сигарету. — Вы сейчас хотите предложить мне сдаться? Чтобы Минерва изящно свернула мне шею? — Люси замерла, с вызовом смотря ему в глаза. Её внимание то и дело привлекал парень, стоящий на стороже в дверях. Хартфилия пыталась грамотно оценить чего ей опасаться: висящей кобуры на ремне, зажатый в руке нож-бабочку или всё-таки физической силы оппонента. — Ну что ты, что ты? Какой дурак согласится на это предложение? Ты же не думаешь, что я недооцениваю своих врагов, мисс Хартфилия? Видя твой пыл, я не удивлён, что Лексус выбрал тебя на роль чемпиона. Вижу огонь, пытающий в твоих глазах, и понимаю, что ты, возможно, хотя бы попытаешься уцепиться за жизнь и не проиграть в первом раунде. Иначе это будет неинтересно. Но неужели Джудо позволил тебе участвовать в этой вакханалии? — Иван прищурился, видя как Люси напрягается при упоминании об отце. — Ооо, нет, позволь угадаю — отец не в курсе твоей маленькой шалости? — Мне не шестнадцать лет. Я сама принимаю решения большую часть своей жизни. — Почему же Джудо не было на вечеринке по случаю представления чемпионов?       В точку. Люси поняла, что Иван Дреер прощупывает почву под её ногами, чтобы толкнуть в самое зыбкое место. Но самое очевидное, что поняла Люси, — жизнь Джудо может быть болевой точкой, куда Иван вместе со своей мерзкой протеже могут давить. И если Дреер не в курсе, что Хартфилий вот уже полгода в беспамятстве лежит в госпитале на грани жизни и смерти, то лучше эту информацию сокрыть в сундучке, а сундук выкинуть в море, предварительно скормив ключ акулам. — Дела плохи, мой упёртый отец прогорел в бизнесе со всех сторон и благополучно сбежал, оставив меня тет-а-тет с долгами и врагами. Периодически шлёт открытки с Бали. Нет особого желания поддерживать с ним связь. — Ах, вот оно что… — Иван усмехнулся. — Ты похожа на подростка, который пытается привлечь внимание, сделав что-то с собой. Смекаешь? — Конечно. Проводите аналогию с подростком-сиуцидником. Вы считаете, что Минерва превосходный боец, и я не минуты не выстою против неё. — Ты умна, но явно не в отца. Скорее это гены по материнской линии. Именно по причине моей глубокой симпатии к такому очаровательному и юному созданию, перед которым открыта вся эта жизнь и весь этот мир, я предлагаю тебе сделку. Никто не будет удивлён тому, что ты сбежала, оставив этот бой кому-то посерьёзней, поотчаянней. Я помогу тебе скрыться от всех тех, кто должен будет убрать тебя как свидетеля. И конечно же, ты ни в чем не будешь нуждаться, пусть не всю свою жизнь, но по крайней мере большую её часть. — Судя по месту нашей встречи, максимум, что вы можете мне предложить — это кофе из Макдональдса. — Люси очаровательно улыбнулась. — А сейчас я прошу прощения, Лексус будет очень зол, если я начну прогуливать последние тренировки.       Люси с той же улыбкой пошла в сторону выхода, но амбал на выходе заставил её остановиться, улыбаясь криво и играя ножом, демонстрируя острое, как бритва лезвие. Но все эти кошки-мышки поначалу пугали Люси, потом, когда выяснилась реальная причина её нахождения здесь — забавляли, а сейчас откровенно раздражали. Хартфилия действовала на эмоциях и на данный момент, помня наставления Лексуса, не собиралась их гасить, наоборот — она позволила парню грубо оттолкнуть её на несколько шагов назад, и с особым кровожадным удовольствием впечала незнакомцу хук справа. Костяшки, привыкшие к боли, к которой готовил её Дреер-младший последние полгода, даже не хрустнули, а вот парень, пошатываясь, опёрся на косяк и медленно съехал вниз, теряя сознание. Но долго радоваться Люси не пришлось, и на шум сбежалось ещё несколько человек. Может быть, Иван и оценивал силы своих врагов рационально, а вот его люди, которые видели в Хартфилии всего лишь девушку, совершили большую ошибку.       Люси обтёрла окровавленный кулак об спортивные штаны и, повернувшись к Ивану, тихо спросила: — Этого ведь вы ждали? — она пнула носком кроссовка одного из лежащих на полу парней. — Вам ведь нужно было, чтобы я продемонстрировала то, чему меня научил Лексус? — Браво, — Иван пару раз хлопнул в ладоши. — Воистину, Люси, ты страшный враг и не нужно тебя недооценивать. Твой ум — сильнейшее оружие против нас. Я потрясён. — Это не все сюрпризы. Думаю, у меня припасено несколько козырей в рукаве. А сейчас, — Хартфилия тяжело вдохнула, — отзовите людей и дайте мне покинуть это место. — С радостью, дорогая.       Вопреки ожиданиям Люси, Иван Дреер оказался джентельменом. И как только она вышла из квартиры, ей на голову был накинут плотный мешок, после чего Хартфилию усадили в машину и вывезли в центр города, остатив недалеко от спортивного зала. Истощённая эмоционально Люси была не в силах идти домой и приводить себя в порядок, поэтому сразу направилась к Лексусу, чтобы по горячим следам обсудить это происшествие.       Как раз в это время Гажил и Лексус обсуждали разработку соревнований, ведь Рэдфокс был инициатором переноса боя именно на их ринг. Драгнил молча наблюдал, попеременно слушая то тренера, то Дреера, которые спорили друг с другом и каждый считал свою истину — истиной в последней инстанции. Люси тихо вошла в зал и встала неподалеку, наблюдая за своеобразной идиллией. С тех самых пор, как Люси начала тренероваться у Дреера, их с Гажилом отношения стали гораздо теплее, возможно хотя бы потому, что теперь Рэдфокс зорко следил за взаимоотношениями Люси и Лексуса, хоть и делал вид, что до сих пор обижен. Из-за частых совместных дел, напряжённость, которая была между парнями до этого, спала, несмотря на жгучую ревность Рэдфокса. — Будешь дальше столбом стоять или подойдёшь и объяснишь почему ты опоздала на тренировку, — пристально разглядывающий до этого карту города, Лексус посмотрел на наручные часы, — на час? — Он поднял взгляд и нахмурился. — Где спортивка? — Прости, Лексус, у меня тут кое-что приключилось. — Хартфилия вздохнула: — Иван Дреер. — Мне показалось, что ему нужно было знать насколько я готова к бою, — Люси отпила из бумажного стаканчика кофе и, смотря поверх него на Лексуса, продолжила: — Или он пытался меня запугать? Он спрашивал про моего отца. Действительно ли Иван не знает про то, что Джудо при смерти или он просто играет со мной в нехорошие игры? Может быть, он решит шантажировать меня папой?       Дреер сидел, скрестив руки на груди, между Рэдфоксом и Драгнилом. Пока парни поглошали рядом сочные бургеры, запивая всё колой, Лексус и Люси устроили настоящий мозговой штурм. Хартфилия пошутила пару раз про то, что друзья заедают её стресс, ибо ей сейчас было не до вредностей. Тренер в свою очередь решил поддержать подопечную исторого соблюдал диету вместе с ней. Именно поэтому они оба были собранные и раздражались громким чавканьем Рэдфокса и Драгнила. — Хотел бы я сказать, что это не так, — напряженно выдохнул Дреер. — Но у Ивана слишком специфичный подход к решению проблем. Не волнуйся, я отправлю Громовержцев разузнать не интересовался ли кто в последнее время Джудо Хартфилием. Пока ты будешь вплотную готовиться к турниру, Фрид или Евергрин будут навещать его. — До твоего прихода мы обсуждали план, как можно обойти копов, — Нацу потёр руки, отряхивая лишние крошки и, ловя на себе осуждающий взгляд Люси за такое свинство, как бы оправдываясь, ответил: — Знала бы ты как раздражает это высшее общество с его этикетом и салфетками на коленках. — Моя фамилия Хартфилия, Нацу. — Не-важ-но. Лучше послушай какой грандиозный план мы придумали. — Не здесь, — прервал Лексус. — Всё равно сегодняшняя тренировка пошла коту под хвост. Предлагаю покончить с делами и поехать в «Тихое место». Там и обсудим все нюансы. Фуллбастер согласился помочь? — Грей в деле. — Я предупрежу своих ребят, — Лексус встал. — Встретимся там вечером. Без опозданий.