Подмена

      Невыносимо.       Невыносимо было глядеть на целое поле, устланное телами соотечественников. Знать, что из-за аномалии в этом регионе они не смогут возродиться. Потери были велики.       Демоны не отступали. Залпы лучемётов — пусть и далёкие — ослепляли. Пробиваться к цели было неимоверно трудно — это стоило крови, — но наш отряд действовал слаженно. Общей задачей было найти выживших и доставить на корабль. Негоже солдатам Империи погибать на чужбине, погибать бесславно.       Те, кто уже был мёртв… что ж… они были мертвы слишком долго, чтобы можно было что-то исправить, исследовать. Слишком поздно спохватились в Незебграде.       Мой муж… Он тоже отправился на этот остров со своими сопартийцами. Вернулись лишь трое. Они и предупредили о странной аномалии в новом секторе. Искры погибших не возвращались в тела. В Чистилище их не было.       Мною больше двигало желание найти мужа, нежели возложенный долг. Однако игнорировать его бесповоротно не могла. Несколько найденных мною солдат были живы — на волоске от смерти, — но мы сумели доставить их на Спасителя.       Продвигаться вглубь острова становилось всё сложнее — поддержки с воздуха не было, а мелкие демоны свирепели при нашем приближении. Одной из стай руководил довольно дюжий генерал. Он лишил нас целителя. Миссия была под угрозой.       Со Спасителя поступил сигнал к отступлению — ярко-фиолетовая вспышка стрелой взвилась в ночное небо, озарив мрак на несколько мгновений, и затухла. Огонь факела в моей руке нетерпеливо заколыхался, где-то прозвучал шорох, а затем мерзкое хихиканье.       — Низшие, — прошипел глава гильдии, начиная делать лёгкие пассы свободной от факела рукой, готовя заклятье.       Едва он закончил, едва я успела приложить стрелу к тетиве, бросив факел на землю, как на нашу группу накинулась толпа юрких демонов-разведчиков. Не самый опасный противник, но ловкий, способный в мгновение ока перегрызть сухожилия на щиколотках своими острыми зубами.       Отстреливая небольшую группу демонов, окруживших главу гильдии, понемногу отступая, я не заметила одного, притаившегося клубочком под самыми ногами, и неминуемо споткнулась. Падая, молилась, лишь бы не напороться головой на один из камней, которые торчали повсюду. Этого, к счастью, не случилось. Вместо того, чтобы сверзиться на жёсткую землю, я потонула в вонючей трясине. Заболоченная вода тут же хлынула в ноздри и уши — мир потонул в тишине и болотных красках.       Сильная орочья рука уже через мгновение вытащила меня на свет, но воздуха долго не хватало — от шока наглоталась по самое не балуйся. Битва уже утихла. Все подняли факелы над головами и осматривали поверженных.       — Кажись, ещё один наш…       — Не просто наш.       — Что делать будем? Мёртв.       Немного придя в себя, я обратила взор в сторону главы гильдии, который прощупывал пульс на шее бездвижного мужчины, по пояс увязшего в болоте. Ему почти удалось выбраться из трясины: голова лежала на полусгнившем бревне, словно он хотел отдохнуть от борьбы с природой… но из груди торчала стрела с незнакомым мне оперением. Взор его был обращён к закрытым ветвями небесам… но глаза склевали вороны.       — Уведите её, — приказал глава, но я уже узнала своего мужа под этой маской смерти.       — Не трогай, — засопротивлялась я. — Не трогай! Пусти!..       Вырвавшись из рук орка-паладина, метнулась вдоль берега, а упав у тела любимого на колени, не знала, что делать. Было страшно касаться его — я словно издалека чувствовала каменный холод кожи. Рыдания застряли поперёк горла и было нечем дышать. Я могла только тоненько сипеть, но вдруг ком пропал и из груди вырвался вопль. И голова разрывалась от собственного крика. Виски сжимало, давило на глаза, потекли первые слёзы… Но этого было мало.       — Сьерра, он ещё может вернуться, — проговорил у меня над ухом глава, после того, как резко поднял на ноги, оторвав от тела. Но я знала, что это ложь.       Его глаза… Мой муж потерял глаза. Для лучника это всё равно, что лишиться пальцев. Милый мой… Как же мы теперь будем смотреть на ночное небо неподалеку от Арены Незебграда? На отбывающие из порта корабли? В этом было твое успокоение, и моё… рядом с тобой.       Не помню, как меня оттащили от болота, почему мужа взяли с собой, несмотря на приказ — брать только живых. Не помню.