Ностальгия

      Тикки заподозрила неладное сразу же после того, как Маринетт перестала по утрам целоваться с фотографией Адриана, висевшей у неё над кроватью; перестала обнимать стены, на которых располагались плакаты известного парнишки-модели; перестала залипать перед экраном компьютера, просматривая надоевшую Тикки до тошноты рекламу с участием Адриана Агреста. Девочка просто проходила мимо, будто не замечая таких любимых ею некогда плакатов. Просто… Мимо…       Первый раз Тикки списала это странное поведение на то, что девочка опаздывает, усердно гоня прочь мысли о том, что Марин всегда-всегда, даже когда до начала уроков оставалось две минуты, а она ещё не вышла, обнимала или целовала фото. Квами надеялась, что Маринетт просто чересчур замоталась со своей двойной жизнью и поэтому совершенно позабыла о своей утренней и давней традиции. Вот только надежды Тикки рассыпались прахом, когда подопечная аккуратно сняла со стены самый большой плакат с Адрианом и, слегка смущаясь, повесила на его место картинку с Ледибаг, на заднем фоне которой, нахально улыбаясь и оперевшись на свой чуть удлинённый шест, стоял Кот Нуар собственной персоной.       Ладно бы Маринетт любовалась собой в обтягивающем и выгодно подчеркивающем самые аппетитные формы красном латексе, разглядывая плакат, но нет, она глядела лишь на своего напарника, время от времени закусывая губу и совсем легонько улыбаясь, чтобы квами не заметила. Тикки, конечно же, всё замечала и сейчас начала не на шутку беспокоиться. Странно, когда подопечная, три года залипавшая на одноклассника, но не предпринявшая ни единой адекватной попытки сблизиться с ним, внезапно перестала обращать на свою любовь всей жизни хоть какое-нибудь внимание, начав заглядываться на национального героя. И всё равно, что эти двое являлись одним человеком! Маринетт ведь этого не знала…       Тикки задумчиво вздохнула.       В последнее время она много наблюдала за поведением Маринетт и пришла к выводу, что первая влюблённость девушки подошла к своему логическому завершению, обратившись банальной дружеской симпатией. Это было ясно уже по тому, как Маринетт с недавних пор спокойно реагировала на Адриана в коллеже. Парень по многу раз в день здоровался с ней и интересовался самочувствием, настроением, делами, неловко пытаясь привлечь к себе её внимание, а Маринетт лишь выгибала бровь в ответ, приветливо улыбалась, отвечая односложное: «Привет, Адриан. Мои дела хорошо», и уходила. Это выглядело крайне странно…       Тикки с радостью списала бы всё на свою собственную паранойю. Мало ли, что с головой может случиться за десять тысяч лет? Но нет… Перемены в поведении Маринетт подмечала и её лучшая подруга, создательница ЛедиБлога — Алья Сезар. Её удивлённые и красноречивые взгляды квами видела даже из сумки подопечной, удивляясь выдержке Альи, не задававшей Марин никаких вопросов по этой теме. Тикки не сомневалась в умственных способностях лучшей подруги Маринетт, поэтому с уверенностью в сто процентов могла считать, что Сезар тоже догадалась об угасшей влюблённости Марин.       — Маринетт, — откашлявшись и сделав свой голос как можно тоньше, пропищала квами на ухо подопечной, которая вновь залипла на изображение Кота Нуара, мечтательно улыбаясь и покусывая карандаш, которым ещё несколько минут назад рисовала чертёж нового платья. — Что-то случилось? — Тикки предпочла тактично промолчать, увидев лёгкое смятение Маринетт, понявшей, что последние пять минут она пялилась на своего напарника, не отрываясь ни на секунду.       — Н-нет, — нервно ответила Марин, быстро заправив выбившийся локон волос за ухо и пожевав щёку изнутри. — Всё нормально. С чего ты взяла, что что-то случилось? Ничего не случилось! Я вообще ничего не делала! — она тараторила так быстро, что Тикки даже не пыталась вслушиваться. Маринетт всегда начинала говорить слишком много и слишком возбуждённо, когда нервничала, так что данная реакция на вопрос Тикки не была неожиданностью.       Квами вздохнула: её ждёт нелёгкий разговор с подопечной — нужно подготовиться к нему морально и физически. А вдруг разгневанная предположениями квами Марин запустит в свою красную наставницу подушкой? Всё может быть… Маринетт — девочка импульсивная и многоэмоциональная, ставит перед собой конкретные цели и добивается желаемого. Да, периодически с соплями, слезами и истериками, но всё-таки добивается. Поэтому Тикки и гордится своей ветреной, но целеустремлённой подопечной.       — Тикки, — гаркнула Маринетт в пятый раз. Квами вздрогнула и посмотрела на Марин более осмысленным, чем несколько мгновений назад, взглядом. Кажется, слишком глубоко задумалась, — а что у тебя случилось? — взволнованно поинтересовалась Маринетт, чем изрядно удивила свою квами.       Тикки, конечно, знала, что её подопечная одарена сверхпроницательностью, но почему-то этот дар проявлялся крайне редко. Рядом с Котом-Адрианом он вообще предпочитал засыпать мирным сном, пока его хозяйка краснела-бледнела, падала, заикалась и растекалась радостно-смущённой лужицей по паркету от одного взгляда обожаемого ею со всех сторон парня. Поэтому сегодняшняя внимательность заставила Тикки внутренне напрячься. Кажется, Марин тоже хочет поговорить о чём-то важном, но не решается, или… ей только кажется? Если бы хотела, то не пялилась бы на Кота, а сказала нормально.       Квами, прислушавшись к голосу разума, который твердил, что Маринетт просто неожиданно легко смогла собраться после длительного залипания на напарника, немного успокоилась и, мило улыбнувшись, покачала головой. Она не была уверена, что Маринетт нуждается в словесном ответе; скорее всего, девушке для спокойствия достаточно было бы маленького кивка, который ей и отвесила квами.       — Да? Понятно, — заметно успокоилась Маринетт и, прокрутившись несколько раз на стуле, соскочила на пол, идя маленькими шагами по направлению к выходу из комнаты. Верно… Тикки оказалась права насчёт кивка и душевного спокойствия Маринетт. Всё же девушка привыкла, что квами у неё всесильная и добродушная, всегда поможет в трудной ситуации и даст дельный совет, всегда будет рядом… Маринетт привыкла, что у Тикки нет собственных желаний, переживаний…       — Почему ты не поцеловала его? — громко спросила Тикки. Маринетт так изумилась её словам, что споткнулась о собственную ногу и упала носом в ботинок, который собиралась надеть. Квами негромко хихикнула в кулак, отвернувшись, чтобы не обидеть эмоциональную подопечную, ведь Маринетт иногда обижалась на родителей, подшучивающих над ней из-за её дружбы с Котом Нуаром. Знали бы Том и Сабина, что эта «дружба» у их дочери гораздо более сильная, глубокая и… романтическая. Хорошо хоть, что не поцелуйная.       — Кого не поцеловала? — ошарашенно переспросила Маринетт. Тикки подлетела к изображению Адриана — единственному, которое осталось висеть на стене, — и указательно ткнула в него лапкой. Марин приподняла одну бровь, находясь в полном недоумении. Тикки её понимала, но не могла унять собственное любопытство. — Кого? Адриана? — спросила девушка, всё ещё не понимая до конца вопрос Тикки.       — Нет, — спокойно ответила квами, — плакат, — Марин пожала плечами, а Тикки вздохнула. — Раньше ты каждое утро его целовала, но вот уже несколько дней проходишь мимо… — квами беспомощно развела лапками. Дюпен-Чен улыбнулась, ещё раз пожав плечами и бросив мимолетный взгляд на плакат Ледибаг, на заднем фоне которого, ну, конечно, красовался её надоедливый, но очень милый напарник.       — Наверное, я просто выросла, — задумчиво и почти уверенно заявила она и тут же спохватилась, увидев, как у красной подружки нервно задёргался левый глаз. — Но мои чувства к Адриану остались прежними, — девушка подошла к изображению и ласково провела по нему рукой. Тикки вздохнула: Маринетт не могла вырасти за четыре дня. К тому же теперь она залипает не на Адриана, а на Кота. Какая разница, ведь действие одно и то же, как и человек, которому юная героиня уделяет так много внимания? Значит, ничего не изменилось и Маринетт просто обманывает саму себя. Выросла она. Как же… Просто сместила прицел влюблённости с Адриана на Нуара.       — Ну, хорошо. Тогда почему ты постоянно разглядываешь своего напарника? — невинно поинтересовалась Тикки, надеясь, что бурная реакция Маринетт не заставит себя долго ждать, но девушка лишь приподняла уголки губ и слегка опустила взгляд. Это было совсем не похоже на обычную Маринетт, и у Тикки даже закралась мысль, что, возможно, она себя банально накрутила и Маринетт действительно выросла, повзрослела и больше не ведёт себя так, как раньше.       — Я беспокоюсь за него, — честно ответила Маринетт, а Тикки удивлённо опустилась на стол, стоявший совсем рядом. Кто, как не квами, мог знать, что разговоры про Кота Нуара давно вытеснили мечты об Адриане. Восклицания Маринетт по поводу дурной головы напарника, его глупого, но такого смущающего самопожертвования ради Леди, причитания о возможных ранах — таких, как те, которые Кот получил в недавней битве, — заполонили все минуты молчания или мечтания о светлом будущем с Адрианом, трёх детях, имена которых Тикки, к сожалению, уже выучила наизусть, и десятке хомячков. Марин говорила о Коте чаще, чем об Адриане, но не замечала этого, предпочитая отмахиваться от подколок квами. Вот уж дилемма…

***

      — Раньше она говорила только про Адриана. Я уже привыкла. А сейчас… — Тикки, бурно жестикулируя и нечаянно плюясь слюной, уже второй час поясняла Плаггу суть проблемы, из-за которой она, собственно, прилетела к своему давнему чёрному другу в такую рань. Плагг хмыкнул, с улыбкой разглядывая свою старую подругу. Он совершенно не разделял паники Тикки, поэтому тактично помалкивал, давая подруге возможность выговориться. Что-то подсказывало котёнку, что со своей подопечной Тикки поговорить совсем уже откровенно не может по любым каким-либо имеющимся причинам.       — Тикк-с, неужели тебе не нравится, что девочка перестала взрываться розовым фонтанчиком? — если бы Тикки не знала Плагга так хорошо, то, услышав тон его голоса, решила бы, что он просто издевается над ней. Но она понимала, что так котёнок выражает своё беспокойство. — Теперь подобное ожидает меня… — Плагг скривился и высунул язык… Тикки очень сильно переживала из-за Маринетт и её колеблющейся влюблённости, но всё равно была счастлива спустя столько лет слышать давно ставший родным голос Плагга. Его тон, интонации успокаивали и придавали сил красной малышке на протяжении всех веков, но только не в те моменты, когда Тикки сходила с ума от беспокойства за очередную подопечную.       — Точно, Кот ведь догадался, кто его напарница. Теперь будет в облаках летать, — Тикки широко улыбнулась, на секунду забывая о проблемах. Плагг в ответ скривился, сделав вид, что его тошнит. Было видно, что идея выслушивать розовые мечты своего подопечного про счастливое будущее с Маринетт по душе Плаггу, который, как всегда, не хочет показывать своих истинных чувств, а потому делает вид, что его раздражает поведение Адриана.        — Таким счастливым я его уже давно не видел, — признался Плагг, стараясь не особо демонстрировать Тикки свою привязанность к подопечному. Всё же жаловаться прилетела Тикки, а не он, поэтому правильнее было бы уделить всё возможное время именно её проблеме. — Он, когда узнал, сразу же…       — Да-да, я всё помню, — бесцеремонно перебила его Тикки. — Но что мне делать с Маринетт? — вновь спросила она. Плагг недовольно насупился, но потом задумчиво пошевелил усиками, раздражаясь мнительности и нетерпеливости красной подруги. Котёнок не понимал, зачем разводить такой цирк из-за какой-то там девочки. Ладно, если бы у нынешней Леди были какие-нибудь серьёзные проблемы, тогда Плагг понял бы нервозное состояние Тикки. Так нет! Маринетт просто влюбилась во второй раз. И снова в того же парня, только на этот раз в маске.       — Что конкретно тебя беспокоит? — поинтересовался чёрный котёнок. — То, что Маринетт внезапно перестала краснеть-бледнеть перед Адрианом и слишком резко начала интересоваться Котом? — добавил он, а Тикки взволнованно кивнула. — Хм… Ну, тогда я так и не понял, в чём твоя проблема, — озадаченно протянул Плагг. Тикки насупилась.       — Неужели не понимаешь, что теперь Марин будет страдать? — воскликнула квами, но потом сдулась и попыталась успокоиться. Плагг закатил глаза в лучших традициях Ледибаг и покачал головой. Он знал, что Тикки склонна к излишнему драматизированию. Вот было однажды, что бывшая Ледибаг поломала ногу, прыгая по крышам, и Тикки проела бедному Плаггу весь мозг, до жути боясь, что нога девочки не заживёт. Но Леди полностью выздоровела, всего лишь один раз перевоплотившись в героиню. А ещё раз через пару поколений Ледибаг и Кота Нуара новая подопечная Тикки влюбилась в своего напарника почти что с первого взгляда, а сам Кот питал нежные чувства к негеройской половине девушки. Тогда Тикки знатно попортила Плаггу крови. И с того времени несносная красная зараза нашла новую проблему на свою голову: чувства, эмоции и сопли подопечных. Да, Плагг тоже любил всех своих оболтусов, но никогда не устраивал истерик своей подруге Тикки и не закатывал концертов, как пятнистая ему почти что каждый день в течение уже недели. Да что там недели… В течение нескольких столетий с небольшими перерывами.       — Я до сих пор не уловил связи, — искренне пробурчал малыш, похлопав Тикки по спине. — Ты слишком себя накручиваешь, — констатировал он. Тикки увернулась от его лапки.       — Маринетт теперь влюблена и в Адриана, и в Нуара, — она вздохнула в ответ на недоуменный взгляд Плагга. — Пройдёт ещё немного времени, и до неё дойдёт, что чувства к Коту — это не просто дружеское беспокойство, а настоящая влюблённость. Нежная, а не страстная, как к Адриану. Она начнёт разрываться между ними, будет страдать, — обеспокоенно продолжала Тикки, не зная, что её подопечная уже разрывается между двумя личностями Адриана, вот только не говорит об этом наставнице. — Бедная девочка… А я ведь…       — Так, Тикки, стоп. Я слышу это уже в сотый раз. И… — он многозначительно взглянул на пятнистую подругу, — если бы дело было только в твоей этой Дюпен-Чен… Ты это говоришь каждый раз, когда твоя подопечная влюбляется во вторую сторону моего оболтуса, — Плагг покачал головой. Тикки изумлённо похлопала глазами, понимая, что ошарашенное «Да?!» будет не самой корректной реакцией. — И самое интересное, — продолжил котёнок, заметив вытянувшееся лицо Тикки, — я уже раз пятидесятый тебе это объясняю, — он махнул лапкой на квадратные глаза подруги. Если бы Тикки была человеком, то её следующий жест можно было бы назвать поцелуем челюсти с полом, причём очень страстным и долгим поцелуем. — Во-во, и реакция на мои слова у тебя каждый раз одинаковая. Такая, будто я тебе впервые сообщил эту интересную новость.       — Не может быть, — пролепетала Тикки. — Но я ведь всё помню, почему же это забываю?.. — квами моргнула. Плагг обречённо вздохнул и покачал головой — Тикки снова впадает в истерику. Иногда кажется, что она живёт только благодаря своей мнительности, — ну ни дня не может прожить, не накручивая себя.       — Успокойся. Просто ты настолько сильно беспокоишься о своих жучках, что совершенно забываешь про голос разума, — спокойно произнёс Плагг, приобняв растерявшуюся Тикки за плечи. Он не хотел её шокировать, но всё-таки переживал, что подруга напрасно каждый раз рвёт себе душу. — Попытайся унять колотящее сердце и размышлять здраво, — он кивнул будто бы сам себе. Тикки хоть и слышала в словах друга неоспоримую истину, но не смогла удержаться от издёвки:       — И это мне говорит квами, думающий лишь о сыре, — она усмехнулась, но тут же погрустнела.       — Попробуй собраться. Пока что ничего плохого не произошло, — подбодрил её Плагг и тут же добавил: — Почти ничего, — вспомнив про недавнюю битву, в которой Кот Нуар был сильно ранен. Тикки ничего не ответила. Плагг всегда старался успокоить её, но на этот раз всё было действительно серьёзно. Она не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.       — Более того, ты каждый раз говоришь, что на этот раз всё серьёзно, — буркнул Плагг. Жест рукалицо, которым Тикки наградила себя, был более чем неслабеньким.